Урок пятый: Как не запутаться в древних клятвах

Вот я все и сказала, что могла и как могла, и, едва дыша, ждала… Хоть чего-то. Чего я совсем не ждала, так это едва слышных слов магистра:

– Дэя-Дэя… – А затем он стремительно поднялся надо мной, развернул, заставив лечь на спину, и, едва наши взгляды встретились, спросил: – Ты меня любишь?

Медленно краснею, и ведь только что сказала ему об этом, но повторить вот так, глядя в его глаза… И все же:

– Да, – прошептала я.

– А каким ты меня любишь? – задал неожиданный вопрос магистр.

Я с некоторым недоумением посмотрела на него, но Риан с моим молчанием был не согласен.

– Каким, Дэя? – и взгляд такой, требовательный.

– Каким? – переспросила я. – Нн-не знаю… Вопрос «каким» даже не учитывается… Любым… разным… просто таким, какой есть…

Магистр так нежно улыбнулся и уверенно произнес:

– Вот и я люблю тебя такой, какая ты есть. Любой. Сопоставь свои слова, сказанные о чувствах ко мне, со своими же опасениями и поймешь – они беспочвенны. Абсолютно. И я не перестану любить тебя и восхищаться тобой, если ты ответишь на мои поцелуи – напротив, для меня это маленькое, но признание в твоих чувствах. И мне нравится смотреть на тебя любую – в одежде или без, когда ты улыбаешься или в твоих глазах блестят слезы. Ты моя, ты моя настолько, что это иногда даже меня пугает, но ты часть меня, моего сердца, моей души и даже моих желаний. И ты навсегда – чистая, правильная и самая лучшая для меня, – он улыбнулся и лукаво добавил: – Даже когда нагло лжешь.

Я смутилась окончательно.

– Люблю тебя, – прошептал Риан, склоняясь к моим губам.

Тук. Тук. Тук…

Зевнув, я сладко потянулась, ощутила, как простынь соскальзывает, и мгновенно все вспомнила!

Тук. Тук. Тук…

Правда, не знаю, что было громче – стук моего сердца или стук в дверь. А еще я решила глаза не открывать!

Тук. Тук. Тук…

Я сжалась под тонким одеялом.

– Госпожа, вы вставать изволите? – раздался басовитый голос под дверью.

«Нет», – подумала я и открыла глаза. Первый мой взгляд был направлен на постель – Риана там не оказалось. Недоуменно осмотрев всю комнату, я поняла, что и здесь его тоже нет. Совсем.

Звук шагов по лестнице, и я услышала спокойный и властный голос магистра:

– Я приказал не будить.

– Тт-так… так день на дворе, – пробормотала все та же басовитая женщина.

– Что вам было непонятно в моем приказе?

Даже мне нехорошо от ледяного тона стало, а женщина попросту бросилась прочь.

В следующее мгновение открылась дверь. Не задумываясь, натянула одеяло по шею и поняла это, лишь увидев веселую улыбку лорда-директора.

– С добрым утром, – произнес Риан, входя и закрывая дверь.

– Добрым? – переспросила я.

– Здесь принято желать друг другу доброго утра, но я готов пожелать тебе сегодня и кошмарных и темнейших.

– И тебе всего кошмарного, – невольно улыбаясь, ответила я.

Пройдя к столу, Риан свалил на него с десяток свертков различной величины, из этой груды выбрал четыре и уже с ними подошел ко мне.

– Кошмарных. – Ласковая улыбка и такой нежный поцелуй.

– Темных, – ответила я, едва он остановился.

– А представляешь – и так каждое утро?

Почему-то я представила себе, как каждую ночь засыпаю в его объятиях, чувствуя теплое дыхание на своем плече.

– Ты покраснела. – Магистр рассмеялся и ласково добавил: – Мне нравится.

А затем стремительно полез во внутренний карман холщовой рубахи, вынул оттуда что-то, зажал в кулаке и вкрадчиво спросил:

– Госпожа Дэя Риате, ну а сейчас я могу называть вас своей невестой?

Натянув одеяло до подбородка, я задумалась, затем отрицательно покачала головой и напомнила:

– Вы, лорд Риан Тьер, меня уже супругой назвали.

Риан коварно улыбнулся, затем прозвучало:

– Ты сама об этом напомнила, любимая.

В следующее мгновение мой безымянный палец на правой руке украсил тонкий золотой ободок.

– С бракосочетанием вас, – посмеиваясь, поздравил он, целуя мою ладонь.

