S-T-I-K-S. Опасный груз
– Я первый раз такую музыку слушаю.
– Готовься сваливать, – ответил Карат. – Присмотри за Ди и Грандом.
– Все сделаем.
Шуст много чего навидался, потому лишние вопросы не задавал. Да и о чем сейчас можно спрашивать? Ни он, ни Карат понятия не имели, во что именно на этот раз вляпались. Но оба крепко биты Стиксом, причем неоднократно, вновь сталкиваться с негативным опытом не хочется, а самый логичный способ избежать этого в столь непонятной ситуации – бегство.
Ну или отстреливаться, если уверен в своих силах. Вот только нет этой уверенности в помине. Да и выживает здесь не тот, кто по любому поводу жмет на спуск, а тот, кто этого всячески избегает.
Потому у троицы заранее подготовлено все на случай экстренного драпа.
Карат не торопился отворачиваться от иллюминатора. Он приблизительно определился с направлением на то и дело повторяющийся скрежещущий звук и ждал с той стороны появления пакостей, на которые придется реагировать. Или новой информации, ведь ее, как правило, полезно узнавать.
За бортом вспыхнуло, по ушам ударило грохотом. Сработала одна из мин, установленных Шустом. По его уверениям, никто без его позволения не сможет забраться на баржу, не потревожив эту жестокую сигнализацию.
Следовательно, кто-то ломится в гости.
Взорвалась еще одна мина, после чего металл не только загудел, а зашевелился, сминаемый, грубо сдираемый со шпангоутов. Выше борта резко взметнулась темная масса. Карат, в тот же миг отшатнувшись от иллюминатора, бросился назад, подхватил хранимый у изголовья рюкзак, выскочил через уже открытую Шустом дверь.
Спутников догнал, когда старший товарищ, склонившись за борт, присматривал, как по канату спускается Диана.
– Бегом за ней! – прошипел Карат в ухо.
Тот, по голосу осознав, что уточнять подробности нет времени и вообще ненужное дело, поспешно скользнул вниз. Карат, дав ему ровно три секунды, почти полетел следом, ни капли не переживая по поводу того, что может свалиться кому-нибудь на голову.
Ведь это будет такой пустяк, о котором даже задумываться не стоит.
На последних метрах спуска вновь сверкнуло, грохнуло, после чего послышался новый звук, традиционно неописуемый. Будто пар струится из перегретого чайника, чем-то при этом позвякивая и все так же скрежеща по металлу.
Вот только чайник этот должен вымахать до размеров многоэтажного здания. Поверить в то, что такую посуду не просто прибило течением к борту, а прибило в кипящем состоянии, Карат не мог и потому начал спускаться быстрее прежнего, таки задев подошвой чью-то голову.
Еще толком не плюхнувшись в лодку, прошипел:
– Сваливаем!
Перед лицом сверкнула сталь – Диана, молчаливая как никогда, не стала тратить время на возню с узлами во мраке, начала перерезать канат. Он, толстый, не поддался напору руки девчонки, потому Карат вытащил свой тесак, бесцеремонно отодвинул Диану и взялся за работу сам.
– Заводить можно?! – чуть ли не перекрикивая все тот же шум, спросил Шуст.
– А Гранд где?!
– Ты что, разве своего котяру не знаешь?! Да он тут первый место занял, пассажир хренов.
– Давай, – решился Карат. – Заводи.
Канату осталось жить секунд пять, не больше, нечего время терять.
Черт, надо было заранее продумать момент с бегством до мелочей. Сейчас, в потемках и впопыхах, из головы и у Дианы, и у Карата вылетело все, что они должны знать об узлах. Ведь канат легко должен отвязываться, тут только с виду сильно накручено.
Мотор завелся с таким ревом, что Карат чуть не подпрыгнул. Не так уж и громко, но в ситуации, когда стараешься не издать ни звука, бьет по нервам.
Поддались последние волокна.
– Жми! – заорал он в тот же момент.
Лодка медленно начала отходить от борта. А ведь должна отпрыгивать. То, что Карат разглядел, отшатываясь от иллюминатора, подсказывало, что шум мотора незамеченным не останется. Тот, кто потревожил сон группы, теперь знает, что добыча рядом, и он вряд ли станет медлить, направится к ней сразу.
Уже направился.
И очень быстро.
