Заколдованная страна 3: покорение севера

Глава 1 По пути в столицу

"Серьезно? А это не перебор? Сколько можно!" – ни одним мускулом на лице не выдав посетившее меня раздражение, подумал я, заметив далеко впереди ещё одно поваленное дерево. Вскоре мои опасения подтвердились.

– Всем покинуть повозку, выйти и встать рядом на колени! – выкрикнул рослый мужчина, вразвалочку вышедший из леса с перекинутой через плечо увесистой палицей.

Я сразу понял, что перегородивший узкую, лесную дорогу ствол дерева появился тут неслучайно. Очередная засада дорожных грабителей не отличалась оригинальностью. Уж я то их повидал за последние два месяца немало. Даже сбился со счета, сколько всего их встретилось во время странствия по одной только северной провинции. А стоило пересечь границы столичной, как их число увеличилось вдвое! К слову, сегодня идем на рекорд. Чем ближе к столице, тем наглее и многочисленней становятся бандиты. Это уже пятая засада за день! Как в Заколдованной стране вообще идет торговля и перемещение людей между провинциями, если желающих поживиться чужим добром злодеев вдоль местных дорог больше, чем диких зверей?

Хотя здесь я лукавлю, на самом деле я прекрасно понимал, почему именно мне постоянно везет на неприятные встречи. Как-никак девяносто шестой уровень. Схватки со Снежными и Ледяными великанами у северных границ Королевства не прошли для меня впрок. Боевой опыт, как и сам уровень рос, словно на дрожжах, но мой "благодетель" из каменной стелы настоятельно требовал, чтобы я не выделялся, скрывал свою личность и принадлежность к героям, пока жив мой полный двойник. По этой причине, как только возникла угроза раскрытия моей личности, я сразу покинул приютившую меня заставу. Впрочем, на горной, северной заставе и так уже не было толку задерживаться. Самых опасных противников я уже перебил, а с рассеявшимися во время бегства покалеченными великанами-одиночками рыцарский орден и без меня справится.

Я и так сильно рисковал, ставил себя в невыгодное положение, когда скрывался среди авантюристов, которых посылали на передний край собрать тела павших воинов. В основном заказчиков интересовали тела героев для последующей их доставки в столичный храм для "очистки" снаряжения. За это неплохо платили. Зачем я занялся подобным делом и так очевидно. Останки героев-игроков для меня важнейший источник золота и ценных игровых предметов, но я пошел в собиратели тел не только из-за очевидной выгоды. Местные и приглашенные авантюристы, нанимаемые для этой опасной работы гибли десятками. Хорошо, если один из пяти посланных на разведку отрядов возвращался назад совсем без потерь. Это заставило меня вмешаться в ситуацию и изменить её в корне.

Вскоре в составе одного из новых отрядов наемников я встретился со стаей великанов, которые охотились на авантюристов в местах гибели героев и перебил их всех. И таких стай, охотящихся на собирателей оказалось сразу несколько. Мой "везучий" отряд, многократно вернувшийся с задания в полном составе и доставивший наибольшее количество тел героев, стали привлекать на все подобные задания и вскоре чудовищные потери среди сборщиков тел полностью прекратились. О нашем отряде пошли нехорошие сплетни. Мной заинтересовался рыцарский орден и пришлось оставить работу, уйти из группы, так как охотиться на монстров, не выдавая товарищам свою силу стало непосильной задачей.

В отряде я прикидывался жрецом, приходилось позволять великанам уничтожить мой отряд, а только после этого приступать к уничтожению монстров. Смотреть на то, как плотоядные твари рвут на части моих товарищей, даже если я их после этого воскрешу и полностью исцелю, для меня стало слишком тяжелым бременем.

Покинув горную заставу на границе, я опять вернулся на север к передовой заставе, откуда в ужасе сбежал, подставленный "благодетелем". Сколько ещё отрядов авантюристов я спас, отправленных на поиски тел героев и оказавшихся на грани гибели, столкнувшись с великанами в округе передовой заставы – не счесть, но в моем сердце навсегда отпечатались те несчастные, кого я защитить не смог. Таких было немало. И не только из авантюристов, больше из обычных беженцев с севера, рыбаков, охотников с семьями.

