Боевые псы Одиума
Впрочем, в данный момент беглецам не следовало гадать о том, что еще только будет. Требовалось поскорее разобраться с тем, что уже есть, ибо только так можно было обеспечить себе будущее. А оно стояло сейчас под очень большим вопросом.
– Вперед! – приказал Бунтарь Автодрайверу. – Максимальная скорость!
– Движение невозможно, – отозвался тот. – Дорога перекрыта. Высокая вероятность наезда на пешеходов и столкновения со встречным транспортом. Рекомендуется подать предупредительный сигнал и дождаться, пока…
– Вперед! – гаркнул Первый, стукнув кулаком по рулевому колесу. – Кому говорят: вперед и быстро!
– Движение невозможно, – таким же невозмутимым тоном повторил Автодрайвер. – Дорога перекрыта. Высокая вероятность…
Солдаты тем временем не топтались на месте. Заметив «Квадровил», они нацелили на него оружие и начали обступать тягач беглецов с флангов. Все солдатские пэйнфулы были оснащены фонарями, и потому помимо солнечного на Бунтаря и Невидимку хлынул вдобавок поток электрического света, усилившийся после того, как вражеские броневики включили фары. Оба преградивших путь автомобиля продолжали торчать в воротах, отрезав превенторов от выезда из Контрабэллума.
Пекущийся о безопасности не только пешеходов, но и водителя Автодрайвер мгновенно затемнил лобовое стекло «Квадровила». Бунтарь и Невидимка сразу ощутили себя намного комфортнее, вот только главную причину дискомфорта устранить таким способом было нельзя. Автодрайвер наотрез отказывался решать эту проблему, свято соблюдая гуманные принципы, заложенные в его электронный мозг.
Однако превенторов волновала только собственная безопасность. После того что Бунтарю и Невидимке пришлось пережить на Периферии, им было уже не до гуманизма.
– Ручное управление! – приказал Первый, глядя на приближающихся солдат. Некоторые из них что-то кричали, но толстые стекла кабины не позволяли расслышать, что именно. Впрочем, догадаться об этом было не так уж сложно.
– Высокая вероятность создания аварийной ситуации! – немедленно откликнулся Автодрайвер – Не рекомендуется переходить на ручное управление! Вы уверены, что это необходимо?
– Да!!! – рявкнул Бунтарь, впившись пальцами в заблокированный руль. Солдаты уже обступили «Квадровил», светя фонарями в затонированное стекло. Превентор был убежден, что солдатам не составит особого труда извлечь беглецов даже из наглухо запертой кабины – взорвать дверцу куда проще, чем заклинивший шлюз.
– Перехожу на ручное управление, – перестал артачиться Автодрайвер, видимо, выдав водителю весь положенный инструкцией лимит предостережений. – Соблюдайте осторожность! Напоминаю, что подача звукового сигнала будет производиться автоматически.
Рулевое колесо и педали мгновенно стали послушными. Автодрайвер же отстранился от управления тягачом, оставив в своем распоряжении только клаксон. О чем немедленно известил и превенторов, и солдат, огласив округу протяжной сиреной. Солдаты вздрогнули и остановились, а один из них угрожающе хлопнул по капоту, после чего демонстративно выставил вперед ладонь. Жест противника недвусмысленно давал понять Бунтарю, чтобы тот не вздумал двигаться с места.
Бунтарь, естественно, это требование проигнорировал, поскольку не намеревался сдаваться в плен. Вдавив в пол сначала левую педаль, а затем, когда стало ясно, что ничего не происходит, – правую, превентор взялся ускоренно осваивать ручное управление автомобиля. Или, говоря словами Автодрайвера, создавать аварийную ситуацию, которой уже было не избежать.
После нажатия правой педали двигатель «Квадровила» взревел с безумной яростью, однако машина с места не тронулась. Бунтарь смекнул, что он все делает правильно и просто не завершил, как положено, стартовый процесс. Незадействованным оставался лишь один рычаг – тот, что находился у правого бедра водителя. Поэтому превентор, недолго думая, толкнул его вперед…
От рывка «Квадровила» беглецов вжало в спинки сидений, зато нужный результат был наконец-то достигнут. Под днищем тягача сначала что-то заскрежетало, затем лязгнуло, и он с ревом ринулся прямо на преградивших ему путь солдат. Те как ошпаренные бросились врассыпную, а остальные начали палить по тягачу из пэйнфулов.
