Колдун высшего звена

– Что? – Елена нахмурилась. – С какого…

– Тут курить нельзя. – Он поднес спичку к сигарете. – А ты ему разрешила, сама куришь и меня соблазнила.

– А где твоя сила воли? – возмутилась Елена. – И вообще, что значит соблазнила? Я у тебя перед носом сигаретой не крутила, денег за то, что прикуришь, не обещала.

– Ага, просто закурила сама, так ненавязчиво. И сказала, что курить здесь можно.

– Милый, ты зануда, – констатировала она. – Но это несмертельно. Так что по делу скажешь?

– По делу я мог бы сказать, что ты решила превратить «Бюро» в сводническую контору, – все же высказался Алек. – На фига нам милых мирить?

– Наша контора, если быть честными, больше похожа на бордель, – высказалась Елена. – Тут всякими интимными жалобами целый отдел занимается. Снятие порчи и сглаза. А почему-то в нашем любимом золотом городе всем необходимо либо потенцию вернуть, либо любовный приворот купить, либо разобраться, чем так давно нелюбимая жинка гулящего муженька приложила, что у него теперь только на нее постылую и встает.

– Зато по деньгам порча и сглаз самый выгодный отдел, – заметил Алек. – А бордель там только одна половина создает.

– Гелла, – поняла Елена. – Да уж, она за дело болеет и душою, и телом. Представляешь, только на прошлой неделе у нее на счету три снятия венца безбрачия!

– Жуть! – прокомментировал Алек. – Я думал, это чисто женская проблема.

– Оказалось, нет. И все три жертвы симпатичные, богатые и, естественно, холостые мужчины. Практически нереальный вариант.

– Да уж. – Алек задумался. – Вот тогда скажи мне, при такой насыщенной и разнообразной личной жизни, зачем Гелла до сотрудников докапывается со своими постельными призывами?

– Сам сказал, жизнь у нее полна разнообразия, – хитро улыбаясь, напомнила Елена. – А ей, как и любой нормальной девушке, нужно постоянство.

– А постоянство это… – Алек демонстративно потер безымянный палец.

– Ага, кольца, белая фата до пола, штампики в паспортах и пьяные крики «горько» под марш Мендельсона.

– Нет, сначала, наверное, все-таки марш Мендельсона, а уж потом пьяные крики, – уточнил Алек. – Но я обо всем этом и знать не хочу. И вообще, ты по делу спрашивала. Так вот… Я поражен, дорогая подруга, твоим упрямством и солидной выдержкой. Ты не стала сразу орать на него матом, как только поняла, что речь идет о той самой судьбе и том самом предназначении. Ты настойчиво продолжала его расспрашивать, зная, что ничего умного он тебе не скажет, так как тем самым предназначением он ослеплен, и ему не дано нормально и логично мыслить о делах и людях, окружающих его замечательную Лелю.

– Весьма проникновенная и пафосная речь, – прокомментировала Елена выступление друга. – Благодарю тебя за столь пространный комплимент моей скромной персоне. Но, в общем, ты прав. Толку от него мало. Но… Все же непонятно, что вдруг Леля, которая стопроцентно жизни без него не мыслит, вдруг так с ним обошлась?

– А еще более интересно другое, – ответил Алек. – Почему она так упорно связывает это проклятие именно с ним?

– Тебя тоже такая мысль посетила? – обрадовалась Елена. – Есть, конечно, тривиальный вариант, что девочка прекрасно знает, кто наслал проклятие, и боится, что из-за нее любимого постигнет та же, а то и худшая участь.

– Но вопрос: нам она об этом скажет? – резонно поинтересовался Алек.

– Вряд ли. Меня она помнит наверняка и боится в таком случае, что я у нее страшную тайну выведаю, – стала размышлять Елена. – Тебе надо будет показывать корочки, а должность ты себе проставил не внушающую доверия. Может, конечно, Леля девочка начитанная, Сапковского предпочитает и ведьмаки у нее в авторитете, что сомнительно. Женька, как демонолог, своей должностью ее до смерти перепугает… А давай-ка все же отправим Юлю туда.

– Правильно, – согласился охотно Алек. – Что может быть более авторитетным, чем белый халат! Вот и будет твоей подруге экзамен на выживание в условиях абсолютной магической ненормальности.

И Алек улыбнулся широкой злорадной улыбкой.

– Я медик! – уже в пятый раз заявила Юля. Вид у нее был, мягко сказать, недовольный и раздраженный.

