Турнир

© Глушков Р., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Говорят: в конце концов правда восторжествует; но это неправда.

Глава 1

Зона № 32, США, штат Орегон,

окрестности вулкана Маунт-Худ.

Ноябрь 2016 года.

Америка – страна больших возможностей…

…И больших разочарований! Хотя, конечно, тот факт, что все мы до сих пор живы, не позволял нам разочароваться в Америке окончательно. Она приняла меня и мой отряд не слишком гостеприимно, вывалив нам на головы массу неприятных сюрпризов, но мы давно привыкли к подобным потрясениям и потому не удивились. Главное, что не угодили с ходу в эпицентр очередной заварушки. По крайней мере, в Орегоне, куда нас зашвырнула нелегкая, боевые действия вроде бы не велись.

Впрочем, местное спокойствие очень уж сильно смахивало на затишье перед бурей. Почему я так считал? Да потому что, черт побери, мы снова очутились в аномальной зоне! А в двух предыдущих, где мы побывали до этого – Дубайской и Скважинской, – нам пришлось вдоволь намучиться и навоеваться. Так что и здесь, в Орегонской аномалии, мы рискуем умереть от чего угодно, но только не от скуки.

– Как же в вашей Америке холодно! – зябко поежившись, пожаловалась в очередной раз Шира Крамер. – А ведь еще сутки назад здесь было лето! Пускай не жаркое, но зуб на зуб у меня вчера попадал. А сегодня вы только гляньте!..

– Не вчера, – перебил я нашу новую боевую подругу, присоединившуюся к нам в Скважинске. – Не знаю, что произошло этой ночью. Но теперь я точно уверен: она длилась для нас не двенадцать часов, а как минимум – три месяца. Вон, погляди – и трава успела высохнуть, и листья с деревьев облетели.

Я указал в окно «Доджа» на растущие вдоль дороги клены. Сосны, ели и пихты, которых в орегонских горах было значительно больше, выглядели как прежде. Хотя я не удивился бы, если бы в аномальной зоне они тоже сбросили свои иголки. Или вовсе перекрасили их в какой-нибудь причудливый цвет.

– Хрен с ними, с листьями! Я вот боюсь, что вскоре тут снег повалит, а у нас с собой как назло ни тулупов, ни валенок, ни даже теплых подштанников, – заметил сидящий за рулем Бледный, глянув на небо, затянутое низкими серыми тучами.

– Зато у нас есть три ценных пакаля, – ответил я. – Не знаю, как ты, майор, но когда я думаю о них, эта мысль согревает меня получше шерстяных кальсон.

Обернувшись, я поглядел на трясущихся в кузове пикапа Крупье и Гробика. Пакали пакалями, а этим двоим теплое белье точно не помешало бы, пусть они и напялили на себя всю одежду, какая еще осталась у них в запасе.

– Э-хе-хе, – вздохнул Бледный. – Очень рад, босс, что вы полны оптимизма. Да только я бы на вашем месте не стал обольщался по этому поводу. Когда мы в последний раз видели Кальтера, у него в руках тоже были два не самых дешевых пакаля. И где он сегодня?

– Где Безликий сегодня, там все мы окажемся рано или поздно, – отмахнулся я. И, не желая обсуждать мрачную тему, обратился к аль-Наджибу, пристроившемуся на заднем сиденье вместе с Широй: – Так что вы можете нам рассказать, Демир-паша, насчет скоропостижно скончавшегося лета? Что именно сделали «серые»: ускорили ход времени или просто позволили нам выспаться на год вперед? Хотя, сказать по правде, лично я не чувствую, что этот долгий сон пошел мне на пользу.

– Для чего вообще может быть использовано ускорение времени? – пожал плечами шейх. Он успел поработать на «серых» и был уволен ими в Дубае за допущенную ошибку, после чего они приписали штрафника в качестве наказания к моему отряду. Отряду наемников под командованием полковника Родиона Грязнова, более известного миру как Грязный Ирод. – Разве изменится хронология событий кинофильма, если вы быстро промотаете вперед видеозапись? Скорее всего, здесь имеет место второй вариант. Нас просто вывели из игры на определенный срок, а потом опять выпустили на арену.

– И зачем, по-вашему, с нами так поступили?

