Протокол-17

Яфа – мышка? Это что-то новенькое! Мотаю головой. Ее глаза тускнеют, а мне становится стыдно. Когда мне было плохо, лишь она была рядом.

– Я еду с родственниками. Они очень закрытые люди, не любят посторонних… – придумываю на ходу. О Боже! Я вру единственной подруге и это только начало! – Вся эта дележка наследства неприятнейшая процедура.

– Понимаю…

Хлопая наращенными ресницами, подруга театрально высасывает через трубочку остатки коктейля «Красный грех». Со стороны соседнего столика слышится приглушенный стон, мы поворачиваемся и видим, как блондин с круглым лицом не сводит с Яфы похотливого взгляда.

– Но как только все закончиться, я вернусь в Москву, и мы обязательно встретимся.

Гружу ее бесконечными подробностями якобы предстоящих сборов. Яфа отвлекается от мрачных мыслей – мода ее страсть – и соглашается пройтись со мной по магазинам.

Едем в «Крокус Сити Молл». Когда-то Яфа там работала. Всю дорогу она без остановки трещит о том, как ей осточертела Москва, что она тоже хочет куда-нибудь уехать. Ее доводы пестрят красочными примерами. Я отворачиваюсь, еле сдерживая улыбку. Понятно, куда она клонит – ей хочется со мной в Италию. Если бы я туда действительно улетала, наверное, сдалась.

– Когда ты его увидишь? – спрашивает подруга, паркуя автомобиль перед Моллом.

– Дедушку?

– Какого дедушку?! Мир праху его! – недовольно ворчит Яфа. – Я про Руслана!

– Он же глава моей охраны, всегда при мне, правда, сегодня мне удалось вырваться от его вездесущих глаз, – непринужденно отвечаю я и только по ее реакции осознаю, как облажалась.

Она выпучивает на меня глаза, а я гадаю, что произвело на нее такое впечатление: наличие собственной службы безопасности или то, что Руслан будет со мной две недели в Италии в близком контакте.

– Ну, он не только будет меня охранять, а всю семью, – смягчаю я удар.

– Я думала, у тебя нет семьи.

– Это дальние родственники, я знала об их существовании, но мы никогда не общались, – неуверенно лепечу я.

– Что-то ты темнишь, Алекс. Ладно, не хочешь говорить – дело твое.

Вспоминаю совет Руслана о работе с зеркалом. Надо потренироваться, потому как убедить подругу мне не удалось.

Ныряю лицом в обжигающе-горячее полотенце. Распариваю кожу. Достаю из кейса бритвенный набор. Прохожусь помазком из барсучьей щетины по щекам, подбородку и шее. В считанные секунды лицо обрастает бородой из пены. Вынимаю новое лезвие и вставляю в Т-образный увесистый станок. Отработанными за годы бритья движениями избавляюсь от трехдневной щетины и споласкиваю лицо.

Люблю эти минуты. Во время бритья ко мне приходят самые дерзкие идеи и удачные схемы, вижу собственные промахи и недосмотры. В памяти может спонтанно проявиться какой-то образ, лицо или чье-то нелогичное поведение, то, чему я ранее не придавал значения, а в момент бритья переосмыслил.

Завтра похороны Макса. Алекс еще не знает, что на этот день намечена операция «Подмена». Интересно, как она на нее отреагирует. В этот день многое прояснится, я смогу понять, как координатор справляется со стрессом и как работает в команде.

Напарница докладывает, что Алекс с подругой ходят по магазинам. Это меня напрягает. Макс недооценил влияние подруги на свою подопечную. Отделаться от нее будет не так-то просто, но эту миссию я передам самой Алекс – пусть проявит характер.

– Сисястая постоянно спрашивает о тебе, – ехидничает напарница после доклада. – Кстати, она ничего так. Трещит о твоих татуировках. Интересно, где она их лицезрела? Ты зря время не теряешь! Хи-хи! Хр-р-р!.. – смех Норы походит на хрюканье. – Похоже, Алекс тебя уже ненавидит.

