Пираты в Сомали. Чёрный повстанец

Глава 4. Просто Бинго /Стрельбы

И вот наконец-то нам привезли оружие. Мне достался потрёпанный АК-47, также, как и остальным. Вру. Ничего такого мы не получили, да и не могли получить в 1978 году. И вообще, зачем повстанцам отдавать хорошее, почти новое оружие? Слишком жирно будет.

Поэтому мне достался самозарядный карабин Симонова, а моим «братьям» – кому что. Кто-то получил старый советский ППШ, кто-то ППД, а кто-то, так же как и я, взял в руки СКС. Хорошо, что «шмайсера» на складах закончились или их просто не привезли, зная, какие негры заботливые и очень бережно относящиеся к оружию люди. Выдали и пулемёт Дегтярёва, но не тот, всем знакомый по Великой Отечественной, а более поздней модификации, чем-то похожий на РПК.

Занятия начались с ознакомления с устройством и его разборки-сборки. И вот тут-то и началось что-то невообразимое! Оружие падало, не желало разбираться, клинило, било по чёрным пальцам, заставляло в недоумении таращить глаза. В общем, всячески выделывалось перед чернокожими братьями. Оно каким-то непостижимым образом теряло свои детали, усиливая веру негров в то, что копьё и лук намного надёжнее. Просто, примитивно и париться не нужно. Два инструктора-эфиопа в чине сержантов (и сами не сильно хорошо владевшие навыками разборки и сборки) совершенно замучились с нами.

Мне же хватило один раз увидеть и пару раз медленно собрать-разобрать, чтобы понять устройство этих допотопных ППШ или СКС. Но для остальных, не отягощённых технической мыслью, это оказалось непосильной задачей, особенно поначалу.

На обучение навыкам сборки-разборки нам давалось три дня. Однако за эти дни негры научились разве что отстёгивать штыки и идти с ними в атаку. Ну, и ещё простейшим действиям с оружием, типа: зарядить-разрядить, ткнуть стволом в морду… и всё. Чистить его, по их мнению, не надо, это только портит устройство. На то она и грязь, чтобы подтвердить, что оружие настоящее, а не деревянное. Но время подгоняло инструкторов, и вскоре начались стрельбы.

Со своим СКС я стоял позади всех, готовясь бежать на огневой рубеж, но, наблюдая за тем, как стреляют мои «коллеги», было откровенно страшно туда бежать. В конце концов, я спросил кубинца-инструктора, что присутствовал на стрельбах наблюдателем.

– А можно я пока потренируюсь в изготовке к стрельбе?

Тот не ответил, лишь обречённо махнул рукой и, вовремя заметив направленный в нашу сторону ствол, ловко пригнулся. Мимо просвистела пуля, выпущенная очередным дятлом, что, не расстреляв все патроны, решил проверить своё оружие.

Упав в траву, я стал изображать из себя бравого, но очень неумелого воина, изготавливаясь к стрельбе. События не замедлили себя ждать. Получив патроны, очередные будущие повстанцы бросились бежать на исходный рубеж, чтобы уже там открыть огонь. Да вот беда, пока они бежали, все заученные наизусть инструкции полностью испарились из мозга, перегретого африканским солнцем.

Один передёрнул затвор, даже не добежав, другой, услышав знакомый щелчок, сделал то же самое, но посчитал, что этого мало, и нажал на спусковой крючок. Длинная очередь из ППШ пропахала пулями дорожку вперёд и в сторону, испугавшийся негр бросил автомат наземь и кунулся наутёк. ППШ изрыгнул из себя ещё несколько пуль и стыдливо замолчал.

Негра догнали и отметелили прикладами, но это обстоятельство не помогло другим выполнять все правильно. Говорят, что учатся на чужих ошибках. Врут, сволочи, многие не учатся даже на своих. А люди чёрного континента вообще не предполагают, что такое в принципе возможно. В общем, было весело, и веселье длилось долго. Наступила и наша очередь.

– Исса, все сюда, – проорал помощник-кубинец.

С неохотой, оглядываясь друг на друга, мы пошли в сторону сбора. Поорав на нас минут десять и заставив каждого повторить, что нужно сделать, нам дали отмашку на стрельбу.

Первым побежал я и ещё двое.