Оказавшись здесь впервые четыре месяца назад, я мог лишь с ужасом наблюдать из укрытия, как монстры рвут их на ошметки целыми семьями и рыдать от собственного бессилия, а всё из-за этого "Каменного пидора"! Такое имя я дал своему "благодетелю" за его мерзкий поступок. Честно говоря, вспоминать о первых днях на севере мне всё ещё больно и стыдно.

"Благодетель" грубо наплевал на моё жгучее желание осуществить неотложную месть убийце, строго запретил карать других героев, включая двойника, какие бы они не творили злодеяния, так как это противоречило его главной цели. Он в наглую лишил меня подаренного Амброй бесценного свитка "Тайного убежища", чтобы он не попал в руки к его врагам и не выдал его месторасположение, после чего отправил меня мгновенным перемещением на дальнюю северную заставу.

Отправил как есть – в тонкой одежде, вообще без снаряжения, золота и эликсиров! Я в жизни так не ругался, когда оказался с пустыми руками среди заснеженного передового лагеря. Сюда "Каменный пидор" обычно отправлял героев с высокой характеристикой силы, если они не подстраховались от подставы "приглашением", а меня кинул в лапы монстров без предупреждения, без подготовки, без оружия, вообще голым, словно желал моей погибели.

Если бы я в первые же минуты после этой подставы не откопал в сугробе под стеной труп другого игрока и на золото из его рюкзака не прикупил бы себе несколько целебных эликсиров, чтобы сопротивляться обморожению тела, погиб бы уже в первый час после ссылки на север. На одном желании отомстить, отборной ругани и, пожалуй, удаче и выжил, после чего злость и обиду на "благодетеля" затаил навсегда. Скотина. Я выжил, чтобы вернуться и поквитаться с ним. Больше не верю ни одному его слову!

– Теперь вы моя добыча. От меня зависит, отпущу я вас живыми или скормлю своим ручным волкам. Так что не злите меня. Кто попытается сбежать или взяться за оружие, горько пожалеет об этом! – громкий голос главаря банды вывел меня из секундного ступора.

Я быстро вернулся к той мысли, что свалила меня в череду неприятных воспоминаний. Да, всему виной мой девяносто шестой уровень. Спокойной жизни мне больше не видать. Этот загадочный мир улавливал силу игроков и притягивая к ним постоянные неприятности. Правда, появление команды реагирования из самых сильных монстров, как это наблюдалось раньше при каждом моём входе в игру, уже не происходило. Может из-за того, что я больше ни разу не покидал этот мир, а сам механизм призыва врагов был как-то связан с моментом появления игрока после оффлайна? Не знаю, но что я заметил точно, хоть сильные враги перестали выскакивать на меня сами, где бы я не появился, зато всякая наглая мелочь ко мне так и липла. Дорожные бандиты меня уже просто достали. Я морально устал их убивать. Это было так же утомительно, как проснувшись среди ночи от раздражающего писка комаров, пытаться истребить их, гоняясь за каждым по комнате с подушкой. Сколько их не размажь по стенам и потолку, меньше их всё равно не становилось.

Попутчики в повозке невольно поежились от громких угроз бандита, но выглядели уже не такими испуганными, как при первом и втором нападении грабителей. Они со мной с самого утра в пути и уже догадывались, нет, точно знали, что скулить и просить пощады, ползая у повозки с переломанными конечностями, придется не им, а самим бандитам. Попутчики вопросительно уставились на меня, словно ждали сигнала, и я спокойно и уверенно кивнул головой. Действуем, как и с прошлой бандой. Спутники не лезут на рожон, выполняют все требования бандитов, усыпляя их бдительность, а я первым делом вырезаю всех стрелков за ближайшими деревьями, ускорившись святой магией, чтобы обезопасить себе спину, а после берусь за тех крепышей, что соберутся у повозки делить трофеи. Как именно это сделать буду смотреть по обстоятельствам. После опаснейших схваток со Снежными великанами в ближнем бою людей я вообще за противников не считал. У них не было никаких шансов. Так, и где же остальные бандиты? Чего медлят?

