Университет Ульгрейм. Задачка для техномага
– Ник, – тихо позвала я, – прекращай. Во-первых, ты некромант, а потому много пить тебе нельзя, а во-вторых, не все так…
– Заткнись, – выдохнул он и обжег меня злым взглядом помутневших от спиртного зеленых глаз, – не хочу тебя видеть.
Я на миг опешила, но потом осознала, что к чему, и нервно прикусила губу.
Все-таки он злится на меня.
Несмотря на то что сдал его именно Эйровен, Ник имел полное право винить в случившемся и меня. Если бы не моя настойчивость, моя одержимость вывести его на чистую воду, найти, поймать, решить задачку… Если бы я не пошла откровенничать с Улли… Ника бы не раскрыли. Но если уж быть до конца откровенной…
– Да, часть моей вины в случившемся имеется, – твердо сказала я и опять посмотрела на него. – Но если уж придираться, ты виноват не меньше. Никто не просил тебя мне подыгрывать. Никто не просил ко мне приходить. И уж тем более, никто не просил тебя следить за тем, чтобы мой интерес не перегорел. Ты сам подкидывал мне сведения, с любопытством наблюдая, как я разгадываю загадки. Сам не оставлял меня в покое…
– Знаешь что! – рявкнул взбешенный Кайндорф и, медленно поднявшись, зыркнул на меня сверху вниз. По его платиновым волосам бегали зеленые искры – кажется, это признак того, что Ник на грани, потому я даже слегка испугалась. – Я не просил тебя попадаться на моем пути. Мне, знаешь ли, и без тебя вполне счастливо жилось. И уж тем более без тебя решились бы мои проблемы. А не решились бы – ну и лич с ними, пережил бы. Сейчас я бы многое отдал, только чтобы никогда с тобой не встречаться.
Дыхание перехватило, словно мне кто-то с размаху заехал в грудь. Стало до того больно и горько. Да, я виновата. Но зачем он так?.. Впрочем, он же пьян. В таком состоянии люди часто говорят лишнее.
– Я… лучше пойду, – прошептала, пятясь обратно к двери. – Поговорим, когда ты протрезвеешь.
– Ну уж нет! – Ник метнулся ко мне и больно схватил меня за запястья, а после саркастично протянул: – Поговорим сейчас. Зачем откладывать неприятное на потом? Чем меньше я буду с тобой разговаривать, тем лучше.
Боль в груди начала разрастаться, грозя дойти до горла.
– Ник… – Я попыталась вырваться и уйти, но он мне не позволил.
– Ты маленькая, избалованная девчонка, – процедил он. – Привыкла, что все в жизни так, как ты того хочешь. И вот так, походя, ты разрушила мою жизнь. Запомни, как бы ни закончилась эта история, я больше никогда не захочу тебя видеть. Не попадайся лучше мне на глаза.
Боль грозила накрыть с головой. В ушах стоял звон, и я была настолько растеряна и подавлена, что не могла справиться с собой. И, конечно же, сто раз прокляла, что вообще сюда сунулась. Подождала бы, пока Ник перестанет топить горе в алкоголе, и тогда поговорили бы. А сейчас… Только и спасает осознание того, что он не в себе. Да, определенно, проблема в том, что он не в себе. Он же… не может всерьез, не так ли? После всего, что было…
– Ник, пусти. – Мой голос дрожал, но все-таки не сорвался. – Я лучше уйду.
– О, как много я бы отдал, чтобы ты действительно ушла, – невесело рассмеялся он и резко отпустил мои руки. – Не смею вас больше задерживать, леди, – и, скривив губы в ухмылке, демонстративно растопырил пальцы.
Я подошла к двери и, не сдержавшись, стукнула по ней кулаком. И тихо сказала, перед тем как повернуть дверную ручку:
– Ник, я знаю, что ты не такой, каким сейчас пытаешься себя выставить. Я подожду, пока ты придешь в себя.
– Прекрати лепить из меня идеал, которым я не являюсь! – рыкнул он и в следующий момент резко повернул меня, отчего я больно стукнулась затылком. – Я ведь даже близко не он. – Ник упер руку в дверь над моей головой и, склонившись ко мне, издевательски проговорил: – Я просто развлекался, и это развлечение вылезло мне боком. И рядом с тобой я был только потому, что мне было интересно, как далеко зайдут твои поиски.
– Что? – выдохнула я, отказываясь верить в услышанное.
