Принц и нищий для русской золушки
Станислав удивительно на кого-то походил. На кого? Гладко выбритое лицо, чёрные глаза под цвет вьющимся волосам, аккуратный прямой нос, упрямый алый рот… если бы не глаза, я бы подумала, что передо мной Руслан Скворцов.
– Какой красавчик, – восхитилась стоящая рядом девица и вздохнула.
– Ирина Геннадьевна Шумилина! – выкрикнул вертлявый господин в жилетке. Наверное, тамада.
От толпы собственной персоной отделилась моя важная одногруппница. На ней красовалось фиолетовое декольтированное платье, дополненное крупными гранатами на шее и в ушах.
– У девушки нет вкуса, – поморщилась мама, в ней заговорила ревность.
– Не понимаю, зачем пригласили наших дочек, коли и так ясно, что партия для Стаса уже найдена? – повела плечами пышечка в голубом балахоне.
– Ему может и не понравится дочка мэра, – хитро сощурился рядом стоящий господин с бабочкой вместо галстука, – так что у каждой гостьи есть шанс на удачное замужество.
Ирка подошла к Стасу, сделала книксен, подала ему руку для поцелуя, а мне неожиданно показалось, что я попала в любимую сказку Шарля Перро, Вспомнились хрустальные туфельки.
Но младший Грозовский сделал вид, что не заметил кокетливого жеста дамы, он небрежно взял её под локоток и повёл к сдвинутым сервированным столикам.
– Присаживайтесь, дорогие друзья, присаживайтесь! – закричал тамада и сделал приглашающий жест. – Нет лучше для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться.
– Слова из Библии, Ветхий завет, – прошептала мама и увлекла меня за собой.
Чего только на скатертях-самобранках не было, фантазия поваров поражала взгляд, и я сглотнула голодную слюну.
Справа от меня присела тощая девица. Таких называют вешалками, но они до сих пор пользуются спросом на подиумах.
Вешалка величаво несла на себе груз дорогой бижутерии, она умело закатывала густо подведённые глазки и тонко хихикала. Мама примостилась рядом.
Замелькали официанты, тосты последовали за тостами, я ела и, искоса наблюдая за Станиславом, восседающим во главе сдвинутых столов, удивлялась его схожести с Русланом.
Наконец грянул вальс, и тамада предложил кавалерам приглашать дам. Кавалеров оказалось немного, зато барышень сверх меры, а потому обманутые в надеждах девушки обречённо выстроились вдоль стены. Замелькали первые пары танцующих, постепенно к ним присоединились остальные гости. Причём, под давлением распорядителя банкета женщины вальсировали и с женщинами.
За столом остался один младший Грозовский, так как Ирка ушла танцевать с его красивым отцом. Маму ангажировал господин с бабочкой, я отказала паре денди и понуро сидела, чувствуя на себе пристальный взгляд виновника торжества.
Вальс снизил темп и завершился прощальными аккордами, гости стали расходиться по своим местам.
– Это ваша дочь, Валентина Васильевна? – внезапно подошёл к маме сам старший Грозовский. – Ах, как хороша!
Он осветился улыбкой, а я решила, что гостеприимный хозяин, вероятно, очень добрый человек, и эта доброта никак не вяжется с крупным бизнесом, который он имеет. Всегда считала, что предпринимательство только для чёрствых и хамоватых.
– Разрешите пригласить на медленный танец, – продолжал заливаться соловьём перед мамой Юрий Николаевич. А она вспыхнула и опустила глазки.
И тут я начала кое о чём догадываться…
Мужчина взял под руку мою сомлевшую родительницу и повёл в центр площадки под внезапно пролившуюся на нас бессмертную волшебную мелодию.
Словно загипнотизированная, я смотрела на перебирающих ногами людей, мысли в голове метались, наскакивали друг на друга, но никак не могли прийти к общему знаменателю.
– Давайте потанцуем, – всего два слова, но они заставили вздрогнуть. Неужели Скворцов тоже на банкете. Почему тогда я его до сих пор не видела?
Бездонные чёрные цыганские очи засасывали меня в свою глубину, и я, силясь скинуть наваждение, не могла противиться их страшным чарам. Ещё минута и…
– Давайте, – напустив на лицо непроницаемость, согласилась я.
– Вас звать Оксаной? – Станислав обнял меня за талию.
– Оксаной, – кивнула я.
– Вы очень красивы.
