– Да, весьма интересно, – ответил истер Вуд.
– …и познавательно, – добавил мистер Лендгроу.
– Хорошо, тогда давайте подытожим имеющуюся информацию. Для всех присутствующих я сразу обобщу сведения и подведу итог как ваших, так и сторонних докладов. Вы можете вставлять свои замечания, если вдруг что-то вспомните. Это мы, кабинетные работники, сидим в креслах, не вылезая из них. Вы же, полевые бойцы невидимого фронта видите всё собственными глазами… В итоге только правильное взаимодействие аналитиков и практиков поможет нам разобраться во всей этой мешанине информации, выделить и обозначить главные факты.
– Да, сэр, мы готовы!
– Хорошо. Итак, начнём. Все вы помните внезапную смерть Менгисту Мариама, бывшего диктатора Эфиопии. Она произошла при весьма загадочных обстоятельствах и до сих пор и не раскрыта… Несмотря на все наши усилия, никто (и мы в том числе) так и не дознался, кто и зачем его убил. Большинство склоняется к версии, что он стал жертвой чьей-то мести. У диктаторов так иногда бывает. Скорее всего, его убил кто-то из ближайшего окружения, а потом и сам погиб во всей той кутерьме, которая началась после. Но и с ней много неясностей. Сцепились наш кандидат и американский. Наш выдвиженец всё же оказался у власти, но тут на сцену выходит кто-то из местных. Он захватывает власть и, прикрываясь военным положением, полностью зачищает всех неугодных, в том числе и большинство наших агентов. По последним сведениям, полученным из Сомали и Джибути, ситуация там развивается абсолютно аналогично. А сейчас (и это вызывает наибольшее недоумение!) второстепенные, ранее мало задействованные агенты, которые ещё до недавнего времени оставались в восточной Африке, начинают отказываться от оперативной работы. Придумывают самые разные поводы и уходят от сотрудничества под любыми предлогами. При этом, и прошу обратить ваше внимание на этот факт, власть в Эфиопии закрепилась в руках военных. Пусть неформально, но эта информация совершенно точно достоверна. И все они связаны с одной весьма интересной организацией под названием: Союз ветеранов Эфиопии. Точнее, – хозяин кабинета заглянул в листок бумаги и прочёл: – Эфиопское братство военнослужащих запаса и инвалидов войны. Оно же основало Фонд помощи ветеранам войн. Заметьте: во всех названиях присутствует явно европейская витиеватость. И поэтому нам очень хотелось бы знать: кто же за всем этим стоит, и кто его финансирует?
Мистер Лендгроу и мистер Вуд не знали ответа на этот вопрос и промолчали. А строить предположения и высказывать догадки они благоразумно не посчитали нужным. Оба только недавно приехали из Эфиопии и Эритреи и подробно отчитались и о проделанной работе, и о тех вроде бы незначительных (и на первый взгляд ненужных) деталях, свидетелями которых случайно стали. Так что дополнить речь хозяина кабинета им было попросту нечем. К тому же они пока просто не понимали: к чему ведёт их начальник? Молчали и все остальные присутствующие. Председательствующий понимающе кивнул и продолжил.
– Итак, источники финансирования вроде бы не установлены… Однако неожиданно наше внимание привлекает некая фармацевтическая фирма, которой Общество ветеранов оказывает услуги охраны. Вернее, услуги оказываются её главе Фараху Рабле. Но как-то не совсем понятно: охраняют они его или сторожат? Весьма, кстати, примечательный человек, родом из Джибути. Женат на дочери Мерида Негусси – одного из убитых лидеров Эфиопии. И я вполне допускаю возможность гибели его тестя при помощи со стороны кого-то из этого Общества ветеранов, – хозяин кабинета сделал многозначительную паузу, дабы присутствующие прониклись смыслом его слов. – Сведения о том, что Союз ветеранов якобы в этом замешан самые точные, господа. Мистер Лендгроу отлично поработал! И вот мы узнаём, что фирма этого самого Фараха Рабле (прошу заметить, почти уничтоженная во время боевых действий в Эфиопии!) вдруг возобновляет свою деятельность, а сам он восстанавливает весьма смелые контракты. На самом деле эта фармацевтическая компания и привлекла наше внимание в первую очередь. Уж очень интересные лекарства она производит, можно даже сказать загадочные: лечат от многих болезней, которые не в состоянии пока победить официальная медицина. Например, вирус иммунодефицита человека. Но и помимо того: кое-какие препараты производят поистине уникальный эффект. Деньги эта фирма получает немалые, но при этом не настолько большие, чтобы выбиться в крупнейшие компании и стать заметной на мировом рынке. Впрочем, речь не совсем о ней. Вернее: не только о ней. Так вот, новое военное правительство Эфиопии действует весьма решительно. И вот уже Эритрея сдаётся и принимает их условия. Однако этому предшествует целая цепочка загадочных смертей: исподволь убирают всех мало-мальски значимых лидеров оппозиции, разумеется, за исключением тех, кто соглашается сотрудничать. Совпадение? Возможно, но весьма необычное и, вероятнее всего, кому-то очень выгодное. Я даже не хочу упоминать про атаку французских интервентов, которая позорно провалилась, создав репутационные риски Министерству по делам заморских территорий Франции. Дело вышло весьма… шумное. Не скрою, мы тоже приложили к нему свою руку, и на будущее придётся действовать более осторожно. Ну, а сейчас мистер Вуд расскажет всем нам более подробно об отряде, чуть не захватившем Могадишо, – неожиданно переключился хозяин кабинета на другую тему.
