Беззвездный Венец

«Должно быть, это вещи принесенной в жертву девушки».

Райф увлек свою бронзовую спутницу к груде одежды.

– Тебе нужно одеться. Нехорошо будет предстать перед миром с голой задницей.

Нечего было и думать о том, чтобы незаметно улизнуть в сопровождении ходячего бронзового изваяния.

Женщина вопросительно склонила голову набок.

«Господи, женщина, неужели мне придется делать все самому?»

Райф красноречиво показал одной рукой, что нужно сделать, после чего начал натягивать на изваяние через голову платье. Наконец женщина поняла его намерения. Она отпустила руку Райфа, чтобы расправить платье до колен. После чего склонилась к плащу и на мгновение застыла в нерешительности. Но прежде чем Райф успел что-либо сказать, женщина надела плащ.

– Сандалии тоже, – предупредил Райф.

Здесь никто не ходил босиком, особенно по раскаленному, словно зола, песку, на котором за пару шагов пятки покрывались волдырями ожогов. В частности, именно поэтому каторжников держали без обуви – чтобы они не вздумали бежать. Райф задумчиво смерил изваяние взглядом. Он не знал, подействует ли жар на бронзу, но странная женщина, идущая босиком, определенно привлечет нежелательное внимание.

И только тут до него наконец дошло. Он посмотрел на свои пустые руки.

«Я свободен!»

Райф бросил взгляд на уходящий вперед проход. Пока женщина возилась с плащом, он шагнул в ту сторону. Если побежать, возможно, ему удастся от нее оторваться. Ускользнуть незаметно будет значительно проще без такой загадочной спутницы.

И все-таки Райф закрыл глаза, обреченно вздохнув, сознавая, что должен остаться.

«Ты просто каторжник!»

Открыв глаза, Райф повернулся к женщине, которой наконец удалось надеть плащ. Подойдя к ней, он набросил ей на голову капюшон, постаравшись скрыть ее неестественный вид. Райф посмотрел женщине в глаза, которые в тени капюшона действительно слабо светились. Выражение ее лица, как и все бронзовое тело, заметно смягчилось.

Женщина подняла руку. Райф ждал, что она снова его схватит, но она лишь провела тыльной стороной ладони по его щеке. От этого прикосновения по всему его телу разлилось тепло. Затем женщина опустила руку и нагнулась за сандалиями.

Райф помог ей их надеть, после чего еще раз окинул критическим взглядом.

– Если никто не будет присматриваться внимательнее… – пробормотал он, после чего мысленно добавил: «О чем я думаю?»

Пожав плечами, Райф направился в проход.

И в это мгновение вдалеке раздались громкие звенящие удары. Они становились громче, распространяясь по всем каменоломням.

Гонг.

Райф оглянулся на свою бронзовую спутницу.

«Мы опоздали!..»

Он отбросил всякую осторожность. У него не было времени на то, чтобы тщательно оценить маршрут. Он просто бежал, лишь оглядываясь время от времени, чтобы убедиться в том, что женщина следует за ним. Она от него не отставала. Ее глаза сияли в тени капюшона. В их взгляде не было страха, что сильно раздражало Райфа.

«О боги, один я бы уже давно выбрался отсюда!»

Звон гонгов гнал его вперед. Райф, как ему казалось, старался держаться главного прохода. Тут и там вбок отходили другие проходы, но они были меньше и, скорее всего, вели в тупик. По пути встречались и другие помещения, одни открытые, другие за наглухо запертыми дверями. Райф не обращал на них внимания – хотя, будучи вором, он гадал, какие сокровища могли храниться в этих лабиринтах Исповедников.

Единственным многообещающим знаком было то, что остекленевший черный камень снова сменился белым известняком с темными прожилками серы. Кроме того, проход постоянно поднимался. С каждой сотней шагов давление в ушах заметно уменьшалось. Учащенно дыша, Райф чувствовал, что воздух становится суше.

Наконец проход выровнялся и какое-то время шел прямо. Надеясь на лучшее, Райф ускорил бег. Впереди проход перегораживала закрытая дверь. Райф подбежал к ней, чувствуя, что у него вот-вот разорвется сердце.

Он опасался, что надзиратели уже заперли эту дверь, как они должны были запереть все выходы при звуках гонга. И все-таки ему хотелось надеяться, что они успели. Добежав до двери, Райф подергал запор. Тот не поддавался. Райф дернул сильнее, но тщетно.

«Уже заперли…»

Райф прижался лбом к укрепленному мощными гвоздями дереву, проклиная свою судьбу.

Но тут сильная рука отстранила его. Бронзовая женщина уперлась обеими руками в дверь, расставив ноги. Она напряглась, затем прижалась к двери плечом и надавила сильнее. Ее ноги, разорвав кожаные сандалии, глубоко погрузились в мягкий известняк.