Мне нужно наладить контакт с координатором, а не вызывать в ней негативные эмоции.

– Держи дистанцию, Нора, – предостерегаю я, застегивая белую рубашку. – Твоя задача узнать, нет ли за ними хвоста.

– Не учи ученого, сиськолов, – шутливо огрызается напарница и отбивает связь.

– Мужичка, – бурчу я и затягиваю ремень на джинсах.

Шутливые перепалки во время операции – это норма. Так мы снимаем напряжение и перезаряжаемся. Обычно я ворчу на участников группы, чтобы не засоряли эфир, или как мы выражаемся – зефир, но иногда меня самого заносит, а сейчас как раз такой случай.

Напарница знает мое отношение к таким женщинам, как Яфа, поэтому спустила сарказм с поводка. С Норой и ее мужем я знаком больше десяти лет и доверяю им как самому себе. Они воспитывают двоих сорванцов и постоянно нуждаются в деньгах. Я всегда беру Нору в дело, когда моя цель женщина. Хотя профессионального интереса к коллегам-женщинам я не испытываю. Всегда утверждал и буду утверждать: «Баба ненадежна и обуза в деле».

Я как-то читал исследования канадских ученых на тему производительности женского и мужского серого вещества. Оказалось, что в участках мозга, ответственных за рассудительность, индивидуальные способности и планирование, плотность клеток у женщин на пятнадцать процентов выше. Эти же умники доказали, что женщины меньше подвержены влиянию толпы и быстрее справляются со стрессом. По их мнению, женский мозг компактнее мужского, но клетки в нем упакованы более плотно и быстрее между собой обмениваются информацией. Единственное, с чем я согласен, так это с тем, что правое полушарие, отвечающее за интуицию и творчество, у женщин развито сильнее.

Поднимаюсь этажом выше. Захожу в штаб-квартиру. Это соседняя дверь с квартирой Гордеевой. Провожу инструктаж группе из шести человек. Показываю оборудование и все навороты, которые приобрел для охраны. Не ожидал, что больше всего у спецов вызовет удивление Bodyguard Blanket – одеяло-телохранитель, способное защитить от пуль и осколков битого стекла. Одеялом с ремнями можно обвязаться, а можно просто выставить перед собой как щит.

Разбираем предстоящую операцию. Раздаю средства связи и кодовые позывные. Распределяю обязанности. Вывожу на экран схему крематория и расставляю людей по точкам. Объясняю задачу и возможные угрозы. Далее провожу экскурс по квартире Алекс и рассказываю о системе безопасности. Показываю датчики и делаю акцент на том, чтобы в каждый обход убеждались в их рабочем состоянии. Про сейф не говорю, о нем знает только Нора. Осматриваю свою команду – всем вроде как все понятно. После инструктажа группа расходится.

Пока Гордеева занята покупками, решаю проехать в ее старую квартиру и осмотреться. Мне нужно вытащить на свет все ее скелеты и слабости. Не могу начать операцию, не зная, кого на самом деле охраняю.

Заскакиваю в парадный подъезд «Сталинской высотки». Достаю из кармана ключи от квартиры координатора и еле слышно вхожу в темный коридор. В нос бьет терпкий застоялый запах смеси сандала и воска. Это не духи Алекс – она пахнет чем-то вкусным и еле уловимым.

Обследую комнату за комнатой. Хорошей хозяйкой Алекс не назовешь. Плафоны люстр покрыты слоем липкой пыли. По разбросанным вещам понимаю, что она собиралась в отпуск в спешке. В квартире давно не делался ремонт. Ее шкаф в спальне забит дешевым тряпьем, единственное ценное, что я нашел —серьги с крошечными брюликами.

