Пир во время чумы

– Эфра, собирайся. Ты едешь со мной. – в приказном порядке заявила Елена, едва лишь заглянула в комнату детей. Те спали. Возле их кроватей Эфра сама клевала носом.

– Куда ты собралась,Елена? – удивилась Эфра.

– Мы уезжаем. Сейчас. Давай быстрей.

Ее тело буквально звенело от восторга, ясно ощутило прилив жизненных сил после таких приятных смелых ласк молодого человека – Елена двигалась порывисто и быстро, желая прихватить свои любимые вещицы. Хотя Парис ей обещал:

– У тебя будут самые изысканные украшения, Елена – какие ты захочешь. – сам при этом проникал все глубже в роскошное податливое лоно, что сладостно сочилось, подчиняясь неистовым порывам нежной страсти.

Эти слова звучали приглашением к счастью. Как никогда дорога к достойной жизни открыта и ясна.

– А как же дети, Елена? – спросила Эфра.

– Какие дети? – опешила Елена.

Совсем они как будто выпали из памяти. На уме лишь бесконечная любовь и молодой царевич, что обеспечит сказочную жизнь.

– Ах, да. – опомнилась она.

Однако дремавшие так долго мечты ей подсказали выход.

– У них отец есть. – отрезала Елена. – Пусть занимается.

Затем Елена всю казну опустошила, все выгребла. Швырнула ключ на дно пустого сундука.

– Пусть будут. – сама себе сказала царица Спарты. – Мало ли что может произойти. Деньги в любом случае не помешают.

Елена завернулась в дорожный плащ, передала Парису не слишком внушительную сумку с казной Спарты. В полутьме прихожей метнулась тень.

– Мама, ты куда?

Худенькая девочка в ночной рубашке стояла босыми ножками на каменном полу большого зала. Сборы разбудили, растревожили ее, она вскочила и побежала к маме.

– Иди спать, Гермиона. – спокойным тоном ответила Елена дочери.

Эфра быстро увлекла ребенка в глубину дома, уложила Гермиону спать и плотно затворила дверь.

– Эфра – позвала ее Елена – Уходим.

В ближайшем храме Елена привычно сориентировалась без помощи жрецов. После чего сокровищница храма опустела на три таланта золота. Парис едва донес их до повозки. Суету побега надежно укрывала ночь.

Одинокий факел освещал им путь до порта. Две женщины в дорожных одеяниях и молодой человек шли довольно быстро вровень со своей повозкой, нагруженной сокровищами храма и тощенькой спартанской казной.

– Имею право – заявила Елена своим спутникам, что то и дело озирались, оглядывались по сторонам,

как будто опасаясь, что их остановят возмущенные спартанцы. Ограбить храм – невиданное дело.

Но нет – если и попадался им поздний путник, то сам вперед шарахался – чума всех приучила избегать других людей.

Корабль Париса стоял в порту на том же самом месте, куда пришвартовался утром. Эней давно уж видел десятый сон, когда в каюту ворвался Парис.

– Эней, вставай. Нужно для женщин освободить места.

Эней вскочил, со сна совсем не понял, что случилось.

– Что происходит, Парис?

– Мне помоги. – потребовал Парис.

Они вышли на палубу. Сказать, что Эней был очень удивлен – значит, не сказать ничего. Парис внимания не обратил. Он суетился вокруг дам.

– Спускайтесь вниз, располагайтесь.

Эней вытаращил глаза на поздних визитерш. Однако Парис не дал ему стоять без дела. Вдвоем они перенесли богатства Спарты на палубу.

– Парис – раздался нежный голосок из недр каюты.

– Иду, дорогая, сейчас. – Парис едва не кубарем скатился вниз.

– Дорогая? – удивился ему в след Эней. – Что, черт возьми, здесь происходит?

Эней остался в одиночестве на палубе, облокотился на леера, с нетерпеньем ждал возвращения Париса. Тот вскоре появился.

– Женщины такие привереды. – счастливое ворчание Париса внести ясности, конечно, не могло – Воды им принеси. Столько с ними хлопот.. ты и сам, конечно, знаешь…

– Парис, что все это значит? – едва сдержался недовольный происходящим Эней.

В ответ лишь получил непринужденное:

– После объяснимся, Эней. Ты слышал сам – воды просили…

Парис опять исчез. В темноте трюма загрохотал посудой, стараясь угодить своей прекрасной спутнице, затем снова мелькнул на палубе и вновь исчез. Эней ждал, когда Парис угомонится наконец.