Райф отступил назад.

«О боги!..»

Послышался металлический скрежет – бронзы или железа, Райф не мог сказать. Затем раздался громкий треск, и выломанная дверь распахнулась. В темноту прохода ворвался солнечный свет.

Райф прикрыл глаза рукой, защищаясь от ослепительного сияния. Шатаясь, он вышел из прохода.

– Быстрее! – поторопил он женщину, которая его спасла.

Однако до спасения еще было далеко.

Райф выбрался на открытое место и, прищуриваясь в ярком свете, огляделся по сторонам, стараясь сориентироваться. Повсюду слышались крики. Справа доносилось мычание буйволов. Со всех сторон звучал стук кирок по породе. Неподалеку промывальщики и сеятели весело пели, работая с лотками и ситами.

Через какое-то время к Райфу вернулось зрение, и он разглядел царящую наверху суматоху. За многочисленными входами в каменоломни раскинулся целый поселок. Шатры, деревянные конюшни, кузницы, литейные мастерские и публичные дома теснились среди высоких отвалов пустой породы. По хитросплетению дорог, за многие столетия под колесами превратившихся в камень, сновали телеги, запряженные буйволами. Повсюду работали люди: кочегары, плавильщики, сортировщики, плотники. Кто-то ездил верхом на лошадях или крепких аглероларпокских пони – редкое зрелище так далеко на восток; по слухам, пони здесь ценились на вес серебра.

Райф оглянулся на выломанную дверь и зияющий вход в подземелье. До ближайшей штольни было далеко. Похоже, никто не услышал громкий треск и не заметил появления беглецов.

«Очевидно, этот вход специально устроили подальше от любопытных глаз».

Тем лучше.

– Сюда, – указал Райф своей спутнице.

Он направился по тропе, огибающей поселок Мел. Ему хотелось оставаться за горами отвалов, укрываясь от обращенных в эту сторону взглядов. Райф торопился, однако всеми силами старался скрыть спешку, чтобы не выглядеть подозрительным. У него была четкая цель, и он намеревался ее достичь.

Шедшая рядом с ним женщина замедлила шаг, поднимая лицо к усыпанному облаками небу и яркому солнцу. Наконец она совсем остановилась и подставила палящим лучам и ладони.

– Нет времени пялиться по сторонам, – подойдя к ней, с укором произнес Райф.

Не обращая на него внимания, женщина стояла совершенно неподвижно, словно снова превратившись в изваяние. Райф был готов бросить ее, но ведь это она вызволила его из каменоломен. Он отметил, что под солнечными лучами бронза ее лица и ладоней стала светлее, словно ее отполировали до блеска. А может быть, это ее благословил Отец, даровав жизненные силы.

И тут вдалеке послышалось характерное рычание.

Вздрогнув, Райф огляделся вокруг, ища, где укрыться.

Филасозавры!..

Прищурившись, он посмотрел в сторону поселка, где находился главный вход в каменоломни. Двое надзирателей вели на поводках каждый по три филасозавра. Все, кто находился поблизости, разбегались в стороны, позволяя видеть лучше. Надзиратели спустили с поводков четырех филасозавров, оставив каждый по одному.

Две пары чудовищ устремились в поселок. Каждое было ростом в четверть лошади и имело вдвое большую длину. Их гибкие полосатые тела извивались между строениями. Длинные хвосты заметали за ними след, наполняя воздух терпким запахом, в котором тонуло все остальное.

Кровь!..

Сначала один, затем другой зверь поднялись на задние лапы. Ноздри раздулись, открывая розовые пятна чувствительных рецепторов. Филасозавры обнюхивали воздух, улавливая тончайшие запахи. Раздалось торжествующее завывание. Затем еще одно. И еще.

Райф понял, что это означает.

Он схватил бронзовую женщину за плащ.

– Хватит! Мы должны уходить!

Оторвав взгляд от неба, женщина нашла глазами Райфа и едва заметно кивнула. Они побежали по каменистому песку. Райф вел свою спутницу между отвалами пустой породы, откуда уже давным-давно было отбито и отсеяно все ценное.

Рычание филасозавров преследовало беглецов, и Райфу казалось, что страшные звери приближаются. Обогнув очередной отвал, он всмотрелся вперед и напряг слух.

«Боги, пожалуйста, сделайте так, чтобы он еще не ушел!»

Райф бежал вперед, и вскоре до него донеслось пение, разливающееся по простирающимся до самого горизонта пустынным равнинам. Затем он услышал тяжелый скрип железных колес.

«Нет, нет, нет, нет!..»