Молнии опутали грузовик, словно светящаяся голубая паутина. От их вспышек, благо, притушенных тонированными стеклами, Бунтарю почудилось, что они с подругой въехали в искрящийся на солнце сугроб снега, возникший прямо перед ними непонятно откуда. Когда же световая буря улеглась, солдаты уже убрались с дороги взбесившегося тягача, совершенно не горя желанием останавливать его собственной грудью. Да и найдись среди врагов такие герои, все равно остановить таким образом многотонную махину было нельзя.
Выстрелы пэйнфулов не причинили «Квадровилу» никакого вреда – очевидно, военный транспорт был хорошо защищен от подобного рода атак. Автодрайвер продолжал будоражить слух неумолкающей сиреной, от воя которой, казалось, вот-вот обвалятся пещерные своды.
Но Бунтарь не обращал внимания ни на сирену, ни на оставленных позади солдат. Сосредоточившись на управлении, превентор крепко сжимал в руках рулевое колесо и продолжал давить на педаль, при этом стараясь не думать о том, что будет, если он вдруг потеряет контроль над машиной.
Тягач полным ходом шел к воротам. А точнее, прямиком на перегородившие их вражеские броневики. Столкновение было неизбежным, но Бунтарь и не собирался его избегать. Во-первых, сворачивать попросту некуда. А во-вторых, даже короткого знакомства с немереной мощью тягача хватало, чтобы понять: он шутя снесет с дороги не только эту технику, но и более крупное препятствие.
Сидевшие в броневиках водители и пулеметчики тоже быстро догадались об этом. Первые взялись поспешно выгонять машины из тесного прохода, а вторые открыли огонь по неумолимо приближающемуся врагу.
С таким оружием превентор сегодня еще не сталкивался. Два крупнокалиберных пулемета начали плеваться свинцом и грохотать с такой силой, что вмиг перекрыли своим гвалтом завывание сирены. Бунтарь и Невидимка вздрогнули, когда по кабине «Квадровила» забарабанил свинцовый град. Но лобовое стекло и обшивка тягача выдержали, разве только на стекле появились трещины, а капот покрылся россыпью мелких вмятин.
Продлись обстрел чуть дольше, стекла тягача явно не устояли бы под этим шквалом и разлетелись вдребезги. После чего скоротечное путешествие превенторов разом подошло бы к концу. Но «Квадровилу» пришлось не так уж долго находиться под огнем. Не успели еще беглецы как следует испугаться, а стальной колесный монстр уже со скрежетом крушил солдатские автомобили.
Водители броневиков не имели возможности быстро вывести технику из тесного проема ворот. Перегородив выезд, солдаты сами загнали себя в ловушку. Тягач настиг пятившийся задним ходом вражеский транспорт и врезался бампером сразу в обе машины. Удар придал им дополнительное ускорение, от которого они вылетели из ворот, будто запущенная щелчком пара бутылочных пробок.
К несчастью для находившихся в броневиках солдат, сразу за воротами дорога шла под уклон. Угодив на него, выброшенные тягачом машины помчались еще быстрее. Одна из них пронеслась по склону, выломала задним бортом стену ближайшей казармы и, въехав прямо в здание, застряла в груде обломков.
Экипажу второго броневика повезло чуть меньше. Не удержавший руль водитель на полном ходу развернул машину поперек склона. Мгновение – и она уже кувыркается вверх колесами, на глазах превращаясь в искореженную груду металла.
Бунтарь имел поверхностное знакомство с картой местности, но этот длинный, идущий от входа в Контрабэллум до ворот военной базы склон все же ускользнул из поля его зрения. Тягач вырвался из подземного комплекса следом за вытолкнутыми им машинами, но благодаря отменной устойчивости не слетел с дороги, а лишь натужно взвыл двигателем – так, словно не катился под уклон, а наоборот, штурмовал с разгона крутую преграду.
– Срочно переключитесь на повышенную передачу! Срочно переключитесь на повышенную передачу!.. – сразу же заладил Автодрайвер. Голос заботливого электронного советчика сопровождался прерывистым сигналом, отнюдь не таким громким, как сирена, но действующим на нервы не слабее ее. Плюс ко всему монитор начал пульсировать тревожным красным светом. Автодрайвер всеми доступными способами старался предупредить водителя об опасности, однако Бунтарь и без подсказки чувствовал, что где-то допустил ошибку. Доносившийся из-под днища тягача мерзкий скрежет сигнализировал об этом не менее доходчиво.