Она же встречалась с инвестиционным магнатом! Даже я, со своим непостоянным заработком, мог дать женщине больше. На эту квартиру даже вор не позарится. Что-то тут не так. Во мне зреет дума, что меня поимели. Вот это уже интересно. С какой целью? Ничего, теперь я сам разберусь, кто такая Александра Гордеева.

В гостиной натыкаюсь на сервант, в котором оказывается потайной выдвижной ящик с документами. Это семейный архив: свидетельства о рождении, смерти и регистрации брака. Делаю снимки всех документов. На полке над телевизором разглядываю развешанные медали, на стенах в рамках грамоты и дипломы. На серванте стоят призовые спортивные кубки. До восемнадцати лет Алекс часто побеждала в соревнованиях по легкой атлетике. Не понятно, как такая спортсменка довела свое тело до консистенции рыхлой ваты.

Ищу хоть какое-то подтверждение рождения ребенка. Ни свидетельства о рождении, ни игрушек, ни детских вещей. Может шрам вовсе не от кесарева сечения? Я уже подметил, что он выше, чем обычно. Тогда что это? Другая операция?

Изучая спальню, я натыкаюсь на маленький блокнот в коричневой кожаной обложке. Закодированные пометки, цифры, счета и даты. Похоже, Алекс отслеживала чей-то денежный след. Убираю блокнот в задний карман джинсов —пригодится для нашего расследования.

В прикроватной тумбочке нахожу вибратор. Тьфу! Мерзость. На коробке стоит дата продажи: апрель 2012 года, а сейчас 2015-й. Выходит, он у нее давно. Это опять не вяжется с Максом. Услугами эскорта он пользовался даже в израильской клинике, в этом я сам убедился, а значит, с потенцией проблем не было. С другой стороны, все знали о его любвеобильности. Возможно, Алекс не могла удовлетворить все его потребности, или же он намеренно ее от них ограждал.

Стоп! Какое отношение это имеет к делу? Зачем я лезу к ней в постель? Главное, чтобы она группу не подставила. Про второй курс института, конечно, уточнить нужно, чтобы потом это не вылезло в реальную проблему, но остальное…

Я уже направляюсь к выходу, когда слышу, как в замке проворачивается ключ и кто-то тихо входит в прихожую. Кто это? Алекс? Почему Нора меня не оповестила?

Скрываюсь за занавеской, отделяющую кровать от гардеробной. Отключаю звук мобильника и замираю. Шаги в коридоре осторожные, неуверенные. Это точно не Алекс! Еле слышный скрип паркета в гостиной, затем снова в коридоре. Таинственный гость идет в спальню! Оглядываюсь и понимаю, что мне некуда деться, я весь как на ладони. Единственным преимуществом будет внезапная атака. Через щель между шторами вижу чела в черной ветровке. На улице тридцатиградусная жара, а он в куртке. Перед собой держит «Беретту» с глушаком! А я без ствола! Макс убедил меня, что до среды нет никакой опасности, вот я и расслабился.

Он приближается. Пульс учащается, я готовлюсь к прыжку. Его рука тянется к шторе. Глушак прямо перед моей грудью. Я могу нанести ему удар в горло и сбить с ног, но это чертовски рискованно, наверняка он успеет выстрелить!

Меня спасает звонок его мобилы. Ветровка отвечает, с минуту слушает, потом докладывает:

– Блокнот не нашел. В конторе его тоже нет. Немедля займусь ее подруженцией, наш человек в фонде стуканул, что она кентовалась только с еврейкой.

Значит, за Алекс следили давно, даже приставили к ней в офисе своего чела. Как Макс этого не предвидел?

– Я тоже так думаю, сработал профи. Еду.

Незнакомец покидает квартиру. Для верности я стою в укрытии еще десять минут. Выйдя на улицу, я засекаю время и оглядываюсь на предмет камер. Ювелирный салон, банк – да тут полно лазеек!