Райф ускорил бег, хотя это, скорее всего, было уже бесполезно. Он наконец обогнул отвал, и его взору открылась обширная полоса песка. Впереди, где-то в четверти лиги, вытянулся длинный караван. Десяток скрепленных железными полосами деревянных повозок – доверху нагруженных серой, мелом и железной рудой, – установленных на огромные железные колеса, закрепленные на стальных рельсах. Рельсы начинались на соляных копях далеко на юге и тянулись на сотню лиг на север, до самой Наковальни. В конце дня караван совершал долгий путь до порта, чтобы на следующее утро вернуться за новым грузом.

Райф увидел, как караван подкатил к окраинам Мела.

Впереди по обеим сторонам от колеи шли два огромных пескокраба, привязанные цепями к головной повозке. Черные гиганты, облаченные в прочный панцирь, размерами вдвое превосходили повозки. Все восемь членистых конечностей заканчивались шипами, вонзавшимися в каменистый песок. Спереди у крабов должны были быть похожие на косы клешни, но их отрубили давным-давно, еще когда животных только отловили в безлюдной глуши пустыни. Два пескокраба тащили десять здоровенных повозок. Здоровенные твари без труда могли опередить самую резвую лошадь. Однако сейчас они только тронулись, с трудом приводя в движение тяжелые повозки. Впрочем, скоро все это изменится.

На первой повозке сидел возничий, давным-давно работающий вместе с ними. Он напевал какую-то песню, подбадривая огромных животных, управляя ими, заставляя их двигаться. В отличие от каторжан-рудокопов пескокрабам не требовались кнуты и палки. Пение возничего проникало под панцирь, воздействуя на мозг. Райф этого не понимал; впрочем, он готов был поспорить, что мало кто это понимал. Подобный талант встречался редко и становился еще более редким. За свои услуги возничие запрашивали хорошие деньги.

Сознавая тщетность своих усилий, Райф побежал вслед за удаляющимся караваном. Может быть, караван остановится, чтобы поправить груз, разложить его более равномерно. Но в первую очередь Райф бежал, поскольку сзади приближалось жуткое завывание.

Выбежав из-за отвала, он устремился через полосу открытого песка, не смея даже оглянуться.

Однако вереница повозок, вместо того чтобы остановиться, только ускорилась.

И все-таки Райф бежал – и тут краем глаза заметил справа какое-то движение. Одинокий филасозавр, обогнув каменистую груду, устремился наперерез ему. Морда его была покрыта пеной, сквозь которую блестели клыки. Ужасный зверь не убьет беглеца – такой конец был бы слишком милосердным. Нет, филасозавры были натасканы валить беглых каторжников на землю, перегрызая им сухожилия на ногах.

И дальше несчастного за его преступление сажали на кол, и тогда смерть становилась медленной и мучительной. Многие бедолаги умирали даже не от острого кола, разрывающего внутренности, а от стай стервятников и полчищ жгучих муравьев, которые пожирали их живьем, раздирая острыми как бритва клювами и огненными челюстями, под истошные вопли страдальца, извивающегося в агонии.

Несмотря на этот угрожающий образ, Райф поймал себя на том, что замедляет бег, истощенный долгим пребыванием в каменоломнях. Даже порожденный ужасом огонь у него в груди моргнул и погас.

И тут сильнейший удар в спину повалил его вперед.

Филасозавр!..

Райф распластался ничком на земле, ожидая почувствовать острые клыки, вгрызающиеся в плоть. Однако вместо этого сильная рука подхватила его под пояс и поставила на ноги. Значит, это был не филасозавр. Оглянувшись, Райф увидел бронзовую женщину. Подняв его так, что он касался земли только цыпочками, она потащила его вперед.

– Что ты…

Женщина набрала скорость, мощно работая ногами, погружаясь по щиколотку в песок. Она бежала, словно гонимый по пустыне ураганом шар перекати-поля. Райф поймал себя на том, что пытается подстроиться под ритм ее шагов, бесполезно шаркая ногами по мелькающей внизу земле.

Бронзовая женщина обогнала филасозавра, который попытался было преследовать ее, но быстро отстал в облаке поднятой ею пыли. Чудовище злобно зарычало вслед беглецам, и остальные филасозавры дружно подхватили его рык.

Впереди показались последние повозки каравана.

Женщина рванула вдогонку, но даже ее значительной скорости оказалось недостаточно. Когда до последней повозки оставалось всего несколько десятков шагов, караван набрал скорость. Вереница повозок начала удаляться.

«Так близко…»

Но тут у Райфа в груди все оборвалось. Женщина высоко выпрыгнула вверх, взмывая в воздух, словно пустынный заяц, спасающийся от смертельного укуса аспида. Пролетев последний участок, она с силой налетела на заднюю часть повозки. Райф не удержался бы, если бы не ее крепкая хватка. Другой рукой женщина ухватилась за борт.