Джеймс Вуд, до этого внимательно слушавший, взбодрился, откашлялся и, быстро обведя взглядом всех собравшихся, заговорил:
– Господа, как я уже указывал в своей записке, речь пойдёт об отряде или, если точнее, о вооружённом формировании, которое вмешалось во внутренний межклановый конфликт. Со стороны сомалийско-эфиопской границы по приглашению клана угоден однажды появилась почти тысяча отлично вооруженных человек и с небывалой легкостью подмяла под себя значительную часть территории Сомали. Правительственные войска потерпели поражение возле города Бараки или, как его ещё называют, Буравы. Однако затем, вопреки какой бы то ни было логике, силы этого самого отряда уничтожили все мало-мальски организованные подразделения клана угоден и отступили. Взяв хорошие трофеи, отряд в итоге исчез, но память о нём осталась. Осмелюсь предположить: именно эти люди сейчас действуют в Джибути. Почерк весьма схож.
– Спасибо, мистер Вуд. Вы достаточно дополнили мой рассказ, а стало быть, я продолжу. Совсем недавно страховое общество Ллойда сообщило о потере китайскими товарищами двух судов. Нет, они не были застрахованы у них. Но информация обо всех судах отслеживается одной из дочерних компаний этого страхового сообщества, и уже они любезно поделились с нами нужными сведениями. Итак, судна пропали, однако через некоторое время их обнаружили. К счастью, с остатками команды на борту. Впрочем, команда находилась в полной прострации, и никто из членов экипажа так и не смог вспомнить, что же с ними на самом деле произошло. Какой-то массовый провал в памяти! Пара моряков и вовсе сошла с ума. Хотя вряд ли причиной являлись пережитые события. Просто китайские товарищи несколько переусердствовали, не сильно церемонясь на допросах. Правда, в бреду сумасшедших иногда проскальзывали краткие отрывки их воспоминаний. И специалисты из Поднебесной даже приставили к ним соглядатаев для фиксации этой ахинеи как специалистами, так и аудиоаппаратурой. В итоге, сопоставив все данные, выяснилось, что они смогли вспомнить лица неких бородатых людей, а также силуэт судна, силами которого осуществлялся захват. В том, что это был именно захват, никто не уверен. Но как рабочая и единственно правдоподобная версия она принята к разработке. Остальные версии слишком фантастичны, чтобы быть правдой. Разумеется, я рассказал вам эту невероятную историю не для отвлечения или просто как пищу для размышлений. До нас дошла достоверная информация, что с этих китайских судов пропал не просто какой-то коммерческий груз, а груз военный. Поэтому теперь я бы хотел предоставить слово мистеру Лендгроу. Расскажите нам, пожалуйста, сначала о том, что вы узнали о фирме и о лекарствах, которые она производит, и поподробнее поведайте о её главе Фараха Рабле. Ну, и изложите собственные выводы и наблюдения.
Уильям Лендгроу уже давно ждал этого приглашения и потому успел выстроить свою речь так, чтобы она даже вскользь не коснулась той информации, которая не предназначалась для посторонних ушей. Этот материал был конфиденциален, и доподлинно о его наличии знал лишь хозяин этого кабинета. Ну, может быть, ещё парочка из семи присутствующих здесь гостей.
