Магические целители. Добро пожаловать в другой мир!
– Последнее уточнение явно было лишним, господин мэр, – огрызнулся ректор и перевел убийственный взгляд на девушек. – Если в вас есть хоть капля магии, вам не повезет попасть под мое покровительство.
Единодушная мысль: "Хоть бы случайно не намагичить", – посетила девушек одновременно. Каждая взяла по предложенному листку и начала тихо зачитывать текст из не связанных между собой слов. Секунды шли, ничего не происходило, и девушки, расслабившись, гораздо активнее начали зачитывать строчки. Последнюю фразу они произнесли одновременно:
– Калоха дор! – И тишина.
Попаданки с облегчением выдохнули и смело подняли глаза на комиссию. Кажется, пронесло.
– Как я и думал, пустышки, – выплюнул некромант и начал подниматься, намереваясь уйти, а члены комиссии что-то застрочили в своих протоколах.
Эльф же, не сводя настороженного взгляда с девушек, попытался остановить ректора, ухватившись за край его черного пиджака.
– Сейчас… – но закончить он не успел.
Потоки магии – нежно-голубая и черно-зеленая – одновременно рванули от тел девушек, сталкиваясь между собой и расходясь в разные стороны. Комиссия, быстро среагировав, вынуждена была поставить щит. Когда же все стихло, помещение изменилось до неузнаваемости. Со стороны Кристины появились настоящие джунгли, зацвели даже столы и стулья. Одинокий цветущий побег фиалки обвил шею и ухо некроманта. У Агаты же все было наоборот. Ее половина источала тлен, безысходность и смерть, все растения в кадках завяли, мебель превратилась в труху, а окна треснули и почернели.
– …рванет, – наконец договорил мэр.
– Уже, – буркнул некромант, срывая с шеи цветок и возвращаясь на место. – Как же я попал.
– Не грусти, Крейн, на этот раз мы попали вдвоем. – И светлый похлопал некроманта по плечу.
Ректор тут же скинул ладонь, прожигая в мэре дыру. Тот ответил ехидной улыбкой.
– Записывайте, – обратился к членам комиссии ректор. – Кристина Зайцева, выброс магии жизни первого уровня. Определить на вечерние курсы по целительству и некролечению. Агата Боярова, выброс магии смерти первого уровня, не конфликтна с магией жизни. Возможны способности к некролечению. Определить на вечерние курсы по целительству и некролечению.
***
Экскурсию по академии проводил куратор Валун. Девушки успели посетить библиотеку, столовую, аудитории, в которых им предстояло постигать неизвестную науку, и сейчас направлялись через сквер в лабораторию.
– У нас чудесные лаборатории. Вы будете проходить там практику по лечебным снадобьям. Тут преподают лучшие специалисты во всем королевстве. – Валун явно гордился этим учебным заведением.
– Знать бы еще, что это за снадобья такие, – буркнула Агата. После выброса магии ее слегка мутило. – От тошноты найдется?
– А приворотные есть? А отворотные? – с живым интересом спросила Кристина.
– Лишь бы не рвотные. – И Боярова передернула плечами.
Гоблин резко остановился и с подозрительным прищуром уставился на Зайцеву.
– Вы кого приворожить решили, милочка?
Кристина потупилась и отвернулась.
– Точно не вас, – прошептала в сторону девушка.
– Вы будущие целители. Вам лечить надо, а не калечить тело и судьбы, – отчитал попаданок куратор.
– Да-да, мы помним. Не навреди, – кривляясь, повторила всем известную фразу новоявленная некромантка.
Они подошли к оранжерее, что находилась прямо перед лабораториями, и не смогли пройти дальше, залюбовавшись местными травами и деревьями, которые цвели тут буйным цветом. Все вокруг благоухало: акация, сирень необычного красного цвета, черные тюльпаны, синие ромашки, розовая мать-и-мачеха, фиолетовая мята и даже зеленый зверобой. Сильнее всех пахла сиреневая медуница.
– Здесь мы выращиваем ингредиенты для снадобий, – пояснил куратор и шагнул на дорожку среди зарослей цветущей сливы.
Девушки уже собирались ступить следом, как вдруг услышали детский голосок:
– Берегись!
На них маленьким ураганчиком несся мальчик лет пяти. Темненький, кучерявенький пирожочек с детской пухлостью, в синих панталончиках и запачканной землей рубашке. Малыш пробежал мимо них, задел грязной рукой белое платье Кристины, оставив темные разводы на ткани, и, весело улюлюкая, понесся дальше.
