Покой, игра, развитие. Как взрослые растят маленьких детей, а маленькие дети растят взрослых

Чтобы понять ребенка, нужно понаблюдать, как он играет, и изучить все его настроения. Нельзя проецировать на него наши предрассудки, надежды и страхи или загонять его в рамки наших собственных представлений об идеале. Если мы постоянно оцениваем ребенка, исходя только из наших личных представлений о хорошем и плохом, то тем самым мы создаем препятствия не только в наших с ним взаимоотношениях, но и в его личных отношениях с окружающим миром.

Несколько лет назад меня пригласили выступить перед группой молодых родителей с темой о привязанности и маленьких детях. Зал в местном клубе был набит до отказа. Мамы кормили грудью, укачивали детей, меняли им подгузники. Автокресла, коляски и переноски лежали грудой, из них торчали одеяльца. Мередит, организатор еженедельной группы поддержки, предложила родителям сесть в круг. Она тепло приветствовала тех, кто пришел, спрашивая у каждого, как идут дела. Многие отвечали, что на этой неделе им удавалось выходить из дома, некоторые сказали, что наконец смогли принять душ, кто-то сообщил, что стало налаживаться грудное вскармливание. Заговорила мама, которая выглядела очень уставшей: «Моя дочка начинает плакать каждый раз, когда я ее откладываю. Я кормлю ее грудью, пока она не уснет, но, как только я кладу ее в кроватку, она просыпается. Я уже выдохлась». Все начали сочувственно вздыхать, а Мередит ответила: «Да, это тяжело. Вы просто хотите хоть немножко отдохнуть, но, кажется, все время нужны детям». Все закивали, и Мередит, сделав паузу, продолжила: «Думаю, ребенку тоже тяжело. Он был внутри вас круглые сутки, чувствовал ваше тепло, слышал сердцебиение, а теперь он должен перейти к тому, чтобы больше никогда не быть так близко к вам». На мгновение в зале воцарилась тишина, и я мысленно перенеслась назад в то время, когда я в первый раз стала мамой. Я нутром почувствовала опасения мам, их волнение и усталость.

Затем Мередит представила меня родительской группе и сказала, что пригласила меня выступить с темой о привязанности. Она подчеркнула важность человеческих отношений и сказала мамам, что процесс привязанности уже развивается между ними и их малышами. Она заранее предупредила меня, что я должна буду уложиться в 15 минут, потому что всем будет тяжело слушать дольше. Рассказывая о том, как выглядит хорошая привязанность и как она способствует развитию, я смотрела на усталые и растерянные лица мам. Они были задумчивы и внимательны, они впитывали все, что могли, одновременно концентрируясь на нуждах своих малышей.

Через 15 минут я закончила и спросила, есть ли вопросы. Прижимая к себе малыша, одна мама спросила: «Как мне приучить его к дисциплине?» Я растерялась. Что такого мог сделать ее ребенок, чтобы потребовалась дисциплина? Должно быть, удивление отразилось на моем лице, потому что мама быстро добавила: «Я имею в виду, как мне дисциплинировать его, когда он подрастет?» Дело в том, что ее вопрос был не похож на те многочисленные вопросы, которые возникали у меня, когда я была молодой мамой, и которые я регулярно слышала от родителей. Обычно вопросы начинаются одинаково: «Что мне делать, если ребенок…», «Что мне делать, если ребенок не слушается?», «Что мне делать, если дети не хотят ложиться спать?», «Что мне делать, если ребенок бьет брата/сестру?» Я была выбита из колеи ее вопросом. Мне хотелось, чтобы меня спросили о чем-то более важном.

Я хотела, чтобы она задала мне вопрос о секрете взросления и о раскрытии личностного потенциала. Я хотела поделиться с ней чудом развития и ее ролью в нем. Дать ответ на ее вопрос о дисциплине можно было, лишь рассмотрев прежде, как маленькие дети «выпускают бутоны» и «цветут». Мне хотелось отступить на шаг назад от того, что делать в конкретных ситуациях, и порассуждать о том, как она может создать условия для здорового развития. Я хотела сконцентрироваться на зрелости как на главном решении проблемы незрелости и на том, что суть родительства – это терпение, ожидание и тщательная забота.

