«Ну и чего тут разбираться? – подумал про себя Парвус и махнул рукой своим подчинённым. – Как бы не было поздно!».
– Валите всех!
– Президента и остальных, или одного Аптидона? – уточнил один из солдат.
– Да всех валите! Некогда разбираться. Женщин только не убивайте и гражданских. Аптидона грузите в машину: велено показать его тело полковнику.
– Будет сделано, – кивнул боец и рванул прочь.
Вскоре раздались автоматные очереди. Кто-то попытался спастись, но безуспешно. Пока одни расстреливали, другие отбивались от спецназа французов и таки отбились.
Парвус с сожалением взглянул на труп лежащего в луже крови Аптидона. По телу бывшего президента Джибути уже вовсю ползали мухи, кровь запеклась. Боец с досадой поморщился: напрасно поторопился! Потом нажал на тангенту переговорного устройства.
– Змей, ответь Парвусу! Змей!
– Слушаю тебя Парвус!
– Нападение отбито, Аптидон убит.
– Кем?
– Нами…
– Так вы же отбили нападение?
– Да, но опасаясь, что французы смогут освободить президента, мы его отправили к духам Африки.
Некоторое время в радиоэфире царили исключительно помехи. Затем сквозь них прорвался голос:
– Духи Африки приняли его. Доклад прошёл, – как-то не очень понятно выразился Бинго и спросил: – Что с остальными?
– Расстреляли, – был краток Парвус.
– Погорячились. Занимайте оставшиеся здания, больше никого не расстреливать. Кого захватите – всех в тюрьму! Там разберёмся. Конец связи.
Отключив радиостанцию, я зло сплюнул. Вот какого хрена сразу стрелять?! Приказа об этом я не давал. Лишь в случае невозможности привезти ко мне Аптидона живым, его следовало убить. Остальных захваченных проще было просто бросить или на крайний случай избить. Забыл я о специфике восприятия местных. Всё по себе равняю, а зря. Им бы только расстреливать! Но тут все проблемы решают таким образом, даже самые культурные из них. Тьфу, млять!
Снова зло сплюнув, я отдал приказ, чтобы доставили ко мне выпущенных из тюрьмы руководителей. Кроме них должны были подъехать Иду Аббате и Дини Ахмед – нынешние лидеры «Чёрного союза», ратующие за освобождение Джибути.
Ну, как лидеры… Это они так думают, а на самом деле обыкновенные марионетки с весьма ограниченными правами. У них есть лишь право согласиться с моим решением. Или не согласиться и тогда уж пенять на себя. Порой можно громко протестовать и возмущаться, как это любит делать Дини. И я даже иногда разрешаю ему громко хлопнуть дверью. В результате-то всё равно всё будет по-моему, и они выполнят то, что приказали. Как говорится, побуянил и хорош…
Город постепенно переходил под наш контроль. Афары получили неожиданную поддержку от своих соплеменников, которые массово брали оружие в руки и вставали на нашу сторону. А исса всех кланов и родственных им подкланов так же массово бежали из города. В этом им никто не препятствовал. Ну, разве за редким исключением в виде особо яростных или обиженных афар.
Морской порт так и не взяли, аэродром тоже находился пока под охраной французов, но правительственные войска оказались полностью деморализованы. Видимо уже просочилась весть о смерти Аптидона. Изредка над городом пролетали французские самолёты, однако представляющих наибольшую опасность вертолётов нигде видно не было. Каждую воздушную цель вели переносные зенитные комплексы спрятавшихся во дворах зенитчиков. К вечеру город полностью перешёл в наши руки, как и морской порт. Видя бесперспективность обороны, французские военные его оставили. Наконец, приехали те, кого вызвали из числа лидеров афаров.