Шуст, очевидно, мыслил аналогично, потому с мотором не деликатничал, с места газанул так, что за кормой забурлило, будто там случилось извержение неслабого гейзера. Что-то прокричал, но за ревом двигателя ничего не расслышать.
Баржа отдалялась все быстрее и быстрее. Не сводя с нее напряженного взгляда, Карат разглядел, как вдоль левого борта мелькнула все та же темная масса, но на этот раз по ней проскакивали цветные искры сильно разогретых участков. Миг, и это нечто погрузилось, подняв волну, ударившую по корпусу. Должно быть, при этом раздался звук, схожий с тем, который стал причиной пробуждения отряда. Но точно сказать невозможно, мотор не позволяет слушать ничего, кроме себя.
Расстояние увеличивалось, хитрая оптика не могла с этим справляться, картинка ухудшалась все сильнее и сильнее. Но Карат все же смог рассмотреть что-то, похожее на сильно вытянутый водяной бугор, прямолинейно перемещающийся вслед за лодкой. Чертовски быстро перемещающийся, но нет, недостаточно быстро, не должен догнать.
Что бы это ни было, мотор посильнее. Они быстро оторвутся и скроются на просторах озера.
Лишь бы движок не заглох.
* * *Лодка, опустив задранный на глиссаде нос, шумно прошла по инерции несколько десятков метров и сбавила ход. Стало тихо, лишь вода тихонько плескалась за кормой. Эти звуки не смолкнут до полной остановки, но не помешают даже самым тихим разговорам.
Но Шуст шептать не стал, спросил очень даже громко:
– Карат, что это было?! Ты хоть что-то видел?
– И да, и нет.
– Это как?
– Кое-что видел и хочу это поскорее забыть.
– Дружище, я тебя понимаю. Но поконкретнее можно?
– А надо?
– Конечно, надо. Команде интересно.
– Поконкретнее, там была… как бы тебе поприличнее сказать… В общем, я детали не разглядел. Что-то очень большое.
– Ну это мы и без тебя поняли.
– Длинное, с огромными шипами. И лапу видел четко, там палец чуть ли не с лодку. И между пальцами перепонки. И оно вначале было холодным, не похоже по тепловой картинке на зараженного. Хотя какие тут к чертям зараженные? Правда, когда отходили, оно метнулось за нами, и местами загорелись горячие участки. Но все было очень быстро, не уверен. Плавало оно, как торпеда, это я точно могу сказать. В общем, я у тебя то же самое могу спросить: что это было?
Шуст ответил не своим голосом:
– Думаю, крокодил.
– С баржу размером?!
– А почему бы и нет? Они ведь тоже перерождаются, но все равно продолжают дружить с водой. Растут в ней, приспосабливаются к воде даже лучше, чем реальные крокодилы. Но могут, как было в старой жизни, выбираться на сушу. Где такая тварь завелась, там от воды надо держаться подальше.
– Согласен. А ведь раньше считал, что вода – самое безопасное место…
– Ага. Все так считают, пока под потоп не попадают. И это в лучшем случае.
– Под потоп я попадал, мне не понравилось. Но это… это мне не понравилось гораздо сильнее.
– Откуда здесь мог взяться крокодил? – впервые за все время подала голос Диана. – Тут ведь не тропические кластеры.
– А ты слышала, что он творил? – не в тему спросил Шуст и, не дожидаясь ответа, обратился уже к Карату: – Какой он по размеру был? Хотя бы примерно? Думаю, вряд ли с приличную баржу, это ты загнул.
– Да, поменьше, но очень и очень серьезный. Думаю, с вагон железнодорожный. Или с полтора вагона. Может, чуть больше или меньше. Я ведь его толком не разглядел.
– Не знаю, что там за длина у вагона, но точно приличная. А полтора вагона – еще приличнее. Получается, это элита элит… Да это, мать ее, матерая элита! Может, из дальних краев приперся, путешествует по воде, да и по суше. А может, из зверинца какого сбежал. Или даже из дома. Бывают чудики, в ванне этих тварей держат. Мелких, конечно, но те, на волю попав, могут дорасти до нужного веса. Крокодилу проще, он в воде живет, там поначалу крутым мертвякам его трудно достать. Потом споровый мешок отращивает, а как вес наберет, начинает кормиться наивными юношами вроде Карата. Те ведь уверены, что на воде рай да благодать, а тут внезапно – такой нерадостный сюрприз.
– Он, кстати, может чуять след и на воде, – сказала Диана. – Не знаю, что у нас с мотором, но из него вечно масло капало или бензин. Я тебе, Шуст, говорила, что по воде радужный след идет.
