Как (не)родные

Вера протянула руку и достала из сушилки большую кружку. Налила кофе, сделала пару глотков.

– Будешь? – она исподлобья бросила взгляд на Антона, а затем перевела его на турку.

– Буду, – буркнул Антон и потянулся за своей чашкой. Он дышал глубоко и громко, как во сне. И продолжал стоять голым перед Верой, пока она украдкой рассматривала его веснушки на плечах.

– Просто я не ожидал, что это случится. Мы, конечно, договорились, но я же не знал, что… ну, не думал… Думал, вернее, что, возможно, это буду я… То есть как бы это я влюблюсь… если влюблюсь…

– А, то есть ты хотел быть первым? Это что, соревнование?

– Нет, не то чтобы я хотел влюбиться в кого-то другого. Но, честно говоря, думал, если это произойдет, то это буду я.

– С чего вдруг?

– Ну, я мужчина…

– Приехали.

– Я не это имел в виду. Я понимаю. Наверное, понимаю тебя. Но неожиданно как-то, согласись. А давно это у вас?

– Может быть, месяц.

– Ты месяц молчала?

– Не знала, с чего начать. А сегодня полночи не спала, думала, что у нас с тобой завтра годовщина и было бы нечестно говорить тебе в этот день теплые слова и одновременно мысленно возвращаться к другому. Это вранье, получается. Поэтому решила все проговорить сейчас.

– Я понял! Вер, это что, тот очкастый сноб из креативного отдела?

– Тош, неважно, кто это. Я не буду говорить.

– Или этот, как его там, ну, выпендрежник из твоего велоклуба? Он тебя на фотках часто отмечает.

– Я все равно ничего не скажу.

– Ты любишь его?

– Нет, я влюбилась. Но не люблю. Я люблю тебя.

– Но хочешь быть с ним?

– Нет, не хочу я быть с ним.

– А с кем ты хочешь быть?

– С тобой.

– А с ним что?

– А в него просто влюбилась.

– Я не понимаю.

– Я тоже.

– Классно.

Антон пристально смотрел на Веру. Вера виновато косилась в пол.

– И между нами ничего нет. Физического я имею в виду. Ничего не было. Тебя ведь это волнует?

– Волнует. Еще как волнует. Совсем ничего не было?

– Нет.

– Но ты бы хотела?

– Чего хотела?

– Чего-нибудь.

– Нет. Или возможно. Нет. Я не знаю. Но, наверное, все-таки нет. Ведь тогда это измена. А мы с тобой все проговорили в этом вопросе, помнишь? Секс с другими – измена. А влюбленности могут возникать, мы же все люди. Я люблю тебя, ты – меня, но это другое. Помнишь?

– Угу.

– Чувства… их же нельзя контролировать. Я к тому, что мы можем влюбляться в других, даже если мы в браке.

– Мне кажется, когда мы проговаривали это, я был не в адеквате.

– И что теперь?

– Теперь мне кажется, что все это бред. Если ты влюбилась в другого, значит, ты меня не любишь. А что это за семья без любви?

– А ты чувствуешь, что я тебя не люблю?

– Не знаю. Ты сама не своя в последнее время. Я думал, это из-за того, что мы не можем купить собаку.

– При чем тут собака?

– А что еще мне думать? Я же не знал, что у тебя там чувства какие-то, что ты уходить от меня собралась.

– Ты меня не слышишь. Я не собираюсь от тебя уходить. Я просто влюбилась.

– Так, может, тебе будет лучше с ним?

– Ты мой муж. Я хочу быть с тобой.

– А зачем тогда влюбилась?

Вера уставилась на Антона и даже перестала моргать.

– То есть ты серьезно спрашиваешь, зачем я влюбилась?

– Я серьезно спрашиваю. Я вообще сейчас максимально серьезен.

– А говоришь глупые вещи.

– Теперь я еще и глупый?

– Даже продолжать дальше не буду. Хватит. – Вера сделала несколько уверенных широких шагов и оказалась в спальне.

– Нет уж, так не пойдет, мы не закончили. – Антон побежал следом и схватил ее за руку. – Ты со мной или с ним?

– Я не знаю. С тобой! И руку отпусти, я кофе сейчас пролью.