– Хороший вопрос, полковник… Если обычно игра «серых» начинается в момент образования аномальной зоны, смею предположить, что все пакали в Орегоне за три месяца давно собраны либо квестерами, либо вольными искателями. В связи с чем мне на ум приходит только одно объяснение: нам поручат разгребать последствия отгремевшего здесь турнира.

– Не скажу, что меня огорчает такая грязная работенка, – отозвался Бледный. – Хотя, конечно, все зависит от цены. Но если за уборку трупов «серые» тоже хорошо платят – что ж, тогда я снова в игре!

– Вы забыли одну мелочь, – добавила Шира. – Мы до сих пор не выяснили, что за чертовщина здесь творится. И раз связи до сих пор нет, значит, эта дрянь еще не прекратилась, ведь так?

– Наверняка, – подтвердил я, памятуя наш опыт участия в прошлых играх. – И дрянь эта, если следовать логике «серых», должна быть покруче той дряни, с которой мы воевали в Скважинске.

– …И которая всех нас однажды все-таки прикончила, – напомнила Крамер о том, о чем я и так вспоминал с содроганием чуть ли не ежеминутно, поскольку это случилось совсем недавно. Или, вернее, не случилось – это был тот вариант нашего будущего, который аннулировали «серые». Что, однако, не помешало ему сохраниться у меня в памяти как свершившемуся жуткому факту.

– Твою мать!.. – внезапно выругался Бледный и ударил по тормозам.

– В чем дело, майор? – поинтересовался я, когда машина остановилась.

– Посмотрите вон туда, босс! – Одной рукой он указал налево, а другой поспешно вынул из кобуры пистолет. Глядя на майора, я проделал то же самое, хотя не наблюдал в указанной стороне никакой угрозы. Обычное фермерское поле, засаженное яблонями. Из приметных деталей – разве что привязанное к крестообразному столбу большое пугало, оставшееся здесь с лета. Правда, на полях, мимо которых мы уже проехали, нам такие еще не попадались, но там их могли просто-напросто вовремя убрать.

– С каких это пор ты стал бояться соломенных чучел? – с усмешкой поинтересовался я, однако пистолет назад не спрятал.

– Где вы видите чучело, босс?! – удивился в свою очередь Бледный. – Да это же прибитый к кресту жмурик, только сгнивший!

– Неужели? – Я присмотрелся получше. Ну да, если включить воображение, можно и впрямь принять фермерское пугало за распятый на кресте истлевший труп. Как, впрочем, и наоборот – принять настоящий распятый труп за обычное пугало.

Бледный был моложе и глазастее меня, так что я не стал с ним спорить. Но если он прав, надо бы пойти и проверить, что за дикие судилища устраиваются в этих краях. Если казненного не похоронили, а выставили напоказ, значит, это было сделано в назидание тем, кто мог пойти по его стопам, что бы он там ни натворил.

– Съезжай на обочину, – велел я Бледному, – и айда глянем на твоего Мудрого Страшилу.

Бледный свернул с проселка и остановил «Додж» у кромки поля, возле крайнего ряда яблонь. Отсюда до цели было совсем недалеко – шагов тридцать. Если это действительно мертвец, те, кто его убил, поступили практично: не стали тратить силы на сооружение распятия, а прибили свою жертву к уже торчащему в поле столбу. В противном случае они вкопали бы его не в поле, а на дорожной обочине.

Оставлять возле машины сторожа не требовалось – наш красный пикап был хорошо виден сквозь сбросившие листву кроны яблонь. Гробик и Крупье вылезли из кузова и также к нам присоединились – разумеется, держа оружие наготове, как все мы. Царившие окрест безлюдье и тишина нас не успокаивали. Мы находились в аномальной зоне, где опасности могут подкрасться к нам незаметно без единого звука. И нам повезет, если это будут те опасности, которые удастся остановить пулями. В Дубае и Скважинске нам удавалось это не всегда, и не все члены моего отряда вышли живыми из тех испытаний.

Пришлось признать, что Бледный оказался зорче своего командира. На столбе, верхняя перекладина которого возвышалась над яблоневыми верхушками, был распят человек, а не пугало. И его приколотили к «кресту» гораздо основательнее, чем это делали древнеримские палачи со своими жертвами – видимо, для пущей гарантии, чтобы труп провисел и не сорвался как можно дольше.

