Золотые ослы

Веня посмотрел в окно и подумал: «Где я еду?.. И куда?.. За воспоминаниями, которые сначала приблизились к нему вплотную, а потом и вовсе перенесли в другое время, он потерял себя в реальном пространстве.

– Простите, – торопливо обратился он к попутчикам. – Где мы едем?..

Веня вышел на следующей остановке и осмотрелся. «Белая башня…» – мысленно повторил он ориентир и увидел белый двенадцатиэтажный дом.

Конечно, Геша уже был у Андрея. Его нарочито веселый голос клоуна жизни с веселыми нотками Веня услышал, едва приблизился к двери. Веня поднял руку и нажал на звонок. «Я открою», – сказал за дверью Геша, чувствуя себя в чужой квартире, как дома.

– Вот и я! – развел в стороны руки Веня.

– Веня!.. Веник!.. Венюша… – запричитал Геша, открывая дверь шире, и засмеялся кряхтящим смешком. – А я думал, ты заблудился в трех соснах где-то на подступах между домами. – Мы тебя ждем, ждем… Заходи…

– О!.. Кто пришел!.. – закричал Андрей. – Здравствуй, Веня!.. Анаида, иди, встречай гостя…

– Привет! – поздоровалась пришедшая в прихожую Анаида и взяла Веню за руку. – Пойдем, я квартиру покажу. Мы только переехали и порядок навели. Это прихожая… Иди сюда… Здесь кухня, маленькая, но удобная… Большая комната… Дальше за ней проходим в спальню… На этом ковре я возлежу во всех видах, – сказала она радостно и шутливо.

Веня представил, как это все происходит в подробностях, улыбнулся и покраснел.

– Жалко, что я этого не вижу, – сказал он шутливо и так смущенно, что теперь покраснела она.

Рядом стоял Андрей и широко улыбался. Он радовался гостям, как ребенок.

– Кто еще придет? – спросил Веня.

– Аркаша Вездесущев… – с предвкушением произнесла Анаида.

– Сева… – добавил из-за спины Геша.

– Кузя сейчас должен прийти, – воскликнул Андрей, который с детства так называл брата.

– Федоточкин не придет, не сможет, – сказал Геша.

Первым из ожидаемых пришел обвешанный фотоаппаратурой Кузнецов. Едва он снял с себя сбрую из сумок и поздоровался с каждым, в дверь снова позвонили. И в открытой двери появился Аркаша.

– Здравствуйте. Я ненадолго, – энергично и деловито предупредил он. – Мне еще материал монтировать в студии для ночного эфира… Время деньги.

– Меня тоже, между прочим, ждут миллионы читателей, – сказал Кузнецов.

– Давно не виделись, – сказал Аркаша Кузнецову, снимая ботинки, и с улыбкой пожал всем руку и повернулся к Андрею. – Тебе спасибо за таблетки. Бабушке лучше стало.

– Дайте поесть! – заныл как всегда голодный Кузнецов.

– Проглот, – иронично заметила Анаида.

– Журналиста, как и волка, ноги кормят, – ответил тот.

– Давайте накормим Кузю! – сказал Андрей и безмерно ласково погладил двоюродного брата по голове. Он статью опубликовал в «Комсомолке» о моряках.

– Мы с Гешей читали, – сказал Веня.

– Завтра в «Культуре» публикуют мои фото, – с деловитой хвастливостью проинформировал Кузнецов.

– Аркаша, у тебя как дела? Ты сейчас где? – спросила Анаида.

– Сотрудничаю с первым каналом, – скромно сказал Аркаша.

– Да ты что?! – обрадовался Геша.

– Поздравляем, – стукнул по плечу Аркашу Андрей.

– Программа «Время», – добавил Аркаша. – Первый материал в вечерних новостях пойдет. Ночью дадут полностью мой репортаж. А в воскресенье в итоговой программе будет еще материал.

Только с Аркашей и Кузей зашли на кухню, как в дверь позвонили.

– Это Сева, – сказал Геша.

Все пошли в прихожую встречать Севу.

В квартиру зашел молодой человек, высокий, субтильный, порывистый с тонкими нервными плещущимися руками, которыми он передавал смысл и эмоции сказанного. Он за руку ввел молодую девушку, которая оказалась его беременной женой и настоящей красавицей, высокой статной, плавной и несущей светлую косу за спиной, как некую генетическую и красивую память о предках. Стало понятным, что она станет украшением вечера. Сердцем вечера, его мотором и огоньком являлась Анаида.

Сева уже в коридоре принялся шептаться с Андреем и Аркашей, достав из кармана пачку с тонкими коричневыми сигаретами. Каждый приносил какие-то иностранные вещички, которые скрашивали серые социалистические будни. При этом Сева любил секретничать и говорить конфиденциально.

