Акт слепого возмездия
Порыв ветра бросил клубы дыма к проему ворот. Весьма кстати. Теперь капитан не был виден с дороги. Дышать тяжело, но это ерунда, главное – вытащить Игнатьева.
Он вскочил в оконный проем и увидел командира, лежавшего под массивной балкой. Капитан спрыгнул на небольшой пятачок справа от Игнатьева, забросил автомат за спину, схватился за балку и поднял ее. Потом, в обычных условиях, он несколько раз пытался сделать подобное с балкой меньших размеров, но даже не мог оторвать ее от земли, а сейчас поднял!
– Вылезай, Рома!
– Не могу, нога…
– Хрен с ней. Вылезай, иначе сгорим оба.
Превозмогая боль, майор из последних сил выбрался на пятачок.
Колтунов бросил балку. После деревянной махины тело командира показалось ему пушинкой. Он перевалил Игнатьева за окно, выпрыгнул следом, подхватил майора под мышки, протащил за дом.
На выходе в сад капитан крикнул:
– Парни! Тут свои! Сом, ко мне!
– Где вы?
Ветер менял направление, и участок заволокло дымом.
– На углу, ближнем к позиции. Давай живее, Сом!
Самойский появился внезапно, вынырнул из дыма как черт из табакерки.
– Я, товарищ капитан!
– Помоги.
Вдвоем они перенесли майора к последнему рубежу. Потом четверо бойцов заняли круговую оборону. В данной ситуации они могли увидеть врага только на расстоянии в несколько метров. Но и у боевиков была та же проблема.
Где-то рядом пророкотал вертолет. Главарь банды понял, что к разведчикам подошло подкрепление. Но он не мог оставить в покое эту чертову группу, которую, несмотря на ее малочисленность, так и не смог уничтожить. Айбас орал на подчиненных, заставлял их идти в сад.
Духи открыли слепой огонь, били куда попало. Их главарь что-то рявкнул, и после недолгой паузы в саду загрохотали взрывы. Боевики бросали гранаты. Одна из них взорвалась метрах в пяти от позиции спецназовцев.
На этот раз везение отвернулось от Колтунова. Осколок попал ему в голень, перебил ее. Боль пронзила ногу, но капитан удержался, не крикнул, не выдал позицию.
Он быстро раскрыл аптечку и вколол в бедро промедол. Боль ушла, но нога не слушалась. Колтунов припал к автомату.
Взрывы все еще продолжали греметь. Айбас совершил роковую ошибку. Мало того что его боевики израсходовали почти весь боезапас. В этой ситуации они потеряли главное – время.
Главарь сообразил, что надо уходить. В центре аула стояли внедорожник и грузовая машина. Именно на них бандиты приехали сюда.
Но на дороге боевиков встретили бойцы штурмовой группы капитана Савельева. На то, чтобы распотрошить банду и захватить транспорт, им понадобилось не более пяти минут. После яростной массированной стрельбы и взрывов гранат наступила тишина, прерываемая лишь треском и гулом пожара.
Колтунов уткнулся в холодную землю жарким, потным лбом. Выжили! Наступило расслабление, голову заполнила какая-то пустота, но ненадолго.
Вскоре от дома донесся голос Савельева, хорошо знакомый капитану:
– Старый, Колдун!.. Парни! Есть кто живой?
Синицын крикнул сорвавшимся голосом:
– Есть, товарищ капитан. Тут мы, в саду у забора.
– Продолжай подавать голос! – приказал Савельев. – Мы идем на него. Чертов дым!
– Тут мы! Тут! – кричал Синицын.
Колтунов взглянул на него и заявил:
– Да не ори ты так, Птаха! Уши закладывает.
– Это у вас контузия, товарищ капитан. Тут мы!
Из дыма вышли капитан Савельев и двое его бойцов.
– Вижу! Отставить голос.
Самойский вдруг заплакал, даже зарыдал.
– Сом, прекрати! – крикнул Колтунов.
– Это нервное, Юра. – Капитан Савельев присел перед ним на корточки. – Сам-то как?
– Хреново, Коля. Напоследок я все-таки получил осколок в ногу.
– Главное, не в голову. Нога пройдет. А где Игнатьев?
– Я здесь, капитан, – отозвался командир группы.
– Тоже ранен?
– Травмирован.
– Балкой его немного помяло, – объяснил Колтунов.
– Позвоночник цел?
– Цел, – ответил Игнатьев. – Ногу повредило. Получается, что у нас троих проблемы с ногами.