– Вот же проказник, – заискивающе пожурил гоблин.
– Твоему платью конец, принцесса, – заметила Агата.
– Отстирается, – махнула рукой Зайцева.
– Было бы чем, – не преминула напомнить Боярова.
Кристина не успела об этом подумать: ее привлекли странные хрипы впереди, словно кто-то задыхался. Зайцевой был знаком этот характерный звук. Астматический приступ! Девушка тут же сорвалась с места и устремилась в ту сторону. Тот самый мальчик сидел на земле и пытался сделать вдох, но у него ничего не получалось. На щеках блестели слезы, в глазах читался страх, но не похоже, что это был первый приступ. Кристина без раздумий подхватила ребенка на руки и ринулась к лабораториям. Агата тоже догадалась, в чем дело, и поспешила за коллегой. Мальчика срочно надо было спасать, а для этого первым делом необходимо изолировать его от источника аллергической реакции. В лаборатории, как в любом медицинском помещении, должно было быть стерильно. Это уже само по себе могло облегчить состояние мальчика. Кристина усадила ребенка на стул лицом к спинке, как по инструкции, и начала гладить его между лопатками, успокаивая. Работники лаборатории не понимали, что происходит, и будто боялись подходить.
– Агата, нужно сделать содовый раствор для ингаляции, – обратилась напрямую к коллеге девушка.
– Напомни рецепт, – без лишних вопросов Боярова направилась в сторону конфорок и полочек с ингредиентами.
– Сода, йод, кипяток. Пропорции помнишь?
– Припоминаю.
Агата, недолго думая, схватила ближайшего лаборанта за грудки и притянула к себе.
– Мне нужны сода и йод. Быстро, – отчеканила девушка. Молодой парень с расширенными глазами начал заикаться.
– Просто покажи. И только попробуй сказать, что в вашем долбаном мире такого нету. – Боярова не была намерена церемониться. Ее грозный вид позволил быстро отыскать аналоги нужных ингредиентов.
Стоило поставить воду на огонь, как в лабораторию ворвался взволнованный ректор. Он тут же кинулся к мальчику и упал перед ним на колени.
– Как ты? – хриплым голосом спросил некромант, хватая ребенка за плечи. Тот не мог ответить, хоть и пытался.
– Папа… – еле просипел мальчик.
Не время было удивляться, но Кристина все же на мгновение ошарашенно посмотрела на Крейна Глостера. Кто мог подумать, что у такого мрачного типа есть ребенок.
– Состояние уже не критично, сейчас купируем приступ, – вмешалась Зайцева, но ректор будто ее не слышал.
– Я же тебе запретил ходить в оранжерею. Зачем ты туда пошел?! – начал ругать мальчика некромант.
– Не кричите на него, – перебила Кристина. – Ему нельзя волноваться, иначе состояние ухудшится.
– Откуда вам знать? – огрызнулся Глостер.
– Вообще-то, я отучилась на медицинском шесть лет и столько же отработала хирургом, – язвительно ответила на этот выпад Зайцева. – Детским хирургом. И с педиатрией тоже прекрасно знакома.
Он хмуро глянул на нее исподлобья и процедил:
– И что дальше?
– А дальше я буду оказывать помощь вашему сыну, а вы посидите в сторонке. От вашего грозного вида мальчик только больше нервничает.
Глостер нехотя поднялся и, не спуская с Зайцевой цепкого взгляда, встал чуть поодаль. Ему претило, когда командует женщина, да еще и его студентка, но ради здоровья сына он решил на этот раз стерпеть.
Не прошло и десяти минут, как ребенок задышал свободнее, приступ отступил, и мальчик даже смог говорить.
– Прости, папа. Я заигрался с радужным мрыхом и не заметил, как оказался тут, – покаялся, виновато потупив взгляд и шмыгнув носом.
– Не пугай меня так больше, Микки, – уже более спокойным и мягким тоном сказал некромант. На его лице читалось облегчение.
– Ему желательно побыть под присмотром хотя бы до вечера, – порекомендовала Кристина.
– Микки особенный ребенок. Он редко сходится с людьми и часто сбегает от нянечек, – ворчливо заметил ректор. – Мне не с кем его оставить.
Кристина просяще посмотрела на Агату. Она помнила о своем обещании привести после обеда в порядок холл и часть гостиной, но любовь к детям побеждала. Боярова тяжело вздохнула, отвернулась и махнула рукой, мол, "валяй". Остановить этот комок сострадания она была не в состоянии. Зайцева перевела взгляд на некроманта и предложила:
– Если хотите, за ним могу присмотреть я.