А, вот и они! Из-за деревьев показались и другие головорезы, первым делом перерезая путь к отступлению. Ничего нового. Возникло странное чувство. Эти головорезы заметно отличались от тех, что встречались мне в пути раньше. Какие-то они слишком расслабленные, вальяжно расхаживающие, самодовольные и упитанные, очень уверенные в своем полном превосходстве, хотя каких-то серьезных доспехов на них нет, обычная дубленая кожа с редкими вставками из металлических пластинок, самодельный мусор, легко пробиваемый любым острым металлическим оружием, и самыми обычными стрелами. Из оружия при них тоже ничего достойного внимания. У большинства кинжал на поясе и увесистые деревянные палицы, как у главаря. У нескольких щуплых мужчин, которым не по силам орудовать тяжелой булавой на вооружении простенькие, самодельные копья.

Думал, что стрелков увижу только нырнув за стену леса, но нет, они тоже оказались какие-то странные, непуганые, не стали отсиживаться за деревьями, прикрывая воинов издалека, тоже показались, но явно не все, вышло всего пара лучников, один арбалетчик. Видимо, одинокая повозка без сопровождения отряда охраны для них слишком легкая добыча, а банда большая, все хотят получить трофеи, вот и вышли вслед за бойцами ближнего боя, чтобы успеть урвать своё.

– Я сказал, всем выйти! – с угрозой в тоне прорычал голосистый бугай, которого я изначально принял за главаря.

А может он и не главарь вовсе, он бы не стал так утруждаться, заставил бы драть глотку кого-то другого. Значит всё же не он. Это шестерка, один из приближенных к боссу командиров с самым громким голосом. Я его принял за главного, так как он вел себя слишком вызывающе и угрожал расправой от своего лица, но оценив через отверстие в тканевом навесе его упитанных дружков, уже не был в этом уверен.

Следуя заранее оговоренному плану, мои спутники молча подчинились требованиям бандита, покинули повозку и один за другим опустились на колени у правого борта. Это должно было усыпить бдительность грабителей, заставить их поверить в легкую добычу без боя. К пассажирам также присоединился возничий. Я же плавно опустился на дно, прижался к борту и внимательно следил за перемещением бандитов слева. Хм, другие лучники так и не показались. Наконечники стрел тоже не выглядывают из просветов. Неужели я переоценил противника и тех, кого я собирался вырезать первыми в этой банде просто не было. Раз так, активировал на правой ладони плавно набирающий силу сгусток огненного шара. Ладно, тогда план «Б». По этой схеме я разобрался с самой первой и третьей атаковавшей транспорт бандой.

Сначала сниму тех, кто соберётся у заднего борта повозки. Все грабители, если им не оказывают сопротивления, сбиваются в толпу у повозки, самые наглые и сильные оттесняют остальных, чтобы первыми забраться внутрь и завладеть самым ценным. Конечно, в банде основную добычу отдают главарю, чтобы он разделил её между всеми на своё усмотрение, но стащить мешочек с серебром из общей добычи, пока этого не видят другие – для некоторых вороватых бандитов основной способ заработка.

С момента активации заклинания в уме считал прошедшие секунды: четыре, пять, шесть… десять… пятнадцать. Я спокойно ждал готовности заклинания и удобного момента для своей первой атаки. Немного беспокоился лишь о том, чтобы взрывом не задело попутчиков. Лечить их потом дополнительная морока.

Впрочем, они уже были свидетелями плана «Б», поэтому из чувства самосохранения постарались расположиться подальше от заднего края повозки. Спустя пятнадцать секунд и в случае плана «А» и плана «Б» им следовало упасть на землю, прикрыв головы руками, чтобы не получить в спину шальную стрелу или осколочные повреждения от взрыва. Зубы и фрагменты костей взорванных магией бандитов работают не хуже картечи. От осколочных повреждений ударной волны будет даже больше раненых и убитых, чем от самого магического взрыва. Этим огненный шар особенно опасен, превращает при пуске в толпу в рваные лоскуты и картечь тех с кем столкнется, второй же круг становится похожим на решето, как после броска связки ручных, осколочных гранат.

Ладно, это всё лирика. Пока всё шло по плану, бандиты плавно стекались от леса к задней части повозки. Ожидаемо вперед вылезли и преградили путь остальным самые жадные и вороватые, как вдруг, один из притворявшихся пассажиром мужчин подскочил на ноги и кинулся к стоящему у преграды верзиле с криком:

– Хиш, отступайте! Это засада! Там в повозке боевой маг! Он всех вас перебьет!

