Власть любви

Возникший между хозяевами и гостями разговор юная ведьма пропускала мимо ушей, пока вдруг не поняла, что он перешел на высокие тона. Не позволяя недовольству перерасти в ссору, Света поспешила положить ладонь на плечо расшумевшейся спутницы.

– Не сердись, великая богиня, – кивнула она Макоши. – Мы напуганы и не знаем, куда попали. Сделай милость, просвети, чего ты от нас желаешь. И позволь представиться: меня зовут Светлана.

– Какое благонравие… – Женщина смягчилась. – Твой дар прекрасен, дитя света. Ты права, не стану томить вас неизвестностью. В наших землях завелся враг, справиться с которым нам не удается. Мы надеемся одолеть его с вашей помощью.

– Дайте мне меч и покажите этого несчастного! – встрепенулся парень бандитского вида.

– Он оборотень, дитя, – перевела взгляд на него богиня.

– Тогда с вас меч и пиво, – пожал плечами молодой человек.

– Он создал целую армию оборотней!

– Меч, пиво, жратва и комнату, где можно отоспаться! – расширил требования бандюган.

– Мне нравится этот парень, сестра! – расхохотался до того молчавший крепыш, сбежал по ступеням, встал перед гостем. – Отдай его мне! Двери моего дома открыты для тебя, незнакомец. Что скажешь?

– Друзья прозвали меня Одином, друг мой, – ответил парень. – В детстве наречен Викентием, но о такое имечко все всегда язык ломают.

– А когда мы справимся с оборотнями, вы вернете нас домой? – с явной надеждой поинтересовался курносый паренек интеллигентного вида. Тот самый студент из машиностроительного института.

– Вы же боги, вы бессмертны, – опять пожала плечами богиня богатства. – Вам достаточно подождать сто поколений.

– Из огня да в полымя… – пробормотала юная ведьма, всего пару часов назад покорно ожидавшая смерти. – То погибель на мою голову валится, то бессмертие.

– Каждый из вас получит комнату, постель, место за столом, одежду и красивую, ласковую и заботливую жену, – пообещала гостям женщина.

– Значит, парням жены полагаются? А как насчет мужей для нас? – опять выказала недовольство девица в топике.

– Вы же не захотите принадлежать смертным? – снизошла до ответа великая Макошь. – А найти равного вам и не имеющего супругу бога отнюдь не просто. Мне таковые просто неизвестны… – Она перевела взгляд на Свету и чуть смягчилась: – Увы…

– Ничего страшного, прекрасная богиня, – покачала головой юная ведьма. – Мы не спешим. Ведь у нас впереди вечность.

– Умница… – Женщина провела по ее щеке кончиками пальцев. – Я чувствую, ты тоже принесешь мне удачу.

Макошь резко повернулась, поднялась на крыльцо. Торжественно провозгласила, обернувшись ко двору и вскинув руки:

– Заклятие премудрого Трояна принесло удачу! Мы обрели сильных помощников, наследников корня Сварожьего и его силы! Пусть трепещут наши враги, грядет их смертный час! Мы победим! – Она дождалась радостных криков горожан и понизила тон, обращаясь к гостям: – Я приглашаю всех вас в свои хоромы в Вологде, правнуки славного народа. Следуйте за мной!

Богиня вошла в дверь. За нею находилась просторная комната, застланная сальной, вытертой и изрядно затоптанной кошмой. Шкуры, палки, корзины, пара горшков – ничего особенного, если не считать огромного, в рост человека, черного зеркального овала.

Бородач, волоча за собой Викентия, протиснулся вперед и, словно в дыру, уверенно шагнул в эту темноту, мгновенно в ней исчезнув.

– Квадратуру мне в тангенс… – изумленно пробормотал курносый паренек, подойдя ближе и трогая зеркало. – Это что, портал? Плоскость сингулярности? На ощупь просто камень… Холодный… Интересно, какой тут источник питания?

– Это просто обсидиан, мой мальчик, – ответила ему богиня. – Кстати, ты единственный, кто так и не назвал своего имени.

– Матвей, великая Макошь, – повернулся к ней юноша.

– Я запомню, – кивнула женщина и толкнула его в грудь.

Матвей что-то неразборчиво вякнул и провалился в черноту овала.

– Иди сюда, дитя, – поманила Свету богиня. – Дай руку. Держись ближе, зеркало отсекает все, что оказалось слишком далеко от путника.