– Разберемся!
– Что с духами?
Савельев усмехнулся.
– А что с ними может быть? Отправились к праотцам. Что заслужили, то и получили. Но Айбаса все же удалось взять живым. Застрелиться хотел, сучонок, да снайпер мой выбил ствол.
– Отличная работа.
– Не спорю. У вас серьезные потери?
– Убитых четверо. А раненых?.. Да все остальные, кроме связиста и вот того хлюпика, который никак не успокоится. – Колтунов имел в виду Самойского, который все еще рыдал.
Бойцу Савельева пришлось колоть ему успокоительное.
– Как же вы в засаду попали, Юра?
– А как в нее попадают? Совершали марш, дошли до аула, а тут духи со всех сторон. Нас здесь ждали, Коля.
– Значит, кто-то слил группу, да?
– А иначе как Айбас узнал бы о нас?
– С этим разберутся. Но ладно, здесь, как говорится, хорошо, но дома лучше. – Командир штурмовой группы извлек из чехла портативную радиостанцию, связался с командиром экипажа «Ми‑8» и сказал: – Паша, Подгоняй машину прямо к аулу. У нас «двухсотые» и «трехсотые», один пленный. До тебя нам самим добираться будет несподручно.
– А сесть там есть где?
– Есть! Пустырь рядом с местом боя. Он, правда, затянут дымом. Надо будет, обозначим площадку светом.
– Понял, следую к аулу, на пустырь.
– Давай! – Командир штурмовой группы взглянул на разведчиков. – Сейчас такси подойдет. Давайте, парни, кто может, поднимайтесь. – Он обернулся к своему бойцу и приказал: – Исаев, бери шестерых наших! Надо быстренько сообразить носилки из подручного материала.
– Сколько, товарищ капитан?
– А ты не видишь, да? И учти, нам не только раненых выносить.
– Понял.
– Выполняй!
Сержант ушел в дым, который к этому времени заметно рассеялся. Ветер изменил направление и усилился.
Ликвидаторы штурмовой группы обходили территорию, на которой шел бой, осматривали тела боевиков. Грязную работу им делать не пришлось. Раненых среди бандитов не оказалось.
Из-за рощи поднялся «Ми‑8», сделал круг над аулом, приземлился на пустыре. Бойцы понесли к нему раненых и убитых. Главаря банды привел заместитель Савельева, капитан Иванов.
Колтунов крикнул ему с носилок:
– Что, ублюдок, взял спецназ?
Айбас спокойно ответил ему на чистом русском языке:
– Не взял. Другие возьмут. Нас, капитан, много. Мы разнесем вашу проклятую Россию на куски. Так будет! – Он поднял голову к небу, но получил приличный удар по затылку и упал в пыль.
Два рослых бойца Савельева запихнули его на борт.
Командир штурмовой группы приказал им:
– Смотрите за ним!
– Так куда ж он денется с вертушки-то, товарищ капитан?
– Он-то не денется, да парни Игнатьева очень злы на него. Могут прибить. Так что на вас охрана этого ублюдка.
– Понял. Хотя я сам с удовольствием удавил бы его.
– Ты, Вова, и дальше базарить собираешься или все же делом займешься?
– Уже занимаюсь, товарищ капитан.
Со стороны аула показались несколько мужчин преклонного возраста.
– Только их нам здесь не хватало! – проговорил Савельев.
– Этого следовало ожидать, – сказал Игнатьев. – Будут просить не зачищать селение и клясться, что до этого дня тут никогда не было боевиков. Мол, никто из жителей аула не воюет против законной власти. Знакомая песня.
Савельев отправился навстречу делегации. Долго они не говорили. Вскоре капитан вернулся к вертолету, а старики побрели обратно в аул.
– Чего они хотели? – спросил Колтунов.
– Того самого, о чем говорил твой командир. Еще сказали, что хотят до захода солнца похоронить погибших духов. Тут я возражать не стал.
– Они ничего не знали о банде?
– Естественно, нет. Вроде какой-то пацан заметил чужих недалеко от аула, рассказал о них отцу. Да тот не придал этому никакого значения. Но местные хорошо видели, как к аулу подходила ваша группа.
– Само собой. Мы шли открыто. Вопрос, какая сволочь слила нас духам? Командование отряда исключено, значит, крыса из штаба дивизии.
– Особисты наверняка уже роют землю. Если им не помешают, они наверняка найдут крысу.