Помимо обязательных железных костылей, что удерживали его конечности, два также были вбиты промеж ребер и один – в тазовую кость. Шею покойника притягивала к столбу петля из толстой проволоки, а в рот ему было что-то набито. Возможно, этот человек был еще жив, когда ему наносили увечья. Но после того, как ему вогнали в сердце деревянный кол – тот был оставлен у него в груди, – он, скорее всего, умер мгновенно.

Я сказал «скорее всего», потому что в аномальной зоне нельзя быть в этом уверенным наверняка. И те, кто пронзил сердце мертвеца колом – что-то подсказывало мне: он был выстроган из осины, – тоже поступили так явно неспроста. Даже если это сделали обычные психи, уверовавшие во всякую чертовщину, здесь подобная мера предосторожности выглядела вполне разумной.

Подойдя к столбу, я удостоверился, что моя догадка насчет психов подтвердилась. К ногам казненного была прикручена табличка, лаконично и емко объясняющая то, что здесь произошло: «Вампиры и оборотни! Прочь от Паркдейла! У нас много осиновых кольев, серебряных пуль и святой воды! На всех вас хватит!»

Паркдейл являл собой провинциальный городишко, лежащий, согласно карте, прямо у нас по курсу. Вчера… или, вернее, в тот день, когда нас зашвырнуло в Орегон, мы не рискнули соваться в окрестные населенные пункты и объезжали их стороной. Но сегодня, когда мы внезапно угодили из лета в позднюю осень, нам срочно потребовалась теплая одежда, так что визита в здешние магазины было не избежать. По крайней мере, грабить мирное население я не намеревался. Пока нас не разоблачили, мы могли выдавать себя за американцев – обычных заезжих охотников, случайно очутившихся на территории Орегонской аномалии.

«Вампир» (насколько я помнил мифологию, оборотней убивали иными способами), судя по степени разложения его тела, скончался месяца полтора назад. Но табличка под ним была обновлена свежей краской совсем недавно. О чем это говорит? Правильно: местные жители считают, что угроза вторжения в их городок нечисти не миновала. Что ж, самое время проверить, является это правдой или ими просто овладело массовое помешательство. Вполне естественное для набожных и суеверных обитателей глубинки – опять же согласно карте, в одном лишь маленьком Паркдейле и его окрестностях насчитывалось не менее пяти разных церквей.

– Кто-нибудь из вас разбирается в вампирах? Как можно определить, заслуженно ли пострадал этот человек? – осведомился я у товарищей, продолжавших таращиться на висящий над нами полуистлевший труп.

– Я читала на досуге несколько книжек, – призналась Шира. – Ни в одной из них не говорилось, что вампирская плоть гниет, как плоть обычных людей. На солнце или в брызгах святой воды она сразу сгорает, но тлению не подвержена, это точно.

– Дельное замечание, – ответил я. – Как бы нам еще осмотреть этого жмурика на предмет наличия клыков…

– Намек понял, босс! – с готовностью откликнулся Бледный. – Сейчас слажу, узнаю!.. Эй, Гробик, а ну подсади-ка меня!

С помощью дюжего товарища майор вскарабкался на столб и, обхватив его ногами, пополз вверх, бормоча под нос ругательства. Оно и понятно – если на народных масленичных гуляниях взобравшемуся на верхушку столба счастливчику полагается приз, то Бледного там ожидал лишь разложившийся труп. Который ему придется еще и внимательно осматривать.

– Оба верхних клыка выдраны, а нижняя челюсть просто раздроблена, – доложил он, когда достиг цели и раздвинул острием ножа «вампиру» губы. Глаза у того тоже отсутствовали, но их явно выклевали птицы, а не выкололи палачи. – Вообще не наблюдаю в анатомии «пациента» демонических отклонений… Ну и воняет же от тебя, парень!.. Разве только… Ага, а вот это уже интересно!.. Пропади я пропадом!

– Что там еще? – Я вытянул шею, пытаясь определить, что именно разглядел на трупе верхолаз.

– Татуировка на плече, босс! – пояснил Бледный. – Кожа сильно сгнила, но рисунок разобрать еще можно!

– Что, какая-то особая вампирская наколка? – полюбопытствовал Крупье. – Типа «Смерть Ван Хельсингу от ножа!» или портрет Дракулы в анфас?