Я же подумала о вчерашнем представлении хозяину гостиничного двора, людях и людских обычаях и рискнула предположить:

– Здесь супруги носят такие кольца?

– Ага, – не стал отрицать магистр. – На меня наденешь?

И протянул такой же золотой ободок, но размером поболее. Аккуратно взяв колечко, повертела его, поглядывая на Риана, который с трудом сдерживал смех, явно в ожидании моих слов. Я решила не отставать от лорда-директора и с самым серьезным выражением лица вопросила:

– Лорд Риан Тьер, согласитесь ли вы стать моим мужем?

– Оо-о, – издеваясь, протянул он, – я не просто согласен, я этого практически жажду. – И нагло добавил: – Продемонстрировать?

– А где ответ на мой вопрос? – не поддалась я на провокацию.

Черные глаза сверкнули, однако улыбку магистр сдержал и с самым серьезным выражением лица начал… издеваться.

– Ох, адептка Риате, это так… неожиданно. Знаете, полагаю, я должен подумать… – Ухмыльнулся. – О моральном облике своих подопечных, которые, знаете ли, прогуливают лекции…

– Риан!

– И должен заметить, что прогуливают в весьма сомнительной компании…

– Вы в себе сомневаетесь? – просто не смогла смолчать я.

Широкая улыбка и такое ласковое:

– Ты меня восхищаешь, родная.

Чувствую, как краснею от смущения, и в то же время так бесконечно приятно видеть, как светятся нежностью ко мне его глаза.

– Кольцо, – напомнил Риан.

Я осторожно взяла его большую, широкую ладонь, а после медленно надела кольцо на безымянный палец. Ощущение было странное, состояние волнительное, и его руку отпускать не хотелось, а вот рассматривать и гладить хотелось, и сильно.

– Ты меня с ума сводишь, – прошептал Риан, стремительно и нежно целуя, затем резко поднялся и сообщил: – Одевайся, спускайся вниз, жду к завтраку.

И ушел, тоже очень стремительно.

Человеческая одежда разительно отличалась от принятой в Темной империи, у нас бы гномы за такие швы у портных все имущество отсудили! Одеяние представляло собой рубаху, расшитую красным орнаментом, и сарафан в пол, также с вышивкой, но там были просто цветы и листочки, а вот нижняя рубашка…

На какое-то мгновение я решила, что мне привиделось, но, вглядываясь в ровные стежки вышивки, с удивлением поняла – это схема с элементами оберега! Каждый стежок, вся схема и по рукавам, и у шеи, и даже по подолу – образовывали единую схему оберега! Чем-то напоминавшую тот оберег у ведьм, что был выткан в структуре их ковра! И я поняла, что мне нужна бумага, срочно! Но так как ее не было, я принялась изучать схему вышивки.

Говоря откровенно – я потеряла счет времени, ощущение пространства, да и все мысли, кроме одной – это обережная вышивка! Я такого до того ковра у ведьм никогда не видела, а здесь, похоже, она в ходу была. И рассматривая аккуратные стежки, сравнивая их с теми, уже изученными, я четко различала защиту от злых духов, от злого глаза, на гибель от стихий, от бесплодия даже! А еще от ран и ранений, почти одинаковые, но одна на внутренний поток, то есть усиление внутренней силы тела, чтобы заживление шло быстрее, вторая на внешний – чтобы нож отводила. И что самое поразительное – здесь не было магии, только знание и умение, и…

– Счастье мое, чем ты тут так увлеклась? – Теплые руки скользнули по обнаженным плечам.

Вот так и осознаёшь, что ты, завернувшись в простыню, стоишь, согнувшись, у окна и изучаешь в свете солнца вышивку на рубахе.

– Дэя… – отведя волосы со спины, Риан начал целовать обнаженную кожу, так нежно и очень приятно, – что случилось?

– Обережная вышивка! – Я развернулась в кольце его рук и, указав на рубашку, полюбопытствовала: – Откуда ты ее взял?

Удивленный взгляд на меня и задумчивое:

– Купил на рынке. Что-то не так?

– А почему ее? – не стала я отвечать на вопрос магистра.

Риан улыбнулся, загадочно так, руки его вновь скользнули по моим плечам, и волнующий голос тихо сообщил:

– У тебя кожа нежная, родная, а здесь холст грубый, я и выбрал рубашку из тонкого льна. – А едва он произнес эту фразу, уже решительно вопросил: – Так что с ней не так?

– Это обережная вышивка! – повторила я.