Она уже приготовилась к отказу, но Глостер неожиданно кивнул.
Глава 3
Кристина Зайцева
Экскурсия на этом была закончена, куратор с нами торопливо попрощался, Агата поняла, что ей здесь больше делать нечего, и решила прогуляться по городу.
– Встретимся на вечерних занятиях, – бросила она мне и ушла. А я даже не успела поблагодарить ее за столь оперативную помощь мне с мальчиком. Ладно, у меня еще будет на это время.
Ну а я осталась один на один с Крейном Глостером.
– Идемте отсюда, не будем мешать лаборантам, – сухо произнес он, избегая встречаться со мной взглядом. Словно уже мысленно жалел, что согласился на мое предложение.
– Идем? – Я же посмотрела на Микки и протянула ему руку.
Он глянул на меня из-подо лба, точь-в-точь как его отец, а после неуверенно вложил свою ладошку в мою. Я улыбнулась ему ободряющее и подмигнула.
Ректор вывел нас из лаборатории через другой вход, и мы за считаные минуты оказались в административном крыле, а затем и в его кабинете, таком же мрачном и неуютном, как он сам. В воздухе витал запах табака, и я невольно поморщилась, не удержавшись от замечания:
– Вы бы не курили при сыне. При детях вовсе не желательно курить, а в положении с Микки – просто запрещено.
В ответ его синие глаза пронзили меня насквозь.
– Я при сыне не курю, – едко процедил он.
– Это похвально, – я слегка сбавила обороты, – тогда вам не трудно будет открыть окно? Лучше, если кабинет будет проветрен.
Было заметно, как сжались челюсти Глостера и дернулся кадык, тем не менее ректор прошел к окну и открыл его, впуская в кабинет свежий воздух.
– Что-то еще? – уточнил после сквозь зубы.
– Вроде пока ничего. – Я заставила себя улыбнуться. – Разве что один вопрос. Как давно у Микки эти приступы?
– Давно, – ответ был неожиданно резким и каким-то нервным.
– И все же, можно поточнее? Год? Два? Возможно, с рождения… И есть ли еще у кого-то в роду подобное заболевание?
– Ни у кого нет. Два года как, – отрывисто и раздраженно произнес ректор.
– Было ли что-то, что спровоцировало начало приступов? – не отступала я. – Болезнь легких, например… Или, может, сильный стресс?
– Вы слишком любопытная, – Глостер почти прорычал это. – Зачем вам это? Я всего лишь попросил вас посидеть с ребенком до вечера!
– Мне просто хотелось бы собрать анамнез… Возможно, удастся найти причину, подобрать лечение… – под его тяжелым, убийственным взглядом я растерялась.
– Вы пока еще не целитель, – припечатал он.
– Я врач! Детский, оперирующий, между прочим. Шесть лет учебы, два года ординатуры, четыре – непрерывной практики, – теперь я разозлилась. Сидит тут этот напыщенный болван, щеки раздувает от важности, язвит! Терпеть не могу таких типов!
– Вот когда получите диплом целителя нашего заведения, тогда и обсудим все ваши заслуги. Пока же просто займитесь моим сыном, сами же вызвались помочь.
В этот раз я сдержалась только из-за Микки, который испуганно следил за нашей перепалкой.
– Где в вашем заведении можно безопасно провести время с ребенком? – получилось все же едко.
– Сейчас за вами приедет машина, вас отвезут к нам домой. Полагаю, так будет лучше, – сухо отозвался Глостер.
– Я потом смогу найти дорогу от вашего дома до этого места? – уточнила я. – У меня ведь вечером учеба.
– Вас отвезут обратно.
– Хорошо. Значит, мне надо будет дождаться вашего прихода?
– Нет, вас сменит Рут. Это моя соседка. Она иногда вечерами сидит с Микки.
Значит, соседка. А я уже подумала было, что жена. Странно, что о ней нигде не проскочило ни слова. Неужели Глостер вдовец?
Обещанный автомобиль приехал вскоре. За рулем сидел лысый толстячок, похожий на нашего куратора-гоблина. К счастью, он не лез с разговорами, и поездка прошла молча. Я лишь перекинулась несколькими фразами с Микки. Мальчик же всю дорогу сидел насупленный, скрестив руки на груди. Я пока не трогала его, понимая, что это обыкновенная защитная реакция и ему надо время, чтобы привыкнуть ко мне. Тем более, со слов его отца, он не очень-то ладил с нянечками.
