Книга Бенвенуто - читать онлайн бесплатно, автор Олег Насобин. Cтраница 5
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Бенвенуто
Бенвенуто
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Бенвенуто

Более того, конференция обошлась нам с Ириной в приличную сумму и закончилась без всякой материальной выгоды для нас.

Лоик между тем был действительно расстроен и деморализован. Он растерянно перезвонил нам, пребывая в глубоком унынии и чуть ли не плача, чем еще больше добавил нам горечи.

Но мы с Ириной держались из последних сил и старались не поддаваться.

Конечно, теперь, по прошествии нескольких лет, обладая специфическим опытом, я понимаю, что это вряд ли на самом деле была сотрудница «Конессанс дез арт».

Если так, то своей цели злодеи добились. Тогда у меня еще не было опыта общения с «оборотнями» из спецслужб, и я все принимал за чистую монету. Конечно, ощущение деморализованости и подавленности меня не покидало, но я старался держать себя в руках.

Мы ужинали с друзьями, а я чувствовал себя плохо, как побитый пес.

Все-таки тогда я был бесхитростным провинциальным парнем: мне было 38 лет, я многое повидал, прошел через множество испытаний и опасностей, но при этом сохранял какую-то детскую наивность. Не хватало еще ума и опыта, чтобы понять: все, что произошло, – эта самая состоявшаяся пресс-конференция – на самом деле большой прорыв и успех, а я считал ее поражением…

Результат на самом деле должен был, по замыслу наших противников, оказаться намного хуже. Мы должны были потерять лицо. Однако мы прорвались.

Особенно профессионально и заинтересованно вела себя англосаксонская пресса.


Статья в «Дейли телеграф»


Назавтра с утра Лоик позвонил мне и рассказал, что газета «Дейли телеграф» вышла с солидной, позитивной статьей о нашей находке, и даже с иллюстрацией.

Сразу же после этого пришло известие, что материал напечатала «Коррере делла Сьера» (перепечатали из «Дейли телеграф»), а видеорепортажи о конференции показали некоторые новостные французские телеканалы.

Все в нашей команде приободрились, мы купили ворох газет, и я набрался духу, чтобы позвонить в корпункт ОРТ в Париже.

Молодой спецкор ОРТ, который, как оказалось потом, уже доживал во Франции свои последние деньки, вспомнил про наше приглашение, разозлился сам на себя, но орать почему-то принялся именно на меня, ставя в вину, что мы ему вовремя о себе не напомнили.

Я сделал вывод, что он просто забыл о приглашении и «прогулял» этот день.

Ну, раз так, пусть. От сердца все-таки немного отлегло. Я-то думал и гадал, в чем тут дело? А оказывается, все просто.

Картину сразу же после пресс-конференции, как и было спланировано заранее, специализированная инкассаторская транспортная компания упаковала и доставила в наш депозитарий на бульваре Осман.

Публикации, которые прошли на следующий день и появлялись затем в течение недели, обеспечили нам достаточную публичность, чтобы чувствовать себя в безопасности.

То есть, как ни крути, своей цели мы добились.

Никакой другой реакции от «аквариума» мы, к сожалению, не заметили. Вернее, явной реакции не последовало. Хотя, как это выяснилось позднее, пресс-конференция наделала шуму в академических кругах. Но ведь на то он и «аквариум» – снаружи всегда тишина, все страсти кипят внутри.

Позднее, общаясь с искусствоведами, имеющими прямое или косвенное отношение к Челлини, я отметил, что хотя они и скрывают свой интерес, но были проинформированы о портрете.

Более того, кое-кто из них даже предпринимал попытки «расковырять» это дело по своей инициативе, но получил жесткий «отлуп» из Италии.

Словом, как бы то ни было, горячая фаза итальянской операции «Бенвенуто» на этом закончилась. И мы и противники окончательно «расселись по окопам», с этого момента потекли серые скучные будни позиционного противостояния.

В то время, в 2005 году, мне, как и многим, было ясно, что Европа идет прямым курсом и полным ходом на айсберг. «Глыба» кризиса уже ледяным дыханием давала знать о своем приближении. Но нам ли быть в печали? Мы умели радоваться каждому прожитому дню и каждой счастливой минуте.

Заботы бизнеса или обычные художественные книги не могли уже полностью насытить наш интеллектуальный голод, поэтому, несмотря на занятость и проблемы, мы вновь и вновь возвращались к портрету, а читал я в этот период исключительно литературу по истории искусства. С детства я привык много читать и теперь буквально проглатывал книгу за книгой.