– Очень смешно, умник! – огрызнулся майор. – Нет, обычная наколка. То есть, конечно, не совсем обычная, если учесть, где мы с вами находимся… Парашют и два разлетающихся самолета! Внизу еще что-то написано – кажется, номер воинской части, – но уже не разобрать.

– Пелядь и простипома! – вырвалось у Крупье. – Русский десантник-вампир в горах Орегона! Сам Брэм Стокер до такого не додумался бы!

– Ты точно уверен, что у жмурика на плече вытатуирована эмблема ВДВ? – переспросил я.

– Абсолютно, полковник, – подтвердил Бледный. – К тому же у мертвеца пломба на коренном зубе определенно «маде ин рашн медсанбат». Американский вояка за такую дерьмовую пломбу своего стоматолога сразу в суд потащил бы и лицензии лишил.

– Это точно, – кивнул я. – Ну что ж, теперь понятно, каких таких «вампиров» боятся граждане Паркдейла…

Телепортируясь из России в Америку, нам удалось прихватить с собой нежелательных попутчиков: взвод десантников вместе с автомобилями и бронетехникой. Их бросили на перехват Грязного Ирода, и они окружили наш отряд прежде, чем я, активировав пакали, отправил нас в тогда еще неизвестном направлении. Задействовав два зеркальных и один черный артефакты, я буквально выдрал фрагмент Скважинска – гигантский пласт земной коры, на котором находились я и наши противники, – и мгновенно перенес его на другой конец света, в орегонские горы.

Наши враги тоже при этом вроде бы остались живы. Но мы не стали проверять, как сложатся отношения с ними на чужбине. Воспользовавшись разразившимся хаосом, мы рванули от десантников куда глаза глядят и больше с ними не встречались. Вплоть до сего момента, когда нами был обнаружен труп с татуировкой ВДВ. Она и позволила заключить, что перед нами – наш скважинский собрат по несчастью. Иных указывающих на это признаков не было. Мертвец был обряжен в гражданские лохмотья, а армейский жетон при нем не сохранился.

Но при чем тут вообще оборотни и вампиры, а также осиновые колья, серебряные пули и святая вода? Даже для аномальной зоны, где любое зло могло получить материальное воплощение, подобная чертовщина попахивала низкопробным голливудским фарсом. Вот только выглядела отнюдь не безобидно, беря во внимание, какая участь постигла этого десантника.

– В твоих книжках писали о том, что будет, если вытащить из сердца убитого вампира осиновый кол? – спросил я у Ширы.

– Не помню. Но если мертвого вампира заколачивали в гроб вместе с колом, значит, вынимать его явно не рекомендовалось, – рассудила Крамер. – А почему вы об этом спрашиваете?

– Вынь из него кол, Бледный! – распорядился я. – А вы все держите жмурика на мушке. Если он вдруг воскреснет, думаю, у нас хватит огневой мощи уничтожить его и без серебряных пуль.

Ничего сверхъестественного не случилось. Майор извлек из ребер покойника заостренную деревяшку, но тот продолжал висеть, не подавая признаков жизни. Разве только он не хотел оживать, потому что сейчас был день, а вампиры делают это лишь по ночам… Впрочем, ждать до ночи мы не собирались. Вставив на всякий случай кол обратно – а вдруг горожане Паркдейла все-таки не сошли с ума и были правы? – мы вернулись к пикапу и покатили дальше, в сторону негостеприимного городка. Меня и остальных утешала мысль, что уж нас-то нельзя перепутать с нечистью, ведь мы способны доказать свою нормальность любым способом, известным здешним инквизиторам… Если, конечно, они дают своим жертвам шанс оправдаться, а не линчуют их сразу, без суда и следствия…

Паркдейл являлся тем населенным пунктом… или, скорее, пунктиком, который в России вряд ли получил бы статус города. Он лежал в живописной долине у подножия вулкана Маунт-Худ, что извергался в последний раз полтора века назад. Собственно говоря, вулкан, чья снеговая шапка показалась нам на глаза задолго до того, как мы въехали в Паркдейл, и был единственной его достопримечательностью. Больше смотреть здесь было не на что. Кроме разве что других гор, но все они на фоне Маунт-Худа выглядели уже не так впечатляюще.

