Азирафаэль положил в рот очередной кусочек яйца в соусе «Адское пламя» и запил его глотком кофе. Потом промокнул губы бумажной салфеткой.
– А все мое благотворное влияние, – сказал он, сияя. – Или, вернее сказать, моей маленькой команды. Что есть, того не отнять.
Кроули отрицательно мотнул головой.
– Это я учел. Послушай, в этом возрасте он уже должен пытаться менять мир вокруг по своему желанию и подобию, ну и все такое прочее. И не пытаться даже. Он должен делать это, сам того не осознавая. Ты что-то похожее замечал?
– В общем, нет, но…
– Он уже должен стать средоточием чистой силы. И где она?
– Ну, пока я не замечал, однако…
– Он слишком нормален. – Кроули побарабанил пальцами по столу. – Не нравится мне это. Что-то не так, но я никак не возьму в толк, что именно.
Азирафаэль позаимствовал с тарелки Кроули кусочек торта «Пища богов».
– Что ж, он еще только растет. И небесное влияние, конечно, сказывается на его характере.
Кроули вздохнул.
– Надеюсь, он справится с цербером.
Азирафаэль приподнял одну бровь.
– С цербером?
– Подарочек к одиннадцатому дню рождения. Вчера вечером сообщили из Ада.
Сообщение пришлось прямо на середину «Чирс», одного из любимых телесериалов Кроули. То, что можно было изложить за одну минуту, заняло целых десять, и, когда инфернальная передача снова сменилась земной, Кроули уже потерял нить сюжета.
– Они посылают цербера, чтобы тот везде сопровождал и охранял мальчика. Самого здоровенного выбрали.
– Неужели никто не заметит, что откуда-то вдруг взялась здоровенная черная собака? Его родители, к примеру.
Кроули резко встал, отдавив ногу болгарскому атташе по культуре, который оживленно беседовал с хранителем антикварной коллекции ее величества.
– Никто ничего не заметит. Это же реальность, мой ангел. А юный Маг, догадывается он об этом или нет, может делать с ней все, что пожелает.
– И когда же появится эта собака? Как ее зовут?
– Я же сказал: в его одиннадцатый день рождения. В три часа пополудни. Она учует его присутствие и придет к нему. И он сам должен придумать ей кличку. Это очень важно. Имя определит ее сущность. Киллер, Террор, Кошмар – там увидим.
– Ты будешь при этом присутствовать? – небрежно спросил ангел.
– Во что бы то ни стало, – сказал Кроули. – Я все-таки надеюсь, что дела у парня обстоят не так уж плохо. Увидим, кстати, как он отреагирует на эту псину. Глядишь, кое-что и прояснится. Надеюсь, он отправит ее восвояси или хотя бы испугается. Если же он даст ей имя, мы проиграли. Он обретет все свои силы – и добро пожаловать, Армагеддон!
– Что ж… – откликнулся Азирафаэль, потягивая вино (которое только что перестало быть кисловатым «Божоле» и стало вполне приемлемым, но весьма удивленным «Шато Лафит» урожая 1875 года). – Полагаю, там мы и увидимся.
Среда
В центре Лондона царила дымная августовская жара.
День рождения Мага стал настоящим событием.
В гости пришли двадцать мальчиков и семнадцать девочек. Среди детей сновали блондины с одинаковыми короткими стрижками, в стандартных темно-синих костюмах и с плечевыми кобурами. Целая команда поставщиков привезла конфеты, торты и чипсы. Процессию фургонов возглавлял антикварный «Бентли».
«Удивительных Харви и Ванду» («Детские праздники – наша специальность!») неожиданно постигло желудочное расстройство, но, по счастливому и поистине удивительному стечению обстоятельств, им сразу же нашлась замена: на выручку охотно пришел некий фокусник.
У каждого есть маленькое хобби. Невзирая на решительные возражения Кроули, Азирафаэль твердо вознамерился приспособить к доброму делу свое.