Девушка внезапно ощутила, как теряет равновесие, и помимо своей воли ухнулась прямо в камень. В последний миг перед ударом Светлана зажмурилась, в животе холодно прокрутилось нечто слизкое и противное, и…

Ощутив под ногами твердый пол, юная ведьма приоткрыла глаза, стрельнула взглядом из стороны в сторону. Она попала в маленькую комнатушку с дощатым полом и бревенчатыми стенами, но куда более высоким потолком. Вполне уютную, очень похожую на новую баню, что недавно построили соседи по даче.

– Идем, идем! – поторопила ее здешняя богиня. Гостья заспешила вслед за Макошью, миновала одну за другой две двери и оказалась в просторном зале с большими, забранными слюдой окнами, белым дощатым полом и большущим креслом на некотором возвышении.

Пока Светлана осматривалась, сюда подтянулись остальные молодые люди, и хозяйка дворца объявила:

– Я велела накрыть для вас стол, дорогие гости! Пока кушаете, вострухи приготовят вам опочивальни… – женщина прошла вперед, указала рукой вправо, и там распахнулась створка двери.

Светлана вместе со всеми прошла в просторную горницу со стенами из струганых бревен, дощатым полом и широко распахнутым окном. Там, снаружи, синело небо, шелестели березовые кроны, пели птицы, журчала вода близкой реки. А по эту сторону твердо стоял на толстых ножках стол с самым разными лакомствами в деревянных мисках: соленые грибы, моченые яблоки, квашеная капуста, горячее мясо, тушки целиком запеченной речной рыбы.

– Налетай, подешевело! – обрадовался Викентий по прозвищу Один. – Не надейтесь, официанты не появятся!

Он прямо руками взял из кучки на подносе сочный шматок мяса, впился в него зубами. Матвей придвинул к себе рыбу, девушка в топике потянулась к кувшину.

Света предпочла взять просто яблоко, продолжая прислушиваться и принюхиваться к незнакомому миру, ставшему для нее посмертным. При внешней бревенчатой обыденности комната была полна странных шепотков и светлых струек, похожих на сигаретный дым, в ней чудилась мягкость, а распахнутое окно смотрело наружу как бы через стекло…

Однако спутники юной ведьмы этого словно не замечали, слишком занятые едой и спорами. Валентина и Матвей очень хотели вернуться домой, в будущее. Викентий, будучи бандитом не только внешне, но и в душе, придерживался прямо противоположного мнения. Ему явственно хотелось убивать и грабить. Светлана даже собралась переспросить: а кем он был в двадцать первом веке? Однако дверь внезапно распахнулась, и внутрь заглянул совершенно седой мужчина, белобородый, в кожаной кирасе и серых шерстяных шароварах, заправленных в сапоги с широкими голенищами.

– Это вы, что ли, молодые боги? – обвел он взглядом пирующую компанию. – Оборотни осадили Сарвож!

– Погнали! – обрадовался бандюган. – Ребята, пошли! Сейчас повеселимся!

Пришельцы из будущего послушались, отправившись за мужчиной, и вскоре вернулись к зеркалу из черного полированного стекла.

– Дружище, прости, я забыл представиться, – вышел вперед Викентий. – Меня зовут Один.

– Я Похвист, хозяин ветров. – Мужчина, приложив ладонь к груди, резко кивнул.

– И еще я забыл сказать, что мы не умеем пользоваться этим порталом, – указал на зеркало гость Макоши.

– Чего тут сложного? – пожал плечами седобородый бог. – Представляете себе место, где нужно очутиться по ту сторону, и входите в зеркало.

– Но мы не знаем, куда должны попасть!

– Да, – после короткого колебания согласился Похвист, – о сем я не помыслил. Подходите сюда…

И мужчина, с полной бесцеремонностью хватая молодых людей за талию, одного за другим отправил их в зеркало.

За черным полированным овалом Светлана прокатилась по набитому сеном тюфяку, сплетенному из каких-то травянистых волокон, поднялась на ноги и торопливо отступила в сторону, освобождая место следующему путешественнику.

Сложенное из толстых бревен помещение размером примерно семь на семь метров, без единого окна и в два человеческих роста, высотой больше всего походило на кладовку: возле стен стояли высокие кули, сплетенные из ивовой лозы, в углах в несколько рядов громоздились мешки из лыка, под потолком висели пучки шкур и каких-то трав, целые охапки вяленой рыбы и еще что-то непонятного назначения, смахивающее на мочалки. Запах здесь стоял соответствующий: пряных трав, солений и маринадов и еще почему-то жареной печенки.