– Ладно. Думаю, нам нужно взять перерыв. – Антон отпустил руку Веры и сел на кровать.

– Ты прав. Тебе на работу, мне тоже. В течение дня оба успокоимся и попробуем еще раз поговорить вечером. Да?

– Не уверен, что буду готов. Может, лучше разъехаться ненадолго?

– Когда люди разъезжаются, они, как правило, расстаются. Это дорога в один конец.

– Так, может, нам пришло время расстаться?

– Так, может, это ты хочешь со мной расстаться, и теперь моя влюбленность тебе помогает прикинуться белым и пушистым?

– Вер, ты дура?

– А что такого? Давай расстанемся, если хочешь. Давай! Чего ты? Возможно, это действительно то, что нам нужно! Как там было – «любовь живет три года»? Срок годности нашей истек позапрошлым летом. А просрочкой можно отравиться.

– Вот и проговорили. Отлично проговорили. Спасибо тебе, любимая. Спасибо твоим этим психологам из ютуба. Это вот такой эффект должен быть от обсуждений проблем в отношениях?

– Видимо, такой, если на другой кое-кто из нас не способен!

– Кое-кто – это я? Может, это тебе стоит себя услышать со стороны? «Я влюбилась в другого!» Мне что тебе ответить? «О, как прекрасно, Верочка! Познакомишь нас? Устроим тройничок? Я так рад за твои, нахрен, чувства?!» – Антон подпрыгнул с кровати и пнул табуретку. Бросил гневный взгляд на Веру, которая стояла, съежившись, у стены и сжимала в руках чашку.

Вера ничего не ответила. Поставила чашку с недопитым кофе на полку с книгами, грустно посмотрела на Антона и вышла из комнаты.

– Вер, ну, прости! Я не знаю, зачем ты мне это рассказала, – Антон облокотился на дверь и стал кричать из спальни Вере вслед.

– Потому что мы договаривались! – Вера возникла перед лицом Антона неожиданно, будто из воздуха, и снова скрылась в другой комнате.

– Мне все равно обидно стало, Вер. Как будто ты другого себе нашла. Я же для тебя все – и то, и это. И нормально же все было. Это из-за меня, да? Вер, из-за меня? Ну прости. Что мне сделать? Я виноват, да? Но я же ничего не делал. Я же для тебя все. Вер! Ну Вер?

Голос Антона отскакивал от смятого постельного белья, от табуретки, от их совместных фотографий из свадебного путешествия по Азии, от трех ноутбуков, разложенных в разных углах комнаты, от большой коробки с кроссовками в коридоре, от одинокой лампочки Ильича без какого-либо обрамления.

– Может, я тоже влюбился, Вер!

– А ты влюбился? – Вера снова возникла из ниоткуда и вытянулась в струнку перед Антоном.

– Нет.

– Не смешно, – отрезала Вера и исчезла за дверью гостиной.

– Но я мог бы! Вот что бы ты тогда делала?

– Я бы поняла тебя! Я пытаюсь объяснить тебе, что мы обещали все проговаривать! Ты бы хотел, чтобы я молчала?

– Я не слышу тебя.

– Я спрашиваю, – Вера высунула голову в коридор, – ты бы хотел ничего не знать?

Антон задумался. Он, голый, наблюдал, как Вера скачет на одной ноге, пытаясь втиснуться в узкие колготки.

– Упадешь сейчас, – Антон подошел к Вере, взял ее под локоть, усадил на кресло. Сам он присел на корточки рядом. – Если бы ты не рассказала, то скрывала бы от меня свои чувства. Было бы только хуже, наверное.

– И плюс мы договорились. Я соблюдаю наши правила.

– А если бы я влюбился, ты бы хотела об этом узнать?

Вера задумалась. Она сидела в колготках и водолазке и смотрела на плечи Антона.

– Хотела бы, наверное. По крайней мере, так было бы честно. Но я бы не хотела, чтобы ты влюбился на стороне.

– Почему?

– Мне кажется, мне было бы больно.

– То есть ты меня понимаешь?

– И да, и нет. Мы ведь вроде как сами себе придумали это правило – рассказать, если влюбимся. А теперь, получается, не знаем, как играть в эту игру.