– Бах, бах, бах, – карабин исправно изрыгал из ствола пули, пока не опустел весь магазин. Десять пуль попали если не в цель, то рядом. Мне выдали ещё одну обойму, чтобы закрепить успех, и снова мой карабин закашлял пулями. Дверка от старого грузовика порадовала меня новыми дырками, и мы побежали обратно.

– Хорошо отстрелялся, – скупо похвалил инструктор и отвернулся.

Когда я подошёл к остальным, Мгалу подозрительно посмотрел на меня и спросил:

– А ты жал на крючок до конца?

Угу, вопрос понял, бешено тараторя и давясь словами, я произнёс.

– Нет, несколько раз нажал, потом, поворачивался к инструктору и снова нажимал, чтобы он проверил.

– А, я понял.

Вопрос Мгалу остался незамеченным. Нас никто не слушал, вокруг царил птичий гвалт и грохот канонады. По команде ещё три новобранца рванули к импровизированной мишени, оставшиеся с азартом ждали своей очереди, громко обсуждая происходящее.

Следующим на «снаряде» оказался Мгалу. Получив автомат и расстреляв мишень, тот решил воспользоваться моим советом и, внезапно повернувшись всем корпусом к инструктору, нажал на спусковой крючок. Короткая неровная очередь прошлась по сержанту и, получив пару пуль, тот упал. Поднялся переполох и суматоха. Началась неконтролируемая стрельба. Кажется, ещё кого-то подстрелили, разумеется, совершенно случайно.

Майор-кубинец вынул «Стечкина» и короткой очередью пристрелил Мгалу. Когда более-менее всё успокоились, а раненого инструктора унесли в медицинскую палатку, нас всех собрали возле тела Мгалу. Труп лежал на том месте, где его и застрелили, немым укором всем, повинным в его смерти. Кровь уже успела впитаться в сухую африканскую землю, и он, казалось, просто нечаянно упал, но бурые разводы на майке ещё блестели влагой.

Я равнодушно посмотрел на него. Что ж, одной проблемой меньше. Нам толкнули речь, отобрали оружие и стали бить. Хорошо так били, не жалея, чтобы видимо в следующий раз мы так не делали.

Судя по зверскому выражению лица, майор крыл нас всех испанской матерью. Но что с нас, с обезьян-то, взять? Изощрённые ругательства, что он изрыгал, были скорее констатацией факта, чем оскорблением. Ну, а что они хотели? Тут, понимаешь, живёшь племенно-родовым строем, где вся механизация – это тележка с верблюдом да консервы, которые лишь камнем открыть можно, и всё.

Куда делся раненый инструктор – осталось неизвестным, но нас начали гонять ещё сильнее. Патронов много не давали и тщательно контролировали, чтобы не перестреляли не только друг друга, но и инструкторов. У каждого над головой висела нога инструктора, в любой момент готовая опуститься на темя со всей силой. Если бы Мгалу расстрелял своих соплеменников, то за нас взялись бы, но не сильно, а тут чуть инструктора не убили. Это уже косяк, и за это следовало не наказывать, а карать. Вот они и не стеснялись.

Но мне было наплевать. Главное, что я вне подозрений. Довольно быстро я овладел оружием, как СКС, так и ППШ. Видя мою старательность, мне вскоре выдали ручной пулемёт Дегтярёва образца 1944 года. Вот это, я вам скажу, вещь оказалась.

Пулемёт был чуть тяжелее РПК, но стрелял намного точнее, да и вообще, выглядел надёжным и каким-то брутальным. Но патронов давали мало. Диск с уложенной в нём лентой обычно не превышал двадцати патронов, что быстро кончались, но не суть. После смерти Мгалу я практически захватил власть в клане и оказался неформальным лидером в нашей сотне. Правда, нами пока командовали инструкторы, но долго наше обучение не продлится, и скоро ему наступит конец.

Мы уже ложились спать, когда прибежал посыльный от кубинца и позвал меня.

– Кто Башир Бинго?

– Я!

– Пошли со мной.

– Куда?

– К начальнику лагеря.

Сморщив нос, я окинул себя придирчивым взглядом. Выданная уже здесь майка и шорты цвета хаки, голые ноги без обуви, нож на ремне. Пойдёт, в общем. Пожав плечами, я вышел вслед за посыльным, провожаемый взглядами товарищей по несчастью. А чего бояться? Уже давно должны были меня заметить и выделить среди чернокожих «братьев».