Хоть крики и вызвали небольшую сумятицу в рядах грабителей, существенно на мой план не повлияли. Скрывавшийся среди пассажиров сообщник бандитов лишь вынудил меня выпустить шар немного раньше. Пик мощности не был достигнут, но это было не особо важно, двадцать пять секунд накачки или тридцать, рванет тоже неслабо, я это уже не одну сотню раз проверял. Чтобы не потерять эффект неожиданности, я резко высунулся поверх заднего борта, но ровно настолько, чтобы одним глазом видеть свою цель и выверенным движением швырнул ещё до конца не сформировавшийся огненный сгусток в собравшуюся в пяти шагах от борта толпу.

Наблюдать за взрывом с такого близкого расстояния будет только полный идиот. Вот и я не стал. Незамедлительно рухнул на дно повозки, прикрыв голову руками и заранее приоткрыв рот, чтобы не порвать перепонки. Прогремел уже ставший таким привычным для меня взрыв, после чего наступило время для следующего пункта плана – контратаки на волне замешательства. Нападение на оглушенных и израненных противников больше похоже на резню на скотобойне.

Ошеломленный ударной волной враг редко оказывает сопротивление и редко в состоянии понять, что вообще происходит. В моей руке возник пугающий на вид, экипированный прямиком из инвентаря, видавший опаснейшие схватки с монстрами, трофейный "Потрошитель" из комплекта "Ночного охотника". Черный металл поглощал падающий на него свет и совсем не выдавал скрывающегося во тьме владельца ненужными бликами. Днем его использование не давало каких-либо бонусов, но я так наловчился пользоваться им во время своих ночных вылазок в округе передового северного лагеря, так привык к его весу и удобной форме рукояти, что пользовался им постоянно, в любое время суток.

Эта привязанность привела к окончательной потере полюбившегося кинжала. Всё геройское снаряжение имеет ограниченный запас прочности. Каждый удар по цели снижает срок его службы, а если удар пришелся не в мягкие ткани, а по кости, зацепил доспехи, износ существенно усиливается. Ограниченным запас использования был и у моего любимца. Несколько выверенных взмахов в район шеи по раскиданным взрывом противникам и случайное, нежеланное столкновение с шейными позвонками дернувшегося от боли бандита привело к разрушению лезвия. Я нехотя экипировал запаску местного производства и разделался с остатками бандитов без легкости и того изящества, что давало уникальное по остроте, геройское оружие. Моего «Потрошителя» не стало, а новый из шопа будет стоить три тысячи золотом. К сожалению, такого я себе позволить не мог. Недешевая игрушка. Тесак для разделки туш, что я взял на замену первоклассному оружию не был так хорош, не рассекал плоть, а рвал её, цепляясь зазубринами, словно ручная пила, выхватывая волокна целыми пучками, связки и сухожилия вытягивал рваными нитями.

Каких-то двадцать секунд и всё было кончено. Пятнадцать тел с резаными и рваными ранами на горле и шее в районе сонной артерии. Как я и думал, никаких умелых лучников в засаде в этой банде не было. Какие-то зеленые новички, предыдущие четыре банды были куда слаженней и опасней. Там и попотеть пришлось и побегать. Эти же – тюфяки. Как такие клоуны вообще выживали разбоем? Их бы любая банда-конкурент вырезала не напрягаясь. В живых остался лишь побелевший как мел главарь и прикидывавшийся пассажиром подельник. Последний кинулся бежать к деревьям, но мне лень было за ним бежать, и его догнала пущенная мной из лука стрела. Обычные у меня уже кончились, поэтому потратил огненную. Вернее не потратил, а использовал. Её можно вернуть в колчан, вытащив из обгоревшего тела. Тело выдавшего свою причастность к банде мужчины охватило жаркое пламя и душераздирающий вопль бегущего факела удалось погасить лишь выпустив ему вдогонку ещё парочку. Всё-таки жестоко такие стрелы использовать против обычных людей. По всяким хищным монстрам и нежити вполне приемлемо, но здесь я явно перегнул палку. Исправлюсь.