– Ах, эти чёрные глаза меня пленили, – романс набирал магические обороты, —
Их позабыть нигде нельзя – они горят передо мной….
Музыка ласкала не только слух, она проникла вглубь сознания и обвивала нежными волнами моё трепещущее сердечко. Наверное, я ждала слов, но их не было, зато показалось, что волос коснулось прерывистое дыхание принца.
Глава 6. Моя мама – любовница
Партнёр так ничего и не сказал, а когда романс закончился, отвёл меня к ресторанному столику. Возле моего стула, скрестив руки на груди, величественным монументом застыла Шумилина.
– Белые танцы не предвидятся? – умело соорудив ангельское личико, ласково пропела она.
– Не знаю, – растерялся Стас и поискал глазами тамаду. – Я оставляю вас, спасибо, – а это уже мне.
Я вздрогнула… Голос…. Голос как две капли воды походил на бархатный баритон Скворцова.
Склонив в поклоне красивую голову, холёный сыночек хозяина заведения медленно пошёл к сцене.
И тогда Ирка дала волю гневу.
– Руки прочь, – шипела она и брызгала слюной. – Он мой. Уяснила? Если не уяснила, в порошок сотру, кислотой опрыскаю, машиной перееду. Всё, что угодно, но будешь растением на постельке валяться.
Передёрнув плечами, я развернулась на сто восемьдесят градусов и затерялась в толпе возбуждённых гостей.
На улице моросил дождь, я застегнула на куртке молнию, накинула капюшон и побрела к остановке общественного транспорта. Денег на такси не было.
– Довести? – остановился на обочине дороги молодой человек на «Жигулях». – Не отказывайтесь, пожалуйста. Ваши хрустальные туфельки не предназначены для осени.
– Сколько возьмёте за проезд? – устало поинтересовалась я.
– Нисколько не возьму, – улыбнулся парень и открыл дверцу. – Куда ехать?
Я назвала адрес и села в салон, в котором убаюкивающе играла тихая музыка.
– Любите сладкое? – поинтересовался водитель и протянул мне шоколадную конфету.
Я машинально взяла её, развернула фантик и отправила презент рот.
– Спи, моя радость, усни, – неожиданно донеслось из приёмника, —
В доме погасли огни.
Птички затихли в саду,
Рыбки уснули в пруду.
Захотелось спать, я закрыла глаза и отдалась приятным ощущениям. Ирка перестала существовать. Так прошло минут десять.
– А вот и ваша остановка, – возвестил молодой человек.
– Спасибо, – улыбнулась я и заторопилась на выход.
Квартира встретила пустотой. Я переоделась, побродила по комнатам и тут позвонила мама.
– Где ты, доченька? – волновалась она.
– В родных пенатах, – ответила я.
– Станислав хочет тебя видеть.
– Но я не хочу видеть его, – воспоминания об Иркиных угрозах атаковали мой напряжённый мозг.
– Что ты говоришь! – возмутилась Валентина Васильевна. – Грозовский-младший – это не бомж Скворцов, он способен сделать тебя счастливой!
– Пусть делает счастливой Ирину Геннадьевну Шумилину, – съехидничала я.
Родительница издала негодующий звук и отключилась, а я упала на диван и заплакала. Но плакать не дали, заверещал мобильник.
– Оксана, – послышался из него голос Руслана. Или Стаса? – Оксана, я не приду сегодня ночевать, много дел.
– Каких дел? – вздохнула я.
– Хочу тебя обрадовать, на следующей неделе получу паспорт и полис, так что собираюсь взять кредит в банке и открыть новую фирму.
– Можешь обойтись и без кредита, – мой язык функционировал сам по себе. – Я тебе материально помогу.
– Даже так? – удивился Скворцов. – Но мне не нужна твоя помощь, Оксана, мужчина не должен жить за счёт женщины.
– Как хочешь, – пробубнила я и отключилась.
А потом приняла душ и завалилась спать.
Утро пришло неожиданно, и я поразилась болотной глубине своего сна. Рядом посапывала мама. Я внимательно вгляделась в её лицо, скользнула взглядом вниз и обнаружила небольшой синяк на шее рядом с сонной артерией.
«Похоже на засос, – озадачилась я. – Кстати, кто на днях был в нашей квартире? Ясно, что мужчина и ясно, что засос поставил тоже он…. Кто»?
И тут внезапная догадка ошеломила настолько, что я опустилась на пол. В горле запершило.
