Сказки Деда Макара

Сумерки медленно спускались на деревню с холма. Темнота, словно туман, захватывала все больше пространства. Крупные хлопья снега, кружась в коротком порыве ветра, ложились на белые сугробы. Ванька, шмыгнув носом, утерся рукавом. Он уселся на табурет возле окна, почесывая взъерошенный русый затылок. Его большие карие глаза с восторгом смотрели на пушистые сугробы, напоминающее пуховое покрывало, расшитое серебристыми нитями. Темнота за окном сгущалась, отвоевывая свое время по праву. Луна скрылась за облаками, предоставляя ночи почувствовать себя хозяйкой. Ванька вскочил с табурета и побежал в угол комнаты, где стояла кровать.

Дед Макар лежал на боку и похрапывал, смешно шлепая губами. Его седая шевелюра плавно переходила в такую же лохматую бороду. Большой мясистый нос подергивался, словно вот-вот чихнет. Ваньке стало смешно и он зажал его пальцами. Дед перестал храпеть и затих. Ванька убрал руку и тихонько протянул:

– Дед! Деда…

– Чего тебе, малец? – пробубнил дед, приоткрыв один глаз.

– Просыпайся, ночь наступила, – глаза у Ваньки расширились от восторга. – Я ждал, ждал. Пока дров натаскал, пока скотину накормил. А она раз – и наступила. Я даже не заметил.

– Ночь, говоришь, пришла, – дед Макар, кряхтя, сел на кровати, – ну, бабке иди скажи, чтоб стол накрывала – ужинать будем.

– Ну, деда.. Ну ты же сказку обещал, – заныл Ванька.

– Ить, чего удумал, – притворно нахмурился дед – сначала за стол, потом и сказочка будет.

Ванька кубарем скатился с кровати и рванул в сени за бабой Нюрой. Та раскидывала в сенях свежее сено, покрывая землистый пол. У корыта толкались молочные поросята, толкая друг друга и похрюкивая.

– Баба Нюра! – выкрикнул он, открыв настежь дверь.

– Ай! – Погрозила бабка Ваньке пальцем. – Сколько раз говорила тебе не выскакивать! Простудишься же!

– 

Деда ужинать зовет, – выкрикнул он, почти закрыв дверь.

– 

Да сейчас, сейчас, – ответила она, доделывая свою работу.

После ужина, Ванька с дедом устроились возле теплой печи и дед Макар начал рассказывать свою сказку.

***

Вереница муравьев направлялась к огромному муравейнику, неся на своих спинах очередную добычу. Настя бросила перед ними горсть земляники из своего лукошка. Ряд муравьев распался, превратившись в беспорядочную кучку насекомых. Через несколько секунд порядок был восстановлен. Почти все ягоды были собраны и распределены между рабочими. Настя улыбнулась, провожая взглядом старательных муравьев.

Трава была мягкая и теплая от дневного солнца. Настя прилегла на пушистое одеяло из травы, прикрывая зеленые глаза от солнца вытянутой рукой. Солнечный свет проскальзывал сквозь пальцы, попадая на ее лицо. Он скользил по ней, освещая светлую нежную кожу. Двигался то вверх, по высоким скулам, то вниз к нежным алым губам. Настя смешно поморщила свой прямой нос и прищурила большие глаза, когда солнце их коснулось. Она встряхнула головой, когда бабочка приземлилась на ее ровный красивый лоб. Волнистые медные локоны, выбившись из ее косы, упали на лицо. Настя присела, смотря прямо перед собой. Впереди, через ягодную поляну, на которой была девушка, был Круглый лес.

Высокие деревья мягко шуршали своей листвой, словно приглашая к себе в гости. Свет солнца падал сквозь листву, прогревая землю. Пение птиц придавало ощущение спокойствия и умиротворения при взгляде на лес. Иногда какой-нибудь зверь подходил слишком близко к краю настолько, что его можно было увидеть издалека. Лес был полон разных природных даров: круглый год много зверей и дичи, а летом орехи и грибы.