К счастью, за полминуты своей водительской практики Бунтарь переключал всего один рычаг, поэтому быстро сообразил, чего требует от него Автодрайвер. Повторив уже знакомую манипуляцию, превентор с облегчением отметил, что все сделал правильно: завывание и вибрация под днищем машины исчезли, сигнализация успокоилась, а сам «Квадровил» помчался вперед намного резвее – так, словно избавился от невидимой помехи, мешавшей его продвижению.
Функцию последней, пока не используемой Бунтарем педали он выяснил без подсказок, обычным методом проб и ошибок. Благо ошибок не фатальных, за что следовало благодарить плечевые захваты, не позволившие водителю и пассажиру вылететь из кресел и разбить себе головы о бронированное лобовое стекло. Бунтарь решил, что, пока перед ними не возникла очередная преграда, а «Квадровил» катится по прямой под горку, следует проверить, для чего нужна левая педаль, которая оказалась бесполезной при старте.
Для чего именно – превентор уже приблизительно догадался. Но эффект, полученный при нажатия этой педали на большой скорости, Первый как-то не предусмотрел. Его и Невидимку вжало в мягкие наплечники захватов, которые и удержали превенторов в креслах. А вот устройство, способное при резком торможении многотонного «Квадровила» удержать его на склоне, в автомобиле отсутствовало. Разогнавшийся тягач заскреб по бетону покрышками застопоренных колес и начал смещаться влево, постепенно сходя с дороги.
– Что ты делаешь? – прокричала Невидимка, которая до сего момента вполне понимала логику поведения сидевшего за рулем друга.
– Извини… – процедил сквозь зубы раздосадованный Бунтарь, отпуская педаль тормоза и выворачивая руль на прежний курс. Однако неопытность водителя вновь дала о себе знать. Превентор так сильно крутанул рулевое колесо, что идущий в занос «Квадровил» теперь повело в другую сторону, да так сильно, что устранить эту неприятность выкручиванием руля было уже нельзя.
Если бы не угол казармы, которая стояла у самого края дороги и в которую машина беглецов врезалась левым задним колесом, тягач непременно развернуло бы носом к преследователям. Но весьма кстати попавшееся на пути строение остановило неуправляемое скольжение «Квадровила» и не позволило водителю окончательно утратить контроль над автомобилем. Под днищем опять что-то защелкало, после чего занос прекратился. Бунтарь поспешно выровнял курс и повел тягач дальше, вниз по дороге.
Постовые на выезде из базы были крайне встревожены: грохот выстрелов, кувыркающиеся по склону броневики и несущийся зигзагами к воротам «Квадровил» давали понять, что тревога была поднята явно не беспочвенно. Но помешать беглецам покинуть базу двое легковооруженных охранников не сумели. Превенторы с ходу вышибли не слишком прочные ворота и вырвались на свободу.
Выстрелив по разу в тягач из пэйнфулов, солдаты шарахнулись в стороны, а Бунтарь протаранил заграждение, при этом даже не подумав нажимать на коварную педаль тормоза. «Квадровил» переехал сорванные с петель ворота, сломал, словно спичку, шлагбаум за ними и очутился на территории заповедника «Белые Горы» – согласно карте, довольно крупном районе Одиума, где дикая природа бережно сохранялась в первозданном виде.
Впрочем, Бунтаря и Невидимку такие подробности сейчас не интересовали. Прежде всего беглецов будоражил сам факт их появления в Одиуме – ранее запретном для них месте, где, как заверяла Скрижаль, люди не жили, а медленно деградировали, приближая к закату свою некогда высокоразвитую цивилизацию. Из всех легенд, которые выдумал для «забракованных» превенторов Крэйг Хоторн, лишь одна оказалась правдивой: Одиум и впрямь был жесток с теми, кто по какой-либо причине не вписывался в общепринятые здесь стандарты. Жить в таком мире Бунтарю абсолютно не хотелось, но бежать из него, как это ни прискорбно, превенторам теперь было некуда…
Глава четвертая
«Скайпортеры» не заставили себя долго ждать. Не успел Бунтарь снова потребовать у Автодрайвера карту, чтобы сориентироваться на местности, как позади раздался уже знакомый превенторам шум геликоптерных винтов. А через мгновение две большие черные тени пронеслись над «Квадровилом», после чего прямо по курсу в небе нарисовалась парочка тех самых летательных аппаратов, что доставляли на Периферию карателей.