Иду Аббате и Дини Ахмед приехали быстро. Сейчас они сидели на стульях в подвале занятого мной здания, а у стены, подпирая её плечами, стояли бывшие опальные министры Мохамед Илабе и Сулейман Лодон, освобождённые моими людьми из тюрьмы. Один представлял клан исаак, другой гадабурси. Рядом с ними стоял Мохамед Адойта из афаров, тоже только что выпущенный из тюрьмы. Его-то я и наметил в местные лидеры. Прямо сразу, с первого взгляда. Сидел он за убеждения, приобрёл авторитет и не был связан с другими, потому как своим освобождением обязан лично мне.
Иду Аббате был доктором, оттого и не стремился во власть, хоть и приложил много сил для торжества справедливости конкретно для афарского населения. Дини Ахмед, наоборот, оказался слишком наглым и пёр во власть напролом. От него, вероятнее всего, придётся избавиться. Причём быстро. Возможно, даже сегодня. Скажем, поест-попьёт вечером, а утром отправится на охоту уже вместе с духами предков. Но это как вариант. Мне нужны управляемые, а не абы кто.
Ну что же, раз все в сборе, начнём, пожалуй.
– Итак, господа и месье, – обратился я сразу и ко всем, – Рад вас видеть! Как добрались? Как самочувствие? А настроение как, боевое?
Меж тем в подвал донесли стулья и все сомали с афарами, наконец, расселись. Сам же я восседал на кресле, принесённом сверху, за большим и длинным столом. Стол почти упирался в ряды стульев, на которых расположились бывшие и планируемые мной стать настоящими лидеры маленькой страны под названием Джибути.
– О чём молчите, господа-товарищи? Вас что-то не устраивает?
– Спасибо, всё хорошо, – отозвались они один за другим и забросали меня вопросами: – Где Аптидон? Он жив или мёртв?
– Аптидон убит, – проговорил я, внимательно следя за их реакцией на эту новость. Лидеры освободительных движений и борьбы за независимость сразу зашушукались, обмениваясь ликующими взглядами. – И вам предоставлена редкая возможность лично в том убедиться: тело лежит под навесом во дворе. Вы и засвидетельствуете его смерть. Проводите всех туда, – приказал я стоявшему рядом эфиопскому офицеру.
Тот кивнул и увёл всех из подвала под навес, где лежало тело убитого президента Джибути. Убедившись, что перед ними именно Хасан Аптидон, оппозиционные вожди вернулись с самыми разными чувствами, чётко читаемыми на их лицах. Все вновь расселись по своим местам.
– Посмотрели? Есть у кого вопросы?
Вопросов не оказалось. Даже Дини Ахмед притих: видимо, не понравился ему вид мёртвого Аптидона. Мёртвые никому не нравятся, потому как ничего, кроме страха, с них не взять. Причём собственного страха.
– Ну что ж, тогда приступим. Тем, кто меня ещё не знает, представлюсь. Я – неформальный глава организации свободных африканских стран под названием «Чёрный союз». И это мои люди, собравшись в хорошо вам отныне известный «Чёрный отряд», пришли на помощь угнетённым афарам. Разумеется, по их просьбе. Мы же подготавливали повстанческую армию, учили и снабжали. У нашего отряда крепкая и сильная организация, в чём вы смогли убедиться. А вот наше знамя! – ткнул я пальцем в стоящее в углу древко.
Приставленный к квадратному штандарту солдат тут же развернул полотнище, и все уставились на змею, за головой которой лежал кинжал. Весьма приметный и характерный знак, что пришёл мне в голову по наитию. Всё по канону: белое на чёрном, ну или чёрное на белом, тут как кому угодно будет. Весьма красиво. Мне, по крайней мере, очень нравится.
Не люблю я всякие там черепа, кости и прочие символы смерти. Ну, не являются они для меня притягивающими образами. С моей точки зрения презрение к смерти можно выражать и другим способом. Например, верой: будь то вера в Христа, в свой народ, да хоть в пресловутую высшую справедливость! Но и мои символы не лишены смысла.