Враги Макса могущественны, мелких пешек среди них нет, а значит, имеют технические ресурсы и могут отследить передвижения Гордеевой и ее подруги. Необходимо внести коррективы в план и эвакуировать Алекс.

– Ты из меня какую-то озабоченную девицу делаешь, – ворчу я на подругу, выходя из примерочной кабинки.

– Корсеты никогда не выйдут из моды. Наденешь белую рубашку с длинным рукавом, поверх корсет и любую юбку, – она поворачивается ко мне и для не разбирающихся в моде, поясняет: – Я имею в виду цвет. Юбка должна быть обтягивающей, естественно, с разрезом.

– Кто бы сомневался, – хватаю очередное платье, подготовленное подругой для примерки и скрываюсь за черной массивной шторой.

Прошло уже три часа тотального шопинга. Кредитки опустошены. Мы трижды возвращались к машине и штабелями укладывали бумажные пакеты из бутиков. Впервые за последний год во мне проснулся женский азарт. Моя жадность кидалась от одной красочной витрины к другой, а здравый смысл с робкими доводами еле слышно уговаривал одуматься.

Шопинг преумножил возбуждение Яфы, она трещит как заведенная. Предлагаю пообедать, и подруга тянет меня в ресторан. После шестичасового общения я немного одурела и стараюсь оградиться. Откидываюсь на мягкую спинку кресла, смотрю вдаль, как бы обдумывая ее слова, а сама начинаю медитировать. Представляю, как с каждым выдохом из меня уходит все наносное, негативное и изжитое: обиды, гнев, возмущение, угрюмость, опустошенность и уныние. Окрашиваю эти эмоции в темно-серый цвет. C каждым вдохом в меня входят: смелость, решительность, уверенность и оптимизм. Их я окрашиваю в золотистый цвет. Вдох и выдох. Меня покидает серость и наполняет золото. Еще раз. Как же хорошо… спокойно…

– А ты как думаешь? – спрашивает Яфа и щелкает пальцами перед моим лицом. – Ау! На орбите! Вернись на Землю.

Возвращаюсь из иллюзорного мира и смотрю на подругу.

– Извини, я задумалась. Что ты спросила?

– Ты можешь дать мне номер Руслана? Если позвоню, будет слишком навязчиво?

– Будет, – категорично произношу я, но Яфа и сама это понимает.

– Блин. Я до завтра не доживу. Ты же возьмешь меня с собой на похороны? – она мечтательно закатывает глаза. – Руслан, наверное, будет в черном костюме?

На похороны? Я чуть со стула не брякнулась. Смотрю на Яфу и не верю своим глазам.

– Яфа, ты что, влюбилась?

Она прячет глаза.

– Невероятно!

– Да, ладно, – она отмахивается, но в глазах тоска. – Все равно он для меня как греческий миф – что-то сказочное.

– Он женат, – в моем голосе укор.

Яфа тут же вскипает.

– Жена – не стена, отодвинуть можно… – по ее виду понятно, что это просто злость на безнадежную ситуацию. На самом деле она так не думает.

– Наверняка и дети есть.

– Наверняка, – у Яфы дрожит подбородок.

– Боже мой, вот уж не ожидала… – не могу прийти в себя, своим признанием подруга выбила меня из колеи. – Чем же он тебе приглянулся?

Яфа понимает мой вопрос. У нее в прошлом был внушительный список побед: спортсмены, певцы, модели, актеры. В памяти еще свеж ее страстный роман с австралийским пловцом, который до сих пор по ней сохнет.

– Сама не знаю, – признается подруга и пожимает плечами. – Это было, как будто кто-то включил свет. Понимаешь? И все…

Из моей сумочки доносится песня из кинофильма «Телохранитель» в исполнении Джо Кокера и Засс Джордан. Я поставила этот рингтон на номер Руслана – привет от моего подсознания. Легок на помине! Небось, уши красные, как рожки у чертика. Чего он звонит? Мы же не договаривались о встрече.