– Вот именно, Коля, если не помешают.
– Хорош базарить. Раненых и убитых загрузили, пора и нам на борт да на базу, – сказал майор.
– Согласен.
Савельев подозвал четверых бойцов. Те внесли носилки с Игнатьевым и Колтуновым на борт. Последним, по привычке осматривая местность и дом, сгоревший уже практически до основания, на борт забрался командир штурмовой группы. Борттехник поднял трап, закрыл дверь.
Взревели двигатели. Несущий винт поднял облако пыли. «Ми‑8» оторвался от грунта и начал медленно набирать высоту. Вскоре он уже плыл над равниной в сторону станицы Веселой, где базировался отдельный отряд специального назначения, временно приданный мотострелковой дивизии.
Вертушку встречали командир подразделения спецназа подполковник Ганевский и начальник особого отдела соединения. Там же стояли с десяток врачей и среднего медицинского персонала дивизионного медсанбата, санитарный автобус, грузовик для тел погибших.
Первым, от греха подальше, по приказу Савельева из вертолета вывели Айбаса. Его тут же забрал особист. Савельев доложил Ганевскому о выполнении задачи по разблокированию разведчиков в ауле Арди и уничтожению банды наемников.
С вертушки спустили раненых, вынесли тела погибших и погрузили в «Урал». Носилки с Игнатьевым и Колтуновым солдаты установили в одну санитарную машину.
К офицерам-разведчикам подошел командир отряда и проговорил:
– Что, парни, попали в переплет?
– А благодаря кому, Александр Сергеевич? – со злостью произнес Колтунов. – Наша задача держалась в секрете. О ней ничего не знали даже командиры других групп. Планировался же рейд совместно со штабом дивизии. Вот там и надо искать ту сволоту, которая продала нас. Из-за этого гада у меня четверо погибли. Мы все легли бы, если бы радисту не удалось связаться с вами. Мы держались, сколько могли.
– Да разве я виню вас, ребята? Напротив, хочу выразить благодарность за самоотверженность, героические действия в условиях полного окружения противником, многократно превышающим вас по численности и боевым возможностям. Все без исключения будут представлены к высоким правительственным наградам. А крысу подполковник Суворов вычислит. У Андрея на предателей нюх особый. Подонок ответит за все.
Игнатьев был в хороших личных отношениях с командиром отряда. Они когда-то вместе заканчивали десантное училище.
– У меня вопрос, Саша! – сказал майор.
– Спрашивай. Смогу, отвечу!
– Откуда в нашем районе оказалась банда арабов Айбаса? Это первый вопрос. Второй: почему наша разведка не имела никакой информации о ней. Третий: почему наш радист так долго не мог связаться со штабом отряда?
– Это все?
– Пока да.
– На первый и второй вопрос, Рома, у меня ответов нет. Я не знаю, откуда появился Айбас со своими головорезами. Хорошо, что его взяли живым. Надеюсь, он скажет, каким образом оказался у Арди с очевидной задачей уничтожения вашей разведгруппы. Думаю, Айбас прояснит и ситуацию по разведданным. Начальник особого отдела расколет его как орех. По третьему же вопросу скажу вот что. В том, что вам долго не удавалось обратиться за помощью, виновата связистка отряда. Она потеряла сознание во время дежурства.
– С чего это вдруг? – с удивлением спросил Игнатьев. – Да еще и на целый час?!
– Зоя, парни, оказывается, беременная. Во время дежурства ей стало плохо. Надо было смену запросить, но она понадеялась, что справится. Скорее всего, стыдно стало. Ведь Зоя узнала о беременности за сутки до дежурства и была шокирована.
– Шокирована? Зоя не девочка, чтобы не знать, что можно залететь, если спишь с мужиком.
– Согласен. Но поймите и ее. Майор, который был прикомандирован в отряд, ее хороший знакомый еще с детства. Они росли в одном городе, учились в одной школе. Зоя даже призналась, что была влюблена в него. А майор оказался подлецом, развел женщину. Навешал нашей связистке лапшу на уши. Мол, холост, только ее хочет. Ну и отдалась ему Зоя, не думая о последствиях. Но суть не в этом. Не вызвав сменщицу, связистка переоценила свои возможности. В результате опростоволосилась. Врач говорит, так бывает. Только начальник связи, случайно зашедший на узел, обнаружил женщину в таком состоянии и ответил на вызов. Слава богу, вовремя. Я, конечно, понимаю, что обязан подать рапорт о привлечении Зои к ответственности. Но кому будет легче от того, что трибунал определит в особую зону лет этак на пять молодую женщину, гнусно обманутую и, в общем-то, хорошую? Впрочем, если вы будете настаивать, я рапорт подам. Так что это на ваше усмотрение.
