И татары отправились снова искать.
Тут Ивашке с укором сказал Тихомир:
– Ах, зачем же ты вышел? Ведь я не велел!
– Брат, не мог я смотреть, как терзают тебя.
И оставить не мог. Пленниц им не найти… –
Разозлился Катрус и Ивашку велел
Плёткой сеч, пока пленниц не выдаст; потом
К лошадям привязать и на части порвать.
Но Ивашка терпел, ничего не сказал,
Только ворот рубахи от боли изгрыз.
– Всё молчишь? Ну, так брата сейчас разорвём! –
И Катрус приказал два конца обрубить,
Что держали верёвки. И вмиг два ствола
У берёз распрямились, ветвями шумя,
И повис Тихомир между стройных берёз,
Над толпою татар, словно сокол взлетел.
Напрягали берёзы верёвки; из плеч
Руки вырвать хотели они кузнецу.
Но, всю силу собрав, претерпел Тихомир,
Лишь зубами скрипел. Крикнул брату тогда:
– Брат, терпи до конца! Нет другого пути!..
– Вы – рабы! – закричал тут Катрус на него. –
Вечно быть вам рабами великих татар!
Это наша земля! Мы – хозяева здесь!
Сколько сверху ты видишь – всё наше вокруг!
– Врёшь! – вскричал Тихомир. – Не хозяин ты здесь!
Мы вдвоём отобрали всё, что ты собрал
Вместе с войском своим… так и будет всегда! –
Разозлился Катрус и сказал кузнецу:
– Что ж, тогда посмотри со своей высоты
Как погибнет твой брат! – а потом он дал знак,
И стегнули татары буланых коней;
Разлетелись те в стороны ветра быстрей.
Натянулись верёвки, на миг напряглись
И порвали Ивашку. Так он и погиб.
– Ты мальчишку сгубил! – закричал Тихомир. –
Только вместо него встанет сотня других!
Сколько душ православных сюда притекло,
На Ветлужскую землю, к Ветлуге реке!
И поток этих душ всё бурливей, сильней.
Разве может хоть кто-нибудь этот поток,
Эту реку священную остановить?
Никогда! Никогда! Слышишь ты?! Никогда!!! –
– Что ж, – ответил Катрус. – Вижу, мало тебе
Двух берёз. Есть и крепче деревья в лесу. –
И велел он спустить Тихомира с берёз,
Да два дуба согнуть и к дубам привязать.
Между тем воротились татары назад,
Никого не сыскав, и следов не найдя.
А Иришка в то время вернулась к холму.