Обнаружив беглецов, пилоты «Скайпортеров» развернули свои машины и, зайдя точно над целью, стали двигаться параллельно ей, не вырываясь вперед и не отставая. Точно так же Бунтарь истреблял в изоляторе назойливых мух – долго подкрадывался к ползущему насекомому с занесенной мухобойкой, чтобы выгадать момент и нанести один быстрый и точный удар. И сейчас роль мухи играли превенторы со своим неторопливым, в сравнении со стремительными «Скайпортерами», тягачом.
Враг не атаковал беглецов только по одной причине: транспортные геликоптеры не несли на борту вооружение, а пэйнфулы, из которых солдаты могли бы расстрелять «Квадровил» с воздуха, не обладали мощностью, необходимой для такой атаки. Но преследователи определенно что-то замышляли – ведь не собирались же они просто так болтаться в воздухе над угнанным тягачом, пока в баках геликоптеров не закончится горючее?
Бунтарь продолжал гнать автомобиль, петляющей зигзагами по лесу узкой извилистой бетонке; очевидно, строители, прокладывавшие к Контрабэллуму подъездной путь, стремились сберечь как можно больше вековых деревьев. Эта дорога, в отличие от идущей на Периферию грунтовки, находилась в отличном состоянии.
Превентор с радостью отправился бы сейчас по более безопасному пути, нырнув под сень древесных крон, – немного освоившемуся в кресле водителя Бунтарю такое испытание было бы по плечу. Но продраться через густой лес на тягаче было попросту нереально. Поэтому и приходилось маячить на виду у преследователей, ожидая, а вдруг да покажется на глаза какой-нибудь заброшенный проселок, ведущий… Да какая разница, куда ведущий, лишь бы он позволил превенторам оторваться от погони.
Что ни говори, а у мух, на которых когда-то охотился Бунтарь, имелось куда больше шансов избежать гибели, чем у него с Невидимкой. Тяжко было осознавать, что сегодня ты не представляешь из себя совершенно никакой ценности и, стало быть, у Одиума нет даже маломальского повода оставлять тебя в живых. Какой аргумент загнанные превенторы могли предъявить преследователям, чтобы те сохранили им жизнь? Никакого. Ни один довод беглецов не будет принят во внимание, тем более после того, как Бунтарь сжег из пэйнфула нескольких карателей. Поэтому и оставалось превенторам уносить ноги и попутно соображать, где можно раздобыть необходимые аргументы в свою защиту. Ситуацию еще больше осложняло то, что опекун «Ундецимы» – Крэйг Хоторн, – мертв и уже не сможет заступиться за своих подопечных.
Существовал лишь один человек, который продолжал считать превенторов полноценными людьми, не заслуживающими столь суровой участи, – по крайней мере, именно так говорил он Бунтарю сегодня утром.
Патер Ричард Пирсон, слуга Создателя и священник церкви Приюта Изгнанников… Он мог бы и не предлагать свою помощь, ведь Бунтарь не принуждал его к этому. Однако патер почему-то обеспокоился судьбой одиннадцати «осиротевших», по его словам, превенторов. Это опровергало сложившееся у Бунтаря представление об обитателях Одиума, как о поголовно равнодушных и безжалостных людях, коих ничего, кроме денег, не интересовало. Ричард Пирсон был первым человеком из внешнего мира, с которым превентору довелось побеседовать. Возможно, такие люди, как патер, и являлись для Одиума редкостью, но тем не менее они там были, и это вселяло в Бунтаря надежду на лучшее…
– Внимание, сержант Кэмпбел! – вновь оживился Автодрайвер. – Вас срочно вызывает на связь борт «39—84»! Включаю служебный канал!
И не успел Бунтарь дать на это согласие, как в кабине раздался чей-то незнакомый грозный голос, усиленный громкой связью:
– Превентор «номер один»! К тебе обращается Претор! Повторяю: к тебе обращается Претор! Я знаю, что ты меня слышишь, поэтому приказываю тебе сейчас же остановиться и сдаться властям Контрабэллума! Ты только что пересек границу нашего города и если немедленно не вернешься назад, то будешь уничтожен! Выполни мой приказ, и я гарантирую тебе жизнь и освобождение от ответственности за это преступление!