– То, что слышала, – зло улыбнулся Кайндорф. – Я с самого начала говорил – мне скучно. Так что если ты намечтала себе любовь до гроба только на основании того, что я проводил с тобой столько времени… Это исключительно твои проблемы.
Боль словно прорвала плотину и все-таки затопила меня с головой. Дышать, разговаривать, слушать, жить – все словно стало невозможно. Я смотрела в равнодушные зеленые глаза и больше не обманывала себя. Это не алкоголь говорит. Это говорит сам Ник Кайндорф. Человек, в которого я имела глупость влюбиться, пора сказать это откровенно. И который, кажется, никогда не воспринимал меня всерьез. И его злость… она не уйдет. Многое можно простить тому, кто небезразличен. Но ничего тому, кто…
И в этот момент разозлилась уже я.
Вы посмотрите на этого патрубка! Да как он вообще смеет, кардан ему в форсунку?! Тоже мне, нашел девочку для битья!
Ну, Ники… Я тебе это еще припомню. Пожалеешь, что со мной связался, клянусь любимым гаечным ключом!
Я оттолкнула его от себя – и где только силы взялись?
– Все сказал? – сухо спросила, сжимая кулаки.
Ленивый кивок был мне ответом.
– Тогда не смею больше отвлекать вас, граф Ник Кайндорф, – так же сухо проговорила и отвесила издевательский поклон. – Всего доброго. С этого момента желание никогда не встречаться у нас взаимное. Топите свой провал в вине и дальше. Больше я вас не потревожу.
– Рад слышать, – хмыкнул он и, развернувшись, пошатываясь, пошел к креслу.
Я вышла из комнаты, где их милость самый сильный некромант нашего материка изволили пьянствовать, и плотно прикрыла дверь. Не хлопала, не фыркала, зачем?
Ник выразился предельно ясно. Что тут еще добавить? Что ж… Опускаться до уровня базарной торговки, истерить и пытаться выбить из этого мужчины какое-либо признание – не буду. Уходить – так с гордо поднятой головой. Я – Глория Вейтервин, а это не просто слова. Я не сломаюсь, ни за что не сломаюсь. А то, что его отношение ко мне оказалось таким несерьезным… Первая любовь редко бывает взаимной и со счастливым концом, я помню. Когда-то, в будущем, лед, который сейчас сковал мое сердце, растает. И я с улыбкой вспомню сегодняшний день. Просто… это будет потом. А сейчас… я осталась наедине со своей болью. Гнев ушел, словно его и не было. Впрочем, свою задачу он выполнил – из комнаты Ника я ушла достойно. Большего грех требовать.
Я коснулась своей щеки пальцами, а затем неверяще на них посмотрела – они были влажные. Святые шестеренки… Слезы? Я плачу? Но… как?! А мне казалось, ничто в этом мире не сумеет довести меня до слез.
Уже не пытаясь идти степенно, я побежала в свою комнату. Пелена слез застилала глаза все больше, потому я начала натыкаться на предметы и стены. Когда я оказалась в своей спальне, просто упала на кровать и разревелась в голос. Обняла подушку, подтянула колени к животу и рыдала, повторяя тихо:
– Ник, зачем ты так со мной?
В какой момент я уснула – не знаю. Организм великодушно избавил меня от бессонной ночи, а утром мои глаза уже были сухими.
Я плакала из-за него первый и последний раз. Пусть я все еще люблю Ника, но… Больше ни слова он от меня не услышит.
Следующие два дня мы не виделись. Не знаю, чем был занят Ник, пил ли или уже перестал. А я… Большую часть времени проводила в комнате, бездумно пялясь в потолок. Даже гора покупок из Коранта больше не привлекала мое внимание. Апатия захватила меня полностью, но так было даже лучше. По крайней мере, это позволяло мне не рыдать и не биться в истерике.
Временами на место апатии приходила злость. Такая, что хотелось пойти и разбить об голову несносного некроманта что-то тяжеленное. Останавливало только понимание того, что стоять и ждать, когда я реализую свой план, Ник не будет. Потому я с мстительным удовольствием проделывала эту процедуру мысленно, раз за разом. И обещала сама себе, что если все закончится хорошо и мы вернемся в Ульгрейм, Ник Кайндорф еще не раз пожалеет, что посмел так меня оскорбить.
А на третий день я получила весточку от бабули. Прямо в лоб. Представляю себе, каким было мое лицо, когда на меня свалился свернутый в трубку свиток, перевязанный цепочкой с простым черным камушком в качестве подвески.
