Индийская «Книга мертвых». Исследование мрачного ада, лучезарного рая и путей в страны богов и умерших

При жизни плоть ощущает различные эмоции и привязанности – например такие, как голод и страх, ревность и гнев, разочарование и месть. В отличие от животных, которые забывают о голоде, когда их желудок полон, люди о нем помнят. Как пиявки, они цепляются за свои воспоминания и душевные травмы, которые покрывают атман подобно пыли, скрывающей под собой кристалл и затмевающей его блеск. Память о том, что есть спокойствие и блаженство (ананда) бессмертного (сада) сознания (читта), отодвигается на второй план честолюбием, устремлениями, жаждой справедливости и честности. Честолюбие – это желание иметь больше, чем есть у наших братьев и сестер. Справедливость – это желание иметь хотя бы то, что есть у наших братьев и сестер. Мы чувствуем себя одинокими, отделенными от других и разъединенными с ними. В людях мы видим возможности или угрозу. Личность стремится справиться с угрозами и использовать возможности. «Я» хочет жить за счет других. Конечное хочет овладеть бесконечным. Ограниченное хочет контролировать безграничное. Смертный хочет властвовать над бессмертным. Такое разделение, разъединение джива-атмана и парама-атмана[8] превращает дехина в прету или в призрак. Запертые в этом мире, неспособные переродиться, преты становятся призраками (бхута). Но они могут отправиться в страну Ямы[9], перейти в разряд предков (питаров) и ждать возрождения при условии, что живые родственники выполнят надлежащие похоронные ритуалы, прописанные в «Гаруда-пуране».

«Гаруда-пурана» приняла свою окончательную форму, вероятно, примерно в Х в. н. э. Она содержит в себе пласты концепций более ранних времен. Поздние редакции также содержат много более поздних идей. Ритуалы восходят к Грихья-сутрам V в. до н. э. Концепции освобождения можно проследить еще в упанишадах, датируемых V в. до н. э. В более ранних текстах, таких как брахманы и Шраута-сутры, упоминаются подношения пинды питарам. Рассказы о мрачном аде, лучезарном рае, о путях, ведущих нас в страну богов и страну мертвых, разбросаны по всей ведийской литературе. Описания ада можно найти в «Манусмрити»[10] и многих пуранах, таких как «Маркандея-пурана» и «Вамана-пурана», датируемых V в. н. э. Устрашающие образы путешествия мертвых ярко прорисованы в тантрических и фольклорных произведениях начиная с VIII в. Это все перекликается и с «Тибетской книгой мертвых» («Бардо Тхёдол») XIV в., содержащей видения мастера ваджраяны[11] Падмасамбхавы. В ней описывается состояние между смертью и возрождением, подобное камням, по которым можно перебраться с одного берега реки на другой – метафора, встречающаяся также и в ведийской литературе.

«Гаруда-пурана» – это вишнуистская[12] книга, но и в шиваистских[13] текстах Бхайрава[14] делится схожими идеями с любопытствующей богиней Чамундой[15]. Из «Бхагавата-пураны» мы узнаем, как Вишну в образе Кришны отправился в царство мертвых (известное как Яма-лока), которым правил Яма, и вернул дух сына своего гуру и духи своих старших братьев, чтобы доставить радость родителям, скучавшим по своим умершим детям. То, что Вишну рассказал об этом Гаруде, остается самым популярным из дошедших до нас текстов.

Путешествие умершего согласно индуистской мифологии

Приведенное далее повествование о путешествии преты в основном, но не полностью, основано на «Гаруда-пуране». Знакомясь с ним, имейте в виду, что духовные идеи с гендерной точки зрения нейтральны, но для их передачи традиционные писания использовали гендерный язык, символы и метафоры, соответствовавшие материальной реальности. Таким образом, понятия «прета» и «питар» выступают как слова мужского рода, предков обоих полов могут называть «праотцами», а бабушек и дедушек совместно для краткости называют «деды» или «прадеды». Мы постарались, насколько это возможно, использовать гендерно-нейтральный язык.

Путешествие состоит из четырех этапов (фаз) и имеет четыре пункта назначения. Эти четыре этапа таковы: выход из тела, блуждание вокруг тела, путешествие в Яма-локу длиной в год и, наконец, собственно пребывание в Яма-локе, также известной как Питри-лока. Четыре пункта назначения: ад (Нарака), рай (Сварга), высшие небеса и, в конечном итоге, утроба (йони) – как перерождение, как выход из Питри-локи.

Фаза № 1: выход из тела

Даже старые, больные люди и люди с инвалидностью, будучи уже неспособными самостоятельно есть и переваривать пищу, двигаться и говорить, на пороге смерти все равно будут бороться за жизнь. Большинство из них бросают вызов приближающимся посланникам Ямы, ужасным яма-дутам, которые предстают перед ними уродливыми, мрачными, обнаженными существами с красными глазами, острыми когтями и скрежещущими зубами, с удавками и розгами в руках.

Глаза старого человека тускнеют, его горло полно слизи, оно издает звуки, похожие на треск колотушки в руках смерти. Умирающий уже не может общаться с окружающими его родственниками. Когда чувства угасают, а ум немеет, посланники Ямы выдергивают прету из тела. Умирающий чувствует укусы сотен скорпионов, его рот полон слюны, а горло – пены, его сердце бешено колотится. Тело опорожняется, когда прета размером с большой палец покидает его. Прета с тоской смотрит на оставленную плоть, в то время как его утаскивают прочь.