Жестом даю подруге понять, что мне нужно отойти.

– Алекс, когда у нас возникнет опасность, ты получишь команду «Красный код», – голос ГБ отдает металлом. – Так вот, у нас сейчас «Красный код». Где ты?

– В ресторане.

– Одна?

– С Яфой.

– Можешь отойти в сторону?

– Уже.

– К тебе кто-нибудь проявляет повышенный интерес?

Скольжу взглядом по залу и прилегающей территории.

– Никто.

– Хорошо, значит, они еще до тебя не добрались.

– Что происходит?!

– Цыц!

– Не цыкайте мне! – возмущаюсь я и ловлю на себе пытливый взгляд подруги, она будто чувствует, что я говорю с предметом ее вожделения.

– Телефон, что я дал, у тебя с собой?

– Да.

– Запрашивай эвакуацию.

Взгляд останавливается на мужчинах в черных костюмах. Меня пробивает дрожь. Пиджаки свободного покроя. Секьюрити я узнаю за версту. Стоят у лестницы, как два скучающих пингвина на льдине, а сами украдкой посматривают в мою сторону.

– Руслан, я вижу двоих, – с придыханием шепчу я и подробно описываю ситуацию.

– Не паникуй, будь среди людей на открытой местности. Ни в бутики, ни в туалет не заходи. Как только подъедет транспорт, выходи из Молла.

Откуда он знает, что я в Молле? Я же сказала, что в ресторане! Он что, следит за мной? Ладно, сейчас не время. В отражении витрины наблюдаю за передвижениями преследователей.

Дрожащей рукой нажимаю на вторую клавишу быстрого набора номера и после третьего гудка слышу: «Назовитесь». Произношу имя, код операции. Раздается странный протяжный звук, затем писк. Металлический голос провещал: «Абонент подтвержден». Так вот зачем нужно звонить! Голос должен пройти идентификацию. Мне-то казалось, что отправить СМС в такой стрессовой ситуации гораздо эффективнее.

– Вы находитесь в «Крокус Сити Молле»?

Ничего себе скорость определения геолокации! Я подтверждаю.

– Конечная точка маршрута?

Называю адрес новой квартиры.

– Время прибытия транспорта семнадцать часов тридцать минут, – мне называют марку машины и номерной знак.

Смотрю на часы в телефоне – через десять минут.

В штаб-квартире переполох. Группа на ходу меняет план. На одном из экранов вижу мигающий маячок машины, что выехала за Алекс. Водителя я знаю лично. Нора на связи и в режиме онлайн докладывает о передвижениях Алекс. Координатор держится молодцом, не мельтешит, поведение адекватное, с реальностью связь не теряет.

– Машина в минуте от Молла. Будь наготове, – говорю я напарнице.

Посылаю сообщение Алекс, чтобы двигалась в сторону выхода.

– Она прощается с подругой, – докладывает Нора. – Идет к эскалатору. Прямо к ним!

– Не дергайся.

– Какого?.. Что она делает?

– В чем дело?! Нора?! – от перенапряжения я вскакиваю.

– Она намеренно столкнулась с одним из «пиджаков». Повернулась, улыбнулась, извинилась. Двинулась вниз. Голову даю на отсечение, что она одного «щипанула».

– Что?! – мозг уходит в перезагрузку. – Их реакция?

– Недоумение. Провожают взглядом. Не двигаются. Теперь, когда она вышла из здания, бегут к выходу.

– Где ты?

– Иду следом, – слышу в трубке тяжелое дыхание. Похоже, ленивая курица забросила тренировки. – Алекс садится в спорткар.

Вся группа выдыхает, но расслабляться рано.

– Нора, проследи за ними.

– Сама знаю.

– Не дерзи!

– Сам не бухти. Навести лучше Яфу, она по тебе ссохлась. Заодно шмотье Алекс заберешь.