– Претор?! – Невидимка недоуменно уставилась на друга. – Но ведь ты же сказал, что он умер!
Бунтарь приложил палец к губам, попросив подругу помолчать. Обращение Претора явилось и для Первого полнейшей неожиданностью. Надо признать, что поначалу он растерялся не меньше Невидимки и даже хотел подчиниться приказу – все-таки привитый им инстинкт послушания вождю был очень живуч. Однако хроническая строптивость Бунтаря вкупе с его привычкой подвергать сомнению все на свете давно вели внутреннюю борьбу с этим инстинктом. И потому сейчас, когда он вновь дал о себе знать, Первый отреагировал на его проявление с еще большим скептицизмом, чем раньше.
– Я – не превентор. Я – сержант Кэмпбел, – заявил Бунтарь, решив, что отмалчиваться в их с Невидимкой положении не имеет смысла. – Зачем вы преследуете меня, Претор? Что я натворил?
На лице Одиннадцатой опять появилось недоумение. Похоже, она не сомневалась, что говоривший с превенторами незнакомец и есть настоящий Претор. Что бы там ни произошло на Периферии и какие бы истории ни рассказывал подруге Бунтарь, человек, который вещал грозным голосом от лица самого вождя, вызвал бы невольный трепет у любого превентора, кроме, разумеется, скептика Первого.
– Ты что, «номер один», вконец спятил? – возмутился «Претор». – Ты же полчаса назад убил сержанта Кэмпбела! Знаешь, что тебя ждет, если ты попадешь не к нам, а к солдатам из этого… Дьявол, как там его?..
– Одиума, – великодушно подсказал беглец. – И кто такой Дьявол? Ваш советник?
– Верно, из Одиума! – спохватился говоривший. – А Дьявол – да… То есть, нет… Это не имеет никакого отношения к делу, «номер один»! Тебе приказано стоять на месте, а ты еще двигаешься! Или ты отказываешься подчиниться мне, Претору?!
– Что случилось на Периферии, Претор? – полюбопытствовал Бунтарь. Лично он уже убедился, что с ними говорит не вождь, а какой-то самозванец. Осталось лишь убедить в этом излишне доверчивую Невидимку. – За что вы убили моих товарищей?
– Твой командир – «номер седьмой» – подбил твоих друзей к бунту! Ты был не в курсе этого, поскольку товарищи скрывали от тебя свои грязные планы! – не мешкая, ответил «Претор». Очевидно, он готовился к тому, что беглец будет задавать подобные вопросы, поэтому отвечал без запинки. Жаль только, что «уставное» название внешнего мира при этом не запомнил и практически ничего не знал о самих превенторах. Объявить верного служаку Лидера бунтарем – это, конечно, смело! – Мы давно следили за заговорщиками – они намеревались предать Контрабэллум и впустить в него врагов! Мне пришлось наказать предателей по всей строгости! Но ты вне подозрений, так что можешь возвращаться!
– А что стало с «номером одиннадцатым»? – покосившись на Невидимку, полюбопытствовал Бунтарь. По ходу беседы он смекнул, что выдающему себя за Претора наглецу неизвестно о находившейся в салоне «Квадровила» пассажирке.
– С «номером одиннадцатым»? – переспросил незримый собеседник, слегка замешкавшись. Судя по всему, сейчас он спешно изучал список превенторов, дабы выяснить, о ком ведет речь недоверчивый беглец. – С «номером одиннадцатым»… К сожалению, она тоже была замешана в заговоре, поэтому, скорее всего, погибла, как и остальные. Там творилась такая неразбериха, что мы еще не все тела нашли и опознали…
На Невидимку сейчас было жалко смотреть. Если бы Первый не знал так хорошо свою выдержанную подругу, решил бы, что она вот-вот расплачется от обиды, которую ей только что нанесли. Оскорбленная «Претором» Невидимка хлопала глазами и смотрела на Бунтаря, будучи даже не в силах что-либо сказать. Бунтарю захотелось ее утешить, но он передумал: пусть привыкает – это как-никак Одиум, и подобная вопиющая несправедливость встречается здесь на каждом шагу.