Судя по взгляду, магистр не понял, о чем речь.

– Обережная. – Я забралась на подоконник, так была хоть немного повыше. – Как у ведьм, понимаешь? – Он отрицательно покачал головой. – Эти символы, – вновь указала на орнамент, – схема, как у заклинаний защиты!

Риан молча взял рубашку, рассмотрел вышивку и произнес:

– Орнамент не лишен привлекательности, поэтому популярен среди местного населения, в таких рубашках практически все ходят, на мою посмотри.

Я хватанула магистра за рукав, вглядываясь в вышивку на его одежде. Здесь использовались три цвета: синий, защита от стихий – как же, городок у самого моря – вот от бури и ненастья защита, зеленый – от ранений случайных и не случайных, причем от случайных поболее защита была, а еще черный, путеводный, видимо, чтобы рыбаки всегда к берегу родному возвращались. Но! Одно большое «но» – здесь основные символы защиты выполнялись скорее подражательно и суть передавали лишь в общем, то есть такая рубаха владельца не оберегала, а моя – да!

– Посмотри, – я вывернула его рукав, указав на не слишком аккуратные стежки, узлы, обрывы нити. – То, что у тебя, это просто рисунок, орнамент, со смыслом, но без обережных свойств, а теперь сравни с моей!

И я вывернула рукав на рубашке, что Риан для меня принес.

– Стежки гладкие, один в другой перетекает – то есть сохраняется выплетаемый контур! Понимаешь?

Некоторое время лорд-директор молча сравнивал обе вышивки, затем хмуро произнес:

– Одевайся, пойдем завтракать.

– Завтракать? – Я соскочила с подоконника. – Какой завтрак! Идем в ту лавку, где рубашка куплена. Если эта мастерица сумела вышить такой оберег, значит, у нее есть эти древние знания, понимаешь?! Даже у ведьм нет, а у нее есть! В лавку нужно!

Магистр тяжело вздохнул, а затем одним резким движением стянул с меня простынь. Я вскрикнула, скорее от удивления, чем от испуга, а Риан склонился к моим губам и угрожающе произнес:

– Понимаю, любимая. Но меня понять постарайся – я голоден, очень. Во всех смыслах. Одевайся.

Но рубашку на меня натянул сам, после демонстративно отошел к окну и, скрестив руки на груди, приготовился к ожиданию.

– А… ты… ты… – Но в итоге я решила, что высказаться по поводу его поведения успею потом.

И, торопливо надевая сарафан с широкими, во все плечо, лямками, я рассуждала вслух:

– По сути – эта рубашка бесценна. – Риан искоса взглянул на меня, усмехнулся лишь уголками губ и вновь отвернулся к окну. – Я не шучу! Она и от ножа убережет, и от проклятия, и даже от бесплодия.

– Мне уже нравится, – ехидно вставил магистр.

Осознав, что сказала, я покраснела, но даже смущение не способно остановить вставшего на путь истины адепта Академии Проклятий.

– И что меня поразило – она не только оберегает. – Я села на постель и начала надевать чулочки. – То есть оберег у ведьм обладал еще и уничтожающими символами – так каждый ступивший на их ковер-оберег со злыми намерениями просто сгорал в один миг. – На меня теперь смотрели с некоторой заинтересованностью. – Именно вот то, периодически повторяющееся плетение, я и начертила в конторе на полу, именно это и уничтожило каррага!

Риан дождался, пока я соизволю обуться, после чего стремительно подошел, подхватил на руки и понес меня нечесаную вниз. Вскрикнув в момент подхватывания с постели, я вновь отвлекалась от происходящего, продолжая свою мысль:

– Понимаешь, в этой вышивке много схожего с нашим искусством наложения проклятий, действительно много, и… – Примолкнув на мгновение, когда Риан начал спускаться по лестнице, я уже шепотом продолжила: – У меня есть предположение, что это связано с магическим наследием тех древних магов, что когда-то жили на завоеванной темными территориях.

– Наследие или наследники? – поинтересовался магистр, поставив меня на ноги.

– В первом уверена, по поводу второго – выясним!

Тихо рассмеявшись, Риан повел меня к столу, уже накрытому, и задумчиво произнес:

– Как же ты мне меня самого напоминаешь… лет так пятнадцать назад.

– Да? – Но эта информация была мгновенно забыта. – Нужно найти вышивальщицу, найти обязательно! Сомневаюсь, что она по памяти вплетала обереги, скорее всего, существуют книги, передающие знания из поколения в поколение.