– О чем вы там шепчитесь? – спросила Анаида.

– Рейган такие курит, – со знанием дела заявил Аркаша, показывая пальцем на импортные сигареты.

– Покурим, – сказал Андрей и в предвкушении с резвостью ребенка, которому сейчас в рот дадут что-нибудь вкусное, и потер рука об руку.

– Потом покурите, – сказала Анаида требовательно. – Андрей, приглашай всех к столу.

– Пойдемте, – замахал руками Андрей, дирижируя симфонию под названием «Детская радость встречи». – К столу!.. К столу!..

Все говорили, перебивая друг друга и желая сказать что-то свое очень важное.

– Когда мы последний раз собирались? – спросил за столом Геша.

– У меня на свадьбе, – вспомнил Андрей.

– Кого-нибудь видели из нашей команды КВН.

– Эрика недавно видел. Они с Людкой расписались, – сообщил Кузя.

– А я походников наших видел… Олега, Иру, Пашу… Они до сих пор ходят, – сказал Сева.

– Мы знаем, отозвался Веня. – Они нас приглашали. Но в эти выходные с Гешей работали.

– Андрей!.. Как у тебя дела в клинике? – спросил Аркаша.

– Плохо. Платят мало, с лекарствами дефицит. Мы с Анаидой решили, что уедем за границу. Вот защищу кандидатскую, докторскую и уедем.

– Послушайте! Послушайте все меня, – закричал Геша, перебивая остальных. – Поедем вместе куда-нибудь летом!

– Куда? – спросила Анаида.

– На Сахалин!.. На Байкал!.. Куда угодно…

– А что?.. Давайте рванем! – загорелся Андрей.

– На Сахалине я был… – сказал Кузнецов. – Я там снимал репортаж…

– Поехали, – поддержал общий порыв Веня, желая испытать прежнее чувство в дружеских совместных походах.

– У меня не получится, – предупредил Аркаша. – Я только устроился на работу. Мне отпуск не дадут.

– Федоточкин поедет, – уверенно сказал Геша.

Сева опустил голову и молчал, испытывая понятную привязанность и к округлому животу беременной жены

– Давайте выпьем! – предложил Андрей.

– За твою новую квартиру, – сказал Веня.

– За нас всех! – сказал Андрей.

Шумно налили вина, чокнулись, выпили, заговорили. Анаида принесла метеокарты с циклонами и антициклонами и принялась рассказывать о прогнозах погоды. Она работала «Гидрометцентре», знала точные прогнозы погоды для каждого района страны на месяцы вперед, чем мы пользовались, когда собирались в походы.

– Пусть Сева споет, – предложил Геша.

Все замолчали и посмотрели на Севу, который рассказывал, как он стал частным предпринимателем и вложил свои деньги в изготовление собственного экскаватора. Сева играл на гитаре и пел, как бог. Серега Федоточкин душевно исполнял бардовские песни. Сева же пел только эстрадные песни, высоким пронзительным голосом. Где бы Сева ни начинал петь, как тут же собирались толпы слушателей.

– Гитару не взял, – спокойно ответил Сева и повернулся к Кузнецову, с которым обсуждал нехватку денег для собственного бизнеса и отсутствие важной детали у экскаватора.

– У меня есть, – сказал Андрей, поднялся и принес из спальни гитару, которая висела на стене.

Сева принял гитару, недоверчиво осмотрел и поморщился, как настоящий знаток. Пристроил аккуратно инструмент под руку и, трогая лады на грифе, пальцами перебрал струны.

– Ладно, – сказал он, оставшись вполне довольным звучанием. И набрал в грудь воздуха.

После короткого проигрыша он запел, да так, что Веня почувствовал, как его с мурашками побежавшими по спине забирает звучание высокого голоса, который передавал особую трепетную манеру исполнения. Она была немного нервной, импульсивной. Как будто он перебирал не струны гитары, а недоступные тонкие струны слушателей. Он пел так, что забирал душу каждого себе. Кровь прилила к лицу и в волнении потекла по всему телу, разнося тепло, будоража мышцы, и комок чувств подкатил к самому горлу. Сева спел одну за другой несколько песен и отложил гитару. Все смотрели на него, затаив дыхание.

– Спой еще, – попросила Анаида.

– Не, – мотнул головой Сева и едва заметно поморщился.

Сева был звездой нашей компании, а мог стать звездой эстрады. Почему он не хотел ей становиться для нас оставалось загадкой.

– Приходите к нам в зоопарк, – неожиданно предложил Геша.

– Что там у вас интересного? – спросил Андрей.

– В нашем слоновнике появился осел… – сказал Геша и, кряхтя, засмеялся.

– К нашему стаду слонов прибился осел, – уточнил Веня и тоже засмеялся. – Кто-то катал детей на этом животном у зоопарка и бросил.