Уже давно никто не ходил в тот лес. Старики рассказывали, что завелась там нечисть лесная. Собрались как-то девки в лес по грибы да ягоды, да вернулись не все. Уж искали их, икали, да все без толку. Только еще несколько человек пропали. А ночью оттуда свет исходит. Рассеянный такой, зеленоватый. Прямо из самой чащобы. Сильный, что аж весь лес сверху освещает. Не стали туда больше ходить. Да всем детям своим наказывали держаться от него подальше.

Настя вздохнула с сожалением. Это сколько же добра то там погибает?

– Настя! – послышался звонкий голос. – Настя, ау! – из-за высокой травы показалась лохматая голова Семки. Он шмыгнул курносым веснушчатым носом, отгоняя овода от лица.

– Да здесь я, здесь. – Настя улыбнулась мальчику.

– Да, вижу. Больно близко ты к лесу подобралась, – он нахмурился и грозно посмотрел на нее. – Поругать тебя пришел – Семка помахал своим грязным кулаком прямо перед ее носом.

– Ах ты! – Настя со смехом ухватила его за кулак, пытаясь свалить мальчишку на землю.

С хохотом и хрюканьем они валялись на траве, перекатываясь с боку на бок и щекоча друг друга.

– Ну все, хватит. – сказала Настя. – Ты ягод набрал?

– Ага, набрал.

– Ну, пошли тогда, а то бабка заругает.

Взяв свои лукошки, они направились к деревне.

– Ты зачем так близко к лесу ходишь? – ступая по тропинке спросил мальчишка. – Неужто не боязно? – Он с недоверием посмотрел на Настю.

– Так чего бояться то? – Девушка улыбнулась и слегка толкнула Семку в спину, призывая того идти побыстрее. – Я же в сам лес то не захожу.

– Так все равно боязно, – Семка поежился.

– А ты свет то этот видел хоть раз? – Засмеявшись, спросила девушка. – Я вот – ни разу.

– Да ты что говоришь то? – Семка резко остановился и Настя уперлась в его худую спину. – Да кто в уме ночью бродить по округе то будет? Ты же знаешь – не велено такое творить! – Мальчишка нахмурился.

– Ох, – Настя потерла свой ушибленный нос. – Ты чего такой темный то? – Она обошла его по траве и продолжила свой путь. – Во все подряд верить собрался?

– Но там же люди пропадают! – Пытался он ее образумить.

– Да когда это было то? – Настя закатила глаза. – Да и было ли?

– Бабка рассказывала…

– Бабка ему рассказывала, видите ли, – не дала она ему договорить. – А бабке то твоей ее бабка рассказывала?

– Ну и что? – Семка не сдавался. – Все равно, не велено! – Мальчишка нахмурился. Его задевало Настино неверие.

– Ой, – вздохнула девушка, не оглядываясь на него. – Ладно, ладно, – примирительно проговорила Настя, – не велено, значит не велено.

Девушка толкнула Семку в спину, призывая его идти вперед. Ей совсем не хотелось слушать его наставления. Его занудство напоминало ей стариков, что сидели возле костра на Ивана Купалу и рассказывали старые страшилки.

Они уже дошли до первого дома в деревне. Там уже давно никто не жил. Забора даже почти не осталось. А покосившийся полуразрушенный домишко совсем зарос высоким бурьяном.

– Вон, посмотри, – Семка взмахнул рукой в сторону дома, поравнявшись с Настей. – Здесь одна из пропавших жила. Бабка говорит, что мать ее потом совсем из ума выжила. Вся семья в том лесу у них сгинула. А старуха та потом все вокруг леса ходила, да слова непонятные говорила.

– Ой, да хватит уже! – Насте порядком надоели эти разговоры. – Всю жизнь о них только и разговору. – Девушка уже начала закипать от раздражения.