– А если книг нет? И знания передавались от матери к дочери? – Магистр властно усадил меня за стол, заставил взять чашку с чаем в одну руку и булочку во вторую, после чего скомандовал: – Ешь!

– Да какая еда? – возмутилась я. – И, кстати, книга должна быть! Ты просто не понимаешь, такие знания устно невозможно передать! Это же схемы! Точнее то, что выглядит как схема в одну строчку, – она же для того, чтобы объяснить суть, страницы на три расписана будет! И…

И тут к нашему столику подошел хозяин гостиницы, с поклоном передал что-то магистру, а мне с благоговением:

– Утра доброго, почтенная госпожа.

– Темны… – начала я, осеклась и тут же исправилась: – И вам всего доброго, уважаемый.

Уважаемый ушел, странно на меня поглядывая. А я, как-то запоздало вспомнив, где мы находимся, начала осматриваться, завтракая в процессе. В свете дня обеденный зал казался совсем иным, нежели вчера. Деревянное строение, толстые выбеленные балки, связки лука, чеснока, грибов и яблок служили своеобразным украшением. На окнах – короткие занавеси с уже знакомым орнаментом – да, здесь обережные вышивки в ходу были. Забыв о завтраке, я торопливо подошла к ближайшему окошку, присмотрелась – от сглаза, от безденежья, от лихих людей. И вот эта занавесь тоже была сделана мастерски, с соблюдением всех потоков вплетаемой энергии, и…

– Родная!

– Да иду я, иду, – ответила, даже не двигаясь с места, потому как еще один символ я расшифровать не смогла и сейчас водила по нему пальцем, пытаясь все же разгадать значение.

Странный символ, я таких больше не видела.

– Барынька, чай, вышивкой интересуетесь? – Хозяин гостиницы, радушно улыбаясь, подошел ко мне.

Я оглянулась и только сейчас, раньше-то я его не разглядывала, увидела медальон с тем же самым знаком, что оказался незнакомым мне в вышивке. И этот тоже был вышит да медным ободом, размером с монетку, зажат. И нить вышивки красной была, а сама медь грубой выделки, в отличие от филигранности символа.

– Какой у вас медальон красивый, – заметила я.

– Оберег-то? – Мужчина ласково погладил украшение, не касаясь нити, а только по ободку.

– Да. – Я продолжала с интересом разглядывать изделие. – А оно что-то означает?

– Это-то? Ну так это чтоб деньги в доме не заканчивались, довольствие, значит, чтобы к рукам текло, от рук не отходило.

Деньги! Поверить не могу! Я все о чем-то высоком думала, а тут просто деньги. И мне бы получше рассмотреть, но чувствую, не позволит хозяин, никак не позволит, гномы и те в денежных вопросах суеверные, чего уж о людях говорить.

– А где такое приобрести можно? – решила я продолжить разговор.

– О-о, тут, барынька, дело такое, – хозяин мне рукой на наш столик указал, демонстрируя, что разговор там будет. Пришлось смириться, пройти, под недовольным взглядом Риана сесть на свое место и жадно ждать, пока владелец гостиницы решит какой-то вопрос с двумя другими посетителями в этом пустом зале и к нам подойдет. Подошел он вскоре, стул взял, сел напротив меня, да и начал рассказ:

– Тут дело в чем, барынька, с оберегами оно как – купить можно, да будет он тот ли?

Я понимающе улыбнулась.

– То-то и оно, – продолжил мужчина, поглаживая бороду. – Сильны обереги у жрецов Яреня.

– Бог солнца, – пояснил для меня Риан.

Я кивнула обоим, хозяин гостиницы продолжил:

– Да не сами они делают, волхвиц Забытого искать надо.

– Не спрашивай, – вставил магистр.

Снова киваю и готовлюсь внимать дальше. Мужчина рад был рассказать:

– А они деньгами не берут, им отдай самое дорогое – дитя али любимого человека, часто еще волосы берут, если девочка в доме есть. Да тут дело такое – отдашь волос, и сама малютка, как подрастет, к ним уходит.

– Ох… – потрясенно пробормотала я.

– Ничего я не отдавал. – Хозяин довольно прищурился. – Забрал я у них жену свою любимую, полюбил и забрал, вона как. А уж теща для меня расстаралась, оберег вот на свадебку подарила, занавеси к родинам первенца и, как поведется, деткам подарки завсегда полезные, обережные, к именинам-то. Да жаль, померла прошлым годом-то.