– Вы еще не открыли свою фирму? – спросил Сева порывисто. – Ты же хотел, Геша?

У Геши всегда было уйма планов. И ему легче было придумывать новые, чем воплощать старые.

– Все открываем завтра свое частное предприятие по прокату осла, – сказал Геша и засмеялся. Будем катать на нем всех желающих. И каждый из вас может стать первыми клиентом нашей фирмы.

– Только не по прокату осла, а прокату ослов, – поправил друга Веня. – Мы с тобой тоже можем детей и взрослых катать.

Все грохнули смехом. И заговорили, перебивая друг друга, каждый о своем. Аркаша о телевидении, Андрюха о больнице, Анаида о «Гидрометцентре», Кузнецов о газетах и журналах. Геша постоянно выкрикивал смешные реплики, комментируя рассказы других. Жена Севы смотрела на всех большими зелеными глазами ласково и поощрительно. Веня с улыбкой слушал друзей, растворившись в них. Ему тоже хотелось как-то отличиться. Он налил вина и поднялся с фужером

– Пусть Веня чего-нибудь скажет, – казал Геша.

– Я хочу вас всех осеменить!..

– В каком смысле? – спросил Андрей с предвкушением.

– Поделиться семенами нового юмора… Для разминки загадки. «Какое дерево говорит о своих способностях затенять?»… – Веня сделал паузу и продолжил. – Ясень… Я – сень… – И дальше Веня принялся выдавать загадки с репризами одну за другой. – «Что помогает женщине не стареть, а мужчине мешает быстро раздеться?..» – Подтяжки. «Как называются месячные, регулирующие жизнедеятельность семьи?..» – Зарплата. «Как называется лекарство, которое успокоит любого мужчину?» – Подподол.

Веня хотел продолжить, не обращая внимание на смех и комментарии, но в этот момент солнце, ярко освещавшее комнату, слепя, стало светить ему прямо в лицо. И тут на Веню что-то нашло, его будто осенило. Он встал и, глядя в лицо заходящему солнцу, сильно щурясь, произнес:

– Я лучезарный! Я освещаю здесь все! Через свет я несу всем добро и счастье! Вы тонете в этом свете! Вам хорошо! – Веня говорил отчужденным голосом проповедника, пророка, снизошедшего на землю Бога. Он говорил и не мог остановиться. Слова лились из него плавной струей чувств. Он понимал, что владеет всеми. И сейчас все, кто его слушал, могли пойти за ним куда угодно. – Свет – это главное чудо земли! И пока я дарю вам этот свет, у вас все будет прекрасно! – закончил он.

Друзья молчали. Никто не мог понять, что это было.

– Здорово, – сказала Анаида. – Лучезарный!!!.. Почти по Маяковскому – «Я и солнце». Давайте выпьем за Лучезарного.

– За Лучезарного, – подняла бокал с соком жена Севы.

– За свет! – добавил Андрей.

– За электричество! – с юмором вставил Геша. – И за газ. Газ – это тоже, знаете ли, кое-что…

– За Лучезарного, – поддержал Кузнецов Анаиду.

– Нет!.. – сказал Веня. – Выпьем за то, чтобы солнце всегда нам светило и все у нас было хорошо!

Налили вина, выпили. Под шутки, смех и веселый шум Веня с Анаидой выскочили на балкон. Веня развеселился, расчувствовался до предела возможного и готов был поэтизировать все вокруг.

– Смотри, какие у вас здесь богомольные тропки! – воскликнул он, удерживая на себе ее и без того пристальное внимание.

– Богомольные? Почему богомольные? – удивилась она, готовая удивляться вновь и вновь.

– Смотри, как они крестятся… – показал вниз Веня.

И действительно несколько тропок на пустыре у дома, перекрещивались, образовывая кресты.

– Они крестятся и крестятся… Богомольные… – говорил с чувством Веня. И дело было сейчас не в словах, а в том восторге, который он ощущал от общения с друзьями и предчувствие которого носил в себе с утра.

– И, правда, – вырвалось у Анаиды.

И тут Веня вспомнил, как она говорила о том, что лежит во всех видах на ковре, и увидел ее распахнутые ожиданием чего-то приятного глаза и понял, что он чересчур расчувствовался и его не туда понесло. Ему нужно было откатиться обратно, но от него сейчас ждали новых ассоциаций и удивлений. В это время на балкон вломился Андрей.

– Чего вы тут делаете? – спросил он весело и немного растерянно.

И Веня почувствовал, что его глаза кольнули его ревностью.

– Лучезарный говорит, что у нас тут богомольные тропки, – засмеялась Анаида.

На балкон за Андреем вышел Геша.

– Чего это мы здесь столпились?

– Богу молимся, – пошутил Веня.