Моментально вынырнув из тоскливых мыслей, я торопливо развернула послание и углубилась в чтение.
«Моя дорогая Гайка, я к тебе с отличными новостями. У нас все получилось, так что вы с Ники полностью оправданы. Детали уже сообщу лично, так что надевай цепочку и переносись ко мне в дом. Ники с тобой не пойдет, для него пока есть другое задание. Твоя Ба».
Испытала ли я радость от того, что ситуация разрешилась? Да нет, скорее просто облегчение. Все закончилось, можно вернуться в привычную среду и выбросить это все из головы. И Ника – в первую очередь. Меня ждет учеба, курс гранд-техника, Марк, по которому я безумно соскучилась, Фира, по которой соскучилась не меньше.
Глубоко вздохнув, я решительно слезла с кровати, торопливо собрала все свои покупки. Наряд, подаренный мне Ником, я, немного поколебавшись, решила оставить в убежище. Будем считать это той точкой, которая окончательно завершит любые личные отношения между нами.
Потом я последний раз осмотрела ставшую родной комнату и перенеслась в дом ба. Прощаться с Ником или просто предупреждать, что я ухожу, не стала. Мы друг другу все сказали, видеть его не хотелось. Мне теперь надо как-то восстановить душевное равновесие, и сомневаюсь, что встреча с ним будет этому способствовать.
Телепортационный зал в доме бабули встретил меня тишиной, но это и неудивительно. Ведь никто не знал, когда именно я вернусь. Так что я оставила сумки и решительно направилась в малую гостиную.
Интересно, меня встречать будет только ба или Марк с ней? Хотелось бы, чтобы был там, он мне так нужен…
Перед дверью я немного поколебалась, ощущая, как усилилось сердцебиение. Почему я так волнуюсь? Ведь уже не о чем… Со свистом выдохнув, я решительно толкнула двери. И замерла на пороге, растерянно осматривая забитое людьми помещение.
Здесь были все. И родители, и братья, конечно же, бабуля, Марк, Фира, Алекс с Лиарой, Алина и, что меня очень удивило, Шэйн и Белинда.
Это все ко мне?! Нет, безусловно приятно, но как-то… неожиданно.
А потом я увидела многообещающие взгляды родителей, которые заметили меня первыми, и, вздрогнув, попятилась. Но не успела сделать и шагу, как меня чуть не сбили с ног, а затем сжали в таких объятиях, что я, кажется, услышала треск собственных ребер.
– Глорька! – рявкнул на ухо Марк. – Как же я счастлив, что ты вернулась! Тут столько всего произошло!..
Но дальше я уже не слышала. Почувствовав себя дома, среди близких людей, я все-таки расклеилась. И, уткнувшись носом в рубашку друга, от души разревелась.
Глава 3
Следующие сутки я провела в своем любимом лазарете. Это я так иронизирую, если кто не понял… Бель констатировала у меня сильнейший нервный срыв и прописала, помимо лекарств, сон. Так что все новости я узнала только спустя два дня.
Регент все же оказался не таким умным, как о нем думали, потому что бабушкин человек, проникнув к нему в кабинет, отыскал хорошенько запрятанный тайник, а в нем – целый ворох интересных документов. Среди прочего, там обнаружились указания, как лучше подставить Гертвиша и спихнуть на него вину в убийстве королевской четы, а также… мой портрет с приказом – глаз с меня не спускать. И все бы ничего, но приказ этот был на древнем феолвартском языке. Вот только расспросить регента не удалось. Увидев членов Совета со стражей, он быстро смекнул, что к чему, и принял яд. А Фергюс Эйровен, которого все-таки схватили, молчал и на все вопросы только усмехался. Совет уже даже намеревался на днях собраться специально для того, чтобы проголосовать за применение пыток к этому некроманту. Кстати, пострадал и отец Лиары. Оказалось, он тесно сотрудничал с регентом и его шайкой, потому в данный момент тоже находился под стражей. Членства в Совете он уже лишился, но так как никаких серьезных проступков не совершил и в большинстве дел не участвовал, ему, скорее всего, грозила лишь высылка из столицы. Причем соседку собирались сослать вместе с ним, но тут уже вмешались родители Алекса. Потому в начале второго семестра должна была состояться долгожданная свадьба, которая наконец-то позволит Лиаре с чистой совестью забыть об отце.
Кстати, предположение бабули оказалось верным. Лиара действительно встала на мою сторону назло папаше и была по этому поводу вполне довольна собой. В сложившейся ситуации ее все устраивало.