Юная ведьма поспешила выйти на свежий воздух и оказалась в уютном дворике, тесном от жердяных сарайчиков, навесов и охапок камыша, груд пересохшей крапивы и свежей лозы.

– Сюда, великая! – громко позвал пожилой крестьянин в замасленной длинной куртке из замши и в беличьих штанах, сшитых с сапогами в одно целое. Старика с редкой седой бороденкой опоясывал черный ремень, оттянутый на левую сторону большой и явно тяжелой поясной сумкой, а справа висели сразу трое ножен разной длины и похожий на утиную голову топор, выточенный из черного гранита. – Здесь подниматься надобно!

Девушка благодарно кивнула и по приставной лестнице поднялась на крышу дома… Если, конечно, можно было так назвать ровный широкий настил из глины, выложенный дерном и огороженный с внешней стороны высоким, по грудь, частоколом.

Сверху открылся прекрасный вид на все четыре стороны. Почти к самым краям дома-стены стекались две спокойные медлительные реки, каждая шагов двадцати шириной. Обе – с обрывистыми берегами, высотой примерно в пару метров. По ту сторону рек колыхался на ветру густой березняк, местами разбавленный ивой и ольхой. Ольховая роща начиналась и перед крепостью, примерно в сотне шагов, за длинными грядками с капустой, свеклой и морковью.

– Оборотни прячутся вон там, – указал в сторону ольховника один из местных воинов, плечистый и чернобородый, – по сторонам от лосиной тропы. Не знаю даже, уцелело наше стадо или нет.

Юная ведьма, прищурившись, старательно всмотрелась в заросли, но ей ничего разглядеть не удалось. Однако Викентия это не остановило. Уже через минуту буйный искатель приключений прыгнул наружу прямо со стены и с отчаянным воплем:

– Во славу Одина!!! – чесанул через грядки к лесу.

Светлана отвернулась, протиснулась между столпившимися мужчинами и женщинами, спустилась по лестнице во двор, медленно пошла по засыпанному соломой и камышовыми кисточками двору, крутя головой по сторонам и поглаживая встреченные предметы.

Впервые с момента своей «смерти» она получила некоторую передышку, смогла немного перевести дух и теперь пыталась разобраться в происходящем.

Смерть и бессмертие, боги и вострухи, будущее и прошлое. Все это, обвалившееся на девушку одновременно и сразу, без предупреждения, могло взорвать мозг кому угодно. Светлана же никогда не страдала завышенным самомнением.

Юная ведьма, дабы остаться одной, прошла в самый дальний угол, за которым и сливались воедино две реки, оперлась ладонями в колья тына.

Странно, но эта древняя деревенька Светлану успокаивала. Запахи, строения, обстановка – все вокруг словно баюкало ее, нежило, будило в душе сладкие детские воспоминания.

Почти такой же деревенский двор был в Озеровке у Светиной бабушки, куда будущая ведьма приезжала еще маленькой девочкой. Старая колдунья, понятно, не имела ни машины, ни трактора, ни мотоцикла, ни мотоблока, ни даже бензопилы, и поэтому там никогда не витали запахи масла, бензина и прочих технических гадостей. Все пахло и выглядело в точности так же, как здесь. Крестьянский двор старой валдайской семьи был примерно таким же и по размерам, и по расположению строений, и по обстановке. Такие же навесы для сена, такие же сарайчики для дров, такие же могучие бревна в стенах большого дома… За минувшие три тысячи лет в крестьянской жизни не изменилось практически ничего. Разве только жерди в постройках и загонах крепились здесь не на гвозди, а на лыковые узлы, да забор был сделан из отесанных сосновых столбиков, а не из покрашенного горбыля. Вот и все отличие между древним неолитом и прогрессивной компьютерной эрой.

– Разве что при бабушке с дедом такой двор приходился на одну семью, – уже вслух пробормотала Светлана. – А здесь при хозяйстве человек тридцать, если не больше.

Юная ведьма провела рукой и тихо позвала:

– Бабушка!

Рядом с нею послушно соткался образ пожилой колдуньи. Все в том же вельветовом платье, с седыми волосами, в которых торчал полуовальный роговой гребень, с морщинками на лице и слабой улыбкой на губах.