– Оксаночка, – пробудилась родительница, – что с тобой, Оксаночка?
– Что это? – отодвигая с её шеи прядь волос, холодно поинтересовалась я.
Мама вскочила с тахты и подбежала к трюмо, а потом вернулась и села рядом со мной.
– Доченька, я же ещё молодая, – жалобно всхлипнула она. – Он меня любит, я люблю его.
– Кто – он?
– Грозовский, – покрываясь пятнами, прошептала Валентина Васильевна.
– Ясно, – я встала с пола и пошла умываться.
У Юрия Николаевича уже давно умерла жена, он воспитывал сына в одиночестве и, говорят, сторонился женщин. С чего бы вдруг ему понадобилась моя матушка? И почему Скворцов так похож на Грозовского? Неужели это брат-близнец, выкраденный из роддома какой-нибудь бездетной семьёй? Или красавчика Руслана продали налево за приличную цену предприимчивые медработники?
– У Станислава есть брат? – умывшись, подошла я к матери, хлопотавшей на кухне.
– Нет, – вздрогнула она.
– Неужели не видишь, что бомж и принц на одно лицо? – удивилась я.
– Не вижу, – соврала мама.
– С каких пор ты научилась обманывать? – покачала головой я и отхлебнула глоток изумительного по вкусу чая из подаренной кем-то красивой металлической баночки.
Родительница промолчала, и тут раздался звонок. Подскочив от неожиданности, я побежала в коридор, рывком распахнула дверь и…
Передо мной стоял…. Я не поняла, кто стоял передо мной, потому что у него не было бороды.
– Можно войти? – минуя паузу, произнес незваный гость.
– Можно, – силясь разглядеть в темноте цвет глаз пришельца, растерянно проронила я.
– Кто там? – крикнула из кухни мама.
– Рус… Стас…, – невнятно пробормотала я.
– Руслан, – отозвался некто.
– Ты сбрил бороду? – фальшиво изумилась мама, привидением появляясь в коридоре.
– Надо интегрироваться в новое общество, – широко улыбнулся Скворцов, его синие глаза заискрились, – я ведь теперь не бомж. Так ведь?
Глава 7. Как птица в полёте
– Конечно же, не бомж, – предчувствуя мамино несогласие, подтвердила я.
И в долговую банковскую яму лезть не надо, так как я помогу ему.
Ахнув, Валентина Васильевна ретировалась в гостиную. Руслан проводил её долгим испытывающим взглядом, а потом обернулся ко мне.
– У меня есть очень дорогое кольцо с огромным бриллиантом, – похвасталась я. – Можешь продать его и взять деньги на бизнес. Кстати, чем конкретно хочешь заняться?
– В таком случае, чем нам заняться, решай сама, – вспыхнул квартирант, и было неясно, понравилось ему моё предложение или нет. – Почему ты предлагаешь мне такой невообразимый подарок?
Я покраснела и подумала, что слишком тороплю время, ведь Скворцов ещё не признался мне в любви. Но я-то его полюбила и готова ради него на всё.
– У женщин развит материнский инстинкт, они умеют сострадать, – пролепетала я, тщательно подыскивая необходимые, завуалировавшие бы мои настоящие чувства, слова.
– Ааааа, – протянул Руслан и прошёл в свою комнату.
Днём квартирант не показывался, видимо, завис в Интернете, мама работала за компьютером, а в перерывах косилась на меня и молчала, я сгорала от стыда за свои опрометчивые поступки. А вечером, сославшись на дела, Скворцов удалился в неизвестном направлении.
И снова я осталась при своих интересах.
– Какая невоспитанность! – отвлеклась от отчётов Валентина Васильевна. – Неужели можно влюбиться в неблагодарного бомжа и отвергнуть знакомство с благородным принцем?
– Можно, – пробубнила я и раньше времени завалилась спать.
По понедельникам практические занятия проходили в отделении терапии Республиканской больницы, с утра моё настроение было неплохим, но в холле стационара встретилась Ирка Шумилина.
– Хорошо запомнила, что я тебе пообещала? – злобно сузив рыжие, в коричневых крапинках глаза, поинтересовалась она.
– Отстань, не нужен мне твой Стас, – буркнула я и постаралась пройти мимо.
– Вот и ладненько, – потирая ладошки, захихикала ревнивица.
Уже к вечеру я вышла на проспект, чтобы направиться домой. Моросил обложной дождь, деревья медленно, обречённо обнажались, предоставив возможность погодному киллеру хладнокровно совершать многочисленные убийства.