Семка насупился и шел рядом с ней молча.

– Вот, пришли, – она остановилась, открыла калитку и с силой впихнула внутрь Семку. Куры, бродившие по двору, резко с громким кудахтаньем разлетелись в разные стороны. – Иди, давай, домой. А то бабка уже, наверное, волнуется.

Семка оглянулся и, насупившись, проводил Настю взглядом. Та, словно ничего не замечая, зачерпнула горсть земляники из лукошка и, закинув ее в рот, пошла дальше. Расправив плечи, она гордо вышагивала по пыльной улочке, ведущей к ее дому.

Настя шла мимо деревянных домов в дальний конец деревни. Дом ее находился у самого ее края. Дальше – только поля с рожью да пшеницей.

Отворив покосившуюся калитку, она прошла к крыльцу. Двор ее, в отличие от остальных жителей, был пустым и заросшим. Скотины она никакой не держала. Настя поднялась по крыльцу, которое издавало скрип при каждом ее движении и, открыв дверь, вошла в дом.

Несмотря на то, что на улице было все еще светло, в комнате было довольно сумрачно. Занавески на окнах были зашторены. Настя подошла к окну и раздвинула их. Достав из погреба кувшин с молоком, она налила его в миску и высыпала туда ягод из лукошка. Добавив немного сахара, она принялась ужинать.

В отличие от Семки, которого каждый день ждала его бабушка, Настю дома никто не ждал. Мать свою она не знала, та умерла при родах. А отец умер от хвори прошлой зимой. Больше у нее никого из родных не было. Так и жила она с тех пор одна. Летом ткала ткань за станком, доставшимся от матери. А в остальное время еще и пряла пряжу. Так и обеспечивала себя худо-бедно. Замуж ее никто не сватал. Приданого у нее отродясь не было, а как сиротой осталась, так и вообще никто в семью брать не хотел.

Хотя парни из деревни на нее засматривались. Девушка была очень хороша. Но вот характер… Настя всегда была своевольной и упрямой. О покладистости вообще не могло быть и речи. Вот и обходили ее дом сваты за версту.

Настя то вообще была рада. Не хотелось ей замуж. Она всегда смеялась над тем, когда Семка с упорством из раза в раз рьяно заявлял, что подрастет и обязательно женится на ней.

Доев свой ужин, Настя развалилась на кровати.

– Ох, хорошо то как! – Она с наслаждением потянулась. Ей не нужно было обслуживать семью или возиться со скотиной. Настя наслаждалась своим одиночеством.

Несмотря на то, что еще не совсем стемнело, она забралась под легкое одеяло и сладко уснула.

Ее разбудили громкие крики, исходившие из деревни. Выглянув в окно, она увидела красный отсвет над одним из домов. Накинув на себя огромный платок, Настя выбежала из дома. В одном из дворов случился пожар. Люди выбегали из огненного дома. Другие выгоняли скотину из сараев. Настя почти добежала, но, вдруг, ее привлек совершенно другой световой отблеск. Повернув голову в сторону леса, она увидела яркий зеленый свет, озарявший весь Круглый лес. Он, словно тысячи светлячков, рассеивался над кронами деревьев. Она стояла, открыв от удивления рот.

– Настя! Настя!

Она очнулась, когда кто-то схватил ее за плечо. Обернувшись, она увидела перепачканного сажей Семку.

– Ты чего тут застыла? – Он с ужасом осмотрел ее одежду. – А ну, быстро домой! – Крикнул он на нее командирским голосом. – Нечего тебе тут в неглиже расхаживать! И без тебя народу хватает!

С этими словами он потащил ее в сторону дома. Затащив девушку на крыльцо, Семка с силой запихнул ее в открытую дверь и, погрозив кулаком, убежал обратно. Настя так и стояла некоторое время с открытым ртом, оживляя в памяти видение, что столь ее удивило.

Немного придя в себя, она все же прошла в дом и забралась в кровать. На удивление, заснула девушка довольно быстро.