– У вас здесь что секта? Тогда я с вами, – закряхтел смешком Геша.

Они стояли вчетвером и болтали. Затем снова пошли к столу. Аркаша засобирался уходить. Все вышли в коридор его провожать. Еще посидели, выпили вина, поболтали. Незаметно свечерело.

– Десятый час, – сказал Веня и поднялся. – Мне пора.

Его стали уговаривать еще посидеть.

– Ма ждет, уже начинает нервничать. У нас с ней телепатическая связь.

– Я тоже поеду, – сказал Геша.

У лифта они еще постояли. Одни не желая отпускать гостей. Другие не желая уходить.

На улице Веня и Геша услышали, как их окликают сверху. Они обернулись и посмотрели вверх на восьмой этаж. Друзья вывалились на балкон, что-то кричали им и махали руками. Веня и Геша помахали им снизу. Заходящее солнце отражалось от стекла балконной двери, делая его раззолоченным.

– И пусть солнце всегда светит нам, – сказал Веня, впитывая в себя картину уходящего дня. Ему показалось, что это никогда больше не повторится. Он никогда больше не будет стоять у этого дома. И ему сверху не будут махать его друзья. Все изменится и поэтому не повторится.

Они с Гешей последний раз вскинули руки в прощальном приветствии и пошли к автобусной остановке между домами.

– Мне кажется, что вот так, в такой компании мы больше не встретимся, – сказал Веня.

– Анаида сказала, что они из страны собираются уезжать. Андрюха защитит диссертацию и уедут, – сказал Геша, снижая тональность, и с чувством скривил рот. – Я никогда не уеду.

– Я тоже не уеду, – сказал Веня.

– Зарплату, похоже, опять не заплатят, – сказал Геша, восстанавливая тональность.

– Наблюдая за людьми и животными в нашем зоопарке, я сделал кое-какие выводы. Как только у человека кончаются деньги, он постепенно становится животным. А когда у животного кончается еда, оно звереет и становится опасным для окружающих.

– Ничего, заработаем, – прокряхтел Геша, залезая в подошедший к остановке автобус. – Сейчас в зоопарке все только и говорят о спонсорах.

– Спонсоры, спонсоры… Как будто руководству и всем остальным попала в рот вкусная и не теряющая своих качеств жвачка.

– Ладно, деньги кончились – пора идти на Белорусский вокзал, радиоаппаратуру разгружать. Опять в ночь, чтобы проверяющие не нагрянули, – говорил Геша, усаживаясь на сидение рядом с Веней.

– Женя звонил. На Красную Пресню должна фура-длинномер с зубной пастой из Болгарии приехать. Груз в картонных коробках. Разгрузка вечером, как раз после работы. Не то в среду, не то в четверг. Сгружать в подвальное помещение аптеки.

– Я как вспомню мясокомбинат, так смеюсь, – заулыбался Геша.

– Я тоже…

И они оба начали смеяться.

– Ребята из циркового училища настоящие мастера… – смеялся Веня.– Как они жонглировали колбасой и сосисками…

– И как при этом колбаса и сосиски перелетали через забор, – смеялся Геша.

– А за забором другие студенты ловили все это в сумки… – гоготал Веня.

Они закатывались смехом, ловили ртом воздух и не могли больше ничего говорить…

– А этот…

– Кто…

– В фуражке…

Каждый говорил одно слово, ловил воздух губами и снова заливался хохотом.

– Да…

– Он… Он… Подошел к нам перед работой…

– Да…

– И гово… Гово…рит… Вы чтобы… Чтобы… Чтобы у меня ни-ни…

– А потом? Помнишь?

– Да… Я думаю, кто это… Кто это ногу коровью тащит?.. Смотрю… А это ох… Ох… Охранник…

– Пьяный… Еле идет… И коровья нога… По земле… По земле волоком…

– Он ее к проходной…

– Тащит… К дереву прислонился… С ляжкой коровы… … И стоит…

– Изнемог… Из сил выбился… Такую тяжесть… Тащить…

– Своя ноша… Своя не тянет…

– Геша, твоя остановка… Кинотеатр «Байкал»…

– Все давай… Завтра созвонимся…

Веня пожал ему руку и проводил взглядом из автобуса.

С полуулыбкой на лице он ехал домой и вспоминал мясокомбинат. Колбасный цех… Вагоны с аргентинским мясом. Всю ночь они разгружали полутуши из вагонов в холодильные камеры.

Когда дверь в квартиру открылась, Веня увидел в коридоре большие от беспокойства, карие глаза обеспокоенного родного человека.

– Почему так долго? – спросила ма.

– Автобус долго ехал, – ответил Веня.

– Кушать будешь? – спросила ма, потому что про это не спросить не могла.

– Нет, не буду, – сказал он, улыбнулся и поцеловал ма в щеку.