– Да, может такое дело унюхать, ветра и волны нет. Но мы далеко ушли, не нагонит. Решать надо, что дальше делать. Срочно решать.
– Думаю, с отдыхом на чудесном озере надо завязывать прямо сейчас, – сказал Карат.
– Ага, в гробу я видал такие отдыхи, – согласился Шуст.
– Надеюсь, жемчуг ты не забыл?
– Ты что, решил поиздеваться над старым и верным другом?
– Я просто для порядка спросил, без наезда.
– С ценным добром у меня всегда порядок.
– Значит, возвращаться нам незачем. Уходим на основную точку, а дальше действуем по старому плану.
– Как это незачем? Да там добра осталось прорва: винтовка крупнокалиберная, пулемет, арбалет хороший, патроны, гранатометы одноразовые…
– Да и хрен с ними, – перебил Шуста Карат. – Или, если хочешь, сам потом за этим хламом сплаваешь.
– Куда это ты инвалида послать удумал?
– Инвалида? Да на тебе давно пахать можно вместо трактора. Даже хромать перестал.
– Доктор сказал, надо месяц курортной жизни. И чтобы не напрягаться и не волноваться. А прошло, между прочим, всего лишь двадцать шесть дней.
– Ну-ну… Будем считать, что доктор сильно перестраховывался. Четыре дня разницы – это ни о чем. Не, ну если сильно хочешь, можешь тут остаться. Рыбалка по утрам и вечерам хорошая, а днем можно загорать на пляже. Заодно добро брошенное соберешь. А я из этих мест сваливаю в темпе. Ди, а ты как?
– Прикалываешься? Я же рыбалку не люблю, да и загар мне не идет.
– Насчет загара ты не права, – возразил Шуст.
– Может, ты и прав, но все равно не хочу оставаться. Понимаешь, где-то тут плавает элита размером с вагон, так что, Карат, я с тобой сваливаю.
– И со мной, – добавил Шуст.
– Ты же только что возражал или как? – спросила девочка.
– Так я всегда возражаю. Должен же хоть кто-то выдвигать альтернативное мнение, иначе сплошной бардак начнется. Теперь бы еще понять, куда нас занесло. Ни хрена не видно, ни одного ориентира, хоть бери да по звездам иди.
– Ты что, не смотрел, куда плывешь? – удивился Карат.
– Да я даже глаза открыть боялся, так и гнал с закрытыми. Нервы после той контузии ни к черту стали. Да и раньше не сказать, что крепкими были… Спасибо Улью, что на берег не налетели.
Глава 7
Лодку эту выбрали для экстренной эвакуации за высокие ходовые качества при скромных габаритах. Эдакий детский тазик с мощным движком. Потому Карат сейчас без труда двигал веслами, следуя по узкой протоке, причудливо извивающейся среди зарослей камыша. Здесь можно, конечно, на моторе идти, но не нужно шуметь рядом с местом, в котором хранишь ценное имущество. Зараженные всякие попадаются, в том числе и весьма хитрые. Такие способны сложить два плюс два и устроить засаду. Некоторым не лень по нескольку суток караулить, питаясь росой и солнечным светом, чтобы в итоге завалить одного-единственного худосочного парнишку, вернувшегося к своему тайнику.
Потому мотор следует глушить или заводить за пару километров от потаенного места.
Очередной поворот, а за ним протока разделяется на два русла. Карат уверенно направился в левое, где камыш подступал так близко, что едва не цеплялся за лопасти весел. Да и глубина здесь ничтожная, водоросли, местами, ковром на поверхности колыхаются, а рыбешки, не имея возможности удрать в глубину, суматошно выскакивают из воды перед носом лодки.
По этим мелководьям можно сутками путешествовать, ни разу не увидев сушу. Камыш слишком высокий, даже если выпрямиться во весь рост, за ним ничего не разглядишь. Но Карату не нужно смотреть, он прекрасно помнит маршрут. Очередной поворот, и впереди показался тупик – протока упиралась в склон невысокой дамбы. Старое гидротехническое сооружение с автомобильной дорогой поверху. Та давно пришла в негодность: асфальт растрескался, рассыпался, пророс кустами и травой. По всем признакам – стаб.