Как только рассвело, Настя позавтракала и, приведя себя в порядок вышла на улицу. Несмотря на то, что было очень рано, по деревне шныряли ее обитатели. Посмотрев на мужчин, испачканных сажей и мокрых с головы до ног, она поняла, что многие из них даже не ложились, заливая из ведер огонь.

Семья погорельцев сидела на спасенных пожитках. Женщины плакали, а мужчины осматривали то, что осталось от двора.

Настя, лишь кинув взгляд на обугленные деревяшки, и так поняла – ничего то и не осталось. Видимо, все свободное время, до сбора урожая мужики со всей деревни будут строить новый дом. Да только как жить теперь без крыши над головой. Хоть и лето, а на улице ночевать не пристало. Настя вздохнула, пожалев погорельцев. В этот момент, увидев девушку, к ней подошло несколько мужиков, вместе со старостой.

– Настюша, – сказал старик Фадей, – поди сюда.

– Что? – Настя остановилась, немного удивившись. С ней в деревне никто особо никогда не разговаривал. А теперь вон как ласково запели. Что-то тут не так. Настя насторожилась.

– Ты же одна одинешенька в большом доме живешь, – улыбаясь, продолжил старик. – Смотри горе то какое приключилось, – его голос был вкрадчивым, а глаза пристально смотрели на нее. Словно змеюка перед броском.

Настя посмотрела на него и в душе ее вихрем взметнулось возмущение:

– Так твой двор то поболее будет! – Настя не дала старику возможности сказать все, что он хотел. – Смотри семья какая большая. – Она вдруг поняла, что сгорел дом его племянника. – Староста, забирай родственничков скорее, а то так и простудиться недолго, лечить потом будешь.

С этими словами Настя со всех ног рванула в сторону от своего дома, не давая возможности мужикам и дальше к ней привязываться.

– Тьфу ты! – Сплюнул на землю старик. – Вот же гадина! Склочная девка! – Он продолжал громко ругаться в то время как Настя удалялась все дальше и дальше. Ему отчаянно не хотелось располагать погорельцев в своем доме. Он надеялся, что девчонка не выдержит его напора и быстро сделает как он того желает.

Настя, отойдя от старика на приличное расстояние, сбавила шаг и направилась к Семкиному дому. Но что-то было не так…

Откуда у него во дворе колодец?

Неуверенно постояв перед домом, она все же дернула калитку и зашла во двор. Баба Прасковья, кормившая кур, обернулась на скрип калитки и, увидев Настю, поманила ту рукой.

– Заходи, – она отложила чашку с зерном и пошла к крыльцу.

Настя сделала вид, что ничего необычного не заметила и подошла к бабушке. Та села на верхнюю ступеньку и похлопала на свободное место рядом с собой.

– Ой, горе то какое! – Запричитала бабушка. – Что ж теперь с ними то будет. – Настя поняла, что разговор шел о погорельцах. – Семка всю ночь не спал, пожар тушили. Вон, – она кивнула в сторону окна, – отсыпается теперича. Как пришел, так и рухнул на кровать.

– А, – протянула Настя. Она и не хотела сюда идти, но, убегая от старосты, ноги сами ее привели сюда. Идти обратно ей сейчас никак нельзя. Наверняка, старик не оставил своих мыслей на счет ее дома. Однако, после слов бабушки, ей не оставалось ничего, как уйти. – Баб, дай лукошко. Я как выбежала, свое то и не взяла.

– Неужто по ягоды собралась? – Удивилась бабушка Прасковья. – Так росы то в такую рань немеряно!

– Ничего, все равно делать пока нечего, – возразила Настя. – Я то потом слишком жарко будет, да мошкара налетит.

– И то верно, – согласилась та, – вот, бери. – Она протянула лукошко, стоявшее на крыльце. Бабушка поднялась со ступени и пошла в дом, словно Насти здесь и не было.