Шатёр начальника располагался недалеко, и вскоре мы стояли перед палаткой, в которой проживал майор вместе с советским капитаном. Стражник-эфиоп что-то уточнил у посыльного, кивнул и исчез за её пологом. Через пару секунд он оттуда вышел и приглашающе махнул рукой. Дёрнув полог, я вошёл внутрь и огляделся. Ничего особого.

Посередине шатра стоял разборный стол с тремя табуретками возле него и четырьмя металлическими кроватями по бокам, застланными тонкими одеялами. На стене висела карта Африканского Рога. Карта была на русском, с пометками, сделанными на испанском. На столе лежал АК-47, стояли полные и пустые бутылки и валялись разные бумаги.

За столом сидели двое: майор-кубинец и русский капитан, на двух койках валялись ещё два кубинца, один из которых спал, уткнувшись головой в подушку. Когда я вошёл, оба сидящих за столом повернули ко мне головы и на минутку отвлеклись от своих стаканов. Судя по запаху, витавшему в палатке, это было пиво.

Запах давно забытого напитка приятно защекотал мне ноздри, тут же пошла слюна, резко захотелось чего-то выпить и забыть о том кошмаре, что творился вокруг. Но та, вторая моя часть, что называлась Мамбой, шикнула на первую, заставив её спрятаться. Я сглотнул и уставился в глаза кубинцу.

– Ишь, как зыркает своими чёрными буркалами, негр вонючий. А, Серёга?!

Капитан по имени Сергей громко рассмеялся.

– А ты разве сам не негр, Хосе?

– Я не негр, я кубинец! В моих жилах течёт кровь испанских конкистадоров, что позарились на мою прабабку, но я к ним без претензий. Это пошло на пользу моему роду. Но данный банан ещё тот кадр. Не признаёт клановых законов, один против троих пошёл, ещё и в выигрыше оказался. Его бросили в зиндан, где он запугал всех остальных, теперь его ещё и Вуду называют, за его странную склонность всё мистифицировать. Его уже начинают бояться. Вот посмотришь, скоро к нему потянутся все остальные негры и будут просить делать всякую хрень.

– Ммм, а где ты так научился русскому разговорному?

– В Ленинграде. Девушка у меня там была… Ох, и любила она меня! А я её, да по несколько раз за день, да…

– Хватит, Хосе, перестань, – поморщился Сергей. – Мне надоели твои рассказы о постельных подвигах. Я понял, что твоя девушка из деревни и обогатила тебя разными жаргонизмами, но что мы будем делать с этим негром? Зачем ты его сюда позвал?

– Я хочу, чтобы ты проверил его знания, да и вообще посмотрел на него, мне кажется, что из Бинго получится отличный командир отряда. Но я могу и ошибаться.

– Гм, его зовут Бинго?

– Да, Башир Бинго из клана исса племени дир.

– Понятно. Ну, что ж, – капитан прищурился, внимательнее разглядывая меня, – давай с ним поговорим, раз ты этого хочешь. Посмотрим, чего он стоит.

Весь разговор вёлся по-русски, и я его прекрасно понимал и внимал каждому их слову. Интересно, что же будет дальше?

Кубинец крикнул переводчика, что появился тотчас же, шмыгнув внутрь палатки с улицы.

– Переводить будешь! – бросил ему кубинец.

Капитан в это время взял ложечку, чтобы занять руки, и стал вертеть её в пальцах, пристально изучая меня. Моя темная морда окаменела, превратившись в чёрный кирпич. Блеск глаз я притушил тупизмом, что привила мне ещё служба в армии по призыву. Похвалить не похвалят, но и не поругают, потому как за глупость не ругают, на неё лишь махнут рукой.

– Спроси у него, как ему тут? Нравится? – обратился к переводчику капитан. Тот перевёл.

– Нравится! – кивнул я. – А ещё мне нравится оружие и хотелось бы поездить на машине, что привезла нас.

– Угу, поездишь ещё.

– А что, он и вправду любит оружие, Хосе?

– Да, Сергей, в этом он не врёт. Мне сержанты докладывают, что он лучше всех стреляет и разбирает-собирает оружие. Он вообще оказался поразительно смышлён.

– Ммм, а ты в минёры пойдёшь, Бинго? Ну, мины ставить, фугасы разные и прочее?

Выслушав вопрос, я подумал и ответил так.