Женщина постаралась как могла затолкнуть Райфа наверх, едва не уронив его, но он вцепился в борт и забрался в повозку. Оказавшись на груде железной руды, Райф растянулся на спине, обессиленный и измученный, не обращая внимания на острые камни, впившиеся в тело. Ему было все равно. В настоящий момент это было самое уютное ложе на свете.

Забравшись в повозку, женщина устроилась рядом с ним на коленях. Она оглянулась на поселок.

– Все в порядке, подруга, – выдавил Райф. – Теперь нас не догонят.

Он даже не потрудился проверить, нет ли за ними погони. Колеса повозок вращались все быстрее. Мало кто из живых существ мог сравниться в скорости с пескокрабами, способными обогнать даже почтовую ворону. При такой скорости караван достигнет Наковальни задолго до того, как туда можно будет прислать сообщение. А оказавшись в городе, Райф быстро затеряется в беспорядочной сутолоке порта. Быть может, если потребуется, он даже сядет на какой-нибудь отплывающий корабль.

– Мы в безопасности, – выдохнул Райф, подбадривая не только женщину, но и себя самого.

Он потрепал ее по бедру, вновь отметив странную податливость бронзы, словно это была лишь загорелая плоть.

Женщина не обращала на него внимания. Ее взгляд был устремлен на небо, но не на солнце. Она смотрела на горизонт, на низко висящую заходящую луну. Райфу вспомнились его первые впечатления о ней, то, как ее облик напомнил ему Охотницу. На луне устроили свой дом и черная Дочь, и серебристый Сын. Говорили, что они постоянно гоняются друг за другом, снова и снова, что приводит к убыванию и нарастанию луны. Однако эта гонка вызывала жаркие философские споры. Кто кого преследовал, Дочь Сына? Или наоборот? Из-за этой религиозного противоречия неоднократно велись кровавые войны.

Однако в настоящий момент Райфу не было до этого никакого дела.

«Я свободен!..»

Подняв лицо к небу, он расхохотался.

Это казалось невозможным. Его захлестнула радость, успокоившая бешено колотящееся сердце и учащенное дыхание. Он наконец сел и окинул взглядом караван, растянувшийся по морю превратившегося в черное стекло песка, расплавленного каким-то природным катаклизмом. На блестящей поверхности сверкали ослепительные солнечные блики.

Зной усиливался. Райф огляделся вокруг. Им нужно было укрыться от прямого солнца – по крайней мере, ему точно. Райф задумался над тем, как лучше всего выкопать укрытие в груде руды.

«Похоже, моя работа рудокопом еще не закончилась».

Несмотря на палящее солнце, Райф снова повернулся к стоящей рядом с ним на коленях загадке. Кого именно он украл у Исповедников? Что за дух заключен в этой бронзе? Райф вспомнил, как архишериф обмолвился о надвигающейся войне, сказав, что это изваяние сможет переломить ее ход. Войско, возглавляемое подобным созданием или целым легионом подобных созданий, будет непобедимым.

И все же Райф в глубине души чувствовал, что такое использование бронзовой женщины было бы чем-то неправильным.

«Это не в ее природе».

Он постарался прочитать выражение ее лица, обращенного к луне. Теперь на ее чертах застыло горе, словно она скорбела по большой утрате. Райф протянул было к ней руку, но в последний момент остановился. Он был обязан этому существу, этому духу, который дал ему свободу, спас жизнь. Райф хотел спросить у женщины, как ему оплатить такой долг, но опасался, что она не может говорить. А может быть, ей просто требовалось больше времени, чтобы дух полностью обосновался в бронзе. В любом случае Райф ничего не мог сказать.

Они оба хранили молчание. Женщина не отрывала взгляда от луны. Караван продолжал свой путь на север, и Райф устроился поудобнее. Его охватила летаргия, порожденная смертельно опасными испытаниями, выпавшими сегодня на его долю. Слушая доносящееся спереди пение возничего, размеренный скрип колес, Райф рассеянно подумал о том, что нужно приниматься за рытье укрытия, однако его тяжелые веки сомкнулись.

Через какое-то время его разбудил прозвучавший рядом тихий стон. Открыв глаза, Райф повернулся и посмотрел на женщину, чей взгляд по-прежнему был прикован к горизонту. Он не смог определить, этот стон был выражением бесконечной скорби или же первой попыткой заговорить.

Тем не менее у него по спине пробежала холодная дрожь.

Губы женщины снова приоткрылись, сказав одно-единственное слово, обращенное к луне.

– Гибель…