И такая печаль во взгляде промелькнула.

– Хорошая теща была, – продолжил он с тяжелым вздохом. – Как совет надобен, сразу к ней, все честь по чести объяснит, а коли с женой-то не сладим, никогда не вмешивается, все говорила – сами заварили, сами хлебайте…

Магистр во время разговора ел кашу с рыбной подливой, но вдруг отложил ложку и хмуро спросил:

– Померла? Волхвица? Так ты не стар, жена, стало быть…

– Меня моложе, – вставил хозяин.

– Так моложе… – Чуть призадумавшись, Риан добавил: – Волхвицы, как и ведьмы морские, в силу родами входят, да стараются пораньше с этим справиться, значит, родила она к восемнадцати, вряд ли позже. Жене сколько?

– Двадцать девять годков.

– Значит, теще твоей на момент смерти и пятидесяти не было… – Мне не понравилось выражение на лице магистра. – Волхвицы по сто – сто двадцать лет живут в здравии, болезни им не страшны, в буквальном смысле стороной обходят. Как же так случилось?

Пожав плечами, мужик с неохотой проговорил:

– А кто ж его знает, жрецы карой Яреня назвали, да только когда святилище сгорело, тещи-то моей там не было, у нас гостевала, да так у нас и померла, словно дыхание у ней кончилось.

Некоторое время мы сидели и потрясенно молчали. Я, переводя взгляд с магистра на хозяина гостиницы, сам хозяин, утирающий скупые мужские слезы, и магистр, сжимающий медную кружку… И та сжималась. Опомнился Риан, лишь когда на его руку чай хлынул.

– Дэя, нам пора. – Он стремительно поднялся.

Торопливо схватив печенье, я быстренько его надкусила, чай допила и все с тем же печеньем подскочила с лавки.

– Доешь, – прошипел магистр.

Села, доела, еще и молоком запила, а хозяин гостиницы тихо так сказал:

– А уважаемый господин часом не из разбойного люда?

Я подавилась, Риан просто с удивлением взглянул на мужчину.

– Ну так за волхвиц-то вы расстроились, а они, известное дело, морским-то разбойникам от водяных знатно помогают… А еще вчера без кошеля пришли, поутру золотыми расплатились, и слово у вас с делом не расходится, и вона вы какой молодец – барыньку-то себе грамотам обученную взяли, да еще из столицы. Чай, уворовали девоньку-то?

Весело взглянув на меня, Риан с самым серьезным выражением лица подтвердил:

– Украл, врать не буду.

– Когда это? – не удержалась я.

– Подрастешь, поймешь, – посмеиваясь, сказал хозяин и тоже поднялся. – Вы, господин, как уезжать соберетесь, морем-то не советую через залив, каррагов много стало, на суда нападают, разбойные-то в первую очередь рвут. Дорогой оно безопаснее.

– Спасибо тебе за добрый совет, почтенный. За стол обильный, за кров надежный.

– Завсегда рады. – Хозяин поклонился.

– В номере котенок остался. – Риан обошел стол, взял меня за руку. – Он у нас нервный, так что накажи в комнату не заглядывать.

И мы покинули гостиницу.

Яркое солнце почти ослепило, теплый соленый воздух вмиг растрепал волосы, и потому я шла за магистром, на ходу заплетая неаккуратную косу, и все никак не могла понять двух вещей. Нет, про «украл» я потом спрошу, а вот слова хозяина гостиничного двора меня заинтересовали.

– Риан?

– Мм? – магистр приобнял за плечи.

– А почему ты молодец, если у тебя супруга грамотная? – Действительно интересно было.

– Видишь ли, родная, тут так принято – если жена хорошая, значит, муж молодец.

– А если жена плохая?

– То жена плохая, – со смехом ответил он.

– Это как? – не поняла я.

– Просто.

И так как я косу уже доплела, лорд-директор, взяв меня за руку, повел за собой, ускорив шаг.

Некоторое время мы молча шли по пустынной по причине зноя дороге, мимо деревянных домов, закрытых лавочек и свободно бегающих домашних уток, но я все же одного не понимала.

– А если муж хороший?

– То муж хороший, – последовал веселый ответ.

– А если муж плохой? – не унималась я.

– То жена очень нехорошая женщина, такого мужика испортила. – Риан рассмеялся, подхватил меня на руки и вот теперь пошел действительно быстро. – У каждого свои представления о браке, Дэя, здесь вот такие.