Прета легче покидает безжизненное тело, когда то предают огню (агни) во время кремации (мукха-агни), а соответствующие ведийские гимны (антьешти) призваны уговорить Агни[16] сжечь плоть бережно. При этом горящий череп раскалывают палкой в области брахмарандры – отверстия в его верхней части.

Яма-дута извлекает прету из головы мертвого тела

Фаза № 2: блуждание вокруг тела

Прета ощущает себя потерянным, когда лишается своего места обитания. Поэтому, покинув тело, он блуждает, слоняется вокруг трупа, а после кремации остается недалеко от этого места. Яма-дуты ловят прету, словно зверя, и бьют его, если он противится, так же, как это делают охотники.

Сопротивляющегося прету тянут в обитель Ямы, как осужденного каторжника; тащат волоком, если он не может идти самостоятельно; подгоняют и подстегивают; терзают описаниями множества адов, где его ожидают пытки. Одолеваемый жаждой и голодом, он идет по дороге в обитель смерти сквозь горящие леса, мучимый палящим солнцем и обдуваемый обжигающими ветрами, лишенный крова и воды, по пылающему пути, навстречу темноте и мрачности царства Ямы.

Дерево баньян и камешки, остающиеся после кремации, являются прибежищами для новых претов

В момент смерти зажигают лампаду, давая заблудшему прете надежду на то, что он не забыт. Временное тело, созданное в процессе нава-шраддхи через десять дней после кремации, позволяет ему вкушать подношения во время своего путешествия, которое займет целый год.

Именно воспоминания (смара) и стремления (кама) вызывают страдания. Птицы и животные не сталкиваются с травматическими переживаниями, поскольку ничего не помнят и не желают. Мудрые люди, которые не зацикливаются на воспоминаниях, тоже не испытывают страданий.

Те, кто избежал когтей яма-дуты, остаются на месте кремации в виде призраков (бхута), висящих вверх ногами подобно воздушным корням баньянового дерева, излюбленного прибежища духов. Старые, всеми оставленные призраки превращаются в пишачей и мучают претов, покинувших мир живых позднее. Тех же, кому особенно не повезло, захватывают колдуны и превращают в рабов (ветала).

Только что лишенный материальной оболочки прета имеет крошечное тело (ативахика), состоящее из пространства, воздуха и тепла. Но ему нужно временное тело, которое сможет получать и усваивать пищу во время долгого путешествия к Яма-локе. Ритуал нава-шраддха, состоящий из десяти частей в соответствии с десятью лунными месяцами беременности, предназначен для того, чтобы дать новому прете это временное тело.

Фаза № 3: путешествие длиной в год

Те, кому повезло, шествуют по дороге богов. Большинство же идет в страну мертвых по пути, полному страданий и несчастий: там нет ни тени деревьев, ни плодоносящих растений; там множество палящих солнц, порывы холодного ветра бьют как железные кнуты; это дорога, полная шипов, жалящих скорпионов; там пылает огонь; там обитают неистовые тигры и собаки, голодные совы, норовящие больно клюнуть; там кусают комары; там надо пробираться по полным пиявок трясинам; там темные колодцы, горячие пески, холмы тлеющих углей, кровавые ливни, громы и молнии, озера гноя и крови, кишащие крокодилами экскременты; там клубы дыма и пламени; там кружат в небе стервятники, а ямы на дорогах полны ядовитых змей и грызунов.

На этом пути нечестивцев, которые никогда не ценили и не соблюдали дхарму[17], тащат и тянут за нос, уши или спину веревками, цепями и крюками. В то же время их клюют вороны и избивают посланники Ямы. Несчастные исторгают из себя кровь, которую их заставляют пить. Они идут, скорбя и воя из-за того, что попусту растратили человеческую жизнь, игнорируя дхарму.

Вот некоторые из грехов при жизни: не быть щедрым, не делать подарков, не поклоняться богам, не уважать мудрецов, не совершать паломничества, не помогать людям, не открывать для других людей благоприятные возможности, не рыть колодцы и не создавать резервуары для воды, не подавать пищу и не преподносить коров в качестве дара, не прислушиваться к урокам вед, шастр и пуран, не уважать старших, не хранить верность супругу, не поститься и не соблюдать воздержание.

Мучения и истязания по дороге к царству мертвых

В своем долгом путешествии прета проходит через многие города и останавливается в них. В каждом его захватывают воспоминания и осознание упущенных возможностей. Он сожалеет о потере семьи, друзей, поместий и титулов. В любом месте он может отдохнуть, поесть риса и воды, которые принесли ему в дар живые родственники. Приспешники Ямы мучают его за то, что он попусту растратил свою человеческую жизнь, и издеваются над ним, если родственники не обеспечили ему пропитание в путешествии.

На шестом месяце прета должен пересечь ужасную реку Вайтарани, которая отделяет землю мертвых от мира живых. По обоим берегам этой широкой реки находятся груды черепов, костей и зловонной плоти; ее воды полны крови и гноя. Если прета при жизни подарил корову, он имеет право пересечь реку на лодке. В противном случае приспешники Ямы, летающие над рекой, протащат его по воде за губу, проткнутую крюком.

Сноски