В остальном в Орвисе уже было спокойно. Словно эти события не особо поколебали ровную гладь будней. Возможно, так получилось потому, что реформаторское крыло Совета, к которому относилась и моя бабуля, наконец-то полностью взяло власть в свои руки и быстро развернуло кампанию по формированию общественного мнения. Так что Ник в народном сознании стал чуть ли не дважды героем, рисковавшим жизнью в тылу врага. Мне тоже досталось, как невесте и верной соратнице некроманта, моментально вернувшего себе былую славу. Да что там!.. Весть о том, что нынешний граф Кайндорф и швец, и жнец, и на дуде игрец… в смысле, и некромант, и стихийник, и портальщик, да еще и маг иллюзий, была воспринята с непонятным мне восторгом. Подозреваю, этим гордились хотя бы потому, что такого чуда в Содружестве еще не встречалось. Как со смешком поведала бабуля, забежав ко мне перед выпиской, ей потребовалось много сил, чтобы убедить Совет не включать Ника в свои ряды. А на мой недоуменный вопрос «Почему?!» снисходительно пояснила, что заседать в кабинетах – удел стариков. Молодежь же должна мотаться по всему свету и набираться впечатлений, пока здоровье и дурость в голове позволяют.
Что касается самого Ника, то его в Ульгрейме до сих пор не было. И я… хоть и давала себе зарок выбросить его из головы, не могла не спросить ба, где он. На что получила довольно-таки туманный ответ, что, цитирую, «Ники утрясает некоторые нюансы с эльфами и орками». Расспрашивать подробнее я не стала, так как понимающая ухмылка бабули знатно подпортила мне настроение. Думаю, она бы так не ухмылялась, если бы знала подробности нашего с Ником последнего разговора. Но я не собиралась кому-нибудь что-либо рассказывать.
И вот, когда бабуля ушла, а мне предстояло тоже покинуть лазарет и вернуться в свой привычный мир, я почему-то испугалась и попросила Марка за мной зайти.
– Выпьешь со мной чаю? – дружелюбно предложила Бель, наблюдая, как я мечусь из угла в угол.
– Да, спасибо! – облегченно выдохнула я.
– Мне Шэйн как раз очень вкусные пирожные принес, – подмигнула она, подзывая меня к столу.
Стоит сказать, что мое отношение к Бель заметно изменилось. Она перестала меня… напрягать. В ее обществе я больше не ощущала себя неловко и неуютно. Не знаю, повлияло ли на этот факт то, что она бросила Ника, но… Так определенно было легче. Мне в первую очередь.
– Я смотрю, Шэйн сюда зачастил, – усмехнулась я, подтягивая к себе чашку с чаем. – Уже не боишься?
– После всего? – слегка улыбнулась целительница и пожала плечами. – Знаешь… Когда, словно снег на голову, сваливаются вести, что ты столько времени была вместе с тем, кого боишься до дрожи… Очень отрезвляет, должна сказать.
– Клин клином? – понимающе протянула я.
– Видимо, да. – Она пожала плечами и сделала аккуратный глоток из своей чашки. – За все время, что я провела рядом с Ником, видела его в разных состояниях. В том числе злым настолько, что казалось – сейчас начнет крушить мебель. Несколько раз даже была свидетельницей того, как он в гневе разбил стул об стенку. Но ни разу даже пальцем не тронул ни меня, ни окружающих. Хотя однажды моя мама настолько его довела, я думала, он ее придушит.
– Зато он прекрасно умеет бить словами… – пробормотала я едва слышно, уставившись в столешницу.
Но, кажется, у Бель был довольно-таки хороший слух.
– Вы поругались? – встревоженно спросила она.
– Да, немного поскандалили, – нервно улыбнулась я, не желая развивать эту тему. Особенно с ней. – Ничего такого.
К моему облегчению, в этот момент пришли Марк с Шэйном, потому у меня появился прекрасный предлог избежать расспросов. Правда, проницательный взгляд целительницы, которым она меня проводила, мне не понравился, но… Не будет же она меня пытать, в самом деле?
– Ты точно моя близняшка. – Марк стиснул меня в объятиях и рассмеялся, как мне показалось, облегченно. – Тебя не было всего ничего, а я извелся, словно год не виделись. Больше так не делай, зараза! – и отвесил мне подзатыльник.
– Не дерись, дурачина, – сварливо отозвалась я и широко улыбнулась. – Я тоже скучала, братишка. И извелась побольше твоего. Я все же была в безопасности в отличие от вас.
