Местный дергается.
– Выньте у него кляп.
– Убили их! Вот как раз этот и стрелял! – кивает он на своего соседа.
Кляп возвращается на место, а я подхожу к тому, на кого указали.
– Это так?
Голос мой спокоен, и никаких эмоций в нем не слышно. Черт… сколько мне пришлось пережить, чтобы выработать в себе умение вот так говорить…
– Они… сопротивлялись! Атаман сказал конфисковать их вещи и оружие – отдали. А потом… они на нас бросились! Вот и пришлось стрелять!
Местный дергается снова – мол, меня! Меня спрашивайте!
Кляп долой.
– Когда девчонку из «химиков» эти в сарай потащили, тогда и парни за нее вступились! И один дал по морде вот ему! Вот стрельба и началась!
– Так?
Лежащий криво ухмыляется.
– Баба же… не убудет с нее! А то, глядишь, и останется…
Чпок!
Вовремя всунутый назад кляп приглушает вой пленника.
Я не попал ему в ногу, как обещал. Ни в одну.
А аккурат посередине…
Надеюсь, он помрет далеко не сразу.
Рация прыгает в руку.
– Вариант «ноль»! Всем все понятно?
Секунда молчания, и абоненты подтверждают получение указания.
Данный алгоритм действия вступает в силу в том случае, когда кого-то из наших ребят или девчат убивают и делают это намеренно и сознательно.
Нулевая терпимость? Или толерантность? Не помню уже – так и не важно. На любое недружественное или подозрительное проявление в наш адрес теперь будет отвечать оружие. Никаких уговоров и прочего – вы начали первыми!
– Рассредоточиться! Работаем тихо!
А вот и площадь…
Никакого рынка уже нет – местное население попряталось по домам. Не до торговли им… Тут народ неплохо себе представляет, что именно может последовать за убийством «химиков». И нет желающих попасть под горячую руку. Ответка – она обязательно последует, население знает, что наш лагерь стоит не так-то уж и далеко. Да, они наверняка уже видели отъезжающие в нашу сторону автомашины и телеги «крыс». При всей нашей крутости никто не может исключить варианта успеха – и не такие вещи иногда прокатывали. Вполне возможно, что отъехавшие могли нас застать врасплох и сейчас орудуют в лагере, обирая еще теплые тела его обитателей.
Но возможен и иной расклад…
И поэтому на улицах нет никаких случайных прохожих. Безопаснее как-то дома пересидеть…
Спиной ко мне сидит на бревне какой-то взлохмаченный шкет в потертой кожанке. Старая куртка, кожа местами вытерлась до белизны. Но автомат, стоящий рядом с ним, ухожен и его ремень не настолько стар. Следит за оружием хозяин.
Быстрый взгляд налево-направо. Нет ли кого рядышком?
Рядом – нет, а вот напротив, на другой стороне площади, развалился еще один часовой. И они друг друга видят, что не есть хорошо.
Жестом указываю на второго часового, и боец, понимающе кивнув, исчезает за углом дома, на ходу привинчивая на ствол автомата «ПББС».[3 - Прибор бесшумной и беспламенной стрельбы.]
Жду…
А где же остальные охранники – их ведь шестеро должно тут быть? На улице никого нет, странно…
– На месте… – шепчет радиостанция. – Могу работать.
– На счет три.
– Принял.
– Раз… – поднимается на уровень глаз ствол «Ругера». – Два… Три!
Тихо хлопает приглушенный глушителем выстрел, и часовой безвольным кулем сползает на землю.
Почти в тот же момент вдруг изгибается и его сотоварищ – ему тоже внезапно поплохело. Ага, аж до смерти…
Все, путь свободен. Теперь двигаем дальше.
А вот тут обнаружились сразу трое – сидят кружком, курят и травят какие-то байки. По сторонам не смотрят, смысл какой? Нет же никого… все население по домам сидит.
Минус пять… где шестой?
Этот, как выяснилось чуть позже, отошел справить нужду. Там и остался, даже штаны натянуть не успел.
А вот и дом старосты.
Главы поселений тут по-всякому именуются. Есть старосты, как здесь, есть старейшины или главы, но это, как правило, в более крупных образованиях.
Здешнего мы знаем – Федор Петрович. В принципе дядька неплохой и по-своему правильный. Но рисковать головой, чтобы его выручить? Нет уж, дядя… извиняй – тут у каждого свои приоритеты. Мне жизнь любого моего бойца вчетверо важнее чьей угодно еще. А за местных – пусть болит голова у «князя». Но можно попробовать.
Со звоном вылетают стекла в окнах, и в помещение просовываются руки с зажатыми гранатами.
– На пол! Лежать! Кто шевельнется – уроем всех сразу!
Четыре «эфки»[4 - Граната «Ф-1».] на такую пусть и немаленькую комнату – по самые уши! Посечет осколками всех. Может, и не каждого прихлопнет, но уж воевать опосля такого фортеля… это, пожалуй, вряд ли…