Дом ректора удивил своими скромными размерами, наш с Агатой недо-особняк и то побольше будет. За садом, окружавшим жилище Глостеров, судя по виду, тоже никто не следил: тот жил своей жизнью, завоевывая все свободное пространство. Правда, несмотря на отсутствие ухода, выглядел весьма мило: деревья все были в цвету, а лужайка у крыльца пестрила одуванчиками.
Ключ ректор мне выдал, поэтому внутрь мы попали без труда. Люстра при нашем появлении загорелась сама, освещая небольшой холл с темно-зелеными стенами и шоколадного цвета деревянные панели. Мрачновато, но не неожиданно.
Я только собралась спросить кое-что у Микки, как вдруг в темном углу что-то захрустело и заскрипело. Первой мыслью было, что это очередной мрых, однако в следующий миг на свет вышел… Вышло… Мамочки! Да это же скелет какого-то животного! И он натурально двигался! На этот раз я не завизжала, только принялась хватать ртом воздух.
– Что это? – все же вырвалось у меня хрипло.
– Люси, – спокойно отозвался Микки, стаскивая с себя джемпер.
– Понятно, – прошептала я, ни черта, конечно же, не понимая.
– Вы никогда не видели умертвие? – спросил мальчик, все же заметив мой ужас, который я, как ни старалась, не могла скрыть.
– Не имела такой радости, – вновь вышло шепотом.
Спокойно, Кристина, спокойно… Эльф тебя не удивил, гоблин тоже, почему же так шокирует простой скелет? И вообще, ты же врач, хирург, подобные вещи не должны вызывать столь бурных эмоций.
– Мяу, – скрипуче произнес скелет, и его глазницы вспыхнули желтым.
– Папа поднял ее специально для меня, – продолжал между тем Микки. – Чтобы мне не было одиноко.
Поднял? Это как? Из мертвых, что ли? Ох, я же совсем забыла, что наш «папа» – некромант…
– А почему было не завести обычную кошку? – все же спросила я. – В смысле, живую…
– Папа говорит, с живыми слишком много возни…
Где-то я это уже слышала. Ну да, Агата. Кажется, у них с ректором куда больше общего, чем могло бы показаться на первый взгляд.
– И кто такие «кошки»? – Мальчик нахмурил лоб. – Люси – мрых.
Опа… Вот, значит, какой ты, мрых… Неужели у нас дома такой же?
Люси между тем, поскрипывая, продефилировала мимо нас и прошмыгнула в приоткрытую дверь слева.
– Ну что? – сказала я, наконец вернув себе самообладание. – Покажешь мне свой дом?
***
Микки охотно кивнул и даже сам взял меня за руку, увлекая вверх по лестнице.
– Это папина спальня, – без всякого смущения распахнул он первую же дверь, и передо мной сразу открылся вид на большую кровать с тяжелым балдахином. Окно было закрыто плотными шторами, поэтому в комнате царил полумрак, и часть предметов тонули в нем, не давая себя рассмотреть. Да и, признаться, мне не очень-то удобно было это делать: все же чужая личная территория. Не уверена, что Глостеру понравилось бы, что я совершила экскурсию по его спальне. Единственное, что не укрылось от моего взгляда, – здесь не чувствовалось женского присутствия. То есть никаких мелочей, как-то: флакончик духов, букетик цветов, небрежно брошенная расческа…
– Давай лучше ты мне свою комнату покажешь, – предложила я Микки, закрывая дверь уже сама.
Детская меня огорчила своей безликостью. Будто здесь жил не подвижный жизнерадостный ребенок пяти лет, а будущий солдат. Где игрушки? Где рисунки? Где яркие книги? Папаша улыбки как червонцы раздает и сына хочет сделать таким же унылым… Человеком. Нет, может, я чего-то не понимаю в их некромантских вопросах, но лишать из-за них ребенка детства – это уже слишком. Еще и зомби-кошка… Точнее, мрых. Ну как до такого можно додуматься?
Люси, к слову, все время, пока мы гуляли по второму этажу, бродила неподалеку. Близко не подходила, но явно ко мне присматривалась. Надеюсь, она питается чем-то более удобоваримым, чем я.
Кстати, о еде. Мой желудок уже давно подавал сигналы, что не мешало бы подкрепиться, однако теперь, с учетом всех планов на этот нескончаемый день, я уж и не знала, когда удастся это сделать. Но Микки, видимо, тоже голоден. Интересно, найдется в этом доме что-нибудь из еды?