– И чего ты без конца это повторяешь? – поинтересовался теряющий терпение Алек. – От твоих слов твоя квалификация явно не улучшится.

– Ну, почему? – ехидно спросила Елена. – Самовнушение великая штука. А вообще, Юль, я, может, чего-то не понимаю? Тебе начальство дает распоряжение, почему ты считаешь своим долгом его оспаривать?

– Потому что она твоя подруга, – напомнил Алек. – Я тебя предупреждал, что не стоит брать ее на работу.

– Знаешь, куда тебе идти с твоими предупреждениями? – поинтересовалась совсем невежливо Юля. – Лен, я медик, а не клоун или дешевая актрисулька. Почему я должна заниматься какой-то чушью и рассказывать какой-то ненормальной о ее потрясающем милом?

– Потому что, ты сама сказала, она ненормальная. – Алек прекрасно помнил правило, что любое сказанное человеком слово можно использовать против него. – И еще. Речь идет о здоровье этой Лели. Надо выяснить, как сильно повлияла на ее психику вся эта история, узнать, что она так упорно скрывает. А, между прочим, эта ее скрытность тоже больной на пользу не идет.

– Я невропатолог, а не психиатр, – упрямилась Юля.

– Слушай, – не выдержала Елена. – Тебя предупреждали, что деятельность здесь необычная, что пациенты тоже у тебя будут необычными. И что придется трудиться далеко не всегда по специальности. Тебе нужна вообще эта работа?

По тону легко прочитывался и еще один, не заданный вопрос: а нужна ли тебе подруга?

– Ладно, – нехотя согласилась Юля. – В конце концов, может, эта ваша Леля и правда повернулась после этих ваших экзерсисов.

– Кстати, тоже вариант, – напомнил Алек Елене.

– Да. Тогда вся проблема решается на раз, – согласилась с ним подруга. – Вот, Юль, и выясни это. И еще… В общем, схема твоих действий такая. Приходишь, говоришь с Лелей, объясняешь, что «Бюро» регулярно проверяет своих клиентов после таких событий. Чисто медицинская проверка. В принципе Лелин случай незапущенный. В общем, успокаиваешь девушку, втираешься ненавязчиво в доверие и доносишь до нее основную мысль. Мы выясняем, кто навел проклятие. Это не ее родные, не ее ненаглядный и не его родители. И всем этим людям от того гада, кто ее проклял, ничего не грозит.

– Основные тезисы: не ее милый и ему ничего не грозит? – переспросила Юля.

– Именно, – согласилась Елена.

– А это и правда так?

– Про то, что это не он, правда, – ответил Алек. – А вот, что ему ничего не грозит… Это-то ты и должна проверить. Если Леля знает, кто навел проклятие, она с тобой поспорит или еще как-то себя выдаст. Если не знает, постарайся выяснить, чего ее тогда так переклинило.

– Заметь, чисто медицинская задача, – чуть ехидно добавила Елена. – Узнать, откуда у девицы пунктик.

– А почему вы этого сами сделать не можете? – поинтересовалась Юля.

– Пока нам там лучше не светиться, – нагло, но с умным видом соврала Елена. – И вообще, я не хочу разговаривать с идиоткой, которая отказывается от норковой шубы.

– Чего? – не поняла Юля.

– Шутит она, шутит, – тут же вклинился Алек, недобро покосившись на Елену.

– Шучу, – обиженно подтвердила она.

– О! С утра и все в одном месте! – радостно прозвучало от двери.

Женька, чудо-демонолог, шагнул в кабинет, как всегда, с развязным видом, совершенно не подходящим к его черному наутюженному костюму и классической белой рубашке. Зато яркий галстук в цветах российского триколора к Женькиному радостному виду очень подходил.

– Чуть свет, вы на ногах, а я у ваших ног, – процитировала Елена. – Чего пришел?

– Здравствуйте, – игриво раскланялся Женька с Юлей, совершенно просто хамски не обращая внимания на Еленин вопрос. Надутым павлинчиком он распушил перышки и многозначительно подмигнул штатному медику.

– Здрасти, – немного растерявшись, ответила Юля и демонстративно окинула его немалую персону вопросительным взглядом. Вопрос, кстати, был тот же: чего пришел?

– Жень, знакомься, – представил Алек суховато. – Это Юля, наш штатный медик, Юля – это наш демонолог. Евгений.

– Демонолог? – недоверчиво уточнила Юля.

– Медик? – в тон ей переспросил Женька.