– Странная она сегодня какая-то, – пробубнила девушка себе под нос. – Даже на чай не позвала. Хм…

Настя встала, взяла лукошко и направилась к Круглому лесу. Тропинка становилась все уже. Девушка поравнялась с крайним домом, что был разрушен и посмотрела на него.

Никаких покосившихся досок там не было, как и высокого бурьяна. Дом был в исправном состоянии, а двор ухоженным и чистым. По двору бегали куры, а возле сарая блеяла коза.

Настя остановилась, уставившись на дом с открытым ртом. Здесь же явно кто-то жил! Не веря своим глазам, девушка закрыла их и снова открыла. Ничего не изменилось. Она больно ущипнула себя за бедро, думая, что все еще спит.

– Ай! – Настя почесала ногу. – Больно то как. – Она подняла голову и посмотрела в сторону дома. – Уфф, все же показалось. – Перед ней стоял все тот же разрушенный дом, заросший высокой травой.

Отмахнувшись от всяких нелепых мыслей, она пошла дальше. Роса на траве падала на ее лапти при каждом шаге. Скоро обувь полностью намокла, но холодно не было. Солнце уже во всю светило и прогревало каждый клочок земли. Настя быстро шагала, весело махая рукой с лукошком в ладони. Придя на вчерашнюю поляну, она поняла, что собрала здесь вчера почти всю ягоду.

– Вот же, – она почесала свой медный затылок. – И что теперь делать?

В других местах ягода была мелкой, да и ползать придется. Она остановилась и украдкой посмотрела в сторону Круглого леса. Даже отсюда она видела красные крупные ягоды возле самой его кромки. Оглянувшись по сторонам, девушка поняла, что находится здесь одна. Даже занудного Семки, следующего вечно за ней по пятам, с ней сейчас нет.

Хихикнув от того, что никто и не узнает о ее выходке, она двинулась к самому лесу. Подойдя практически вплотную к деревьям, глаза ее загорелись. Ягода здесь была крупная и сочная. Гроздья свисали со стеблей, наклоняя те к земле под своей тяжестью. Настя поставила лукошко на землю и принялась собирать ягоды сразу двумя ладонями.

Она уже почти набрала полное лукошко, как из леса, прямо напротив девушки, послышался треск веток. Настя замерла, не смея продолжать какие-либо движения. Ее сердце бешено застучало в груди, готовое выпрыгнуть от страха. Медленно она подняла голову и ее глаза встретились с парой горящих зеленых глаз из кустарника напротив. Больше она ничего не увидела, отпрянув в испуге назад, Настя наступила на подол своего платья и упала спиной на траву. По намокшему сарафану, девушке стало ясно, что она раздавила своим весом ягоды и они насквозь просочились через ткань. Она медленно подняла спину и приняла сидячую позу. Два зеленых огонька продолжали за ней наблюдать. На удивление, девушка успокоилась. За то время, что она тут валялась, существо могло уже убить ее, но так и не вылезло из кустов. Да и глаза эти, хоть и были пугающими, но в них самих сквозило, скорее любопытство, нежели злоба или желание ее слопать. Настя так и сидела, уставившись на эти горящие глаза.

– Ты кто? – Девушка все же не выдержала.

– Лесовка я, – послышался из кустов тоненький голосок.

Настя вздрогнула от неожиданности. Хоть девушка и задала вопрос, но ответа на человеческом языке никак не ожидала.

– Ты чего там делаешь? – Настя вдруг поняла, что задает совершенно глупый вопрос, но рот ее совершенно не слушался и выпалил первое, что промелькнуло в голове.

– Живу я тут, – обиженно продолжил голосок.

– Ты же меня не съешь? – Настя вглядывалась в кусты, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, помимо горящих глаз.

– Я мясо не ем, – с вызовов ответило существо.

– А чего прячешься? Выходи давай! – Настя почувствовала, что существо ничего ей не сделает и голос ее стал более уверенным.