Лодка еще не причалила, а Гранд уже выпрыгнул на сушу и, не оглядываясь, мгновенно скрылся в высокой траве. Кот воду не любил и подчеркивал эту нелюбовь всем своим поведением. Люди от него отстали, но ненадолго. Не прошло и минуты, как все трое шли по дамбе, даже не удосужившись привязать лодку.
А зачем, если возвращаться сюда не планируют?
Впереди показались остатки каких-то строений. Обветшалые кирпичные стены, давно провалившиеся крыши, зелень корявых деревьев густо вздымается из руин. А под природной зеленью зеленеет искусственная – растянутая маскировочная сетка. И под ней тоже кое-что зеленое просматривается – вытянутая туша бронетранспортера.
Шуст, ускорившись, первым спустился с дамбы, перешагнул через леску растяжки, приблизился к боевой машине, провел ладонью по борту, довольно выдал:
– Тут, родимый. Никто на тебя не польстился.
Карат промолчал, хотя мог бы прокомментировать. Ну откуда здесь возьмется угонщик бронетехники? На несколько квадратных километров тянется камышовый лабиринт, в котором разве что комаров кормить, других занятий не найдется. Выйти к месту получится разве что случайно. Вот только народ здесь, в преддверии Пекла, или даже на краешке его раскаленной сковороды, мягко говоря, шастать не любит. Если кто и забирается, то уж точно не с целью побродить по плавням.
– Ди, не забудь про мины, – напомнил Карат, тоже переступая через леску.
Мог бы и не напоминать, девочка, впрочем, как и кот, в этом не нуждалась. Зверюга с большими странностями, сам знает, где можно бродить. Но все же мины надо снять побыстрее, не хватало еще самому по запарке нарваться. Да и оставлять их здесь не стоит, потому как – ценное имущество. Из живности здесь, на острове, посреди камышовых дебрей, лишь крысы водяные, а размер у них такой, что грамотно протянутые лески не заденут. Вот и получилось, что ни одна не сработала, хотя почти месяц простояли.
Но Шуста это не успокоило. Забравшись в бронемашину, устроил короткую ревизию хранимого в ней добра, не забыв еще раз пожаловаться на потери:
– Винтовку хорошую оставили. Теперь у нас только одна крупнокалиберка осталась, но она похуже.
– Достанем еще, – беззаботно ответил на это Карат, занимаясь первой миной.
– А мне что делать? – спросила Диана.
– Тебе можно отдыхать. Дух чуток переведем, перекусим и поедем.
* * *Бронетранспортер был хорош. Не самый современный представитель своего класса и не самый лучший из «старичков», но достоинств масса. Надежная машина с броней, гарантированно защищающая от пуль оружия малого калибра, а при некоторых условиях и от большого. Осколки тоже не проблема, если их источником не выступает разорвавшийся под бортом тяжелый гаубичный снаряд. При нужде может огрызнуться из пулемета аж на четырнадцать с половиной миллиметров, что мигом остудит пыл абсолютного большинства зараженных.
Но главное – проходимость. Самое страшное бездорожье для него – не проблема. Даже если это бездорожье из тех, на которых обычной колесной технике делать совершенно нечего. Например – сеть мелких проток, петляющих в камышовых дебрях. С треском ломая водную растительность, боевая машина уверенно перла вперед, оставляя за собой просеку из поломанных стеблей или грязевые разливы потревоженного на дне ила.
Впереди показался широкий просвет, и вот уже бронетранспортер поплыл по открытой воде, будто катер. Карат, высунувшись из люка, тревожно поглядывал по сторонам. Он не забыл, что где-то здесь объявился монстр, «вылупившийся» из туши крокодила. Такому очередь из крупнокалиберного пулемета что киту щекотка. Хорошо бы вообще не показываться в его владениях, но приходится, потому что здесь, по самому краю озера, проходит единственная известная группе надежная дорога.
Бронетранспортер хорош, но не следует его переоценивать. У него тоже есть свои пределы, будет печально засадить машину в топь, пробивая путь наобум, сквозь плавни.
Впрочем, плыть пришлось недолго – немногим больше километра. Дальше машина поймала колесами асфальт, водометы стихли, началась езда по чуть затопленному шоссе. В этом месте Улей, стыкуя кластеры, проявил небольшую небрежность, что у него нередко случается. Вот и образовалась «локальная Атлантида».