– Ой! Ну, давайте будем играть в игру, кто сколько раз за кем повторит слова, – съехидничала Елена. – Юль, тебе работать пора. Жень, чего приперся? Говори быстрей, у нас дел куча.

– У меня что-то горло болит, – продолжая не обращать на Елену внимания, пожаловался Женька. – И температура. Не посмотрите меня, Юлечка?

– Не посмотрю, – опасливо отодвигаясь от демонолога, отказалась Юля. – Я невропатолог, а не терапевт.

– А на фига нам невропатолог? – тут же развернулся он к Алеку.

– Я о том же Елену спрашивал, – усмехнулся маг. – Но вообще, смысл есть. Психи-клиенты, истерички-клиентки, маньяки с ритуальными пунктиками. Кто с ними будет возиться?

– Ой, Юлечка, – опять многозначительно разулыбавшись, повернулся к ней Женька. – Надеюсь, и о нашем душевном здоровье, бедных издерганных магов, вы позаботитесь своими мягкими нежными и ласковыми ручками.

– Лен, он псих? – изображая крайний испуг, спросила Юля.

– Да так, вялотекущая шизофрения, – на глаз прикинула Елена.

– Жень, – параллельно обратился Алек к демонологу театральным шепотом. – У Юльки семья, муж, дети… Семеро по лавкам.

– Так! – тут же сменил тон Женька и отошел от Юли. – Но в служебные обязанности ей стоило бы внести графу про заботу о нашем здоровье.

– И как я должна о нем заботиться? – подозрительно переспросила Юля.

– Ну, там… за пивком бегать, – перемигиваясь с Женькой, ответил Алек.

– А пошли бы вы сами… – взвилась Юля. – До ларька! Все, я поехала по вашему дурацкому делу!

– Удачи, – устало улыбнулась Елена. – Алек, нам бы тоже пора бы уже выдвигаться. Жень, может, все же скажешь, чего приперся?

– Да так, в целях подхалимажа, – пожал плечами демонолог. – Я тут культурку повышаю. Наш устав перечитываю, – он достал из папки, которую все это время крутил в руках, брошюрку и открыл на нужной странице. – Вот, сейчас процитирую. Ага… Вот! «Бюро магических услуг» должно работать, как одна система. Понятие системы предполагает наличие некоторой совокупности элементов, которые взаимодействуют между собой и где каждый элемент обнаруживает свою качественную определенность только в составе целого. Элементы функциональной системы объединяются в организационное целое для некой цели, причем для достижения означенной цели каждый элемент выполняет свою функцию. В системе могут выделяться подсистемы – группы, соотносящиеся иерархически или функционирующие параллельно…» О как!

– Ничего себе! – искренне восхитился Алек. – И это из нашего устава?

– Милый, ты чего? – удивилась Елена. – Мы же его вместе писали.

– Это из вступительной части? О структуре? – переспросил Алек. – Так это ты писала, я даже и не знал, что там все так умно. Ты сама выдумала или кто помог?

– Вот и я пришел это узнать, – поддержал его Женька.

– Это из лекции, – немного смутилась Елена. – А что вас не устраивает?

– Да все устраивает, – серьезно заверил ее демонолог, тем самым усилив подозрения Елены, что над ней издеваются. – А что за лекция была? По какому предмету?

– По общему языкознанию, – совсем смутившись, созналась она.

– Ничего себе! – опять восхитился Алек. – Я-то подумал, может, по политологии…

– Нет. А в чем, собственно, дело? – грозно поинтересовалась Елена у Женьки.

– Да ни в чем, – пожал он плечами. – Слушай, если сюда внести крохотное изменение, я смогу быть дежурным магом и ездить на выезды.

– Круто! – обрадовался Алек. – Какое?

– А вот про элементы. Дописать, что для достижения общей цели некоторые элементы системы могут быть взаимозаменяемы.

– Разумно, – подумав, согласилась Елена. – Тогда и там, когда расписывается структура «Бюро», тоже соответственные подробности-нюансы нужно добавить.

– Заметано, – обрадовался Женька. – Сейчас отдам с исправлениями девушкам в приемную.

– Только не вздумай приписать, что тебе за совмещение положена доплата, или ты будешь в случае замены работать на полторы ставки, – вовремя сообразила Елена.

– Ох, как с вами, магами, скучно, – наигранно обиделся демонолог. – Не наколешь вас. Ну, да ладно. Кстати, вам еще ведьмак нужен?

