– Есть ли в вашей компании обладатель такой полезной вещи, как носовой платок? Неужели нет?
В викторианские дни никому бы и в голову не пришло, что у зрителей может не оказаться при себе платков, а без этого маленького клочка ткани очередной фокус (чудесное появление голубя, раздраженно клевавшего запястье Азирафаэля) был совершенно невозможен. Ангел попытался привлечь внимание Кроули, потерпел неудачу и в отчаянии указал на одного из охранников, который сразу встревожился.
– Прошу вас, любезный. Подойдите-ка сюда! Итак, если вы заглянете в свой нагрудный карман, то, как мне кажется, обнаружите там изящный шелковый носовой платок.
– Никакнетсэр. Боюсьчтонетсэр, – скороговоркой произнес охранник, глядя прямо перед собой.
Азирафаэль отчаянно подмигнул ему.
– Да посмотрите же, милый мой, посмотрите, прошу вас!
Охранник сунул руку во внутренний карман пиджака и с удивлением вытащил оттуда обшитый кружевами шелковый носовой платок цвета морской волны. Почти мгновенно Азирафаэль понял, что кружева были лишними, поскольку они зацепились за пистолет, который, совершив перелет по комнате, приземлился в вазу с конфитюром.
Дети восторженно захлопали.
– Эй, а это уже неплохо! – воскликнула девочка с конским хвостом.
Маг, пробежав по комнате, выудил пистолет из вазы.
– Руки вверх, ищейки! – радостно закричал он.
Охранники растерялись.
Одни полезли за своими пистолетами, другие кинулись к мальчику, третьи – наоборот, подальше от него. Остальные дети завизжали, что тоже хотят пистолеты, а самые решительные попытались отнять оружие у охранников, которые имели неосторожность вытащить пушки.
Потом кто-то швырнул в Мага конфитюром.
Мальчик взвизгнул и спустил курок. В руках у него был «магнум» 32-го калибра, штатное оружие ЦРУ, серое, грозное и увесистое, способное с тридцати шагов разнести человека в клочья, оставив за собой лишь облако кровавого тумана, ужасный хаос и некоторое количество канцелярской работы.
Азирафаэль моргнул.
Тонкая струйка воды вырвалась из дула пистолета и обрызгала спину Кроули, который поглядывал в окно, высматривая огромную черную собаку.
Азирафаэль смутился.
Потом ему залепили в лицо куском кремового торта.
Было уже почти пять минут четвертого.
Легким движением руки Азирафаэль превратил все оружие в водяные пистолеты и вышел.
Стоя на дорожке, он пытался извлечь из рукава чародейского фрака полузадушенного голубя; за этим занятием его и застал Кроули.
– Уже поздно, – сказал Азирафаэль.
– Я заметил, – кивнул Кроули. – Не надо было запихивать его в рукав.
Наконец он вытащил вялую птичью тушку из фрака Азирафаэля и вновь вдохнул в нее жизнь. Признательно курлыкнув, слегка пришибленный голубь полетел прочь.
– Я не о птице, – сказал ангел. – Собака. Опаздывает.
Кроули с сомнением покачал головой.
– Сейчас посмотрим.
Он открыл дверцу машины и включил приемник.
– Это просто счастье, счастье-счастье-счастье, это просто счастье в лю… ПРИВЕТ, КРОУЛИ.
– Привет. Гм, кто это?
ДАГОН, ПОВЕЛИТЕЛЬ МУК, ВЛАДЫКА БЕЗУМИЯ, ПОДКНЯЖИЙ СЕДЬМОГО МУЧИТЕЛЬСТВА. ЧЕМ МОГУ ПОМОЧЬ?
– Цербер. Я лишь хотел, э-э, убедиться, что он отправлен вовремя.
ЕГО ВЫПУСТИЛИ ДЕСЯТЬ МИНУТ НАЗАД. А ЧТО? ЕЩЕ НЕ ОБЪЯВИЛСЯ? ЧТО-ТО НЕ ТАК?
– Да нет. Все по плану. Все прекрасно. Ага, а вот и он. Отличная собака. Хороший песик. Ужас что такое. Вы там внизу отлично поработали, ребята. Ладно, приятно было поболтать с тобой, Дагон. До связи.
Он выключил приемник.
Они переглянулись. Из дома донесся громкий выстрел, и оконное стекло разбилось вдребезги.
– Вот те на, – пробормотал Азирафаэль, воздерживаясь от ругательства с легкостью, рожденной многовековой практикой (он не сквернословил уже шесть тысяч лет и не собирался изменять этой привычке даже теперь). – Похоже, один я все-таки проворонил.
– Собаки нет, – сказал Кроули.
– Собаки нет, – сказал Азирафаэль.
Демон вздохнул.
– Залезай в машину, – сказал он. – Нам нужно потолковать об этом. Только, пожалуйста, Азирафаэль…
– Да?
– Почисти свой чертов фрак от этого чертова торта.
А за пределами Лондона в этот августовский день было жарко и тихо. Сорняки на обочине дороги, ведущей в Тадфилд, клонились под тяжестью пыли. В зеленой изгороди жужжали пчелы. Воздух казался перестоявшим и перегретым, как вчерашний суп.
Вдруг словно бы тысяча металлических голосов хором выкрикнули отрывистое «Хайль!» и сразу же умолкли.
И на дороге появилась черная собака.
Это определенно была собака. По крайней мере, форма у нее была соответствующая.
Есть такие собаки, встреча с которыми заставляет вспомнить, что, несмотря на тысячи лет искусственного отбора, любую собаку отделяют от волка всего лишь две кормежки. Эти твари приближаются к вам медленно и целенаправленно – воплощенный зов предков, с желтыми зубами и зловонным дыханием, – и пусть их владельцы сколько угодно уверяют вас: «Да это же старая развалина, просто отпихни его, если будет надоедать», в глубине зеленых глаз мерцают костры плейстоцена…
Однако, завидев пса, возникшего сейчас на дороге, даже такие собаки поспешили бы убраться под диван, словно их страшно увлекла резиновая кость.