– Да уж, – помрачнел друг, видимо, вспоминая, как его таскали на допросы. – Хорошо, что все позади. И очень надеюсь, что больше подобное не повторится.
– А я-то как на это надеюсь, – вздохнула я.
Вот так, за непринужденным разговором мы добрались до Скворечника.
Я остановилась перед дверью в свою комнату, робея зайти. Там, внутри, собрались все, кто стал мне так дорог в Ульгрейме. Марк шутил, что набилась полная гостиная. Это еще повезло, что бабуля сегодня уговорила-таки родителей вернуться в Тирэну. А то мать была настроена поселиться в столице и лично контролировать, чтобы неразумная дщерь в лице меня больше ни во что не вляпалась. Впрочем, это не отменяло того, что мне наказали на выходных обязательно вернуться домой. Но, думаю, два дня в обществе родных людей – это не страшно, не так ли? Даже если учесть, что большую часть времени меня будут расспрашивать о «женихе», а также интересоваться, на когда именно назначить свадьбу. Знаю я свою маму…
– Чего стоишь, входи давай, – хохотнул Марк, видя мою нерешительность.
Злобно зыркнула в его сторону. Вот шланг штопаный, еще издевается. Побывал бы на моем месте, и… Ай нет, что я несу. Не надо на мое место. И я на его не хочу.
Впрочем, действительно, чего это я? Столько всего пережила без лишнего волнения, а здесь решила поизображать из себя трепетную лань?
Тихонько фыркнув, я решительно повернула ручку и, открыв двери, вошла.
– Гло-о-ори-и-ия! – оглушил меня вопль, а затем я ощутила холодное прикосновение к своей шее.
– Привет, Улли. – Я с удовольствием обняла призрачного мальчишку. – Я тоже скучала.
– Глори, прости, – шмыгнуло носом это чудо. – Я виноват, что так…
– Щелбан получишь, – шутливо пригрозила я. – Ты ни в чем не виноват.
– Да-да, никто ни в чем не виноват, – фыркнул Хенрим, отдирая от меня духа. – Мелкий, не бузи, она только-только в себя пришла.
Улли опять виновато шмыгнул носом, но послушно отлетел в сторону.
– Привет, малявка, – подмигнул мне брат Фиры, устраиваясь на диване. – В прошлый раз даже поздороваться не успел.
Я вспыхнула, вспомнив, как разревелась, словно последняя дурочка, прямо перед всеми.
– Балбес, – полуэльфийка от души хлопнула его по голове и, не слушая возмущенных воплей, крепко меня обняла. – С возвращением, подруга. Без тебя здесь было тоскливо.
Алина и Алекс высказались в том же духе, и только Лиара осталась верна себе.
– Не могу сказать, что скучала, – усмехнулась она. – Но рада, что у тебя все решилось. И тем более рада, что мой подарок пришелся так кстати, – и отсалютовала мне бокалом с вином.
Я уже говорила, что адекватная версия соседки нравится мне все больше? Пожалуй, повторю еще раз!
Должна сказать, что мое возвращение мы отметили так, что у меня впервые в жизни утром случилось похмелье. Так что на пары я отправилась злая, невыспавшаяся и слегка зеленоватая.
Хорошо, что у нас мировые преподаватели, и они только посмеивались, глядя на меня. Что, впрочем, не помешало загрузить меня по полной. Ну да, я же столько пропустила… И только Ашвари Дерхарт, моя преподавательница по ишварати, удрученно покачала головой и заставила медитировать до посинения. Мол, надо очистить голову от алкогольных паров.
Но и без неприятного не обошлось. После первой пары ко мне подкатила Мини со своими прихлебательницами и попыталась достать.
– И расскажи-ка нам, как ты все успеваешь, – ехидно оскалилась двойняшка Алины. – И у гранд-техника ты любимая студентка, и такого завидного жениха отхватила, да еще и прям народной героиней стала. Как только снизошла к нам, бедным?
Клянусь своими очками, я не хотела ее трогать. Но, повторюсь, меня мучило похмелье, нервы до сих пор были не в порядке, и терпеть эту идиотку не хотелось. Потому я, не дав договорить, схватила ее за волосы и притянула голову к парте.
– Пусти, ты что делаешь! – пропищала она, благоразумно не дергаясь – я держала ее крепко, так что Мини рисковала остаться без половины шевелюры.