– Бабушка, я правда провалилась в прошлое или попала в царство мертвых?

Старушка отерла руки и неопределенно покачала головой.

– Бабушка, где я нахожусь? – снова спросила девушка.

И опять созданный ею морок не подал голоса, крутя головой и оправляя платье.

– Бабушка? – неуверенно пробормотала Светлана. – Ты меня слышишь? Ты меня понимаешь?

Морок опять зашевелился, перешел к тыну, постучал по нему кулаком. Внешне старушка была совершенно неотличима от пожилой колдуньи. Однако созданному Светланой призраку явственно не хватало разума. Или – души.

Но тут со стороны стены послышались громкие крики, треск, топот – и юная ведьма, развеяв призрака взмахом руки, поспешила туда.

– Победа, победа!!! Слава Одину! – судя по воплям, вылазка Викентия закончилась решительным успехом. – Любо могучему богу! Один, Один!

Уверенно растолкав толпу, девушка остановилась возле сидящего на чурбаке Викентия, полуобнаженного, залитого кровью и сплошь покрытого мелкими и широкими ранами, некоторые из них все еще кровоточили. Возле Одина хлопотали три девицы, старательно обтирая героя влажными мочалками, но больше размазывали грязь, нежели ее смывали. При всем том славянки не забывали, однако, всячески жеманничать перед явившимся во спасение крепости храбрецом.

– Дайте мне, я умею лучше… – Юная ведьма чуть склонила набок голову, потерла ладони одна о другую, тихо предупредила Викентия: – Никогда раньше этим не занималась, нужды не случалось. Но бабуля утверждала, что я должна уметь…

Она провела одной ладонью над широким, обильно сочащимся разрезом, другой скользнула по изрядно израненному боку, мысленно пытаясь излучать на раны свое живое тепло, словно бы выдыхая его из рук. И к ее удивлению, кровотечение почти сразу остановилось. Больше того – мелкие порезы начали затягиваться буквально на глазах.

– Вот и все, – с некоторой растерянностью распрямилась юная ведьма. – Снаружи все запеклось, во внутренних органах ничего опасного не чувствую.

– Это нечестно, Света! – широко и добродушно ухмыльнулся Викентий. – Могла бы одарить вышедшего из сечи воина хотя бы парой лишних минут!

– У тебя и так аншлаг, храбрец. – Девушка, поддавшись его хорошему настроению, тоже улыбнулась, растрепала замусоренные сеном волосы счастливого разбойника. – Обещаю удачу в любви и не стану тебе мешать.

– Твои бы слова да богу в уши!

– Если премудрая Макошь не врет, – наклонилась к его уху Света, – то бог – это ты самый и есть.

Она отступила, и юные аборигенки, радуясь исчезновению соперницы, тут же окружили могучего воина. А Светлана опять прошлась по двору, с интересом наблюдая за местными жителями.

Горожане вернулись к обыденным делам, прерванным из-за нападения оборотней. Дети со смехом кувыркались в крапивной куче, прыгали на ней, катались с боку на бок. Странно, однако это была важная и полезная работа: истрепанные малышней крапивные стебли две девочки лет двенадцати выбирали из кучи в толстые пучки, а потом хлестали о жердину со вбитыми в нее острыми палочками, выбивая кусочки пересохших стеблей. Чуть в стороне несколько женщин в кожаных платьях бодро шинковали на закрепленных бок о бок чурбаках какую-то зелень. Коротенькие, в ладонь, коричневые ножи с деревянным рукоятями были сделаны из кремня. Однако работниц это явно не смущало. Острые – и ладно.

Если не знать о существовании блендеров и миксеров, то никакой ущербности от жизни в каменном веке ощутить было бы невозможно.

Возле славянок стояла корзина с потрошеной рыбой. Выбирая из нее влажные тушки, женщины набивали резаную траву им в брюхо, после чего споро и ловко обмазывали глиной и перекладывали на полосы толстой дранки. На другой стороне двора уже знакомый Светлане старик неспешно чинил развешанный прямо на тыне крупноячеистый бредень. Из навеса слева от него молодые ребята в меховых куртках набирали в корзины серые пыльные дрова.

– Однако тут все до единого щеголяют в мехах, замше и коже, – хмыкнула девушка. – Даже малыши в шубах. Прямо завидно!