Недоуменный взгляд на магистра, и он стал еще более недоуменным, едва Риан весело спросил:

– А я хороший муж? – И улыбка такая хитрая-прехитрая.

И я смотрю в его черные глаза и понимаю, что утонула в них безвозвратно и с каждым взглядом погружаюсь все глубже…

– Самый лучший, – едва слышно прошептала я.

Магистр остановился, резко выдохнул, задумался, а затем осторожно спросил:

– Правда? – Я кивнула, не зная, что далее последует коварный вопрос: – И ты согласна сегодня же стать леди Тьер?

Нет, ну вот если в этом контексте рассматривать…

– А почему тебя так смерть волхвицы встревожила? – стремительно перевела я тему.

Нехороший такой магистров прищур и явно недовольное:

– А на вопрос ответить?!

– Так отвечайте, – сама не могу понять, почему я сейчас так нагло и явно в стиле дроу улыбаюсь.

Риан возобновил движение, причем шел он стремительно, затем остановился, опустил меня, взял за руку и, шагая уже неспешно, произнес:

– Волхвицы народ особый, – хитрый взгляд на меня, – чем-то приграничных женщин напоминают.

– Это чем же? – Я обошла стайку ленивых уток, которые сидели на дороге и подниматься отказывались.

– Тоже вопросом на вопрос отвечают, – поддел меня лорд-директор.

– Этому мы у темных лордов научились, – весело ответила я. – И тему переводить тоже.

Он улыбнулся в ответ, а я… а я стремительно подошла, обняла его удивленное таким поворотом событий лицо ладонями, приподнялась на носочках и прижалась к его губам. Мне так хорошо было и так светло и радостно тоже. И когда магистр подхватил меня и закружил на вытянутых руках, я вдруг поняла, что давно в нем утонула, но не жалею об этом ни капли. А в стеклах домов отражалась иллюзорная супружеская пара, в которой оба с нежностью смотрели друг на друга, – да, наш маленький праздник остался незамеченным, потому что он был только наш.

– А почему на улицах так безлюдно? – поинтересовалась я, когда мы уже просто шли по городу.

– Обед, все отдыхают. – Риан держал мою ладонь как-то по-особенному, поглаживая пальчики при этом. – В основном городок населяют рыбаки, они спят перед вечерним клевом.

– Забавно… – Я шла, а хотелось или бежать, или подпрыгивать, никогда не была такой счастливой. – У нас рыбачат только дети да юноши иной раз, но чтобы мужчины…

– В Приграничье крупной рыбы в реках и озерах нет, за этим следят строго, – помрачнев, произнес Риан.

– Почему?

– Видишь ли, счастье мое, – он невесело усмехнулся, – там, где крупная рыба, там и крупные хищники, которые этой рыбой питаются. А хищники в Приграничье в основном…

– Нежить.

– О чем и речь, поэтому водяные строго следят и за количеством рыбы, и за ее размерами. К тому же у нас договор с русалками, – напомнил лорд-директор.

И пока я размышляла над его словами, мы подошли к единственному месту, откуда слышался шум бойкой торговли, досужих разговоров и вопли: «Бублики, кому бублики».

– Хочешь бублик? – поинтересовался магистр.

– Н-нет. – Я, запрокинув голову, рассматривала огромную скалу, нависающую над местом, где, по-видимому, и проходила рыночная торговля.

– Пряник?

– Тоже нет… Риан, а почему рынок именно здесь?

– Не так жарко, – весело ответил он.

– Да вроде и не особо жарко, – заметила я.

В следующее мгновение зной охватил. Жарко стало настолько, что захотелось снять и рубаху, и сарафан, и… Тут вновь температура вернулась к прежнему состоянию.

– Ты же не думала, что я позволю тебе бродить под палящим солнцем совсем без защиты? – Лорд-директор улыбнулся. – А вообще здесь действительно очень жарко, потому-то и рынок расположен в тени Гориги. Так что по поводу пряника?

Я улыбнулась, моя улыбка нашла отражение на его губах, мне было так хорошо.

– Не до пряника? – догадался магистр.

Кивнув, я утянула его по дороге вниз, к этому самому рынку.

Едва мы спустились по склону, ощущение морского воздуха стало сильнее. Было влажно, даже, наверное, сыро, словно мы входили в пещеру. И как-то незаметно мой порыв бежать навстречу приключениям угас сам по себе, и теперь я шла даже чуть позади Риана.

– Я уже был здесь утром, – скрывая улыбку, сообщил он.