Далеко слева в глаза бросился подозрительно темный водный участок. Сердце похолодело, Карат торопливо поднял бинокль, уставился на непонятный объект. И сразу успокоился, определив, что это явно не элитник плещется. Больше всего похоже на колыхающуюся на поверхности огромную палатку. Разного хлама по озеру плавает немало, в этом нет ничего подозрительного.
Машина наконец выбралась на берег все по той же дороге. Но здесь она не затоплена, асфальт сухой, пошли, набирая ход. Карат закрутил головой вдвое сильнее, ведь если на воде опасно, тут в разы больше угроз. Бронетранспортер местные умельцы усовершенствовали, уменьшив шум двигателя. Но увы, громкость до нуля не сбавили, следовательно, зараженные способны расслышать приятные для их ушей звуки издали, надо ожидать их появления сразу со всех сторон.
Отдых на озере закончен, начинается настоящая жизнь, каждая секунда которой угрожает неожиданностями.
Как правило – опасными.
* * *Зараженного Карат заметил издали. Дорога в этом месте проходила через немолодой сосновый лес. Кустарников почти нет, расстояния между деревьями приличные, стволы понизу давно остались без ветвей, видимость прекрасная. Мертвяк движется резво, но похож всего-то на начинающего лотерейщика – ничего серьезного.
Потому Карат не стал нырять в башню, вместо этого скомандовал:
– Стоп!
Микрофон гарнитуры передал команду Шусту, машина тут же начала сбавлять ход. Дождавшись полной остановки, Карат прикончил лотерейщика одиночным выстрелом в голову, после чего начал озираться в ожидании новых целей. Автомат оснащен приличным глушителем, но бесшумным это его не сделало, да и мотор свою лепту внес. Если кто-то что-то услышал, пожалует без проволочек.
Прошло полминуты. Минута. Никто не появился.
Решившись, Карат вновь подал голос:
– Выпотрошу клиента. Ди, прикрывай.
Девочка, высунувшись из своего люка, закрутила головой, высматривая незваных гостей, а Карат, спустившись, торопливо приблизился к туше и вытащил нож. Несколько секунд не самой приятной работы, и вот он – результат: пара споранов и горошина. Очень даже неплохо, ведь в тварях такого уровня невзрачные желтоватые шарики встречаются с очень небольшим шансом. В среднем надо штук пятнадцать лотерейщиков извести, чтобы нарваться на приятный сюрприз.
Вернувшись, занял свое место. Не удержавшись, поделился приятной новостью со спутниками:
– Фартовый лотерейщик.
– Разбогатели, – буркнул из наушника Шуст, после чего машина стронулась.
Ну да, а почему бы не побурчать? При таких богатствах еще одна горошина – мелочовка, о которой стыдно заикаться. Но курочка по зернышку клюет, поэтому Карата радовало, когда трофеи оказывались побогаче, чем ожидалось.
Лес закончился, будто обрезало, машина дернулась на колдобине, образовавшейся на границе кластеров. А дальше начинался совершенно иной пейзаж – неровное поле, кое-где утыканное чахлыми деревцами и кустарниками. Трава под корень подъедена коровами, оставившими множество навозных лепешек, местами виднеются обширные выжженные проплешины, среди которых там и сям ржавеют остовы разбитых и сгоревших машин. В том числе боевых: оставшиеся без колес корпуса бронетранспортеров, с развороченными бортами, а то и перевернутые, да танки, башни которых валяются отдельно от порыжевших из-за ржавчины корпусов. На глаз, не меньше десятка единиц приличной техники и столько же обычных грузовиков – знатное побоище.
Шуст, остановившись без команды, спросил:
– Ты это видел?
– Я же не слепой.
– Похоже, и недели не прошло. Неплохо тут постреляли.
– Ты это не слышал?
– Да отсюда до нашей баржи километров тридцать пять, если по прямой. Это какие уши надо отрастить, чтобы с таких далей все слышать? Похоже, колонной шли, по этой же дороге, навстречу нам. И их встретили прямо от леса. Вон, сосны побиты да повалены, эти отстреливались, пока могли. И воронку на дороге видишь? Вон, возле танка раскуроченного. Фугас там стоял.
– Да, похоже на фугас. Ждали их.
– Не знаю, кого тут ждали, но дождались. И дальше смотри, там вроде городок или поселок крупный. Я предлагаю объехать его по полю.
– Может, лучше назад вернемся? Объедем лес с другой стороны.
– А эта сторона чем тебе плохая?
– Да не нравится мне эта техника…
– Почему не нравится?