Мы приближались к городку с севера, а вулкан находился в дюжине километров южнее него. Мы пока не знали, угодил ли этот исполин на территорию аномалии – вполне возможно, что и нет. Но, памятуя о коварстве «серых», я почти не сомневался, что они не отказали себе в удовольствии припрятать хотя бы один пакаль на крутых вулканических склонах.

Правда, если прогнозы шейха верны, нам не придется лазать по горам в поисках артефактов. За три месяца охотники за пакалями исползали эту зону вдоль и поперек, просканировав ее с помощью специального поискового оборудования. В связи с чем возникал вопрос, что здесь сегодня делаем мы? Быть может, нам стоит попытаться телепортироваться куда-нибудь еще? Идея выглядела любопытно, но я пока воздерживался от экспериментов. После битвы с плазмодемоном в Скважинске все мы нуждались в передышке. И спокойный, пусть и холодный Орегон для этого вполне подходил.

Впрочем, мое мнение на сей счет быстро сменилось на противоположное. Чем ближе мы подъезжали к Паркдейлу, тем чаще нам стали встречаться аналогичные распятия. И не только в придорожных садах, но и на обочине дороги. Два из них мы также не поленились осмотреть. К одному было прибито сильно истлевшее тело женщины, к другому – мужчины. Труп последнего выглядел свежее и был вдобавок обезглавлен.

Лезть на столб и проверять, служил ли этот человек при жизни в российских ВДВ, не потребовалось. И так было ясно, что не служил, поскольку он имел солидный лишний вес и явные проблемы со здоровьем. Что не смутило казнивших толстяка горожан, также обвинивших его в принадлежности к вампирам. Предупредительные таблички для нечисти имелись и на этих двух, и на остальных замеченных нами трупах. Насколько эффективной была эта мера, мы могли лишь предполагать. Но защитники Паркдейла почему-то верили, что вампиры и оборотни не лишены благоразумия и, возможно, обойдут это место стороной.

– Не знаю, как вам, парни, но мне что-то расхотелось посещать сей пасторальный городок, – сказала Шира после того, как мы осмотрели обезглавленный труп толстяка. – Похоже на то, что там лютует секта агрессивных монстрофобов. Искренне надеюсь, что это не так, однако нужно ли нам это проверять?

– Нужно, но только осторожно, – заверил я ее. – Самое время нам разведать обстановку. Постоянно скрываться от местных жителей у нас вряд ли получится, а что творится в крупных городах – Портленде или Сейлеме, – мы понятия не имеем. Возможно, там дела обстоят еще хуже, чем в Паркдейле. А городки на отшибе вроде него могут в меньшей степени оказаться затронутыми массовым помешательством. В любом случае разумнее попытаться наладить первый контакт с аборигенами из глубинки. Сомневаюсь, что кто-то из них пригласит нас к себе на стаканчик виски. Но на несколько вопросов, полагаю, ответить они не откажутся, ведь мы не обугливаемся при дневном свете, а также можем без проблем пить святую воду и есть чеснок.

Убрав с глаз долой гранатомет и пулемет, мы вооружились обычными штурмовыми винтовками, которые в штате Орегон, насколько я помнил, продавались вполне легально. Также было бы желательно не соваться в Паркдейл всем сразу, а отправить сначала туда разведчика. Но от этой практичной, на первый взгляд, тактики я отказался.

Было ясно, что горожане пребывают настороже. Не исключено, что их дозорные уже засекли движущийся к Паркдейлу с севера красный «Додж»-пикап. Сегодня наша предосторожность могла оказать нам медвежью услугу и вызвать по отношению к нам ненужные подозрения. В то время как открытое поведение гостей сразу даст понять, что у нас нет на уме ничего предосудительного. Будем всячески показывать, что мы – обычные охотники, заехавшие в Паркдейл прикупить то да се. Ну а если мы держим оружие наготове – не обессудьте, граждане! Мы не слепые и видели ваши красноречивые предупреждения, пусть они и были адресованы не нам…

Последнюю остановку сделали у самой окраины, когда услышали разорвавший тишину вой тревожной сирены. Он разносился над городом, и можно было не сомневаться, что причиной беспокойства стало наше появление на горизонте. Не сказать, чтобы мы удивились – это было нормальное поведение для людей, верящих в нашествие нечисти. Я лишь боялся, как бы они не открыли по нам огонь без предупреждения, ведь нам придется ответить им той же монетой, чего мне не хотелось. Равно как не хотелось мне идти на попятную, пока у нас оставался шанс избежать дурацкой и никому не нужной войны.