– Нужен, это не то слово, – обрадовался Алек. – Тащи.

– Ну, завтра с парнем одним переговорю… – Женька потянулся к выходу.

– Премию хочешь? – вкрадчиво поинтересовалась Елена.

– А то! – Женька развернулся к ней.

– Завтра, чтобы ведьмак был у меня в кабинете на собеседовании, – стала перечислять она. – А сегодня ты до вечера сидишь за дежурного мага, при условии еще, что исправления, нормальные исправления, в устав будут внесены за десять минут, и я перед отъездом успею там расписаться. И Алек соответственно тоже.

– Сию минуту, мадам!

И радостный Женька помчался исполнять поручение.

Алек решил приготовить кофе. Вообще у него начинала болеть голова. Они постоянно работают в бешеном ритме и еще кучу времени тратят на лишние разговоры. Ну, почему все сотрудники «Бюро» так любят поговорить именно с ним и Еленой? И именно тогда, когда разговаривать совсем не хочется по некоторым слишком личным причинам.

Алек хмуро посмотрел на подругу. Как и следовало ожидать – картинка не из лучших. Непроницаемая маска на лице, глаза скрывают любимые солнцезащитные очки, между бровями грозная складочка. Естественно, Елена сильно не в настроении. Что и следовало ожидать. Пусть она и виду не подала при клиенте, да при Юльке с Женькой, что ее тема судьбы и предназначения задела, но… Что он, ее первый год знает, что ли?

Теперь вот Елена упорно будет отмалчиваться, отгораживаться от него, станет отстраненной и официально-вежливой с коллегами.

Обычно такой расклад бесил Алека до чертиков, однако сейчас положение вещей и сумрачное настроение коллеги его более чем устраивало. У него тоже уже давно выработался своеобразный рефлекс: при любом упоминании все тех же «нехороших» понятий быстренько забираться в свою «ракушку», как рак-отшельник, и особенно сторониться своей дорогой подруги.

Вот и сейчас видеть Елену, общаться с ней, работать, даже находиться в одной комнате, ну, совершенно не хотелось. Он мельком глянул на журнальный столик, где сам недавно установил одну милую безделушку – маленькую копию легендарных храмовых буддистских обезьянок. «Ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу». Это про него. Впрочем, и про Елену.

Алек невольно улыбнулся. Вот даже в нежелании общаться друг с другом они и то солидарны и совпадают по времени. Что в принципе еще больше бесит.

Предназначение… Да, к счастью, им повезло больше, чем их нынешнему клиенту и его распрекрасной Леле. У них с Еленой все проще и приземленнее. В любви они свободны. Более того, для Алека, как и для Елены, существует в этом плане та самая судьба, правда, ни им, ни ею еще пока не встреченная. Но все же он с дорогой подругой так же связан предназначением. А это значит, тащиться им так по жизни все время вместе, все время рядом. И тут хоть сбегай, хоть прячься, хоть разъезжайся по разным странам, а тебя обратно притянет. Они могли бы чисто по-человечески любить друг друга, могли ненавидеть, это ничего бы не изменило. Условия сосуществования они себе обустраивают сами, но сам факт постоянного сосуществования не меняется. И вот эта неизменность так бесит порой. Вот с этим смириться ни Алек, ни Елена никак не могли. Хоть на луну вой и об стенку головой стучи. А обернешься, и она, то бишь дорогая подруга, по-прежнему рядом. И он от Елены никуда Тошно становится… иногда.

А еще хуже от мысли, что сам смириться с предназначением не можешь, но каким-то двум влюбленным идиотам помогаешь это сделать, и сам лично еще глубже запутываешь их в эту жуткую паутинку Судьбы. Что называется, чтоб не рыпались больше. Вот такие они с Еленой молодцы. По принципу «сам не гам, и людям не дам… жить нормально».

Он подал Елене чашку с кофе. Она кивком поблагодарила, потом вдруг сняла очки и уставилась на друга, расчетливо и недобро прищурившись.

– Слушай, – немного помолчав, обратилась она к Алеку. – У нас два варианта. Дуться друг на друга целый день и зализывать ранки, жалеть себя и свою нелегкую долю… Или разругаться, поорать друг на друга от души, спустить пары, что называется, и продолжить работать. Давай быстренько поссоримся из-за какой-нибудь ерунды, а потом поедем к мэрскому клиенту, как люди, а?