– Сэр, я внимательно слушал вас и своего коллегу, и вот что я хотел бы сообщить. Фарах Рабле – фигура почти номинальная. Я разговорил его случайным образом, и он не произвёл на меня впечатление человека, который способен в одиночку управлять огромным производством. Безоговорочно, он – фармацевт, и он же является поставщиком лекарств, но совершенно точно он не хозяин своей фирмы. Настоящим владельцем фармацевтической фирмы является совсем не он. Кроме того, из разнообразных источников я узнал, что большинство редких лекарств производят в закрытой лаборатории на крайне удалённой территории. Эта весьма заброшенная и труднодоступная область Африки, малонаселённая и с ужасным климатом, расположена где-то на стыке границ Эфиопии, Кении и Южного Судана. Однако, где конкретно она находится, никто не знает. Турецкие строители, возводившие её, а также найденные нами лица, перевозившие оборудование, путаются в показаниях и счастливы уже тем, что вообще смогли оттуда уехать живыми. На основании этого осмелюсь предположить, мы имеем дело не с отдельным человеком, а с целой организацией. Особенно актуальна эта версия в свете информации, которую преподнёс мистер Вуд.
– Спасибо, мистер Лендгроу, вы натолкнули всех нас на очевидные мысли. А теперь мы подведём итоги. Всё зародилось в Эфиопии, и туда же уходит. Возьмём последние события в Джибути. Там, неожиданно для всех, власть взяли афары, негласно поддерживаемые… правительством Эфиопии. А роль главной военной силы сыграл некий «Чёрный отряд». Весьма забавный факт: там же возникла некая организация с не менее интригующим с точки зрения европейца названием «Чёрный союз». Очевидно, проведена параллель с Советским Союзом и его присутствием здесь. Значит, люди, его организовавшие, как минимум, вплотную соприкасались с его представителями, и как максимум, учились в СССР. Что, имея в виду Эфиопию, совсем неудивительно. И здесь мы выходим на фигуру некоего полковника, который является весьма примечательным деятелем, знавшим многих из тех, кто получил свою минуту славы, а потом канул в лету, потеряв её вместе со своей жизнью. Фамилию полковника, как ни странно, никто не называет. Просто полковник, и всё. О нём слишком мало данных, и ими никто не хочет делиться. Впрочем, фотопортрет полковника всё же составили, но внешность у него получилась весьма типичная. При этом, судя по описанию, он в равной степени может оказаться как эфиопом, так и сомали. Известно, что он воевал, причём неоднократно. Его же указывают как основателя ветеранской организации. Странное дело: создаётся впечатление, будто мы столкнулись с хорошо законспирированной организацией. Со временем мы, конечно же, выясним, кто скрывается за этим таинственным инкогнито. Но уже сейчас известно: главным его протеже оказался генерал Абале Негаш, сделавший поистине головокружительную карьеру от капитана запаса до министра обороны. Именно он являлся первым руководителем этого самого фонда ветеранов. Теперь, касаемо Джибути. Дело в том, что повстанцы-афары были вооружены китайским оружием, которое таким чудесным образом испарилось с сухогрузов. Воистину чудеса! Скажите, Лендгроу, какова вероятность связи между странной забывчивостью китайской команды и китайским оружием в руках афаров?
– Сэр, характер производимых закрытой лабораторией лекарств может использоваться в том числе для производства ядов и наркотиков. Точнее, все яды могут быть лекарствами, если знать их правильную дозировку. Поэтому такая возможность весьма вероятна.
– Ну, что же, мистер Вуд и мистер Лендгроу, вы с честью справились со своими заданиями. Почти все ответы на интересующие меня вопросы я получил. В свете вышеизложенной информации они могут оказаться весьма ценными. Если появятся новые версии или идеи происходящего, прошу изложить их на бумаге и заново подать в качестве докладов. Награда не замедлит ждать… А пока я вас больше не задерживаю.
Оба мистера, и Лендгроу и Вуд как по команде поднялись из кресел. Слегка поклонившись, они один за другим вышли из кабинета. Для них аудиенция окончилась. Не сговариваясь, джентльмены молча покинули здание, почти сразу же завернув в ближайшее кафе. Лишь там они в действительности могли насладиться дорогими сигарами и выпить не минералку (с неизвестно чем), а отлично приготовленный кофе.
Глава 5. Лондон окончание
Некоторое время после ухода двух джентльменов в кабинете царила глубокая тишина, и никто не торопился её прерывать. Очевидно, высокопоставленным гостям требовалось некоторое время на обдумывание полученной информации и соотношение её с теми секретными сведениями, к которым они имели допуск. Хозяин кабинета выдержал эффектную паузу и затем, обведя всех внимательным взглядом, вернулся к насущной теме.