Мы как раз спустились обратно на первый этаж и оказались перед дверью в кухню, переходящую в небольшую столовую.
– Я есть хочу, – сказал Микки в унисон моим мыслям.
– Тогда показывай, где у вас может быть еда, – ответила я.
Нашелся холодильный шкаф, забитый доверху всякой всячиной, вот только в большинстве своем требующей дополнительной готовки. Я выбрала несколько яиц, вроде как куриных, сыр, бекон и помидоры…
– Вы будете сами готовить? – с сомнением спросил мальчик.
– Собираюсь… – Я стала изучать горелки на плите. У нас в доме стояла похожая, но из-за раритетного вида мы с Агатой пока не решились ее испробовать в действии. Значит, придется мне быть первопроходцем. Как же эта штука включается?
– Рут использует бытовую магию, – вставил Микки, выглядывая из-за моей спины.
– А вот с этим у меня пока проблемы… – вздохнула я.
Микки вдруг сорвался с места и куда-то умчался, а вернулся с зажженной свечкой.
– Да ты гений! – Я ласково взъерошила волосы на макушке мальчугана, и тот довольно зарделся.
Я так и не поняла, на чем работает плита – газу или чем-то другом, – но достаточно было поднести свечу к торчащему под конфоркой фитильку, и та сразу зажглась. Так не прошло и пятнадцати минут, как мы на пару с Микки уже уплетали готовую яичницу. Да простит меня Крейн Глостер, но я слегка опустошу его запасы. В конце концов, пусть эта яичница послужит платой за то, что я присматриваю за его сыном.
– Вы готовите вкуснее Рут, – сообщил Микки, облизывая вилку.
Я посмотрела на него с улыбкой, затем поинтересовалась:
– Рут часто с тобой сидит?
– Часто. – Мальчик тяжело вздохнул. – Но я ее не люблю.
– Почему? – осторожно уточнила я.
– Она хочет стать моей новой мамой, – насупившись, ответил Микки.
Вот как… Похоже, соседка у нас в самом расцвете лет, а я ее почему-то представляла дамой пожилого возраста. И насчет мамы, кажется, я тоже была права. Очень хотелось спросить о ней у самого мальчика, но я не решилась. Вдруг это его расстроит? Вместо этого я полюбопытствовала:
– Почему ты так думаешь?
– Я слышал, как Рут об этом говорила с мисс Шворк, она живет напротив. Они говорили о папе и о том, что ему пора снова жениться. А потом собирались обсудить план.
– Может, они шутили? – Я заставила себя улыбнуться, сама же подумала, насколько беспечны люди в своей болтовне и легкомыслии.
– Нет. – Микки сжал губы, а я решила, что эту тему лучше закрыть от греха подальше.
Следующие несколько часов мы провели в комнате Микки. Он что-то рисовал одним черным карандашом, не притрагиваясь к остальным, цветным в пачке. Еще один тревожный звоночек. Люси все это время лежала в углу, а мне в голову то и дело лезли всякие мысли, в том числе и не самые радужные. Кажется, меня только что накрыла рефлексия. До этого я старалась не думать о кульбите, который сделала судьба, закинув меня сюда, теперь словно пришло осознание реальности. Это действительно другой мир, и мне предстоит здесь жить до последних дней. Эльфы, некроманты, гоблины – вот эти самые потенциальные клиенты Кащенко теперь мое окружение. А еще отсутствие технического прогресса, зато существовала магия, которой нас с Агатой пообещали научить. Да и Боярова, увы, не тот самый друг, с которым я пошла бы в разведку. Но что есть, то есть… Придется мириться и выживать в этом чужом мире.
На одну секундочку мне даже стало жалко себя. Нахлынули воспоминания, набежали слезы, но занырнуть с головой в это уныние не дала мне хлопнувшая внизу дверь.
– Рут. – Микки сразу нахмурился.
– Надо, наверное, ее встретить. – Я поднялась.
Мальчик нехотя слез со стула и поплелся за мной.
– Добрый вечер, – я первая поздоровалась с высокой молодой женщиной, стоящей у зеркала в холле. Рут оказалась обладательницей кудрявой рыжей шевелюры, пухлых губок и больших серых глаз. При виде меня она удивленно приподняла бровь-ниточку и взглянула вопросительно.
– Я Кристина, мистер Глостер попросил приглядеть за Микки до вашего прихода, – сказала я.