– Да ладно, – заявил Игнатьев. – Погибших не вернешь, майора, который обманул Зою, к ответственности не привлечешь. Будем считать, что помехи не позволили нам вовремя связаться с отрядом. Ты как, Юра?
– Так же, как и ты. Не будем портить женщине жизнь.
– Ну и договорились. Сейчас давайте в медсанбат, подлечитесь как следует, отдохнете. Возможно, я отпуск для вас выбью. А мы тут введем в строй резервную группу.
– Откуда она взялась? – спросил Колтунов.
– Пока еще не взялась. Резерв готовят в учебном центре. На выходе уже есть два подразделения. Съезжу, отберу парней. Как вернетесь, получите новую полноценную группу. Естественно, с незаменимыми Рябовым, Синицыным, Беляевым и Самойским. Если они, конечно, захотят продлить контракты, срок действия которых истекает через месяц. Но без разведгруппы мы не останемся в любом случае. Извините, у меня еще куча дел. Спасибо вам, парни, за службу. Лечитесь как следует. Будет время, обязательно заскочу в медсанбат.
– Давай, Саша.
– До свидания, товарищ подполковник.
Игнатьев и Колтунов пожали руку командиру, и санитарный «УАЗ», именуемый в войсках «таблеткой», пошел в сторону областного центра.
Но вернуться в строй ни Игнатьеву, ни Колтунову, ни бойцам разведгруппы, выжившим в смертельной схватке с наемниками Айбаса, не было суждено. Пока они проходили курс лечения, отряд неожиданно был расформирован. Причин не объяснял никто. Просто пришел приказ о расформировании, да и все.
Подполковника Ганевского перевели в штаб антитеррористической службы, других офицеров просто уволили по сокращению штатов. Так что из медсанбата наши герои вышли прямо на гражданку. Правда, они получили все льготы и вполне достойное пенсионное обеспечение.
Кто-то в высоком штабе не захотел утруждать себя мыслями о судьбе офицеров, не подумал, что ломает им жизнь. Одним росчерком пера он выбросил из рядов спецназа тех, кого посчитал лишним. Самых лучших. К сожалению, это не редкость. Так было раньше, ничего не изменилось и сейчас.
Глава 2
Восемнадцать лет спустя
Воскресенье, 13 июля
Юрий Колтунов припарковал «Форд» напротив своего подъезда, вытер пот с лица. В машине работал кондиционер, но все же было жарко. Да и немудрено, на улице за тридцать. Уже вторую неделю Москву давил зной.
В некоторых районах области начались лесные пожары. Синоптики обещали снижение температуры и дожди уже с понедельника, но они говорили так и раньше. Погода подчинялась только своим законам, очень плохо изученным человечеством.
Ольга, супруга Юрия, облегченно вздохнула и сказала:
– Наконец-то мы дома.
Глава семьи обернулся. Его двенадцатилетний сын Валерий спал на заднем сиденье. Мальчишка слишком много энергии потратил на аттракционах, да и укачало его немного, сморило.
– Валера! – позвал он сына.
Тот очнулся.
– Приехали?
– Да. Забирай свою сумку и вали на выход.
– Ага. – Паренек сладко потянулся и сказал: – Жарко. Искупаться бы куда-нибудь съездить, а, папа?
Колтунов извлек ключ из замка зажигания.
– На сегодня отъездились. В следующий раз отправимся на озеро.
Юрий, Ольга и Валера по пути домой заезжали в гипермаркет и закупили продукты на неделю вперед. Они забрали сумки, пакеты, прошли в подъезд и поднялись на восьмой этаж двенадцатиэтажного дома постройки семидесятых годов прошлого столетия. Трехкомнатная квартира встретила их прохладой. В отличие от машины, домашние кондиционеры держали температуру в двадцать три градуса.
Ольга оставила пакеты на кухне и заявила:
– Я первая в ванную. Что мне сейчас больше всего не хватает, так это контрастного душа.
– Я тоже хочу в душ, – сказал Валерий.
– После мамы! – расставил все по своим местам Колтунов.
Восемнадцать лет прошло с того момента, когда его уволили из спецслужбы. Сначала ему казалось, что мир рухнул. Он и гражданка? Это два совершенно несовместимых понятия.