– Возможно, я так и сделаю, – язвлю я. Вокруг меня раздаются сдавленные смешки и хмыканье – вся группа прекрасно понимает, что я к ней на дух не подойду.

Как акционеры так быстро вычислили Алекс? Ответ очевиден. Мобильник! Смотрю, как зеленый маячок движется по МКАД. Нажимаю на клавишу «Связь с водителем», представляюсь и вношу изменение в маршрут. Скоро узнаем, прав я, или однажды обжегшись на молоке, дую на воду.

Погоня длится недолго, уже на МКАДе водитель спорткара, совершив парочку удачных маневров, окончательно отрывается от преследователей. Я наивно предполагаю, что остаток пути проеду в рамках правил ПДД, но сильно ошибаюсь. Водитель сворачивает на Рублевку и, проехав несколько километров, выезжает на проспект Маршала Жукова, где в туннеле выталкивает меня из машины.

– Отдай мне старый телефон! Иди к серебристому «Кадиллаку»!

Я и так в шоке, ничего не соображаю, а тут еще его ор. Понятное дело, он старается перекричать рев машин, отражающийся от стен туннеля. Но все происходит так быстро, что я в какой-то момент просто отключаюсь и теряю ориентиры.

Дрожащими руками я вынимаю смартфон из сумки.

– Иди к «Кадиллаку»! – повторяет он и показывает на стоящую впереди машину с включенными аварийными сигналами.

На подгибающихся ногах я иду к серебристому седану. Водитель улыбается и открывает передо мной дверь. Помогает сесть, вежливо осведомляется о самочувствии. На этом дипломатия заканчивается. Сев за руль, он на меня уже не реагирует. Выжимает из машины максимум, лавирует между полосами, ловко уходя от столкновений. Я зажмуриваю глаза и вцепляюсь в сиденье. Мы ехали не больше двадцати минут, но для меня они показались вечностью.

Руслан встречает нас у лифта на подземной стоянке. Я сижу совершенно ошарашенная, взлохмаченная, с выпученными глазами. В крови плещется адреналин. Мысли вразлет, как и моя прическа. Ноги так ослабли, что я не могу выбраться из машины, Руслану буквально приходится вытаскивать меня из салона. Постучав по капоту, он дает знак водителю уезжать. Его цепкий взгляд исследует периметр. Пистолет, заткнутый за пояс джинсов, приводит меня в еще большее смятение. ГБ, как и я, в полном недоумении. Только вчера мы сошлись в едином взгляде на ситуацию, что до оглашения завещания мне ничего не угрожает.

С одной стороны, меня расстраивает, что я лишилась трех так нужных мне подготовительных дней. С другой – радуюсь, что это произошло именно сейчас. Теперь у меня нет иллюзии безопасности. Все те предостережения, коими накануне меня стращал Руслан, теперь я воспринимаю не как гипотетические, а вполне себе реальные.

– Что происходит? Кто эти люди? – от истерики меня отделяет одно мгновение.

– Не здесь! – рявкает Руслан, быстро оглядывается по сторонам и, схватив меня за плечи, вталкивает в лифт.

Пока лифт поднимается, Руслан хранит молчание. Его холодный взгляд изучает мое отражение в зеркале. Нос заострился и стал похож на птичий клюв. Точно так же он смотрел на Яфу, когда она проявляла к нему интерес в самолете.

Почувствовав приближение приступа, я начинаю копаться в сумочке в поиске Грандаксина. Кажется, меня ждет серьезный разговор, а я на грани панической атаки.

Заметив в моих руках упаковку таблеток, Руслан хмурится и спрашивает:

– Что это?

Я объясняю. Его реакция молниеносна.

– Они вызывают спутанность сознания, а ты мне нужна сосредоточенная и трезвомыслящая.