– Рада знакомству, Кристина, – голос Рут оказался тоненьким, почти девичьим. – Микки, мой малыш, дай тебя обнять, – она тут же переключила внимание на мальчика и сгребла его в охапку, прижав к себе.
Микки недовольно засопел, но вытерпел несколько секунд, после чего выкрутился из ее объятий и убежал на второй этаж.
– Он такой замкнутый, не привыкший к ласке. – Рут проводила его сочувствующим взглядом. – Как и его отец. Но неудивительно, с такой-то историей… – Она выдержала многозначительную паузу. Затем поинтересовалась: – А вы откуда знаете мистера Глостера? Я раньше о вас ничего не слышала.
– Я… Я сама с ним познакомилась только вчера, – ответила я, не желая вдаваться в подробности. Эта Рут отчего-то мне тоже с каждой минутой нравилась все меньше. – Случайно. Сегодня вот встретились снова, в Академии. У Микки случился приступ, мне удалось помочь ему…
– Ах, эти приступы! – Рут покачала головой. – Бедный малыш… Но неудивительно после всего, что он пережил…
– Вы знаете, после чего у Микки начались приступы? – Профессиональный интерес победил неприязнь и нежелание быть втянутой в сплетни. А именно этого соседка Глостеров, похоже, и добивалась.
– Не знаю, но предполагаю, – Рут заговорила шепотом, при этом опасливо поглядывая на лестницу. – Они начались после того, как мать Микки сбежала из дома. Бросила и мистера Глостера, и своего сынишку. Неблагодарная, бесчувственная женщина!
Ох… Вот это поворот. Значит, не вдовец наш мистер Глостер. Но как знать, может, так даже хуже… Впрочем, это не мое дело. А вот Микки действительно жалко. Стресс от ухода матери вполне мог стать причиной возникновения его приступов…
Но додумать эту мысль я не успела: к дому подъехал знакомый автомобиль. Кажется, это по мою душу.
Глава 4
Агата Боярова
Угораздило же меня попасть в этот мир с Матерью Терезой. Этот некромант в ней дыры прожигает, а она с его ребенком сидит. Не понять мне этого никогда.
Я вздохнула и оставила лаборатории позади, собираясь покинуть академию. Экскурсия была завершена, и все, что мне оставалось, – это вернуться в особняк в аварийном состоянии. И ведь не боялся мэр, что нас крышей или лестницей пришибет. А возможно, даже надеялся на подобный исход. Все же радости от нашего появления никто не испытывал, как и мы сами. Вернуться бы, да не судьба.
У выхода уже стояла знакомая машина с водителем, что должна была отвезти меня домой. По словам куратора, этот драндулет заменит нам общественный транспорт на первую неделю обучения, пока не обвыкнемся.
Я уже хотела сесть на заднее сиденье, но взгляд зацепился за знакомое здание вверх по улице. Не то чтобы оно находилось близко, но и не далеко. Это была мэрия города. Большое белое здание с блестящими статуями у входа и под крышей. И тут я решила, что убираться без Крис муторно, а сидеть без дела в доме с одной жилой кухней скучно. Похудевший кошелек с выданным пособием давно намекал, что на месяц денег нам не хватит с тратами на мебель, еду и одежду, и эту оплошность местной власти необходимо было как-то решить. Так почему бы не сейчас.
– Извините, – я заглянула в салон автомобиля через окно, – я пройдусь пешком до мэрии. У меня дело к вашему солнцеликому.
Водитель кивнул, и я спокойным шагом направилась в нужную сторону. К слову, в этом мире еще не слышали про тротуары, поэтому приходилось идти просто по брусчатой широкой дороге и все время опасаться проезжающих машин. К моему удивлению, мимо не проехало ни одной. Только изредка проносились какие-то странные тени со свистом, но от них ничего, кроме ветерка в волосах, не оставалось. Если вспомнить, с какой скоростью ездят местные автомобили, то я была удивлена отсутствию пострадавших. Все же мы из окна даже толком ничего не могли рассмотреть, разве что однажды, когда ехали не торопясь.
До места назначения я дошла довольно быстро, а вот чтобы попасть на аудиенцию к мэру, пришлось попотеть. В здании царила суматоха. Все куда-то бегали, что-то носили, с кем-то разговаривали. Работали печатные машинки, причем без машинистов, вокруг летали письма и бумаги с пометками, чашки на подносах с пустыми тарелками и даже растения. Во всем этом хаосе, несмотря на кажущуюся неразбериху, просматривалась определенная последовательность, что заставляло уважать местных клерков.