К тому же Юрий тогда не понимал, почему его, майора Игнатьева, еще ряд офицеров отдельного отряда специального назначения, успешно выполнявшего сложные задачи по борьбе с террористами всяких мастей, родное государство просто вышвырнуло на улицу. Это после того, как за бой у Арди и он, и Игнатьев были награждены вторыми орденами Мужества.
Непонимание переросло в обиду, злость, разочарование, безысходность. Он вернулся в Москву, где жил до поступления в военное училище. Собственную квартиру капитану не дали. Без него много людей с большими звездами на погонах, претендующих на жилье в столице.
Сын поселился у матери. Отца он не помнил, тот давным-давно ушел из семьи, оставив в память о себе лишь отчество и фамилию. О тяжелой болезни матери Юрий ничего не знал. Когда спустя месяц после его возвращения она неожиданно умерла, боевой капитан был в шоке. Только на поминках он узнал, что единственный его родной человек был обречен.
Юрий остался один в незнакомом, чужом мире и запил. Он больше месяца проматывал деньги, лежавшие на книжке. Возможно, так и сгорел бы, если бы не Игнатьев.
Роман был женат, еще когда служил в спецназе. Он обосновался недалеко от Москвы, в Калининске, совсем небольшом городе, если сравнивать со столицей. Отставной майор как-то умудрился открыть собственное дело – автосервис, шиномонтаж и мойку. То есть Игнатьев адаптировался к новой жизни быстро и практически безболезненно, во всяком случае, внешне. Встал, как говорится, на ноги.
Супруга Игнатьева Мария работала учительницей начальных классов. Отставному майору, в отличие от капитана, государство выделило однокомнатную квартиру в двухэтажном старом доме. Впрочем, в ней они прожили недолго, потом построили на окраине города собственный дом.
Игнатьев узнал о проблемах своего заместителя и боевого друга от Жоры Синицына, того самого Птахи, который был связистом в его разведывательной группе. Птаха проживал недалеко от Игнатьева, в поселке Ершово. Он работал охранником на местном кирпичном заводе.
Синицын знал адрес Колтунова, как-то заехал к нему и ужаснулся. Дверь открыта. Повсюду пустые бутылки. Бывший капитан в помятой одежде валяется без задних ног. Вся квартира наполнена противным кислым запахом.
Сам Георгий спешил на вокзал, собрался проведать родственников на Украине. Он позвонил Игнатьеву и обрисовал обстановку.
Вечером командир уже приводил бывшего заместителя в порядок, используя проверенный метод – водные процедуры. Затем он забрал Юрия к себе в Калининск.
Тогда тоже стояло лето. Они провели неделю на берегу лесного озера, без намека на спиртное. Долгие разговоры вечерами, рыбалка, купание в чистой, темноватой торфяной воде сделали свое дело. Колтунов вернулся в Москву другим человеком. Он навел порядок в квартире, устроился на работу, стал начальником охраны строительной компании.
А вскоре Юрий встретил и свою любовь. Случайно, у соседнего дома. Молодая симпатичная женщина едва несла огромные сумки из ближайшего магазина. Колтунов предложил помощь, женщина не отказалась.
Ольга работала врачом-терапевтом в местной поликлинике и жила с родителями. Год ухаживаний закончился скромной свадьбой. Ольга Владимировна Колтунова переехала к мужу.
Через год у них родился сын Валерий. Они жили счастливо. Конечно, без проблем не обошлось. Сын взрослел, и это неминуемо вело к их возникновению. Но они решались спокойно, по-семейному.
Отец для Валерия был непререкаемым авторитетом. Еще бы!.. Офицер спецназа, кавалер двух орденов Мужества, ордена «За военные заслуги», четырех боевых медалей. Валерий старался подражать отцу, и ничего странного в этом не было. Ольга относилась к данному факту мудро, спокойно. В общем, все у них было в порядке.
Ольга ушла в ванную.
Сын выглянул в окно на кухне, обернулся.
– Папа, можно мне на улицу?
– Ты же душ принять хотел.
– Успею. Ленька с Витькой вышли во двор.
Это были школьные товарищи сына.
– Пообедаешь, пойдешь!
– Но, папа, ребята уйдут куда-нибудь. Где я их найду?
– Тебе сотовый телефон для чего купили? Позвони друзьям, чтобы подождали. Или у них нет мобильников?
– Есть.