Алек молча пожал плечами. А чего им ссориться? Они так много друг про друга знают, что даже так необходимой для ссоры мелочи с разбегу не найдешь, они же их уже на автопилоте, такие мелочи, обходят.

– Может, давай лучше вызовем Геллу и отчитаем ее за что-нибудь по полной или все того же Женьку? – предложил он в ответ.

– Ага! И нам станет еще хуже, что сорвались на сотрудниках, – ехидно отозвалась Елена. – А как же авторитет начальства? Где наш шефовский положительный имидж?

– Есть еще варианты, – чуть улыбнулся Алек. – Обматерить Господа Бога. Поехать попинать Китайскую стену.

– А может, ну их, эти исправления в уставе и Женьку вместе с ними, – вдруг осенило Елену. – Пойдем на фиг отсюда. Чего в четырех стенах торчать?

– И куда? – без особого энтузиазма поинтересовался Алек, который в принципе не питал любви к пешим прогулкам.

– К мэрскому клиенту, – пожала она плечами. – У нас есть варианты?

Алек усмехнулся. Понятное дело, она хотела сказать: «У нас есть выбор?» – но в данном случае это прозвучало бы слишком многозначительно. Вернее, с вполне определенным смыслом и не про клиента.

– Пойдем. – Он поднялся с кресла и потянулся к вешалке за своей курткой и ее плащом.

На улице царила золотая осень. Та неизменно прекрасная пора летающей паутины, бездонно синего неба, разноцветных листьев, раскрасивших деревья и усыпавших все кругом, пора запоздало теплого, по-особому ласкового солнца. Те несколько дней в сентябре, когда времени будто не существует. Смотришь на календарь, разумом понимаешь, что на дворе осень, а сердце не соглашается, ловя в волшебном свете прозрачного воздуха тепло и нежность лета. Когда будто бы весь мир закрыт чудесным куполом, каким, наверное, скрыл Будда великую Шамбалу, в вечном покое и мире.

Алек наблюдал за тем, как Елена семенит по дорожке парка, собирая носками сапог кучи опавших красно-желтых кленовых листьев. На ее любимые каблучки-шпильки нанизались другие, уже испачканные землей листки. И вид у подруги был довольно забавный.

Алек размышлял о том, что вскоре он сам станет миссионером одной из теорий его дорогой Елены о банальности всего сущего, о жизни современного человечества по формулам и знакам, доставшимся нам в наследство от древних, более мудрых и, если честно, более циничных.

Естественно, красоты родной природы его успокаивали, гнали прочь плохое настроение, смиряли с судьбой. И иначе никак не могло быть. Ведь этот рефлекс расслабляться душевно под золотыми лучами «звезды по имени Солнце» в золотую пору так называемого бабьего лета был в нем заложен десятками столетий генетической памяти, сотнями поэтических строк, так любимых его дорогой подругой. «Пускай ведет звезда тебя дорогой в чудный сад…»

Ленка сейчас наверняка бы съехидничала, сравнила бы их обоих с собачками Павлова. Алик криво усмехнулся.

Елена посмотрела на него и весело рассмеялась, раскинула руки и закружилась на месте, радуясь шелесту листьев под ногами.

– Собачек Павлова я тебе оставлю, – спрогнозированно ехидно сообщила она, видимо прочитав его мысли. – Я вот о вечности символов думала. Знаешь, почему наши православные храмы так богато разукрашены? Вот тебе ответ на загадочку, столь не нравящуюся протестантам. Посмотри вокруг – та же синяя эмаль, куча золота и пурпура. Наши братья в сутанах просто копируют естественное богатство природы.

– И как всегда неудачно, – согласился Алек и начал носком ботинка сгребать кучу листьев, стараясь при этом соблюсти четкую форму круга. – Христом Природу не побороть.

– Скорее уж не самим Спасителем, а его атрибутикой, – поправила Елена, доставая сигареты. – Причем атрибутикой, о которой он сам, бедняга, никогда бы и не подумал. Это не ему, убогому, а самой матушке Церкви нужен этот набор мертвых символов, слабое оружие в борьбе с Природой, читай, язычеством.

– Вот потому-то мы и остаемся язычниками, – немного менторски, с нотками самолюбования, напомнил Алек. – Душа естественно тянется к естественному. Пардон, за каламбур.

– Типа того, – отозвалась подруга и, глядя на него очень серьезно, добавила: – Давай-ка поговорим.

– Звучит пугающе, – прокомментировал Алек и, оставив непослушную кучу листьев, которая так и не уложилась в правильный круг, тоже достал сигареты.