– Ты лжешь: никакой ты не Претор и сроду им не был! – злобно проговорил превентор, бросив сочувственный взгляд на шокированную Одиннадцатую. – Ни Седьмой, ни кто-либо еще из «Ундецимы» в жизни не предали бы Контрабэллум! Мои друзья погибли, защищая ваш институт! Это вы предали их, а не они – вас! Будь у меня возможность, я сжег бы тебя, как Кэмпбела и тех остальных, кто убивал моих товарищей! Из нас одиннадцати я – единственный бунтарь! Я один плевать хотел на ваши институтские порядки! И если когда-нибудь на Периферии случилась бы измена, ее затеял бы я и только я! Так и передай своему командиру – этой жадной твари Мэтью Холту: если мне вдруг посчастливится до него добраться, никто и ничто в Одиуме его не спасет! Даже всемогущий Творец!
Как и ожидалось, реакция лже-Претора на это дерзкое заявление последовала незамедлительно:
– Да, Первый, нас уже известили, чем ты знаменит! Вернее, был знаменит, потому что сейчас ты такой же мертвец, как и твои кретины-приятели. Ты прав – я не Претор, но я обязательно передам твои слова мистеру Холту. Пусть он посмеется над тем, что проверещала перед смертью последняя лабораторная крыса его любимого дядюшки! Хочу, чтобы ты тоже был в курсе: тебе осталось жить около… семи с половиной минут! Наслаждайся этими минутами, превентор недоделанный!
Прощания, разумеется, не последовало. О том, что переговоры закончены, беглецы узнали от Автодрайвера, сообщившего им, что «борт 39—84» прервал связь.
Несомненно, что человек, пытавшийся выдать себя за Претора, находился в одном из «Скайпортеров». Тактика врагов была предельно простой: ввести беглецов в заблуждение, принудить их сдаться и тем самым избавить себя от утомительной охоты. Пытаясь реализовать свой план, преследователи не учли только двух нюансов: то, что «номер один» был и без того ко всем недоверчив, а к тем, кто пытался его убить, и подавно; и то, что Бунтарь уже выведал для себя кое-какую правду о Контрабэллуме. Поэтому сегодня водить Первого за нос требовалось уже более изощренными методами.
Однако превентор был уверен, что прошедшие переговоры с врагами стали первыми и последними. То, что палачи вообще снизошли до разговора с жертвой, было само по себе удивительно. Хотя причина тому была элементарна. Просто в данный момент у преследователей не имелось необходимого оборудования, чтобы остановить угнанный тягач. И оборудование это, судя по угрозам лже-Претора, должно быть доставлено сюда с минуты на минуту.
– Что он имел в виду? – с опаской поинтересовалась Невидимка, как только Автодрайвер отключил связь. – Что случится через семь минут?
– Могу спросить, но не думаю, что головорезы Холта раскроют нам раньше времени свои намерения, – резонно заметил Бунтарь. – Однако все равно надо сказать им спасибо за предупреждение… Автодрайвер, где расположена церковь Приюта Изгнанников и как туда добраться?
– Запрос принят, – с готовностью отозвался консультант, после чего снова вывел на монитор виртуальное отображение совершенно незнакомой превенторам местности. А точнее, карту города, как две капли воды похожего на те города Одиума, что демонстрировали превенторские Скрижали: ряды гигантских домов-башен, образующие вычурную сетку улиц, перекрытых «скобами» эстакад и путепроводов.
Естественно, что показанный Автодрайвером макет не давал и малой толики тех впечатлений, которые должны были испытать превенторы при очном посещении этого «сгустка цивилизации». Но даже глядя на примитивную модель знакомого лишь по фотоснимкам города, становилось ясно, что заблудиться в нем без толкового проводника – проще простого.
Нужное Бунтарю строение было для пущей заметности подсвечено на макете красным ореолом. Выглядело оно на фоне соседних зданий не слишком внушительно и разительно отличалось от них в плане архитектуры. Было даже странно, что слуги всемогущего Творца предпочитали обитать в таком скромном жилище, разве только это обусловливалось какой-нибудь древней традицией или личным пристрастием самого патера Ричарда.
– Искомый вами адрес обнаружен, – отрапортовал Автодрайвер. – Вся доступная мне информация об объекте «церковь Приюта Изгнанников» выведена на дисплей. Длина оптимального маршрута до объекта – сто двадцать пять километров двести метров. Желаете обозначить церковь Приюта Изгнанников в качестве новой контрольной точки маршрута?