Не выпуская из рук опасный геройский лук, я повернулся к стоявшему столбом главарю, но он был так напуган, что не осмелился бежать. Вместо этого он задрожал и описался. Самодовольная ухмылка давно сошла с бледного лица. Трус выронил здоровенную булаву из трясущихся рук и заблеял совсем как оставшийся без мамки ягненок. Я лишил сегодня жизни под сотню людей ставших на кривую дорожку, но никто из них не плакал и не просил пощады, как этот увалень. Он просто рухнул на колени и затрясся всем телом, как нашкодивший ребенок.

– Что ты там говорил про тех, кто посмеет взяться за оружие? Повторишь? – спросил я.

– Нет, нет, я просто шутил. Хотел лишь немного припугнуть. Может, по мне и не скажешь, но я в жизни никого не убивал. Приложить дубиной по спине могу, но чтобы сознательно кого-то до смерти забивать, такого я никогда не делал. Обычно, стоит мне появиться со своей палицей, от меня и так все разбегаются в страхе. Одного моего вида хватает, чтобы напугать. Я просто с рождения крупным ребенком был и больше других вырос. На две головы выше всех односельчан и на голову выше старших братьев. У меня все братья такие крупные в семье. Все в отца. Семеро их… было… Вы всех их зарезали. На моих глазах убили. Они, как и я, с младенчества крепышами были, тяжело работали, зла никому не творили, и при грабеже ни одной жизни не загубили. За что вы так с ними? – чуть не плача, промямлил бугай.

– Думаешь, я такой наивный, что на слово тебе поверю? Если мне угрожают, становится не до шуток. Слышал ты что-то и про ручных волков говорил. А, точно, скормить нас им обещал.

– Нет у меня никаких волков! Я всё выдумал, чтобы страху нагнать.

– Выходит, что не ты главарь этой банды?

– Я?! Нет, куда мне!

– А зачем же ты себя за главаря выдавал?

– Наврал я всё. Я лишь один из помощников босса, был за старшего в отряде. Назначили меня, как самого опытного. Ох, зря я сладким речам поверил. Мы не так давно с братьями в банду вступили. До этого пять лет на мельнице работали, да она вдруг сгорела. Нас хозяин-мельник в поджоге обвинил, хотя мы с братьями ни в чем не виноваты были. На нас жалобу старосте, а затем и лорду подали, а в городском суде со всеми обвиняемыми разговор короткий, пытают, пока вину не признаешь, даже если её за тобой нет. Мы и подались с братьями в бега. Мне в придорожной таверне один щедрый господин, угостивший вкусным ужином и выпивкой, легко заработать предложил. Денег на еду, как работу потерял, у меня совсем не осталось, вот я и согласился. Так я в банде и оказался. А неделю спустя, после первого успешного грабежа и братьев за собой привел. Мы и двух месяцев этим делом не промышляли, клянусь!

– Зачем ты мне всё это рассказываешь?

– Нутром чую, если не объяснюсь, кто я такой, не признаю вину свою, убьете вы меня, казните прямо тут, на этом месте. Вы всё для себя уже решили, а я жить хочу, вот и пытаюсь, как могу оправдаться.

– Ладно, я дам тебе шанс, могу и отпустить, только зубы мне своими сказками не заговаривай. Делами докажи, что полезен. Говори, где сейчас твой главарь?

– Он в лагере, это час-полтора ходьбы на юг, – махнув в правильную сторону, быстро сознался тюфяк.

– Час ходьбы.

– Да.

– Не врешь? А не следит он за нами откуда-то с верхушки дерева?

– Нет, клянусь! Насколько я слышал, сам он уже давно на дело не ходит, для этого людей себе в банду и набирает, чтобы своей шкурой больше не рисковать.

– И большая охрана в вашем лагере?

– Ну… днем все по условленным местам расходятся. Мы с дружками и ещё парочка отрядов на эту дорогу, другие на южный тракт, кто-то следит за дорогой у опушки, не вышел ли из ворот рыцарский патруль. Кто-то всё награбленное за неделю в город на продажу везет в мешках с зерном. У всех своя работа.

– Так кто сейчас в лагере? Я ответ на свой вопрос так и не услышал. Ты меня опять дурить вздумал?