Мысль, которую мне хотелось донести, молодые родители слышат нечасто. Я хотела им показать, что секрет воспитания детей не в том, чтобы знать ответы на все вопросы, а в том, чтобы быть ответом для ребенка. Я хотела поделиться с ними тем, что нельзя научиться по книгам, как быть родителем, хотя книги могут помочь, когда вы пытаетесь понять ребенка. Я хотела сказать, что умению быть родителем не учатся у своих родителей, хотя некоторые из них могут быть прекрасным образцом для подражания. Я хотела заверить их, что забота о ребенке не знает ни пола, ни возраста, ни этнической принадлежности. Я хотела подбодрить их, рассказав, что, когда они испытывают чувства ответственности, вины, тревоги и неравнодушия, закладывается инстинктивная и эмоциональная основа их превращения в тех родителей, которые нужны их детям. Я хотела донести до них, что каждому ребенку необходимо место, где можно обрести покой, чтобы играть и расти. Это не требует от родителей ни совершенства, ни знаний, жестко устанавливающих, что делать в каждую конкретную секунду. Нужно лишь стремление стать главной надеждой и опорой для ребенка и работать над созданием условий, способствующих его развитию.

Стать главной надеждой и опорой для ребенка

Маленьких детей любят больше всего, но при этом их чаще всего понимают неправильно. Их уникальные личности, как правило, не поддающиеся логике и пониманию, бывают сложной задачкой для взрослых. Секунду назад это был дерзкий и непослушный ребенок – и вот он уже озаряет все вокруг улыбкой и заразительно смеется. Непредсказуемостью натуры маленьких детей объясняется желание родителей найти методы и инструменты, чтобы совладать с их незрелым поведением. Проблема в том, что инструкции не помогут родителям понять детей.

Чтобы стать главной надеждой и опорой для ребенка, необходимо «погружение» в него, глубокое его понимание. А для этого нужна способность проникновения в суть, а не в навыки. Речь, скорее, о том, что мы видим, когда смотрим на ребенка, чем о том, что мы делаем. О том, чтобы быть способными держать в голове общую картину развития и не теряться в ежедневных частностях. Проще говоря, перспектива – это наше все. Если мы видим, что ребенок страдает, мы будем стремиться утешить его, а если нам кажется, что перед нами маленький манипулятор, это оттолкнет нас. Если мы увидим, что ребенок не слушается, нам, быть может, захочется наказать его, а если мы поймем, что ребенок сопротивляется инстинктивно, мы сможем найти выход из тупика. Если ребенок кажется нам слишком эмоциональным, мы попытаемся утихомирить его, но, если мы понимаем, что сильные эмоции нужно и можно выражать, мы поможем ребенку научиться языку сердца. Если нам кажется, что ребенок не может сосредоточить свое внимание из-за нарушений работы мозга, мы будем его лечить, если же мы видим, что ребенок просто незрел, мы подождем, пока он вырастет.

Когда мы понимаем ребенка – понимаем причины его действий, кроющиеся в развитии, – мы можем не принимать его агрессию так близко к сердцу, сопротивление кажется нам не таким уж вызывающим, и мы сосредоточимся на создании условий, благоприятных для роста. Трудно добиться успеха, когда мы не понимаем, что движет поведением ребенка, или когда наши эмоции затуманивают всю картину. Чарли, отец двух маленьких детей, рассказал: «Я был самым сдержанным человеком. Любой из моих друзей сказал бы, что у меня самый легкий характер в нашей компании. Теперь у меня есть дети, и мне кажется, что у меня проблемы с самообладанием». Саманта, мать двух маленьких мальчиков, написала мне о том же: «Я, наконец, поняла, что мои дети вовсе не пытаются довести меня до кипения, и снова стала получать от них удовольствие». Получается, наши реакции на маленьких детей основаны на том, что мы видим, и это, в свою очередь, влияет на то, что мы делаем. И самое важное – наши действия показывают нашим детям, какой заботы они могут от нас ожидать.

Маленькие дети демонстрируют незрелость в ее лучшем проявлении и позволяют увидеть истоки, из которых мы все произрастаем. Быть может, мы с ужасом наблюдаем за их незрелым поведением, но одновременно нас переполняет благоговение и трепет перед развитием новой жизни. Ключ к древнему секрету человеческого развития не в том, что мы делаем с маленькими детьми, а в том, кем мы являемся для них. В наших детях заложена перспектива будущей зрелости, а нам отведена роль «акушеров», сопровождающих ее рождение. Именно поэтому так важно понимать детей.

Подход Ньюфелда

Книга «Покой, игра, развитие» (название книги на англ. яз. – «Rest, Play, Grow». – Прим. перев.) базируется на интегрированном подходе к психологии развития, основанном на теории привязанности Гордона Ньюфелда, для понимания наших детей.