Пока Елена с Эфрой устраивались на ночлег, Эней устроил Парису серьезный разговор на палубе.

– Что все это значит, Парис?

– Эней, я обещал отцу – если не удастся вернуть его сестру, то мы добудем другую, равную по положению, ахейскую царевну. Дело сделано, Эней. Это удалось без всяческих военных действий. Нам не за чем теперь идти на Саламин. Опять же – золота прилично захватили. – примирительный тон Париса не оставлял сомнений – не стоит ссориться из-за подобной ерунды.

– Ты сумасшедший? Парис, ты понимаешь, что говоришь? – Энея буквально переполняла досада.

– Конечно понимаю. Чем ты не доволен? – удивился Парис реакции Энея.

Тон спутника буквально взбесил Энея. Он принялся отчитывать его:

– Ты сам нарушил закон гостеприимства, о котором постоянно мне твердил. Сам первый другом Менелая называл, вино с ним пил и обнимался только что. В результате – увел его жену и обокрал. Ты что – совсем не понимаешь, что делаешь?

У Париса имелось собственное представление о своих действиях.

– Я раздобыл прекрасную заложницу для Трои у врагов. И кучу золота впридачу. Какая разница, как именно я это сделал? Мы можем отправляться домой.

Эней, конечно, был не согласен:

– Я уступил тебе сначала, Парис, но это вовсе не значит, что приказ царя Приама не надо выполнять. А нам приказано – вернуть его сестру. Твою родную тетку, между прочим.

Парис едва сдержался, чтобы не перейти на оскорбления. Неужто Эней не понимает разницы между старой бабкой, лет под семьдесят, и молодой красивой женщиной? Которая ценнее? Старуха или красотка, да еще такая? Но Парис взял себя в руки, Энею лишь сказал:

– Я выполнил приказ отца. Равнозначная царевна у нас на корабле. Что ты не понял? – доказывал свое Парис.

– Причем тут жена местного царька? Нам нужно на Саламин. Ты это понимаешь? Цель нашего похода томится там. – упорствовал Эней.

На этом месте Парис не выдержал:

– А ты уверен, что она томится? Эней, ты что? Всю жизнь она живет на этом Саламине, про нас уже не помнит. Зачем нам зря воевать? Мы выполнили поручение отца.

– Ты так считаешь? – в вопросе Энея насмешка явно прозвучала. Парис аж взвился:

– Да, Эней. Мы отплываем в Трою. Немедленно. Все наши люди вернутся живые и здоровые домой. Никто не пострадает. – убеждал собеседника Парис.

– Ты точно ненормальный. Мы шли на Саламин выполнять приказ твоего отца. И я его выполню, клянусь. – решительно сказал Эней.

В ответ услышал:

– Тогда мы расстаемся. Поступай, как знаешь. Я – домой, а ты – куда захочешь. – не менее решительно заявил Парис.

Тем временем их судно спускалось в темноте к устью реки Эврот, где ждал второй корабль эскадры. Три других укрылись возле мыса Малея, недалеко от острова Кифера, ожидая возвращения флагманских судов.

Продолжать разговор не имело смысла. Оба это прекрасно понимали.

Видимо, на Париса произвела слишком большое впечатление эта красотка – Елена, думал Эней. Совсем снесло крышу у парня. Войти в доверие к мужу, называть его другом, после чего воспользоваться моментом и похитить его жену – это слишком. Он ведет себя, словно увел подружку у своего приятеля с Иды. О последствиях вовсе не думает. Может быть, влюбился? Голова закружилась, и Парис не отдает отчет своим поступкам?

Эней с Парисом стояли молча, держась за поручни, и наблюдая, как мимо проплывают печальные унылые пейзажи ночной Спарты. Луна лишь скупо освещала окрестности. Каждый переживал недавний разговор, весьма похожий на стычку. Молчание прервал Эней:

– У тебя был еще брат, Парис.

– Еще один? – ничуть не удивился тот. – У меня их столько – считать замучаешься.

– Старший брат, Парис, Эсак. Он от любви погиб. Не знаешь?

– Нет, не слышал. А что такое?

– Эсак превратился в нырка. Бросился в море от несчастной любви. Вот и утратил облик человека. Сейчас ныряет без конца.

– Несчастная любовь мне не грозит. – парировал Парис. – Пускай ныряет, раз боги наказали.

– Смотри, не повтори его судьбу. – насмешка горькой нотой прозвучала в словах Энея.