– Если на машине научите, тогда пойду.

– Вот же, чёрный чёрт! – воскликнули оба офицера.

– Бинго! Я Бинго.

– Да хоть мойдодыр… Бинго он, – хмыкнул капитан. – Нет, пожалуй, диверсионное дело он не потянет, а вот что-то простейшее можно с ним изучить. Должно на пользу пойти. Так-то он жилист и вынослив, да глаз острый, раз стреляет хорошо. Завтра ДШК привезут, попробуем дать ему пострелять. А вообще, советую тебе, Хосе, натаскать его по всем дисциплинам и поставить старшим над его соклановцами, так лучше будет.

– Я и сам так думаю, но хочу пока присмотреться к нему. Странный он какой-то, и поведение его не похоже на поведение остальных негров.

– Ха, все они странные, но, впрочем, как знаешь.

Майор опёрся рукою о стол и, сморщив нос, начал разглядывать меня, как будто бы хотел проникнуть взглядом под мою черепную коробку. Вряд ли это ему удастся.

– Бинго, если ты перестанешь чинить всякие разборки со своими товарищами, то я могу тебя поставить старшим над всеми твоими соплеменниками. Я даже присвою тебе звание сержанта и награжу пистолетом. Но не сразу, не сразу, – видя, как я встрепенулся и обрадованно заблестел глазами, сдал майор назад. – Ты сначала должен доказать готовность подчиняться всем моим указаниям, а потом уже получишь всё заслуженное.

– Я буду делать всё, что скажете. А сержант это много?

– Много! В твоём подчинении будет сначала десяток таких же, как и ты негров. И ты сможешь с ними легко управляться.

– Да, да, я согласен. А когда мы начнём воевать?

– Скоро, совсем скоро. Но тебе стоит ещё многому научиться, Башир, – обратился ко мне майор. Этим он как будто подчёркивал своё отношение ко мне, приближал, так сказать. Ну-ну…

А кубинец продолжал со мной разговаривать, как с маленьким ребёнком с большими чёрными ручками. Я же ему подыгрывал, как мог.

– Ладно. Вот пока возьми себе значок, как знак принадлежности к кандидатам в сержанты.

Переводчик передал мне круглый металлический значок на булавке, в центре которого по-русски было написано: «Общество борьбы за трезвость». Вот же, уроды!

– Красивый! – восхищённо выдохнул я и прицепил его себе на майку, с тем и ушёл. Держать меня никто не стал, и я благополучно добрался до своей палатки.

– Га, смотрите, что мне дали!

Все негры, находящиеся в палатке, сразу оценили значок. Трогали его пальцами, нюхали, осматривали со всех сторон. Понравился значок всем, окромя меня. Я вроде не алкаш, зачем мне значок общества борьбы с пьянством? Ну да, это прикол такой у советских: вместо бус и огненной воды впаривать неграм значки, флажки и плакаты. Понимание нужно иметь…

– Тому, кто будет меня слушаться лучше всех, отдам свой значок, – щедро пообещал я, желая поскорее избавиться от стрёмного подарка.

Поднялся невообразимый гвалт, каждый хотел мне угодить, чтобы получить такую красивую вещь. Пришлось всем пообещать достать ещё значков. Ведь у советских офицеров сто пудово были и другие значки, стоит их поклянчить ради своих товарищей. Всё ради соплеменников… Естественно, мне самому такой значок и даром не нужен. Впрочем, как и любой другой. Мы же не за награды служим, а за мировой социализм во всём мире, или нет?

Спать я лёг обласканный вниманием как никто другой из всех товарищей по политической борьбе, укрепив свою и без того уже не шаткую позицию в клане. Ну, а те, кто ещё питал какие-то иллюзии на лидерство в нашем маленьком коллективе, окончательно их потеряли.

Последующие несколько дней мы снова стреляли, совершали марши, слушали лекции про мировой социализм и победу коммунизма. Нас обогатили познаниями о Марксе и Ленине. И если я хотя бы понимал о ком идёт речь, то для негров это были абсолютно непонятные картонные фигуры. Вот Вуду или духов пустыни они знали, а Маркса с Энгельсом – нет.