– Так в чем дело? Если они действительно твои друзья, то подождут.
– А если собрались в кино? Со вчерашнего дня новый фильм пошел.
– Так, Валера, прекратил ныть! Ты мужчина или девчонка капризная?
– Мужчина.
– Тогда и веди себя подобающим образом.
Сын вздохнул, но послушался. Иначе и быть не могло. Мальчишка позвонил товарищам, те обещали подождать его.
Потом Валера спросил отца:
– А когда будем обедать?
– Это вопрос к маме. Но однозначно после того, как ты примешь душ и переоденешься.
Валера прошел в коридор.
– Мама, ты скоро?
– Скоро! – ответила Ольга.
Юрий вышел на балкон, прикурил сигарету. В квартире он не дымил, только здесь, на балконе, да и то редко. Пачки ему хватало на три дня.
А вот бросить он не смог, как ни пытался, ни настраивал себя. Не потому, что не хватало силы воли, тянуло невыносимо. Нет, просто Юрий забывал о том, что решил не курить. Он ловил себя на мысли об этом, когда машинально прикуривал сигарету, потом оставил все попытки.
Не успел Колтунов сделать затяжку, как его сотовый ожил.
«Интересно, кто это? – подумал Юрий и взглянул на дисплей. – Игнатьев! Хочет пригласить на очередную рыбалку?»
Теперь они изредка общались семьями.
– Приветствую тебя, командир!
– Здравствуй, Юра.
Голос друга был необычным, мрачным, словно его внезапно пронзила боль.
– Что-то случилось, Рома?
– Случилось. Макс умер, завтра похороны. Приехать сможешь?
От этой страшной новости Колтунов окаменел. Сын Игнатьева, девятнадцатилетний студент технического университета, крепкий, жизнерадостный парнишка, и умер? Это просто не укладывалось в голове отставного капитана.
– Как умер, Рома?
– Приезжай, узнаешь!
– Могу выехать прямо сейчас. С Ольгой и Валеркой. Впрочем, сына оставлю теще.
– Нет. Завтра и один! Отпевание в храме старого кладбища, что в центре города. Начало в одиннадцать. Туда и подъезжай.
– Буду, Рома, но…
Игнатьев отключил телефон, не дослушав друга.
Колтунов затушил окурок и проговорил:
– Вот так новость! Макс, и вдруг мертв? Бред какой-то.
В зал вошла Ольга, в халатике, с полотенцем-чалмой на голове. Она увидела мужа и сразу поняла, что у него почему-то резко изменилось настроение.
– Ты в порядке, Юра?
– У Ромы сын умер!
– Что?.. – Ольга от изумления приоткрыла рот. – Как это умер?
– Как люди умирают? Был парень, теперь нет его.
– Но он же вроде не болел. Несчастный случай?..
– Не знаю. Звонил Роман, завтра похороны, просил подъехать.
– Конечно, я с тобой. На работе отпрошусь, за Валеркой мама присмотрит.
– Нет, Оля. Игнатьев просил, чтобы я приехал один.
– Почему?
– Не знаю.
– Я позвоню Маше.
Колтунов взглянул на жену.
– Ты представляешь, в каком она сейчас состоянии? В общем, я поеду один, все узнаю, вернусь и расскажу. Потом ты пообщаешься с женой Ромы.
– Господи, такой парень, спортсмен, умница!.. Что с ним могло произойти?
– Нет смысла гадать, Оля. Завтра все узнаю. Но это не несчастный случай.
– Почему ты так думаешь?
– Рома сказал бы об этом.
– Но он хоть что-нибудь объяснил?
– Нет. Я предложил приехать сегодня, он сказал – завтра.
– А может, Максима убили? – прошептала Ольга.
Колтунов подумал и ответил:
– А вот это, по-моему, ближе к истине. Но гадать смысла нет.
– Ты с работой как решать будешь?
– Я же в отпуске с завтрашнего дня.
– Извини, забыла. От такой новости все мысли сбились.
Из коридора донесся голос сына:
– Мама, папа, я помылся. Когда есть будем?
– Корми сына, – сказал Колтунов жене.
– Разве мы не вместе пообедаем?
– Его друзья ждут. Мы с тобой позже.
– Ты отпускаешь его?
– Почему нет?
– Просто спросила.
– Пусть идет, если ты не имеешь ничего против.
– А кто его ждет?
– Одноклассники. На дворе у турника стоят.
– Леня и Витя. Хорошие ребята.