Попрощавшись, одногруппники убежали на трамвайную остановку, так как жили в противоположной стороне города. Я побрела на маршрутку.
Прошли долгие пятнадцать минут, но нужного транспортного средства так и не было, а потому мои ноги, несмотря на сапожки из кожзама, промокли и стали мёрзнуть. Памятуя о своём хроническом бронхите, я уже решила поймать такси, но тут неожиданно взвизгнули тормозами старенькие «Жигули» и из них высунулся знакомый водитель, тот самый, который позавчера подвёз меня до дома.
– Снова вы? – широкая улыбка сделала лицо водителя трогательно забавным, и я почувствовала к нему дружескую симпатию. – Садитесь, домчу, адрес знаю.
– Спасибо, – обрадовалась я, и передёрнув от озноба плечами, залезла в машину.
– Меня звать Саша, – представился молодой человек.
Я назвалась тоже.
В салоне звучала тихая, умиротворяющая музыка, парень протянул мне конфетку, я, поблагодарив, послушно взяла её, развернула фантик и отправила в рот.
– Ложкой снег мешая,
Ночь идет большая,
Что же ты, глупышка, не спишь? – донеслось из приёмника.
Я закрыла глаза, затем зевнула. В кончиках пальцев ног появилось долгожданное тепло, которое стало быстро подниматься вверх, чтобы затопить тело, словно кувшин, тягучей сладкой патокой.
– Мы плывем на льдине,
Как на бригантине,
По седым суровым морям, – вкрадчиво мурлыкал кто-то.
Стало хорошо, так хорошо, как после выпитого бокала шампанского. Но это состояние длилось недолго, буквально через минуту окружающее пространство начало вращаться с бешеной скоростью, и я полетела вниз.
*****
– Пробудилась, – прошептал кто-то, склонившись надо мной.
– Неужели тебе не ясно, что она не из их разряда? – тихо спросил мужской голос. – Вот теперь и расхлёбывайся.
– Тссс, открывает глаза! – а это уже женщина, и она нервничала.
– Уходим, – скомандовал мужчина, тот, который предлагал шептавшему расхлёбываться.
Послышались скорые шаги, наступила тишина.
Я потрогала лоб, голова раскалывалась. Не вызывало сомнений, что Сашка угостил меня конфетой с наркотиком. Подобные истории в городе уже бывали, только в тех случаях дела оканчивались ещё печальнее. Я пока жива, и это главное.
Комната оказалась большой, полукруглой, светлой и походила на помещение из будущего, каким его обычно показывают в кино. Кровать, на которой я лежала, стояла посередине, к белым стенам приткнулись такие же белые шкафы, над ними висели зеркала. Возле изголовья кровати пристроился столик с фруктами, и я подумала, что в них тоже может оказаться психотропное вещество.
Поискав глазами сапоги и куртку, я наткнулась на махровый халат с тапочками, натянула их и потопала к окну. То, что увидела в его проёме, заставило содрогнуться и привело в уныние – квартира находилась на очень высоком этаже. Вполне возможно, двадцатом – двадцать пятом, ведь в нашем городе недавно построили несколько одинаковых небоскрёбов.
«Не убежать, – всхлипнула я. – И зачем бедная золушка понадобилась похитителям»?
Где-то наверху что-то упало, и я вздрогнула.
«Кольцо, – внезапное предположение не только потрясло, но и обрадовало. – Несомненно, я отдам этот брюлик жуликам, потому что хочу жить. Ради чего жить? Ради любви к бомжу»?
И тут новая догадка заставила схватиться за голову. Я больше не любила Руслана! Я больше никого не любила и была свободна, как птица в полёте!
Глава 8. Всё могут короли
Неожиданно дверь отворилась, я резко обернулась и застыла в недоумении.
Передо мной высился чернокожий мужчина средних лет. Из его долгого тела свисали длинные руки, длинные ноги и торчал большой череп с выступающей челюстью.
– Ничего себе, принаряженный йети, – присвистнула я. Страха не было, было дикое любопытство.
– Ничему не удивляйтесь, – склоняя курчавую голову, на ломаном русском языке произнёс странный пришелец. – Вас похитили, чтобы осчастливить.
– Уже осчастливили, – фыркнула я. – И кто сей благодетель?