Раззявившая пасть змея символизирует предупреждение и призыв держаться от неё подальше. Кинжал – это, разумеется, оружие. Острое и весьма опасное в умелых руках. То есть каждый член отряда вооружён и очень опасен. Пафосно, конечно, но зато по существу. Дальше следует некая аналогия с расхожим выражением «рыцари плаща и кинжала»: у кобры тоже есть подобие капюшона. Вот и складывается нужный и понятный образ этого отряда. Всё остальное – неважные детали, которые только отвлекают от главного посыла.
Мои люди не торгуют смертью и не стремятся кого-то уничтожить. Цели наши намного прозаичнее: захватить власть на целом континенте и объединить его под своей рукой. Вновь создать чёрную империю – это непросто, совсем непросто. А точнее почти невозможно. Но цель: хотя бы попытаться! А там уж куда чёрная кривая выведет.
Есть, правда, всякие попсовые песенки про невозможное-возможно, однако здесь не тот случай. Впрочем, если идти правильной дорогой, то сколько всего интересного можно сделать и совершить. Как говорится: того, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Хмыкнув, я отбросил философские мысли и мечты, снова обратив всё своё внимание на местную клиентуру. Рассмотрев знамя, лидеры повстанческих движений повернулись ко мне, и я продолжил.
– Власть в городе захвачена. И случилось это благодаря совместным усилиям моих бойцов и повстанцев из числа афаров. Как я уже говорил, предоставленное им вооружение является собственностью «Чёрного отряда», добытым в бою. И сейчас я хочу быть уверен, что вы понимаете кому обязаны своим будущем возвышением. Есть те, кто этого не понимает?
Я обвёл взглядом всех присутствующих. Судя по глазам, понимали это все.
– Вижу, что таковых нет. Это радует! Тогда приступим. На первое время вы можете рассчитывать на нашу поддержку. Мы окажем помощь и людьми, и оружием, если потребуется. Дальше всё зависит от вас. Не справитесь, я найду других. Желающих попасть во власть или приблизиться к ней всегда много, выбор есть. Как вы имели возможность заметить, здесь присутствуют не только афары, но и представители самых многочисленных кланов сомали в Джибути. Я думаю, все уже догадались о том, что новое правительство будет коалиционным. Однако возглавит страну на этот раз именно афар.
Ахмед и Иду Аббате тут же переглянулись, Мохамед Илабе вообще проигнорировал этот посыл. Он пока ещё не до конца осознал сам факт обретения свободы. Не о власти он сейчас думал, совсем не о власти. Но тем лучше для него. А вот Ахмед думал и очень нехорошо прищурился, услышав моё заявление. Что касается остальных, то они выдохнули с искренним облегчением, видимо ожидая худшего для себя и своих кланов.
– Это справедливо! – послышалось со стороны представителей кланов сомали.
Афары лишь согласно кивали, отлично осознавая, что войну всех против всех они не потянут и о Джибути придётся забыть. Кому нужна выжженная дочерна страна? Соседняя Сомали сейчас стремительно в неё превращалась и об этом все знали. Наглядный пример, что называется, перед глазами.
– Кто из вас готов пообщаться с французами? Они тут прислали целый ворох бумаг и постоянно пытаются связаться с нами по рации, – кивнул я на кипу документов и лежащую передо мной на столе радиостанцию.
– Я, – поднялся Дини Ахмед, – это ведь я собирал наши войска, мне подчинялся генерал Мафар и вообще, всё сейчас держится на мне.
Я посмотрел на Ахмеда, хмыкнул и перевёл взгляд на Иду Аббате. Но бывший доктор тут же отвёл глаза, по умолчанию уступая первенство Ахмеду. Мохамед Адойта было дёрнулся… Однако Ахмед ожег его таким злобным взглядом, словно сразу дал понять: власть достанется именно ему и никому другому.
– Ты? Думаю, что нет, но это мы решим позже.