Завершая обход, она поднялась на опустевшую стену, на которой остались только двое караульных: деревянные щиты примерно метр на метр размером, копья с обсидиановыми наконечниками, палицы с гранитным навершием, широкие пояса, толстые меховые куртки, остроконечные кожаные шапки с длинными наушами. Юная ведьма вдруг вспомнила, что всего несколько часов назад эти воины дрались с оборотнями, не страшась ни боли, ни крови, смотрели в глаза смерти – и от этого осознания у девушки даже холодок пробежал вниз по спине, вынудив Светлану невольно передернуть плечами.

Да, это так. Она попала в мир настоящих мужчин, готовых сражаться и погибать, умеющих защищать свой дом и приносить высшую жертву во имя своих женщин. В мир, где за неправильный выбор платишь собственной жизнью и где можно полагаться только на себя и верных друзей. Мир, где тебе самому тоже нужно быть надежной опорой для поверивших в тебя спутников…

Светлана еще раз поежилась, подошла к краю стены, выглянула наружу.

Внизу, удобно устроившись между грядками, пятеро воинов споро свежевали каменными ножами звериные туши: двух рысей, кабана, крупного оленя и еще несколько крупных зверюг, в полуразделанном виде совершенно неузнаваемых.

– Ну да… – пробормотала девушка. – С мехами и шкурами здесь никаких проблем, похоже, не бывает. Один хороший ужин, и хватит ребенку на шубку.

Подул ветер, снизу пахнуло сладковатым запахом парного молока, и юная ведьма торопливо отвернулась, опустила веки, думая над тем, как вести себя дальше в этой новой, совершенно незнакомой вселенной?

В прежнем мире выстроить планы на жизнь получилось просто. Светлана хотела обрести твердую уверенность в своем будущем – и пошла туда, где уж точно не случится никаких перемен. Люди болели, болеют и будут болеть всегда, и им всегда будут нужны лекарства. А раз так – образованный провизор всегда найдет себе работу. Именно поэтому Света отправилась учиться на фармацевта. Никакого призвания, никаких семейных традиций, никаких особых надежд. Обычное расчетливое решение. Так что, если когда-нибудь эту работу придется бросить ради детей и семьи, девушка знала, что сделает это с легкостью. Пожалуй даже, она надеялась на подобный исход своей профессиональной карьеры.

Теперь все изменилось. Теперь ей требовалось найти новое решение и новую судьбу.

Внезапно Светлана открыла глаза, вытянула руку перед собой.

– Не дрожит, – вслух прошептала она. – Странно, я совершенно спокойна. Утром почти умерла, днем оказалась в девятом веке до нашей эры, вечером на войне с оборотнями. А чувствую себя так, будто смотрю бразильский сериал по телевизору. Наверное, мой мозг все еще не верит в происходящее.

Тем временем на Сарвож опустились сумерки, внизу заполыхали костры. Светлана, начавшая зябнуть, спустилась вниз, встала возле одного из очагов, греясь в веющем от огня тепле.

Вскоре на ее плечи лег тяжелый, но теплый плащ.

– Ты слишком легко одета, великая, – в самое ухо шепнул мужской голос.

Девушка вздрогнула, оглянулась через плечо, благодарно кивнула:

– Спасибо вам, Похвист… Не знаю отчества.

– Отчество? – нахмурился бог ветров. – Ты о чем?

– Ну, как звали вашего отца?

– Знамо как, великая! – даже обиделся седовласый мужчина. – Все мы сварожичи, наш отец Сварог всемогущий! Нешто ты не ведаешь?!

– Тогда как мне вас звать? – немного растерялась юная ведьма.

– Так нас и зови: сварожичи! Да и не токмо нас, богов, но и всех славян, весь народ славный, весь корень могучего Сварога!

– Прошу прощения, мы ведь так и не познакомились! – спохватилась девушка. – Меня зовут Светланой, мой отец Иннокентий.

– Надеюсь, он сильный бог, великая Светлана! – кивнул седой воин. – Я же Похвист… Хотя ты ведь меня уже знаешь?

– Да, великий Похвист, – улыбнулась юная ведьма. – Просто я хотела представиться.

Света с облегчением вздохнула, разобравшись с первым вопросом. Похоже, здесь все ко всем обращались на ты и никаких отчеств еще не изобрели.

– Будем знать… – пробормотала она, поправляя на плече меховой плащ. – А сколько таких вопросов-вопросиков еще впереди? Мне срочно нужен учитель!

– Ты что-то молвила, великая Светлана?