– Нет, нет, господин, я и сам толком не знаю, кто там сейчас остался. Мне до вечера возвращаться было не велено. Я выходил на место обычно засветло и возвращался затемно, поэтому толком других людей в лагере и не видел. Завтракал, обедал и ужинал здесь же, тем, что у людей отберем или в лесу охотой добудем. В лагерь только с особо ценной или просто большой добычей всем отрядом ходили. И то, не в сам лагерь, а в условленное место, где сказали всю добычу оставлять и всё. В сам лагерь, где главный босс, я могу прийти, только если меня позовут. Жили мы с братьями в дорожной таверне, но не в номерах для богатых путников и торговцев, а на конюшне, на сеновале или вообще где придется, бывало и в лесу. Но зверье в последнее время такое злобное, что уже и не поспишь. Только если на дерево залезть, но разве там нормально отдохнешь?

– Ты опять не по делу говоришь.

– Я просто не так много знаю.

– Говори, что знаешь, но покороче.

– Понял, господин. Так, так. Знаю, что у босса личная охрана имеется, которая его никогда не покидает, но она вроде небольшая, человек пять-шесть, а ещё в лагере сейчас находятся те, кто ночью в дозоре стоял.Сейчас они отсыпаются. Это ещё человек десять. Вот, пожалуй и всё, что могу точно сказать.

– Покажешь, где твой лагерь?

Бугай тут же оробел и от испуга прикусил нижнюю губу.

– Что? Боишься?

– Вы же не станете меня защищать, если на меня охрана лагеря накинется?

– Нет.

– Они меня убьют, вздернут за предательство или чего похуже сделают. Могут и в деревню мою нагрянуть, родичам отомстить. Давайте я вам лучше на словах очень подробно расскажу, по каким приметам туда попасть, а сам поскорее в город подамся, хорошо? Ну, пощадите, господин, убьют меня, и дня не проживу, если чужаков в лагерь приведу.

– Если я прикрою – не убьют. Ты же видел, что я могу. Мне ни твой босс, ни его охрана, ни вся твоя банда целиком не страшна. Я по пути сюда ещё четыре отряда грабителей вырезал, а они куда сильнее, многочисленней и опасней вашей кучки сосунков были.

– Они не сосунки, – вдруг покраснев, огрызнулся бугай, – мы все из одной деревни, когда мельница горела, пожар и на другие дома перекинулся. У многих всё нажитое тяжелым трудом в один миг сгорело. Я с братьями первыми из нашего села в банду попал, а когда вопрос встал о наборе своего отряда, я вызвался это сделать из надежных людей. Сегодня здесь все из моего села были, мы с детства вместе росли, лишь несколько раз грабить выходили, и до сих пор без насилия обходились, одними угрозами, без рукоприкладства добычу забирали и всех целёхонькими отпускали, а сегодня вы… Почему всё так обернулось? У многих из них жены и дети малые остались. Умрут теперь без отцов.

– Ты мне на жалость не дави. Раз стал грабителем, должен был понимать, чем это закончится.

– Я вины своей не отрицаю, да только другое меня мучает, смерть всех семи родных братьев, дальних родичей и односельчан теперь на моих руках. Я навлек большое горе на моё село. В отчий дом мне уже не вернуться, в глаза ему не глянуть. Загубил я наше будущее. Если вы меня, господин, пощадите, себя не пожалею, искуплю свою вину, один я у отца остался, нет других отпрысков.

– Ну, ты актер, сцена по тебе плачет, слезы так убедительно льешь, что даже пожалеть хочется. Веди меня в свой лагерь или прямо здесь и сейчас лишится твой отец всех отпрысков.

– Отведу, если пообещаете, что не убьете и не бросите меня там, когда я вам больше не понадоблюсь.

– Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия. Будь благодарен, что проживешь на час дольше, пока ведешь меня, куда я сказал. Большего обещать не буду. Если у вас там ничего интересного нет, может, и трогать никого и не стану.

– Господин, поверьте мне на слово, нет там ничего интересного.

– Совсем ничего? – переспросил я, для вида взял в руку ещё одну огненную стрелу и натянул тетиву.

– Нет! Погодите, я вспомнил! В пещере с припасами гостит одна благородная особа, за которую босс рассчитывает получить крупный выкуп. Может, именно она вас интересует!?

– Благородная? И как же ты узнал, что она благородная?

– Так вышло, что я участвовал в том налёте. Слышал, как она сама об этом сказала. Голосок у неё тоненький и звонкий, как у птички, руки и лицо белые, пальцы длинные, нежные и розовые.Я впервые такие видел.