Теперь снова беги

Поскольку к осени 2005 года у нас уже начал накапливаться кое-какой конспиративный опыт, нам было ясно, что после публичной конференции место хранения портрета следует поменять.

Ранее, когда мы приходили с плоскими коробками к нашему сейфу в депозитарии, лишь самый ограниченный круг людей мог с некоторой долей вероятности предполагать, что именно мы там храним.

Но теперь все, кому это было интересно, могли легко отследить, что автопортрет Бенвенуто Челлини и другие ценные работы из коллекции Насобиных хранятся вот здесь, «кофр форт» номер 306-02.

И поэтому я заранее, потихоньку, в нерабочий день, купил большой старинный сейф у специализированной компании в Ницце и, руководствуясь советами этой фирмы, оборудовал тайное хранилище без окон, напичканное датчиками и снаружи и изнутри, с различными «периметрами», подключенными к пультам разных агентств безопасности.

Сам сейф, кроме его превосходных и хитроумных механических замков, мы усилили еще и электронными системами сигнализации.

Все это хозяйство я установил не в доме, а на своей фабрике, в укромном месте. Причем позаботились мы оборудовать помещение так, чтобы никто из нашего персонала и не заметил, что в одном из закутков большого здания, возле зала с трансформаторами и силовыми кабелями, организовано современное хранилище для сокровищ.

Кстати, именно система сигнализации этой тайной комнаты и сработала во время жуткого пожара, уничтожившего нашу фабрику в сентябре 2012 года. Основная противопожарная сигнализация, недавно установленная новейшая система, «отчего-то» молчала, так и не подав сигнал тревоги.

Короче, практически сразу после конференции я забрал картину из сейфа на бульваре Осман. Однако сейф-ячейку в банке мы все равно хотели оставить за собой и использовать для временного или постоянного хранения в Париже других картин из нашей коллекции.

Наверное, тому, кто прочитал вышесказанное, мое поведение покажется паранойей. А вот и нет. Вскоре реальные события подтвердили, что мы большие молодцы и поступили правильно, сменив место хранения.

Неожиданно Ирине позвонила сотрудница банка и огорошила новостью, что банк намерен закрыть наш счет. А раз закрывается счет, то у нас нет права арендовать сейф.

Посему барышня деловито предлагала нам приехать в Париж и сдать ключ.

Само собой, закрытие счета было лишь поводом. Ирина была наиболее беспроблемным клиентом для банка из всех возможных, постоянно удерживая позитивный остаток на своем простом расчетном счете. На самом деле банк стремился отобрать у нас именно сейф.

Услышав новость о требовании освободить «кофр», я вообще-то не удивился. Однако предпочел не посылать этих «банкиров» сразу на три буквы, а попробовать договориться. С этой целью мы направили на бульвар Осман парламентеров, коренных французов, чтобы не пугать сотрудников своим русским акцентом.

Но тщетно. Миссия переговорщиков провалилась, банк был строг, хамоват и неприступен. В ответ на мольбы и уговоры звучало только «нет» и «убирайтесь».

Примерно в это же время по другим делам мне предстояла поездка в Париж, и по такому случаю я лично зашел в депозитарий.

Работники хранилища, с которыми мы уже были знакомы, встретили меня, как всегда, радушно, и потому вдруг зародилась наивная надежда, что гроза пройдет без последствий, а недоразумение уляжется. Не могут же итальянцы всюду распоряжаться как им угодно, а французы – быть так бессмысленно жестоки?

Я забрал из нашего сейфа другую картину, которую мы как раз собирались отдать на реставрацию. Кофр, таким образом, опустел совершенно. И тут я сообразил, что нельзя оставлять его пустым: банк легко решится взломать сейф, если мы не договоримся.

И потому я придумал оставить там какую-нибудь записку с шифром и запереть. Если банкиры взломают сейф, я стану утверждать, что они нанесли мне ущерб, вмешавшись в мою личную жизнь и рассекретив важный для меня код.

Я порылся в карманах и нашел случайную карточку компании «Аэрофлот». Ну что ж, пусть будет «Аэрофлот». Меня вполне устраивало. Я попросил у работника депозитария ручку, дописал на карточку от руки какие-то цифры и добавил еще три кириллические буквы покрупнее. Каждый русский поймет, о чем речь.

Буквы я написал на всякий случай: если сейф взломают и станут описывать содержимое, пусть увидят, что я думаю о взломщиках. Отдавать свою ячейку миром я в любом случае не собирался.