– Лорды и сэры, я пригласил вас сюда как непосредственных участников разбирательства событий в Африке. Вы все получили возможность наглядно познакомиться с тем, с чем мы имеем дело. В дальнейшем выступавшие здесь сотрудники обдумают и проанализируют ту информацию, которую им здесь предоставили, и, возможно, вспомнят что-то ещё. Это опытные полевые агенты, и они способны экстраполировать разные данные и делать правильные выводы. Но давайте перейдём непосредственно к обсуждению тех вопросов, ради которых мы сегодня собрались. Главным образом, нас интересуют события в Джибути, предтечу которых кратко подтвердили все джентльмены, посетившие сегодня этот кабинет со своими отчётами. Кто хочет взять слово?
Седовласый джентльмен в строгом костюме, сидевший в кресле с тёмно-фиолетовой обивкой, негромко кашлянул:
– Пожалуй, я начну.
– Прошу вас, сэр Генри.
– Спасибо. Ммм… Уважаемые джентльмены, всё, что мы сегодня услышали, наводит на определённые размышления, которые заставляют по-другому оценивать положение дел в Африке. Оно меняется, и эти изменения происходят не в лучшую для нас сторону. И это весьма прискорбно. Как вы знаете, я являюсь специалистом в области религии и идеологии. Казалось бы, мне не место быть сегодня здесь, среди вас. Однако, тем не менее, новые обстоятельства вынуждают меня присутствовать. Причина моего появления заключается в том, что я должен сообщить всем здесь присутствующим ещё одну не самую приятную новость: в Африке зародилась новая секта. И это недавно появившееся или вновь возродившееся течение уже приняло масштабы полноценной религии, поразив многие центральные области Африки. Там начинает формироваться другая система ценностей, новые модели поведения. И это может очень существенно повлиять на общественно-политический баланс на наших подконтрольных территориях.
– И в кого они верят? – уточнил хозяин кабинета.
– Да в том то и дело, что верят они вроде бы в тех, в кого верить никогда и не прекращали, даже присоединившись к основным мировым религиям. Всего лишь в духов Африки. Этакое поклонение, но весьма устойчивое и сложное. Практически с нуля создан целый культ с кровавыми жертвоприношениями и довольно сложной жреческой иерархией. В ритуалах присутствуют отголоски прежних языческих обрядов и даже элементы вуду. Однако при этом новый культ остаётся самобытным и принципиально отличается от всех, доселе нам известных. Главное божество – некий Змееголовый. Те немногие изображения, что нам удалось достать, характеризуют его как существо с телом человека и головой хищного ящера. Изображения сильно отличаются друг от друга. Видимо, единого представления о новом Боге у новоявленных адептов пока не существует. Всё зависит от фантазии и умения конкретных художников. Есть лишь некое общее сходство с давно вымершими динозаврами.
– Гм, и что, жертвоприношения действительно имели место быть? И как на это смотрят представители ислама и христианства? Они как-то борются с таким агрессивным внедрением новой религии в их епархию? Ведь наверняка уже в курсе появления нового религиозного течения.
– В жертву в основном приносят скот, но кое-где уже пошли дальше. А служители пока противодействуют как обычно: проклинают проповедями и грозят карами небесными. Впрочем, в городах и на побережье новый культ пока распространен слабо. А вот там, где он имеет наибольшее влияние, ни христианство, ни ислам несмотря на прошедшие века экспансии так и не смогли достаточно утвердиться. Их воздействие не несёт такого уж всеобъемлющего характера, если вообще есть. Кроме того, большинство негров в центральных районах Африки живёт в единении с природой. И такой образ жизни сам по себе провоцирует веру в духов. Ничего удивительного в этом нет: чем более диким является человек, тем легче ему верить во всё сверхъестественное.
– Ммм, а власти этих стран не пробовали запретить культ?
– Пытались, но всё стало гораздо хуже: загнанная внутрь проблема лишь расцвела самыми мрачными красками.
– Ожидаемо, но какое значение всё это имеет к событиям в Джибути?
– Практически никакого, однако само появление этого культа странно совпало с произошедшими в Эфиопии событиями. На первый взгляд это, конечно, неочевидно, но, если приглядеться повнимательнее, обнаруживается целый ряд косвенных признаков, что такое совпадение неслучайно. Культ явно привнесён извне, и скорее всего откуда-то со стороны Африканского Рога. Проскользнула информация, что первые проявления нового течения были замечены именно там и в Кении.
– Кении? В нашей бывшей колонии?
– Да. Известен даже лидер этой новой секты или, как он сам себя называет: жрец Верховного.
– А сам Верховный?
– Об этом никаких сведений нет. Жреца зовут Обонато, и он давно уже скрывается на материке.