Азирафаэль ужасно гордился своим мастерством фокусника. В 1870-х годах он брал уроки у самого Джона Маскелайна – почти целый год практиковался в ловкости рук, пряча монеты в ладонях и извлекая кроликов из цилиндров. Как ему казалось, он вполне преуспел в этом искусстве. Вся беда в том, что, хотя способности Азирафаэля позволяли ему проделывать трюки, при виде которых самым знаменитым иллюзионистам осталось бы лишь сдать свои волшебные палочки в утиль, он никогда не применял то, что называл своими врожденными дарованиями. Это и было его слабым местом. Он даже потихоньку начинал жалеть, что забросил тренировки.
Однако, рассудил он, это ведь почти то же, что кататься на велосипеде. Раз научившись, никогда не разучишься. Его чародейский фрак успел слегка запылиться, но, облачившись в него, Азирафаэль почувствовал себя вполне уверенно. Ему даже начала вспоминаться привычная скороговорка фокусников.
Дети следили за ним с пренебрежительным недоумением. Кроули в белом фраке официанта поеживался от сочувственной неловкости за буфетной стойкой.
– Итак, юные господа и дамы, видите ли вы мой потрепанный старый цилиндр? Вы, молодежь, наверняка скажете: какая ужасная старая шляпа! И смотрите, она совершенно пуста! Но… вот так чудо! Что это за подозрительный субъект? О, да это же наш пушистый приятель, Братец Кролик!
– Он был у тебя в кармане, – заметил Маг. Остальные дети согласно закивали. Кем он их считает? Безмозглыми малышами?
Азирафаэль припомнил, что Маскелайн советовал делать, если публика настроена скептически: «Превратите все в шутку, вы, олухи царя небесного… Да, да, это я вам говорю, мистер Упалло. – Так тогда звали Азирафаэля. – Заставьте их смеяться, и вам все простят!»
– Ха-ха-ха, значит, я сел в шляпу, – с деланым смешком произнес он.
Дети безучастно таращились на него.
– Фигня какая-то, – констатировал Маг. – Лучше бы мы мультики посмотрели.
– Правильно! – закричала девочка с конским хвостом. – Полная фигня. Он еще и педик, наверное.
Азирафаэль в панике взглянул на Кроули. Ему уже было очевидно, что юный Маг порочен до глубины души и чем скорее появится Черный Пес, тем быстрее они смогут убраться из этого дома.
– А ну-ка, скажите, есть ли у кого-нибудь при себе, дети, трехпенсовая монета? У вас нет, юный джентльмен? Тогда что же это за вашим ухом?..
– А вот у меня на дне рождения показывали мультики, – заявила девочка. – И еще мне подарили трансформера, а еще моего маленького пони, а еще истребителей-десептиконов, а еще танк, а еще…
Кроули застонал. Любому ангелу, если у него есть хоть капля здравого смысла, следует держаться подальше от детских праздников. Циничные дети пронзительно заулюлюкали от восторга, увидев, как Азирафаэль уронил цепочку из трех металлических колец.
Кроули отвернулся, и его взгляд упал на стол, заваленный подарками. Из недр большой пластмассовой конструкции на него внимательно смотрели два блестящих глаза-бусинки.
Кроули вгляделся в них, пытаясь обнаружить отблески алого пламени. С адскими бюрократами ни в чем нельзя быть уверенным. Они запросто могут прислать вместо собаки хомячка какого-нибудь.
Это и был хомяк, самый обыкновенный грызун, посреди удивительного сооружения из цилиндров, сфер и бегущих дорожек – такое могла бы изобрести испанская инквизиция, будь в ее распоряжении штамповочный пресс и пластмасса.
Кроули сверился с часами. Ему ни разу не приходило в голову поменять батарейки, разрядившиеся уже три года назад, но часы неизменно показывали точное время. До трех оставалось две минуты.
Азирафаэль суетился пуще прежнего.