И вот когда я уже поднялся со своего минус третьего этажа к выходу, меня ждал сюрприз. Осведомленный о том, что я пришел, у дверей меня в засаде поджидал впопыхах примчавшийся лично директор агентства месье Табуретт.

Парень выглядел как типичный «червь баблономики»: бедра шире плеч, несколько вытянутый вверх череп с редкими волосами и характерные для его профессии очки. «Мущщина» был еще не стар, но стремился к угасанию всего живого и задорного в себе.

Для меня, разумеется, его намерения не были загадкой. Месье Табуретт прибежал, чтобы охмурить меня своим обаянием и вытолкать вон из «своего» банка без шума и пыли, как говорится.

«Па де ваг» (не надо волн) – в те времена этот девиз был особенно популярен среди так называемой французской «элиты».

Месье Табуретт тревожился, он мельком скользнул взглядом по моему лицу и вновь нервно уставился на дверь лифта. Он, очевидно, ожидал увидеть некоего злодея, а я никак не подходил на роль «демона ночи».

Сопровождавший меня сотрудник – к сожалению, я стал уже забывать имена – деликатно прокашлялся и, показывая на меня и глазами и бровями, все-таки вынужден был сказать патрону: «Вот он, гхм, месье Насобин…»

Я стоял и взирал на разворачивающуюся сцену, держа картину в картонной коробке под мышкой, наблюдая за каждым из участников балагана.

Услышав мое имя, месье Табуретт встрепенулся, вздрогнул, расцвел улыбкой и демонстративным, якобы дружеским жестом протянул мне руку:

– Бонжур, месье Насобин! Я директор агентства, месье Табуретт.

Я всегда считал, что говорить про себя «месье» или «мадам» – признак плохого воспитания. Поэтому сразу почувствовал некое превосходство по отношению к банкиру.

Я вежливо улыбнулся и холодно ответил:

– Очень приятно. Чем обязан вашему вниманию?

Табуретт растерянно позыркал глазами и обиженно заявил:

– Мы приняли решение закрыть ваш счет, то есть, я хотел сказать, счет вашей супруги. И я лично пришел вам сказать об этом.

– Хм, могу я узнать, почему вы решили закрыть счет?

Месье Табуретт затряс щеками, мол, «ну и вопросы вы задаете! Что это вы себе позволяете?!» Но в ответ сказал:

– Пур ле резон диверс… (По разным причинам). Например, потому, что ваша жена не живет в непосредственной близости от нашего агентства.

– Да, она не живет поблизости. Ну и что? Зато она работает здесь – у нее офис совсем недалеко, несколько сотен метров отсюда…

Я улыбался. Крыть мой аргумент было нечем, и он то открывал рот, то закрывал его.

Я, кстати, уверен, что вся наша беседа записана камерами видеонаблюдения, а возможно, и звук тоже.

Табуретт отбросил маску приличия и зло прошипел:

– Месье Насобин, решение принято, счет будет закрыт в любом случае, и в ваших интересах это сделать мирным путем. Кстати, придется освободить сейф. Сдайте, пожалуйста, ключ.

– Нет, я не стану сдавать ключ. У нас с вашим банком заключен договор, он оплачен вперед, счет у моей жены всегда позитивный, на нем несколько тысяч евро.

– Вы не можете оставить за собой сейф, если у вас нет счета в нашем банке. Если вы не сдадите ключ, мы вынуждены будем взломать сейф, а вам придется оплатить издержки.

– Попробуйте. Я вас засужу. Вы собираетесь закрыть наш счет, потому что мы русские.

– Вовсе нет! Наш банк работает в России!

– Да. Грабит ее по мере сил. Не уважая туземцев.

– Очень хорошо. Отдайте ключ!

– Нет. Кстати, я спешу. Разрешите пройти, вы мне мешаете.

С этими словами я ушел, напоследок внимательно посмотрев на сотрудников депозитария. Мне показалось, что им было стыдно. Впрочем, вероятно, что именно показалось.

Наивные, добрые люди, не знакомые с Системой изнутри, все еще полагают, что принципы деятельности банков XXI и ХХ (или даже XIX) веков похожи.

Некоторые наивные граждане даже думают, что банки ссужают людям деньги, которые им удалось собрать у вкладчиков и клиентов, а также собственные средства, которые эти самые банки накопили и заработали своим ростовщическим ремеслом.

Ерунда. Все совсем не так, а гораздо хуже. Современные банки оперируют не деньгами, а «баблосом».