– Мсвати IV…. Будущий Мсвати IV, – растерялся от моего напора негр. – Сейчас Свазилендом правит отец принца. Пока правит, но народ требует его отставки. К тому же, монархи тоже смертны.
– Свазилендом? – не поняла я. – Что за бред!
– Принц увидел вас на приёме у Грозовски, – продолжал врать чернокожий. – Он хочет сделать вас своей первой и единственной женой.
– А принц спросил меня, хочу ли я стать его первой и единственной женой? – невольно хихикнула я.
– Мсвати красив, богат, у него дворец в Лобамбе, самолёт, яхта, золотые прииски, вы могли бы быть королевой.
– Немедленно отпустите меня! – теряя самообладание, повысила голос я и попыталась обогнуть говоруна.
– Остановитесь, сударыня, – а это уже другой, тоже чёрный, но кожа его походила цветом на молочный шоколад. Он сторожил меня в проёме двери.
– Дайте хотя бы воды, – фальшиво всхлипнула я и театрально вытерла со щёк несуществующие слёзы. Надо было сделать вид, что смирилась, только тогда удастся убежать из заточения.
– Сейчас, сейчас, – засуетился мулат.
Через минуту на моём столе высился наполненный доверху графин. Мужчины удалились, и я получила время для обдумывания создавшегося положения.
Значит, Свазиленд. Он находится на юге Африки возле ЮАР. Значит, заказчик преступления – сын африканского короля. А что если действительно пофлиртовать с наследником хотя бы для того, чтобы насолить Ирке и Руслану?
Я выпила воды и почувствовала себя увереннее. Меня не собираются насиловать и убивать, а собираются сделать королевой. Подумать только, Оксана Крылова – королева Свазиленда! Когда-нибудь она приедет в Россию в качестве императрицы и на приёме в высших кругах пожмёт руку самому Путину! А потом отправится в кругосветное путешествие…. Меркель, Трамп, Макрон, Маттарелла, Нетаньяху, Лукашенко…. И к чёрту эти алые губы с синими глазами, пусть они достаются кому-нибудь другому.
– Пожалуйте вниз, – дверь снова открылась, и молочно-шоколадный придворный африканского монарха появился в её проёме. – Вас ждёт ужин, сударыня.
– Стали доверять мне? – я лучезарно улыбнулась, подошла к зеркалу, поправила волосы и спустилась в лифте в ресторанчик, находящийся на первом этаже небоскрёба. Звучала медленная музыка, подбежал юркий официант, усадил нас за столик, подал меню и удалился.
– Ты уйдёшь с другим, я знаю,
Он тебя давно ласкает,
И тебя домой не провожу я.
Жжёт в груди сильней огня —
Не моя ты, не моя,
Так зачем же я ревную, – соловьём заливался неизвестный исполнитель.
– Меня звать Ндумисо, – минуя паузу, представился мужчина, – Вам есть двадцать один год?
– Есть, – кивнула я. – А какое значение имеет мой возраст для замужества?
– В Свазиленде каждый, кто берёт в жёны несовершеннолетнюю, штрафуется на одну корову, – совершенно серьёзно заявил Ндумисо.
– Я несовершеннолетняя? – стараясь не рассмеяться, поинтересовалась я.
– Уже нет, – не понял причины моего веселья новый знакомый.
– Каков возраст жениха? – деловито перелистывая меню, осведомилась я.
– Будущему Мсвати Четвёртому, сыну королевы Ламатсебулы, двадцать шесть, он смел и отважен, как лев.
– И до сих пор не женился, – подытожила я.
– Он живёт и работает в Англии, – с гордостью уведомил Ндумисо.
– А почему не взял в жёны англичанку?
– Он захотел русскую. Сейчас мода на русских.
– Ааааа, – глубокомысленно протянула я. – А его кожа подобного волшебного дымчатого окраса, как и ваша?
– Почти, – польщёно потупил глаза иностранец. – Она, конечно, не такого бархатного сине-чёрного цвета, как у Мбамбы, но и не белесая, как у европейцев.
Кто такой Мбамба, я выяснять не стала, но на душе полегчало.
– Как же наследнику монарха удалось оказаться незамеченным на балу у Грозовского? – взяв себя в руки, спросила я.
– Его окружили бледные телохранители, – доложил Ндумисо. – А поскольку все белые на одно лицо, вы его и не заметили.
– На одно лицо? – поразилась я. – Это вы все на одно лицо.
Африканец вспыхнул, но промолчал.