– Понимаешь, кто-то ее сжег. Два десятка машин – это приличные силы… мягко говоря.
– Не Сталинградская битва, конечно, но да – прилично наколошматили. Только те, кто это устроил, давно уже не здесь. Нечего им тут делать. Иммунные сюда почти не забредают, а новички недолго остаются нормальными людьми. Они могли заурчать в тот же день. Тварей уже нет, а должны на такой шум толпой набежать. Получается, все здесь подчистили и дальше подались. Забудь, что было, в Улье живут часами, а не длинными сроками.
– Часами? А ты часто видел, чтобы такую колонну вот так разносили? Без шансов. Вон, посмотри на опушку. Я вижу сосны побитые, вижу воронки, но не вижу ни одной подбитой машины. Те, кто это устроил, обошлись без потерь. Это явно не школьники поработали.
– Да кто угодно мог поработать. И не обязательно техникой. Я вижу четыре танка и семь бэтээров. Остальное – обычные «КамАЗы», на них даже пулеметов не видать. Груз везли, а может, людей, поди теперь пойми. Приличный кулак, только раскатать его можно запросто. Эти по обе стороны засели, вон, тоже деревья побиты. Несколько расчетов с «птурами», гранатометы станковые и ручные. Фугас рванул, тут же из всего этого добра залп дали. Кого сразу не накрыли, начали разворачиваться из походного строя, стреляли при этом, да только их одного за другим угомонили. Вон, ни одна коробочка далеко от дороги не успела уйти. Грузовики да, некоторые успели. Может, вообще ушли, откуда мне знать. Нашумели здесь так, что за километры зараженных пригласили. Сам знаешь, их тут много, и долго звать их не надо. Оставаться в таком месте смысла не было, сплошной риск, так что давай подсолнухами поедем, нет здесь никого. Давно нет. А поселок этот мне не нравится.
– Поселок как поселок…
– Ну да, дома и все такое. Да только куда твари подевались, после того как поле это подчистили от падали? По уму, туда в первую очередь должны были податься. Даже если потом дальше пошли, кто-то задержаться мог. Из крутых. Крутые в первую очередь на пальбу прибегают.
– Все равно не нравится мне эта идея… Мне тут все не нравится.
– Да что тебе не так?
– Называй это дурным предчувствием.
– А поконкретнее?
– Поконкретнее? Поконкретнее скажу так: я воевал и видел всякое. Чтобы наколотить столько техники в одном месте, надо или конкретный удар артиллерией, или с воздуха накрыть, или привести приличные силы, укомплектованные грамотными ребятами. Это было знатное рубилово, редко похожее видел. Я могу поверить, что сюда занесло одну военную часть и она устроила марш с броней и «КамАЗами». Но чтобы ее остановить, нужны силы не меньше. Еще такую же часть занесло? Тогда какого хрена они сцепились? Скорее в атомитов поверю.
– Не. Атомиты тут не водятся.
– Откуда знаешь?
– Да просто головой думать умею. Здесь край Пекла, это территория зараженных. У атомитов с ними тоже терки, не уживутся. Мелкая группа, в какой-нибудь берлоге – возможно. Но у такой силенок не хватит серьезный бой устраивать. Дальше болтать будем или все же поедем? Вон, мертвяки от поселка уже подтягиваются. Вижу там пару крупных экземпляров. Неплохо бы выпотрошить, но не дадут, мелочи с ними много, а начнем стрелять, еще набегут. Сваливать надо, пока задницы не надранные.
Глава 8
Карат вообще не разбирался в сельском хозяйстве, в частности – в подсолнухах. Про эти мог лишь сказать, что они очень уж высокие и с огромными тяжелыми соцветиями. Казалось, бронетранспортер не едет, а плывет по желтому морю. Хотя разве это море? Так… озерцо. Вон, берега неподалеку виднеются, – сходятся две лесополосы. К одной из них прямым ходом правит Шуст, обоснованно надеясь найти тянущуюся вдоль нее дорогу.
Краем глаза заметив слева вспышку, Карат, еще ничего не осознав, повернул голову. Успел заметить опадающие лепестки головок подсолнухов, разнесенных чем-то по прямой линии, как тут рядом громко рвануло. Что-то приличное сработало метрах в пятнадцати правее и дальше.
Детали разглядеть не сумел: слева снова сверкнуло, да не раз, а серия прошла. Низкая облачность надежно скрыла землю от солнца, потому иллюминация просматривалась прекрасно.