«Баблос», в отличие от денег, не имеет никакого обеспечения, и его «рисуют» в потребных количествах «эмитирующие центры». Сиречь, более или менее здоровые умом дядьки, в соответствии с собственными желаниями.

Современные «банки» – это всего лишь агентства, через которые рекой течет нарисованный «баблос» и в ту и в другую стороны. Откуда у банков деньги? Они их заработали и накопили? Не смешите. Вспомните, при каждом кризисе каждая государственная казна безвозмездно «спасает» банки, вливая в них все новые и новые средства.

Можно подумать, что банки, говоря по-старому и используя прошлые мерки, – это на самом деле многократные и безнадежные банкроты.

Но они вовсе даже не банкроты. Их берегут и лелеют. Они жиреют и функционируют. А почему? А потому, что у нынешних банков теперь совсем другие задачи. Это вовсе не банки XIX или XX веков. От тех остались только названия и старинные здания. Эти учреждения на самом деле радикально мутировали. Они принципиально отличаются от своих предков.

В «баблономике» вся экономическая деятельность вращается вокруг займа, потому что у предпринимателей больше нет своего оборотного капитала.

Прогрессивные налоги не позволяют предпринимателю накопить собственный капитал, сколько бы он ни зарабатывал, и человек вынужден всегда обращаться в банк, где деньги весьма дешевы, на первый взгляд.

Поэтому банки вдруг оказались в обществе непременным, ключевым звеном, решающим судьбу любого индивидуума или предприятия. От банка зависит, будет предприниматель жив или его дело умрет.

Реальный капитал предпринимателя ныне на деле выражается не в объемах собственных средств, а в объемах кредитов, которые ему готовы предоставить банки, а также в условиях кредитования, более или менее льготных.

Кроме того, если предприниматель поссорится с банком, то этот банк и все остальные банки по общему сговору просто перестанут кредитовать его бизнес, а он долго не протянет, потому что его собственные накопления у него уже давно отняли мытари.

Не верите? Значит, вы не знакомы с темой. Ознакомьтесь, и вам станет ясно, что я прав.


И вот представьте себе, что я осознанно отказываюсь заискивать и прогибаться перед месье Табуреттом, начальником крупнейшего банка «комендатуры» на бульваре Осман, поскольку не собираюсь глотать оскорбления и намерен отстаивать свои права и свободу.

Как реагирует месье? Истерично. Он рвет и мечет: «Как так, какая-то мелкая сошка, некий русский, ничтожный бизнесменишко» позволяет себе дышать волей, когда даже я, великий месье Табуретт, стараюсь приспособиться и вжиться в свою ячейку Системы?»

Я ушел, а Табуретт немедленно принялся писать нам о том, что счет закрыт, а деньги, остатки на счете, соблаговолите получить по чеку номер… «который прилагается к настоящему письму».

Табуретт явно нервничал, потому что чек-то он «забыл» приложить. То ли специально хотел нам досадить, то ли и впрямь ручонки у него тряслись от гнева. Короче, чек на сумму остатков на нашем счете мы не получили, хотя о нем ясно говорилось в официальном письме и даже указывался номер этого мифического чека.

Потом банкир прислал нам еще несколько писем, одно за другим, в которых объявлял контракт об аренде сейфа расторгнутым и требовал ключ.

Я, понятно, снова решительно отказался отдать ключ, а контракт расторгнутым не признал.

В принципе, как показали дальнейшие события, я правильно определил психотип этого человека: он поскандалил, наломал дров, но так и не решился вскрыть сейф, отложив дело в долгий ящик.

Через некоторое время месье Табуретт покинул пост директора этого агентства, и новый директор, обнаружив, что один из сейфов депозитария не оплачивается и при этом закрыт, потребовал от нас через свою ассистентку вернуть ключ.

Само собой, я в ответ спросил: а где наши деньги, оставшиеся на счете?

Новый директор агентства чванливо указал мне, неразумному, что деньги были со счета списаны по контракту в уплату аренды сейфа, так как контракт все еще действует.

Тут мы с адвокатом весело посмеялись: ведь Табуретт письменно заявил, что контракт расторгнут, а наши деньги УЖЕ высланы нам чеком.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Уголовная полиция – Фр.

2

Он совсем дурак, что ли? – Фр.

3

Очень распространенное французское ругательство, означающее в вольном переводе «идиот», «дурак».

4

Спецслужба Франции (Tracfin), созданная в 1990 г. для борьбы с отмыванием денег и незаконными финансовыми организациями, осуществляет контроль за оборотом капитала в стране.

Вы ознакомились с фрагментом книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста.

Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:

Полная версия книги