Капитан Сергей тоже проводил занятия и показывал некоторым из нас правила обращения с минами, какие есть, как их обезвредить и как установить. Всего понемногу и в общих чертах, да много ли надо знать, чтобы установить мину? Вот снять её, это гораздо сложнее. Я тоже вошёл в число этих счастливчиков. Устанавливали мы в основном мины противопехотные, но встречались и противотанковые блины. В армии Эфиопии и Сомали, как оказалось, были и танки, и бронетранспортёры. В общем, было кого подрывать, если что…

Между собой мы тоже знакомились, правда, в основном через драки и взаимные обиды. Людей нашего клана насчитывалось немного, поэтому мы пока не играли в жизни лагеря большой роли. Звание секунд-сержанта мне присвоили через три дня торжественно и перед строем. С этого момента я решил усилить натиск на девственные умы своих товарищей по клану и завлечь под своё крыло других. Для поддержания собственной значимости мне хорошо бы разжиться пистолетом. Впрочем, для начала и значки сойдут. Подобрав удобный момент, ближе к вечеру я пошёл на дело, чувствуя себя цыганом.

Однако на подходе к палатке майора меня остановил окрик часового-эфиопа.

– Куда идёшь?

– К господину майору.

– К товарищу майору, а не господину. Господ мы всех уже скинули, да живьём закопали.

– Ммм, товарищу, товарищу майору, – испуганным голосом пролепетал я.

– Зачем?

– Попросить о значках.

– Майора нет, там только русский капитан.

– Можно и к нему. Он русский, русские все добрые.

– Ладно, спрошу. Жди, – и охранник исчез за пологом палатки. Я остался стоять, переминаясь с ноги на ногу, но вскоре часовой вынырнул обратно.

– Иди, – коротко приказал он мне.

Мне очень хотелось поговорить с капитаном по-русски, но так грубо спалиться было глупо. В палатке находился ещё кто-то из кубинцев, и он знал сомали.

– Чего тебе? – не очень дружелюбно начал капитан.

– Масса подарил мне знак моего уважения, у Бинго много товарищей, они все любят сасализм и тоже хотят.

– Не сасализм, а социализм. Вот же, чёрная головёшка! – в сердцах брякнул он вслух. – Сколько тебе нужно значков?

– Много, много, – я показал все пальцы на руках и ногах.

– Твою ж мать, подарил на свою голову… – проворчал капитан и нехотя поднялся. – Сейчас поищу, где-то у меня валялись.

Подойдя к кровати, он вытянул из-под неё большой фибровый чемодан и стал в нём ковыряться.

– Где-то были, покупал проездом, да бесплатно в аэропорту надавали, – бормотал он про себя.

Наконец заветный пакет нашёлся.

– На, возьми, – мне в руку высыпали содержимое пакета, значков двадцать.

– Мало, – категорически заявил я.

– Вот же, хрен чёрный, и не отвяжешься от тебя. Удружил Хосе! Сам смылся, а я тут отдувайся за него. Ладно.

И капитан снова начал рыться в своих загашниках. Чуть позже он выдал мне с десяток разнообразных знаков: от знака классности до знака гвардии и воина-спортсмена. Поблагодарив, я отчалил и пошёл раздавать награды своей чёрной сотне. Себе, как и положено, оставил «гвардию». Всё же это настоящий воинский знак, а не те детские значки, что сначала мне отсыпал капитан.

Построив своих негров и напустив на лицо важности, я поимённо вызывал тех, кто уже доказал мне свою преданность…

– Мавза! Мене! Абар! Хашил! Рашид! Мохам! Мускат!

Обрадованные негры, получившие свои значки, тут же стали цеплять их на майки и теперь, гордо задрав голову, смотрели свысока на своих обделённых товарищей. Авторитет рос. Рос сильно, но ещё недостаточно для моих далеко идущих целей.

Мне нужен свой отряд, желательно большой и хорошо подготовленный. То, что мы пойдём в бой в качестве пушечного мяса, сомнений не вызывало, и радости от этого я совершенно не испытывал. Мне на построение социализма в отдельной африканской стране было глубоко и с кисточкой. Передо мной стояли совсем другие задачи.

Глава 5. Обряд

А между тем события шли своим чередом: случались и ранения, и даже расстрелы с поножовщиной. Никуда не деться от обязательных негритянских забав! А уж в клановом Сомали и подавно: как же без деления на сильных и слабых, без кровной мести и прочих изысков иерархической системы? Но было не только плохое, но и хорошее.