Руслан отбирает у меня лекарственную упаковку, бросает в мою сумку, а потом буквально вырывает ее из моих рук. Мне даже показалось, что он хотел ею как следует меня огреть, но в последний момент передумал.

Двери лифта открываются, он хватает меня за локоть и тащит к квартире.

– Не трогайте меня, – слабо пытаюсь возражать я и вся скукоживаюсь.

Соседняя с моей квартирой дверь открывается, к нам выходит широкоплечий брюнет с приплюснутым носом.

– Есть новости? – спрашивает его Руслан, не отпуская мою руку.

– Колян повозил их по центру, потом скинул мобилу и засел в укрытии. Подъехала тачка, вышли трое. – Он показывает фотографии. – Рус, знаешь кого-нибудь из них?

Руслан говорит, что не знает, впихивает меня в квартиру и закрывает за нами дверь.

– Что вы себе позволяете?! – киплю я от негодования.

Он пришпиливает меня к стене и нависает, как удав над кроликом. Лицо искажается в злобной гримасе. Боже! Что я такого натворила? Вроде действовала по инструкции.

– Что за грязную игру ты ведешь, Алекс? – меня обдает его горячее дыхание. – Я же просил быть со мной откровенной. Объяснял, что иначе не смогу защитить.

От непонимания я часто хлопаю ресницами и безотрывно смотрю в его ярко-синие глаза. Чем дольше я их разглядываю, тем больше подмечаю деталей: темно-синий обод окольцовывает радужку, от зрачка во все стороны тянутся звездообразные всполохи, напоминающие взрыв метеорита.

– Твой гений убедил меня, что до оглашения завещания ты в полной безопасности. Исходя из этих данных, мы разработали операции на два ближайших дня, а выходит, за тобой следили еще до вступления в силу «Протокола-17».

– Не понимаю, о чем вы, – еле слышно лепечу я.

ГБ долго сверлит меня взглядом.

– Алекс, тебе лучше все рассказать.

– Но я и так вам все рассказала.

– Нет, – он качает головой, – не все. Что здесь?

Руслан выуживает из заднего кармана джинсов мой рабочий блокнот и помахивает им в воздухе. По телу пробегает озноб. Он был в квартире родителей! От того, что он мог там увидеть, меня накрывает паника, я начинаю задыхаться.

– За этим блокнотом прислали киллера с «Береттой». Видимо, для кого-то он так ценен, что из-за него тебя хотели угостить свинцом.

– Вы не имели права входить в мою квартиру без разрешения.

– Я буду там, где сочту нужным. Почему за тобой вели слежку еще до оглашения завещания? Кто может за этим стоять? Зачем им блокнот? – он встряхивает меня за плечи и кричит: – Говори!

Обычно, если на меня так наезжали, я начинала плакать, но тут меня понесло. Видимо, накопившиеся стрессы и страх за свою жизнь дали обратную реакцию. Сначала мое бестолковое вранье подруге, которое забрало больше сил, чем бег в гору. Затем «Красный код», эвакуация, отрыв на космической скорости, а теперь нападки Руслана. Все это было для меня перебором. Я отпихиваю его от себя и кричу:

– Я не знаю ни о какой слежке! Если б знала, разве ходила бы так спокойно по магазинам?! На счет возможных кандидатур, готовьте ручку и листок, список будет длинным!

Брови Руслана смыкаются, губы белеют, он еле сдерживается. Мне нужно успокоиться, снизить тон. Терпеть не могу чьи-то истерики, тем более свои. Давненько я так не выходила из себя. Обычно я как тихая водная гладь.

– К вашему сведению, Макс никогда бы не начал эту операцию, если б знал о слежке. Блокнот? Да, это мой блокнот, в нем служебные пометки. Это ход моего расследования, которое я вела самостоятельно весь последний год. Пока Макс продумывал свой безупречный план, я работала на одного из акционеров «Эпсилона» и проверяла сделки, с помощью которых эта компания заполучила акции холдинга Макса.