Гордон Ньюфелд – всемирно признанный авторитет в области психологии развития. Он создал последовательную, взаимосвязанную, всестороннюю теоретическую модель личностного развития. В течение 40 лет исследований и практики Ньюфелд собирал воедино детали «пазла» человеческого развития. Его теоретическая модель основана на данных нейробиологии, психологии развития, науки о привязанности, психотерапии, а также на культурных традициях. Она дает детальный план, чтобы понять, как человек взрослеет от рождения до зрелого возраста и что мешает достижению психологической зрелости. В ней нет искусственных стратегий вмешательства, которые находились бы в отрыве от естественного развития и человеческих взаимоотношений. В центре подхода Ньюфелда лежит главная практическая задача психологии развития – понять условия, необходимые для реализации личностного потенциала. Его цель – вернуть родителям бразды правления, объяснив им, что происходит внутри ребенка. Иными словами, родитель, являющийся экспертом по своему ребенку, становится его главной надеждой и опорой.

Мое знакомство с Гордоном Ньюфелдом произошло более 10 лет назад. Тогда я одновременно была исследовательницей, преподавательницей, психологом-консультантом и, самое главное, мамой. После нескольких десятилетий изучения развития, обучения студентов и консультирования клиентов, я случайно попала на лекцию Ньюфелда о подростковом возрасте. С самого начала я была зачарована тем, как он объяснил мне мой собственный подростковый возраст, а также поведение столь многих студентов, которых я обучала и консультировала. Его работа изменила мое понимание человеческого развития, особенно уязвимости, привязанности и взросления. Я осознала, что раньше мой взгляд был слишком узким, поскольку я рассматривала поведение без понимания развития. Я работала с людьми, у которых были диагностированы различные расстройства, не обладая полным пониманием человеческой уязвимости. Я предлагала способы лечения и давала советы по поводу таких проблем, где было необходимо понимание самих причин. Сама того не осознавая, я заблудилась в результатах исследований и методиках, оторванных от интуиции, и не имела никакой возможности сложить детали «пазла» вместе. Лекции Гордона Ньюфелда возвращали меня обратно к здравому смыслу, вновь выводя на передний план интуицию.

Довольно скоро я начала основательно углубляться в изучение человеческого взросления, привязанности и уязвимости в Институте Ньюфелда. Два года спустя, прекрасным весенним вечером, я сидела напротив Гордона у него во дворе и проходила собеседование для постдокторской интернатуры. Перед встречей я спросила его, нужно ли мне что-то сделать для подготовки, и он ответил: «Нет, все, что нужно, уже есть внутри Вас. Просто приходите». Его вопросы тем вечером были обманчиво просты, но мои ответы должны были объяснить, почему я хочу учиться у него. Я сказала, что благодаря его теории в центре моего внимания оказалась человеческая природа; что как консультант я стала эффективнее в нахождении изначальных причин; что мне стало легче строить отношения со студентами; что его теория изменила мое родительство. Я сказала, что считаю необходимым распространять его работу дальше и хочу помогать родителям и специалистам понимать детей. Судя по всему, ему понравился мой ответ, потому что я все еще здесь, уже более десяти лет, и теперь пишу о том, чему научилась.

Теоретические наработки и изображения в этой книге используются с разрешения Гордона Ньюфелда, в их основе лежат материалы свыше 14-ти его курсов, имеющихся в арсенале Института Ньюфелда, что составляет более 100 часов обучения. Я благодарна за разрешение заимствовать его материалы и продолжать его новаторскую работу как в качестве теоретика, так и учителя. Больше информации об Институте Ньюфелда и о предлагаемых им курсах – в конце книги.

Несмотря на то, что эта книга основана на теории Ньюфелда, иллюстрируется она примерами из моего собственного родительского и профессионального опыта. Именно такую книгу мне бы хотелось прочесть, когда мои дети были младше, и именно ее я надеюсь подарить им, когда они сами станут родителями. В ее основе лежат истории о маленьких детях, которыми делились со мной родители, учителя, воспитательницы детских садов, ведущие курсов и преподаватели Института Ньюфелда и работники здравоохранения, а также мой собственный материнский опыт. Как исследовательница и писательница я предпочитаю описательный подход – стараюсь оживлять явления через подробные примеры, что облегчает проникновение в суть и ее понимание. Я смотрю на маленьких детей сквозь эту призму и делюсь своим взглядом, чтобы помочь каждому взрослому развить собственную проницательность и понять своего ребенка. Все данные, позволяющие установить конкретные личности, были изменены, поэтому любое сходство с реальными людьми совершенно случайно. Единственным исключением является история Гейл в третьей главе. Гейл Карни была уважаемым членом преподавательского состава Института Ньюфелда, ей нравилось делиться своими знаниями об игре и маленьких детях.