– Спрашиваю, как твоя супруга тебя на битву с оборотнями отпускает? Страшно, поди?

– Моя прекрасная Хоря умница, она все понимает, – с теплом в голосе ответил бог ветров. – Коли дорог родной очаг, ворога надобно на дальних подступах истреблять, а не у себя дома разор устраивать.

– Это верно, – с грустью согласилась девушка.

В душе Светлана надеялась, что седовласый и седобородый, однако могучий, здоровый, как бык, мужчина ответит, что жениться еще не успел.

Наивные мечты…

Костры прогорели, славяне принялись разбирать заложенные в них глиняные комья. Седая женщина с поклоном принесла по одному Светлане и ее собеседнику:

– Отведайте нашего угощения, великие, и примите наши молитвы!

– Благодарю тебя, дочь славного народа, – чуть наклонился Похвист.

Света в точности повторила его жест и слова, после чего разломила свое «блюдо». Внутри обнаружился крупный упитанный окунь, пахнущий пряностями и карамелью. На вкус он показался немного сладковатым, однако проголодавшаяся девушка с удовольствием съела все до последней крошки. Сходила к реке, помыла липкие руки. Вернувшись, вместе с потянувшимися в дом славянами вошла в среднюю дверь дома-стены, с наслаждением окунувшись в густое нежное тепло.

В центре просторного помещения, примерно двадцати шагов в длину и десяти в ширину, горел костер, сложенный из четырех довольно толстых бревен, каждое чуть не в полтора охвата. Света они давали не очень много, но зато прогорать должны были, наверное, до самого утра. Вокруг трехметрового в диаметре, обложенного невысокими камнями очага лежала огромная постель из накрытого шкурами лапника – одно-единственное большущее лежбище от стены до стены, ничем не разгороженное.

Хотя понятно: какой смысл? Если повесить пологи, то в выгородки не попадет свет и тепло от общего огня.

Местные жители уже начали укладываться. Светлана мысленно отметила, что все дети уже посапывали на краю лежбища у дальней стены, окруженные пожилыми матронами. Остальные славяне разбредались как придется, кто куда хотел, без разделения на мужские и женские места.

Юная ведьма не особо удивилась увиденному. Пару лет назад она ездила с родителями в тур по средневековым замкам и запомнила, что вплоть до девятнадцатого века в знатных домах постели полагались только хозяевам и священнику. Все прочие обитатели дворцов спали в таких же вот «людских». Однако Света никак не ожидала, что вскоре сама окажется среди «обычных простолюдинов».

– Однако с семейной жизнью в этом мире наверняка серьезные проблемы, – пробормотала она, пробираясь поближе к поправляющему медвежью шкуру Похвисту. – Надеюсь, ночью ко мне никто приставать не станет. Я ведь все-таки богиня!

Но на всякий случай юная ведьма дождалась, пока повелитель ветров вытянется во весь рост, а потом поспешно легла рядом и нахально прижалась к широкой горячей спине могучего мужчины, почти сразу провалившись в глубокий, как пересохший колодец, сон.

А потом теплая мягкая стена исчезла – и она открыла глаза.

Большая славянская семья спала – кто-то всхлипывал во сне, кто-то храпел, кто-то постанывал или ворочался с боку на бок. Бревна в очаге превратились в жаркую угольную кучу по колено высотой. Куча дышала жаром, однако света давала всего чуть-чуть, его еле хватало, чтобы разглядеть спящих поблизости – людей.

Поняв, что повелитель ветров ушел, юная ведьма тоже поднялась. Осторожно перешагивая через теплые тела, Светлана пробралась к выходу, толкнула створку и вздрогнула от ударившего в лицо холода. Вернее, обычной утренней прохлады. Просто после жарко натопленной спальни контраст оказался слишком велик.

Девушка поежилась, потерла ладонями плечи, сделала шаг наружу, закрыла за собой двери. Вскинула кулаки, крепко их сжала, несколько раз взмахнула руками.

Холодок взбодрил, разогнал сон. Возвращаться в «людскую» юной ведьме больше не хотелось. Светлана огляделась, повернула к лестнице, поднялась на стену.

Повелитель ветров стоял здесь, укрытый меховым плащом, и смотрел на медленно светлеющее небо, по которому непривычно быстро проносились мелкие облачка.

– Ты что-нибудь чувствуешь, великая Светлана? – спросил он, не поворачивая головы.