– Надеюсь, ужин оплатит будущий супруг? – втягивая в лёгкие аппетитные запахи ресторана, съязвила я.
– Разумеется, – разулыбался провожатый. – На цены не смотрите, мой властелин очень богат.
– Откуда вы так хорошо знаете русский язык? – наконец спросила я то, что давно не давало покоя.
– Учились с Мсвати в МГИМО, – Ндумисо о чём-то напряжённо думал, и его мысли проскальзывали по лицу недовольными мимическими подёргиваниями.
– В таком случае, вы должны знать, что у русских не принято похищать невест, – важно изрекла я.
– А у свази принято, – растерялся африканец. – Сам король Мсвати Третий выкрал десятую жену.
– И сколько жён у монарха? – поперхнулась я.
– Пятнадцать, – осветился улыбкой мулат.
– А как он их выбирает?
– Раз в год на празднике Тростника со всех уголков страны на грузовиках приезжают шестьдесят-восемьдесят тысяч обнажённых девственниц, – патетично возвестил Ндумисо. – Они танцуют, а король их рассматривает.
Пока я кашляла, принесли заказанные блюда. Не буду описывать, что мы ели накануне незабываемой встречи с будущим монархом Свазиленда, но я усиленно призывала своё благоразумие сделать правильный выбор.
– Утром господин придёт к вам, – после еды проговорил сосед по столу, – а пока можете оповестить родителей, что находитесь под опёкой.
И он подал мне мой сотовый телефон.
– Считаете, что не вызову полицию? – принимая украденное, усмехнулась я.
– Не вызовите, – покачал головой африканец. – В людях я разбираюсь.
Уже в квартире я позвонила маме.
– Доченька, – обрадовалась она. – Как ты себя чувствуешь?
– Неужели тебе всё равно, что меня до сих пор нет дома? – возмутилась я.
– Разве ты не со Стасом? – промямлила Валентина Васильевна.
– С какой стати я должна быть со Стасом? – закричала я. – Меня похитили и хотят выдать замуж за принца Свазиленда!
И тут случилось то, чего я от матери никак не ожидала, она взвизгнула и громко расхохоталась.
Глава 9. Королевам плакать не пристало
– Что с тобой? – выждав, когда приступ истерического хохота закончится, пробормотала я.
– Да так, ничего, – шмыгая носом, ответила она. – Замуж за принца… какой, говоришь, страны? А она существует?
– Существует, – закричала я. – Так в чём причина твоего веселья, мама? Поделись секретом.
– Ерунда, – Валентина Васильевна ушла в глухую несознанку. – Значит, ты переночуешь в неизвестном месте.
– И ты не будешь за меня волноваться?
– Завтра у тебя после обеда лекции в институте, – напомнила родительница. – Ты уж договорись с принцем, чтобы отпустил. Замужество замужеством, а хорошая профессия делает женщину независимой.
– Договорюсь, – пробубнила я и отключилась.
Ни о чём думать не хотелось. Подивившись дорогой шёлковой ночнушке до пят, перекинутой через спинку стула, я примерила её и обнаружила, что голубой цвет мне тоже к лицу. Чувствуя необычайную лёгкость во всём теле, я легла в мягкую кровать и закрыла глаза.
Утром болела голова, подташнивало, и я заподозрила, что отравилась в ресторане. Или меня отравили какой-нибудь африканской наркотической травкой типа кхата. Приняв душ, я почувствовала себя лучше, а потому пожалела, что не взяла косметичку.
И тут зазвонил сотовый.
– Проснулись? – поинтересовался Ндумисо, ибо это был его голос.
– Проснулась, – проворчала я.
– Одевайтесь и спускайтесь в ресторан, вас ждут. Ключи от квартиры на туалетном столике, деньги там же. Тысяча американских долларов на первое время устроит?
– Устроит, – усмехнулась я. А сама подумала, что роль пай девочки сейчас самое то.
Через двадцать минут я сидела за ресторанным столиком совершенно одна, меня, видимо, откуда-то рассматривали и совещались, подхожу ли на роль будущей императрицы. Конечно, я могла убежать домой, выпить чаю с бутербродами, пободаться взглядами с упрямым Русланом и переброситься парой фраз с непонятной в последнее время мамой, но этого делать не хотелось. Мама единственную дочь, скорее всего, предала ради любовника, Скворцов равнодушен к моей персоне, не помог и перстень с бриллиантом, а здесь, в небоскрёбе, появилась возможность выбраться из порочного круга.