Батюшка и другие портреты

Надо сказать, что Родиоша иногда был серьёзен и рассказывал важные истории. О. Алексий даже просил его написать воспоминания, на что Родиоша отвечал, сделав очень важную мину, какую только он умел делать: «Я пишу, я всё пишу…» Забегая вперёд, можно сказать, что никаких записок он не оставил, а если и оставил, то, скорее всего, новые владельцы его квартиры отнесли их на помойку как никому ненужный хлам.

О. Алексий запомнил всего две истории, связанные с патриархом Алексием (Симанским). Первая касалась святого праведного Иоанна Кронштадтского. Из его жития известен не поддающийся пониманию случай воскрешения погибшего плода в утробе женщины. Но строгий стиль жития не может осветить всех сопутствующих моментов. Немаловажным является то, что это чудо было совершенно в доме, где жила семья Симанских, и будущий патриарх сам был тому свидетелем.

Другой интересный факт Родиоша, вероятно, узнал со слов самого патриарха, хотя и сам мог быть участником этого события.

По случаю полёта первого человека в космос главный кощунник страны устроил приём в Кремле и, кроме всех прочих, пригласил туда и патриарха Алексия. Патриарх отказаться не мог, хотя понимал, что подобное мероприятие ничего хорошего для православной церкви не предполагает. Так и случилось:«освободитель» русского народа нёс в своём выступлении бред на атеистические темы. По рассказу Родиоши, яростнее других аплодировал этим «научным» излияниям Михаил Суслов. Патриарху, опять же по словам Родиоши, была предоставлена возможность каким-то образом ответить на возражения, вероятно, это должно было происходить в кулуарах. Патриарх, человек тонкий и деликатный, стал расспрашивать Гагарина о его состоянии во время полёта. Тот, конечно, описывал состояние невесомости, патриарх же заметил, что, когда тело, подчиняясь законом физики, грубо говоря, болталось между полом и потолком, не различия одного от другого, душа, не подчиняющаяся никаким материальным законам, оставалась на месте. Но эта тонкая защита патриарха от обнаглевшего материализма была прервана неожиданным простым доказательством несостоятельности атеистической пропаганды в России. Некая женщина подошла к патриарху и взяла у него благословение. Сейчас в этом не нашли бы ничего удивительного. Ныне кремлёвские стены привыкли и к православным архиереям, и к раввинам, и к муфтиям и прочим, прочим. А тогда это прозвучало громом среди ясного неба. Кто такая? Кто её сюда допустил? Оказалось, что её, при всём желании, не допустить было невозможно. Потому что она пришла сюда на праздник своего сына. Это была мать Юрия Гагарина. Так простая женщина объяснила всё коммунистическим вождям гораздо яснее и доходчивее, чем сам православный патриарх.

Вот такие истории рассказывал Родиоша, когда был в настроении. О. Алексию хотелось всё время задать вопрос, почему Родиоша не стал епископом. Ведь скольких он «провожал» на службе в епископы, а сам так туда и не попал, хотя Родиоша и был монахом. Да, да, Родион – не настоящее его имя, а настоящее, монашеское, тут не имеет смысла упоминать. С пострижением Родиоши, как всегда у него бывало, связана своя особенная история. Однажды Родиоше, тогда просто вдовому священнику, приснился сон. Подходит он к раке преподобного Сергия, наклоняется, чтобы приложиться, и в это время преподобный поднимает руку и вырывает у него клок волос. О. Родион проснулся в недоумении: что могло бы это значить, – и тут вызывает его Святейший Патриарх и буквально заставляет принять постриг. Дело в том, что в Русской Православной Церкви вдовые священники находятся как бы в неопределённом положении. Вроде бы ничего они плохого не совершали, просто лишились по естественным причинам матушек, но существует правило Стоглавого Собора, воспрещающее пребывать священникам в таком положении. По мнению отцов Собора, лишившись спутницы жизни священник должен был обязательно принять монашество. Ныне       вдовых священников не преследуют за их семейное положение, но и правила никто не отменял. Так Родиоша принял постриг.

Теперь пришло время рассказать о конце жизненного пути Родиоши. Он много чудачил и юродствовал в последние годы. Никто не мог понять: болезнь ли это ума или обличение безумия мира. Злые языки стали тут же вспоминать травму головы у о. Родиона. О. Алексий даже посвятил исследованию этого вопроса некоторое время и пришёл к выводу, что в этой ситуации нельзя точно найти ответ. Скорее, в состоянии Родиоши присутствовали элементы как юродства, так и болезни. Болезни поджидают человека в преклонных годах, бывают у святых людей и склероз, и потеря памяти. Но от этого они не становятся грешнее, и через них может по-прежнему действовать благодать Божия. Родиоша совершал безумства вполне естественно, но безумства эти частенько обличали юродство нашего мира. Так, по крайней мере, казалось о. Алексию, искренне любившему о. Родиона.

В один прекрасный день Родиоша просто забылся. Его нашли на какой-то подмосковной железнодорожной станции. Как туда он попал, было совершенно неясно, но было совершенно очевидно, что служить он более не будет. Старик пробыл в таком состоянии совсем недолго и тихо отошёл ко Господу. На похороны, как полагается, прибыло много высокопоставленных священников и заехал даже один архиерей. И, как полагается, это были именно те священники, которых менее всего желал «видеть» на своих похоронах Родиоша. Но на похороны не приглашают заранее, и приходится довольствоваться тем, что есть. Как и полагается, после похорон никто больше никогда не приходил на могилу Родиоши, кроме старушки, прихожанки одного из храмов, где последнее время служил Родиоша. Она уверяла, что по молитвам Родиоши исцелился единственный её ребёночек. Что с неё взять? Каких только суеверий не встретишь в отсталом и тёмном русском народе! И только о. Алексий украдкой, чтобы об этом ни в коем случае не узнал настоятель, каждую годовщину смерти Родиоши приезжает на его могилку послужить панихиду. Молодой ещё, сентиментальный священник. Он мне как-то шёпотом сказал, что когда он служит панихиду, ему кажется, что за его спиной стоит Родиоша, и он уверен, что, если внезапно обернётся, то увидит, как Родиоша потихоньку смахивает слезу, как это он неоднократно делал во время службы.