– Крупье! Гробик! – высунувшись из кабины, окликнул я находящихся в кузове товарищей. – А ну гляньте, у нас еще остались белые простыни?

– Так точно, полковник, – доложил Крупье, покопавшись в вещмешках. – Есть пара штук. Хотя после того, как Бледный сдуру постирал их в скважинской Чучуйке, от их белизны осталось одно название.

– Почаще протирай свои очки, аристократ недоделанный! – возмутился Бледный. – Да у Демира-паши во дворце прачки так белье не отстирывали, как я наше холил и лелеял!

– Ладно, сойдут и такие, – отмахнулся я. Простыни и впрямь давно утратили белизну, но для моей цели вполне годились. – Теперь достань одну и прикрепи ее к стойке от тента. А стойку примотай скотчем к борту кузова. И поглядывай, чтобы простыня не оторвалась от нее при движении.

– Белый флаг, – понимающе кивнул мне шейх. – Весьма благоразумное решение, мой друг. Хочется надеяться, что в этих краях общепринятые традиции еще в ходу. И что, размахивая флагом парламентера, мы, да благоволит нам Всевышний, добьемся гораздо большего, нежели бряцая оружием.

Водрузив на «Додж» импровизированный символ наших миролюбивых намерений, мы въехали в Паркдейл на малой скорости и покатили в направлении его центра. Не забывая, само собой, чутко поглядывать по сторонам. Сирена к этому моменту умолкла, провыв в общей сложности около пяти минут. За это время горожане могли собрать ополчение в любой части городка. Или же, если мы казались им серьезной угрозой, покинуть Паркдейл и скрыться от нас в пригородных рощах. Так или иначе, но улица, по которой мы ехали, была абсолютно пустынной. И даже оконные занавески и жалюзи нигде не колыхались, выдавая хозяев, что могли бы украдкой наблюдать за нами.

– Ох, зря мы сюда сунулись, босс, – посетовал Бледный. – Не любят в этом захолустье незваных гостей. Сколько уже прозрачных намеков нам было сделано, а мы все равно не угомонились… Может, еще не поздно развернуться да рвануть отсюда во весь опор, пока не началось?

– Не говори ерунды, – ответил я, хотя на самом деле предложение майора было не лишено смысла. – Сейчас найдем тех, кого можно расспросить о здешнем житье-бытье, потолкуем с ними по-дружески, и все поймут, что мы – не враги… Видишь вывеску в конце улицы? Ту, на которой гора и пещера нарисованы? У того здания и остановись. Наверняка это нужный нам магазин. Давай покажем аборигенам, что мы приехали сюда не сосать кровь, а заниматься покупками.

По причине малого контингента покупателей промтоварный магазин в Паркдейле оказался универсальным. В нем имелось все, что могло понадобиться и горожанам для их повседневных нужд, и заезжим туристам с охотниками. Имелся также оружейный отдел, но сейчас он был перекрыт стальной ширмой и заперт на замок. Я решил, что и сам магазин, носящий название «Пещера Короля Маунт-Худа», будет закрыт, ведь его хозяин вряд ли остался за прилавком после общегородского сигнала тревоги. Однако двери «Пещеры» оказались не заперты, и мы с Бледным преспокойно туда вошли. Прочие наши товарищи остались снаружи у машины – затем, чтобы наш визит сюда не выглядел со стороны грабительским налетом.

– Добрый день! – громко поздоровался я, оглядев пустой торговый зал. – Как дела? Все ли у вас в порядке? Мы слышали тревожную сирену и подумали, что вам не помешает наша помощь!.. Сэр?! Мэм?! Здесь есть кто-нибудь?!

Никто не отозвался. Похоже, хозяин и его работники так торопились, что успели запереть лишь кассу да отдел с оружием, после чего сломя голову умчались на место общего сбора. Вот и хорошо! Нет лучшего способа доказать, что мы – славные ребята, чем дождаться хозяев на крыльце брошенного ими открытым магазина, устояв перед искушением ограбить его.

Покричав еще немного и окончательно убедившись, что здесь никого нет, мы вышли на улицу. Но едва вернулись к обсуждению той ерунды, что здесь творилась, как скрывавшиеся от нас доселе горожане наконец-то дали о себе знать.