– В принципе хочу тебе напомнить все о тех же банальностях, – чуть ехидно начала Елена. – С самого открытия «Бюро» следовало ожидать, что мы столкнемся с делом, где всплывут эти милые нашему сердцу понятия. Это было ожидаемо. И в принципе нам нет смысла убиваться по этому поводу. Мы оба прекрасно знаем, что истинные Судьба и Предназначение, – все же произнесение этих слов давались ей с трудом, – никогда не преподносятся избранным на блюдечке с голубой каемочкой. Это такая же прописная истина.

– Ага, – согласился Алек. – Аксиома и в том, что мы просто обязаны им помочь. Знаю я, Лен. Знаю и то, что дальше нам попадется еще много таких же дел.

– И вообще, никто не говорил, что будет легко, – припомнила она расхожую фразу. – Но я практически уверена, что в том адресочке, куда мы с тобой так преступно медленно, с точки зрения Камелота, двигаемся, мы не встретим той же проблемы.

– Не факт, – совершенно серьезно возразил Алек. – А вдруг у нас такой своеобразный маньяк объявился? Просматривает линии судьбы своих жертв и проклинает, как ты выразилась, избранных?

Елена пожала плечами.

– В принципе это почти невозможно, – начала размышлять она. – Если это и маньяк, как ты его назвал, то он все же должен выбирать жертв из определенного круга, фокус-группы, выражаясь по-умному. Даже если он просматривает судьбы, то первоначально у него должен быть какой-то внешний фактор отбора.

– Логично, – вынужден был согласиться Алек. – И зачем нам штатный медик, если мы оба уже так поднабрались умностей из психиатрии?

Елена усмехнулась и взяла его под руку. Они пошли по аллее все тем же медленным прогулочным шагом, стараясь продлить этот краткий временной промежуток отдыха и бездействия.

– А знаешь, – вдруг сказал Алек. – Не так уж нам и плохо. И вообще… За эти годы мы научились одной важной штуке…

– Молчать вместе? – улыбаясь, уточнила Елена.

– И чувствовать себя при этом комфортно, – добавил Алек.

Как и следовало ожидать, партнер Светлого венценосного Артура проживал в шикарных апартаментах в недавно отстроенном доме повышенной комфортности. Дверь им открыла не то горничная, не то экономка, а может, дворецкий в юбке. Чопорная и бледная, как английская гувернантка из викторианских романов. Магов торжественно проводили в гостиную, размерами схожую с конференц-залом «Бюро». Тут выяснилось, что им придется иметь дело с матерью пострадавшей, так как глава семейства даже в столь трудный для семьи момент не мог отлучиться из офиса и продолжал делать деньги во имя благополучия семьи. Как и положено истинному благодетелю и добытчику.

– Ну, вы же понимаете, у него такая ответственная работа, – серьезно и прочувствованно сообщила им высокая женщина с ухоженной внешностью, созданной стилистами какого-нибудь супермодного салона. – К тому же скоро стартует предвыборная кампания и у моего мужа высокие шансы попасть в Законодательное собрание…

– Вообще-то нам совершенно неважно, кто предоставит нам необходимую информацию, – немного надменно прервала даму Елена. – Нас больше беспокоит состояние вашей дочери.

– Ах да! – Создавалось впечатление, что любящая мать только что вспомнила о наличии дочери.

Алеку все это напоминало пьесу провинциального театра. Странно, ведь сам-то Артур в принципе нормальный мужик, без вот таких вот дешевых понтов. Не повезло ему с партнерами. Хотя для бизнеса важны деньги, а не люди, которые их приносят.

– Хотелось бы немного поподробнее услышать историю заболевания девушки, – продолжала Елена. – Надеюсь, нам можно присесть.

Тон у нее был совсем некрасивый. Смесь надменности владычицы маленького бедного герцогства и плохо скрываемого сарказма. Алек улыбнулся. Сейчас будет еще тот спектакль. Его дорогая подруга ненавидела хамов. Любых – от трамвайных до библейских.

– Чаю? – нехотя спросила хозяйка, жестом указав им на кресла.

– Кофе, – возразил Алек и уселся на предложенный предмет мебели, запахнув куртку. Снять верхнюю одежду им тоже, кстати, не предложили.

– Заварной, пожалуйста, – проворковала Елена, нагло скидывая с плеч плащ и демонстративно повесив его на спинку кресла. – Надеюсь, у вас есть?