– А теперь слушай сюда, дырка в шланге, – прошипела я, наклонившись к ней. – Ты достала мне темечко сверлить своими бреднями. У меня нет ни времени, ни желания выслушивать твои потоки зависти. Потому давай договоримся по-хорошему – ты ко мне больше не лезешь, а я не превращаю твою жизнь в кошмар наяву. И поверь… Мне для этого даже помощь бабушки не потребуется.
И, отпустив, резко оттолкнула.
Мини гневно сверкнула глазами, но в этот момент пришел преподаватель, так что ей пришлось убраться. А дальше… Не знаю, подействовала ли моя речь или просто свои дела были, но она больше меня не трогала.
После пар я, уставшая, завалилась в свою комнату с намерением хотя бы полчаса полежать. Больше никак нельзя было, так как объем пропущенного за это время удручал. И надо было догонять. Еще и усугублялось все тем, что учиться мне впервые в жизни не хотелось. Даже не столько не хотелось, сколько не моглось. Хоть я и обещала себе выбросить Ника из головы, но он оттуда выбрасываться никак не хотел. Мысленно возвращалась в те дни, что мы провели в убежище, опять проживала тот ужасный разговор… Подумать только, я даже поймала себя на том, что пытаюсь найти оправдание для Ника!
Нет уж… Никаких оправданий. Он сам захотел вышвырнуть меня из своей жизни, так что следует ответить ему тем же. Хорошо, что его сейчас нет в Ульгрейме. Как раз смогу окончательно успокоиться и прийти в себя.
В разгар этих внутренних метаний я и услышала приглушенный звук вызова.
– Да? – Я, нахмурившись, посмотрела на озабоченную бабулю. – Что-то случилось?
– Ну как тебе сказать… – скривилась она недовольно. – Не то чтобы… Но ты мне очень нужна. Можешь подойти к зданию тюрьмы?
– Зачем?! – опешила я.
– С тобой хочет поговорить Эйровен.
– Зачем?! – опять воскликнула я, но уже по другому поводу.
– А я знаю?! – рыкнула ба и раздосадованно взъерошила волосы. – Мы не можем его допросить. При малейшем намеке на пытки он уходит в кому. А когда приходит в себя, еще и ехидничает… Наши некроманты только и смогли, что вычислить странное заклинание на его ауре, которое подчиняется лишь носителю и позволяет при необходимости даже умереть по собственной команде. А вот взломать его не получилось, да и антимагические наручники на эту ерундовину почему-то не действуют. Так что мы ничего этому проржавевшему поршню сделать не можем! А он заявил, что согласен говорить только с тобой!
Ничего не понимаю… Домкрат мне на ногу, я-то тут при чем?! Впрочем, раз есть шанс узнать, что на мне такое странное висит и во что может вылиться… Потому я отрывисто бросила, что буду через полчаса, и помчалась собираться. В процессе вызвонила Марка, который, к моей большой радости, был свободен, так что было решено отправиться в тюрьму вдвоем. Да и вообще друг пригрозил, что теперь я одна только в туалет ходить буду. Шутка, конечно. Но, как известно, в каждой шутке лишь доля шутки…
К самому Эйровену Марка, конечно же, не пустили. Только меня. И скажу честно, я немного трусила, когда шла в комнату для свиданий. Успокаивало лишь то, что между нами будет стекло, впитывающее магию, да и на руках непокорного преступника всегда защелкнуты антимагические наручники.
Получив последние наставления от ба, я глубоко вдохнула и вошла.
Фергюс Эйровен сидел на своей половине помещения на стуле с высокой спинкой и казался воплощением расслабленности и покоя. Словно он у себя дома, а я – лишь гостья. И даже наручники и толстое стекло ничего не меняли в этом ощущении.
Увидев меня, некромант слегка усмехнулся и склонил голову набок. Кажется, заговаривать первым он не собирался.
Я села на стул напротив него и, сложив руки на груди, расслабленно откинулась на спинку. Показывать врагу свою нервозность и нетерпение я не была намерена.
– Нет, ну до чего же ты хороша, – вдруг тихо рассмеялся Эйровен. – Ник – счастливчик, захапать себе такую девушку. Впрочем, ему всегда доставалось лучшее.
– А вы, значит, всегда ему завидовали? – спокойно уточнила я.
– Нет, я всегда им восхищался, – насмешливо сощурился он. – И как Форендаем Гертвишем, и как Ником Кайндорфом. Все же жаль, что мы с ним оказались по разные стороны баррикады.