– Понятно. Мы можем как-то его использовать? Возможен ли в принципе контакт с представителями нового культа?
– Это тема в данный момент активно прорабатывается. Нужно собрать больше информации об их влиянии в странах французской Африки. Возможно, оказав поддержку этих сектантам, мы сможем взять под контроль гораздо больше территорий, чем сейчас.
– Очень хорошо. Прекрасный ход! Следует заняться этим вопросом очень тщательно. В финансировании вы не ограничены. Возможно, в итоге мы сможем потеснить французов. Очень хорошая новость, – довольно констатировал хозяин кабинета. – А теперь я бы хотел снова вернуться к лекарствам. Кто хотел высказаться?
Сухощавый человек, одетый в твидовые брюки и просторный свитер, сидевший в кресле с красной обивкой, понимающе усмехнулся. Последняя фраза председательствующего явно предназначалась ему, а не кому-либо другому.
– Думаю, высказаться по этому вопросу предстоит мне, – произнёс он, предварительно выпустив ароматный сигаретный дым изо рта. Затем положил тлеющую сигару на пепельницу и, на секунду задумавшись, продолжил: – Я буду краток. На сегодняшний день тем лекарствам, которые изредка поступают в открытую продажу в Кувейте, аналогов нет.
– Всем лекарствам нет аналогов?! – не сдержал удивления хозяин кабинета.
– Нет, не всем. Просто у этой фармацевтической компании всего две группы препаратов: массовые и редкие. Массовые лекарства имеют аналоги. Однако по эффективности и отсутствию побочных эффектов они сильно опережают своих конкурентов, ведь все их лекарственные средства сделаны на растительной основе. Эти препараты производятся в два или три этапа, и фармацевтическая фабрика в Кувейте подключается лишь на заключительном. Что касается второй группы лекарственных средств, то их состав более сложен. В них присутствуют не только редкие растительные компоненты, но и ингредиенты животного происхождения. Возможно, это вытяжки из ядов, крови или чего-то ещё. Точнее пока определить не удалось. И именно лекарства второй группы производят строго в закрытой лаборатории полного цикла. С началом войны она прекратила их поставки. Когда же гражданская война в Эфиопии закончилась, пришла довольно крупная партия препаратов, которую тут же распродали по просто баснословной цене. Как сказал Лендгроу, это продукт фирмы Фараха Рабле, на которого чуть ли не мечтают выйти многие европейские фирмы. Однако он игнорирует все их попытки установить сотрудничество. Больше мне сказать нечего.
– Насколько ценны эти редкие лекарства?
– А насколько дорога? человеку его собственная жизнь?
– Гм, то есть для некоторых они бесценны?
– Несомненно.
– Так, это ещё одна золотая монета на чащу весов нашего решения. Что у нас по этому Рабле?
На этот вопрос ответил господин, расположившийся в кресле с тёмно-серой обивкой.
– Фарах Рабле родом из Джибути, учился в медицинском университете во Франции, там же училась и его сестра. Вернувшись в Джибути начал политическую деятельность, за что был арестован и заключён в тюрьму. Воспользовавшись случаем, бежал в Эфиопию, где и осел, обосновавшись в Аддис-Абебе. Родители остались в городе Джибути, отца лишили государственной должности, на том и остановились. Там же живёт и его родная сестра, что вышла замуж за местного бизнесмена. Нынешняя судьба родственников Фараха Рабле не известна. По последним данным они находились там же и никуда не выезжали. Нами были предприняты меры по их поиску и захвату для дальнейшего перемещения в другую страну. Но, к сожалению, началось вторжение афарских повстанцев, и наши возможности оказались блокированы начавшейся гражданской войною. Есть неподтверждённые сведенья, что нас уже опередили французы и вывезли всю семью Рабле в одну из своих колоний.
– Хорошо, выход на родственников Фараха Рабле желательно всё же установить и узнать их судьбу. Это при необходимости добавит нам рычагов давления на него. Хотя, боюсь, если этот Фарах и знает что-то, то лишь то, кто именно производит эти препараты. Именно он осуществляет связь с человеком, который, собственно, и поставляет их транзитом через его фирму прямиком в Кувейт. Итак, в связи со всем вышесказанным у нас вырисовывается весьма любопытная ситуация. В Африке внезапно появилась межгосударственная организация с центром в Эфиопии, которая теперь планомерно укрепляется за счёт соседей. Эритрея уже выразила своё согласие, очередь за Джибути и, видимо, Сомали. А какова обстановка у других соседей Эфиопии?