– Мне нельзя из леса выходить, – голосок задрожал, – Кукумара поругает.

– Кто это, Кукумара? – Настя никогда не слышала такого.

– Хозяйка этого леса, – глаза исчезли из кустов и сбоку показалась взъерошенная зеленая макушка.

Настя наклонила голову вбок, пытаясь рассмотреть, что же за существо оказалось перед ней. Потеряв всякий страх, Настя стала на четвереньки и поползла в сторону кустов. Любопытство разгорелось в ней с такой силой, что, казалось, слышалось шипение, словно что-то жарилось на сковороде. Наконец, Настя добралась до кустов и осторожно раздвинула ветви. Ее глаза встретились с обладателем зеленых огоньков. Она удивленно рассматривала увиденное. Перед ней была маленькая девочка с лохматыми, торчащими во все стороны зелеными волосами ниже плеч. Огромные зеленые глаза смотрели на Настю с любопытством. А вздернутый чумазый нос смешно подергивался, принюхиваясь к новому запаху. Одежда ее была, словно сплетенные листья деревьев. Они плотно прилегали к ее телу, источая приятный лесной аромат. Настя повела носом:

– Что это за запах? Так приятно!

Лесовка хихикнула и резким движением потянула ее сквозь кусты. Не ожидая, что в такой маленькой девочке столько силы, Настя потеряла равновесие. Пролетев через кусты, она ничком плюхнулась на землю, устланную мягким сочным мхом.

– Ха! – Воскликнула она, приподняв чумазое лицо и увидев перед собой грибы. – Сколько тут всего! – Ее рука потянулась к подосиновику. – Эх, хлопнула она себя по голове. – У меня ж корзинки нет. – Ее лицо стало удрученным.

Лесовка посмотрела на Настю и протянула руку над травой. Тут же со всех сторон к ней потянулись ветки, сплетаясь между собой в корзину.

Настя смотрела на это чудо расширив свои глаза. В волшебство она не верила, а россказни стариков пропускала мимо ушей. Сейчас же она своими глазами видела, как происходит чудо. Настя всплеснула руками, когда девочка протянула ей корзинку.

– Вот, – сказала Лесовка, – держи.

Настя взяла из ее рук корзинку и начала складывать в нее грибы. Так вдвоем они шли по кромке леса. Настя удивительно быстро заполняла сделанную для нее емкость.

– А ты здесь давно живешь? – спросила она, согнувшись за очередным грибочком.

– Не знаю, – добродушно сказала Лесовка. – Я всегда здесь.

– А ты одна? – Настя посмотрела на малышку.

– Неет, – протянула она. – Тут много кого.

– Много говоришь? – Настя остановилась. В ее голове пронеслась мысль, заставив девушку сжаться. – И страшилища есть?

– А кто такие, эти страшилища? – Девочка тоже остановилась и заглянула Насте в глаза.

– Ну, это таки злые существа, от которых надо прятаться, – попыталась объяснить девушка.

– Аааа, – протянула Лесовка, словно все поняла, – я только от Кукумары прячусь, – она почесала свой чумазый курносый нос, – но она меня всегда находит.

– А кто тогда людей из деревни съел? – Настя прищурилась, словно не доверяла девочке.

– Каких людей? – Лесовка посмотрела своими чистыми сверкающими глазами на Настю. – У нас тут никто никаких людей не ел… – Она растерянно развела руками.

– А куда же они подевались? – Продолжала выспрашивать Настя. – Зашли в лес, да не вышли.

– А, – понимающе закачала головой девчушка, – так их никто не ел. Они сами остались.

– Сами? – С подозрением переспросила Настя. – И где же они? – Спросила она, оглядываясь по сторонам.

– Так они у Кукумары, – спокойно ответила Лесовка. – Кормят ее, наверно.

– Как так кормят? – Настя заволновалась.