Из соседнего отряда пришёл кушит, что не походил на негра ни цветом кожи, ни цветом лица. Расспрашивая всех, он нашёл меня.

– Бинго, говорят, ты можешь разговаривать с богами Африки?

– Могу, – не стал я отрицать очевидное-невероятное.

– А раны заговаривать умеешь?

– Умею и что?

– Ммм. Мне нужно, чтобы ты заговорил раны. У меня заболел родной брат, его укусила змея. Помоги ему, иначе он умрёт. Лекарства, что дали эфиопы, не помогают. Укус мы промыли, но всё напрасно. Его лихорадит и, боюсь, что до утра он не доживёт.

– Ну, пошли, посмотрим. Духи Африки сильны, но и у них бывают исключения. Но что ты мне предложишь взамен спасения жизни твоего брата?

– Жизнь за жизнь. Ты получишь помощь от моего клана хабр авал племени исаак. Мы поможем тебе всегда и везде, если ты попросишь у нас помощи.

– Хорошо, где он?

– В палатке, где лечат!

– Угу.

Мы пришли к медицинской палатке, где лежал брат кушита по имени Манхал. Единственным медицинским прибором здесь оказался банальный градусник, впрочем, им мы хотя бы измерили температуру. Хотя хватило беглого взгляда и проверки пульса, чтобы понять: пациент явно плох. Валяющиеся на тумбочке блистеры и вскрытые коробочки аспирина, тетрациклина и таблеток от кашля не оставляли никаких сомнений в «мудрости» и «профессионализме» местного эскулапа. Набор был поистине джентельменский: смотри, не кашляй, когда будешь бежать в туалет, а то температура накроет.

Самого медбрата из числа эфиопов поблизости не наблюдалось, он спокойно спал в своей палатке, чтобы не утруждать себя. Удивительно, но в импровизированном медицинском учреждении всё было в единственном экземпляре: один медбрат, один градусник, один тумбочка, один больной, рисковавший вскоре стать единственным трупом.

Кроватей, правда, было две, да в конце палатки беспорядочной кучей валялось несколько лежаков – прибежище местных скорпионов и ядовитых сколопендр. Странно, что больного негра они не кусали, а то вышло бы весьма по-африкански: безжалостно добить. Ну, чтобы не мучился зазря…

Больной явно собирался вскоре покинуть этот бренный мир, похоже, его брат не ошибся, и Манхала на самом деле укусила ядовитая змея. Рана на его теле уже приобрела синюшный цвет и сильно опухла. Но, чтобы узнать больше и облегчить его страдания, нужно провести ритуал. Гм, ритуал создания лекарства.

– Нужно разжечь костёр, – сказал я громко. – Принесите котелок и воду, я буду готовить зелье, к тому же, мне нужно определить, что за змея его укусила.

– Она была чёрная, чёрная! Я видел, видел! – заорал один из товарищей кушита.

Опа-на! Так это не иначе как чёрная Мамба. Гадюк здесь не водилось, а других змей с чёрным цветом шкуры в Африке трудно сыскать. Был ещё чёрный аспид, но он живёт в лесу, а не в полупустыне, так что этот вариант отметаем. А вот ареал обитания чёрной мамбы как раз здесь и находится.

На меня ощутимо повеяло чем-то родным до жути. В глаза словно взглянула сама бездна. Ладно, будет вам и цирк, и мистика в одном флаконе, и духи Африки для большей кучи. Как бороться с ядом чёрной мамбы я знал, да и противоядие не сильно сложно сделать. Главное здесь: знать и иметь под рукой нужные травы и некоторые ягоды.

Не все ингредиенты зелья у меня были, да и они, собственно, собирались мною попутно. То здесь сорву знакомый стебелёк, тот тут с дерева отщипну листок или ягоду. Знания-то все остались при мне. И найти недостающее растение можно за пару часов, рыская по окрестностям. Здесь всё росло, что нужно для создания противоядия.

– Я спасу твоего брата, разжигайте костёр.

Уже почти стемнело, когда под котелком, наполненным свежей водой, разгорелся яркий огонь. Покидав в посудину несколько стебельков целебной травы, я всем раздал листья ката. К сожалению, они были уже не свежими, но сойдёт пока, а то увлекутся. Взяв за руку больного, я уколол кинжалом его палец и сцедил в котелок несколько капель крови, а дальше началось лицедейство.