И они не могли с ним никак совладать.
На одном из татар вдруг увидел кузнец
Диадему свою, ту, что в кузне ковал
В виде дивных цветов, и Иришке дарил.
Поверх шапки лохматой её натянул
Узкоглазый татарин на сивом коне.
– Ах ты, вор! – Закричал на него Тихомир,
Да ударом одним шапку ссёк он с него.
Полбашки вместе с шапкой слетело в траву,
Следом вор покатился с коня своего.
А Ивашка меж тем, у Ветлуги реки
Пленниц в воду завёл, и уже по воде,
Чтобы след был не виден, их к ивам привёл
Возле заводи, трубочек им нарубил,
И укрыться велел в камышах, в тростнике
Под водой, чтобы в трубки дышали они;
Чтобы с берега их не увидел никто.
– А на головы тину кладите со дна,
Если вдруг захотите привстать из воды
И на берег взглянуть. И татары тогда
Не поймут: голова или кочка всплыла.
А стемнеет когда, – можно будет уйти… –
И себе тоже трубку он сделал, и сам
Показал им, как надо дышать под водой.
Тут Иришка, волнуясь, спросила его:
– Как же там Тихомир? Там же много татар…
– Он ускачет от них, – ей Ивашка сказал. –
Только вы бы спаслись. Он рискует для вас… –
Но Иришка сказала:
– Теперь и одни
Мы здесь спрячемся; ты уж ему помоги…
– Помогу, если он не ускачет от них, –
Обещал ей Ивашка. – Иди же скорей! –
И загнал всех под воду, в Ветлугу-реку,
В заводь тихую, спрятал в густом камыше.
Сам же в ивы кустах, что росли у воды
Притаился, чтоб сразу укрыться на дне.
Лук свой, меч, и колчан возле ивы укрыл,
А потом в рот два пальца вложил да набрал
Больше воздуха в лёгкие и, что есть сил,
Свистнул так, что и птицы замолкли на миг.
После – слушать он стал: как там битва идёт?
Приготовился: если увидит татар,
Трубку в рот и – на дно, в камыши, в тростники…
Лишь услышал кузнец залихватский тот свист,
Понял: можно теперь и себя поберечь.
Но как раз в этот миг налетел на него
Брат Мекеша Тугай. Он с налёта мечом
Рубанул, но успел защититься кузнец.
Щит прекрасный его был уже весь в рубцах