– Не знаю, – пожала плечами Лесовка. – Мы туда не ходим. Она сама нас находит, когда надо.

Настя поняла, что больше ничего от девочки не узнает. Та и сама то почти ничего не знала.

– Ой, – тихонечко вскрикнула Лесовка, вглядываясь куда-то вдаль. – Выходи скорее, – девочка начала выталкивать Настю из леса.

– Что? – Девушка пыталась что-то высмотреть в той стороне, куда смотрела девочка. – Кто там?

– Иди давай, а то Леший близко, – она продолжала толкать Настю. – К нам давно никто не приходил. Шутить над тобой начнет, из леса не выйдешь. – С этими словами Лесовка сделала последнее усилие и вытолкнула Настю из леса.

Девушка развернулась и, смотря на хорошенькую девочку, спросила:

– А можно я завтра приду?

– Можно! – Лесовка словно ждала этого вопроса. – Я тебя там же буду ждать, в кустах, – она махнула в сторону куста, где они встретились.

– Хорошо! Тогда завтра приду! – крикнула она вслед босоногой убегающей девочке.

Настя смотрела, как Лесовка скрывается в глубине леса и, чувствуя необъяснимую радость, отправилась за своим лукошком с ягодами. Забрав его, Настя пошла в сторону деревни, неся в двух руках утренний улов.

Проходя мимо сгоревшего дома, она не увидела возле него ни старосту, ни жильцов и, вздохнув с облегчением, прошла к своему дому. Пройдя мимо Большого двухэтажного особняка с колоннами, она свернула налево и по дорожке направилась к дому. Остановившись перед серой девятиэтажкой, Настя открыла дверь и вошла в подъезд. Когда она нажала на кнопку лифта, тот сразу же открылся. Девушка вошла в него и нажала кнопку восьмого этажа. Лифт быстро приехал и Настя, открыв дверь, зашла в квартиру. Скинув в прихожей лапти, она сразу прошла на кухню, поставила обе корзинки на стол и включила воду в раковине, чтобы помыть руки. Подставив ладони под струю горячей воды, Настя замерла…

Не веря своим глазам, она начала осматриваться. Еще с утра ее дом был деревянным, а сейчас… Сейчас это квартира в многоэтажном доме? Но при всей этой нелепой ситуации, она не чувствовала себя растерянной. Казалось, ей все было знакомо. Настя помыла руки, закрыла воду в кране и, тихонько ступая босыми ногами, прошлась по квартире. Осматриваясь, она не видела ничего из того, чего не знала бы. Мебель, техника и даже одежда в шкафу. Все было ей знакомо, словно того нелепого деревенского дома никогда и не было.

Настя зашла в ванную комнату. Открыла кран и начала раздеваться. Приняв душ, она, закутанная в полотенце, прошла к шкафу и достала удобные джинсы и синюю свободную футболку. Одевшись и высушив волосы, девушка подошла к окну. Вид на деревню сверху заставил ее задуматься. Все было так же как всегда, за исключением ее девятиэтажки и того странного особняка, мимо которого она сейчас прошла.

Нет, определенно, что-то здесь было не так. Но что именно? Эта девятиэтажка? Или та деревня, что простиралась возле нее?

Настя начала вспоминать все события, произошедшие с ней. Что же привело ко всем этим изменениям? Ее мозг лихорадочно искал ответ на эти вопросы. Встреча с Лесовкой сегодня была потому что она слишком близко подошла к Круглому лесу? Но, если так подумать, то зеленое зарево она видела до этого происшествия, когда ночью начался пожар… Тогда почему никто больше не видел тех огней? Все были заняты пожаром? Но ведь не настолько… Круглый лес. Именно вчера она подошла близко в первый раз. Но, Семка уже бывал так близко! Она видела как-то раз, как крадучись, он подходил почти к самому лесу, словно боялся быть увиденным. Тогда она ничего ему не сказала, ведь на словах он всегда ее отговаривал подходить к лесу близко.