Опасная фантазия

– Па, па! Ма, ма! Дюша болеет! – к нам навстречу бросился Димка.

Врачи сделали Надюше, а именно так ее звала Катя, укол и приписали: семейного врача и постельный режим, который она, как мне теперь кажется, специально послушно исполняла целых две недели. Но, в этом уже не было никакой необходимости.

Димочка за нас с Катей сделал все необходимое!

…. 26 лет пролетели как одно мгновение! Были взлеты, были и падения, а вот стабильности не было. Жили, как на вулкане!

Пережили смутное время, так называемой «перестройки». С восторгом приняли независимость нашей маленькой Латвии. Многим казалось, что в маленькой, уже почти европейской стране, можно легко навести порядок. Но, к сожалению, это была лишь иллюзия. Как говорится: «Кто платит, тот и заказывает музыку». Платили из-за рубежа, и музыка для многих оказалась довольно горькой:

– закрывались заводы, чья продукция западу была не нужна, а восток сам находился еще в больших руинах;

– дома переходили в собственность их прежних, еще довоенных, хозяев. В результате, многие либо лишались своих квартир, либо были вынуждены платить за метры втридорога;

– требование знания государственного языка, практически для всех профессий, лишило работы, а значит и средств к существованию, массу людей;

– на знаменитом Рижском базаре прежде торговавших стареньких бабушек сменили оставшиеся без работы по вышеизложенным причинам высококвалифицированные сотрудники НИИ;

– возрождённая Республика оставила почти 40% населения без гражданства.

Нашей семье пришлось пройти весь этот путь. Катя получила гражданство автоматически, как потомок граждан Латвии, живущих здесь в период ее довоенной независимости. Самое интересное, доказательством этого факта послужил «аусвайс», выданный ее матери немцами в период оккупации, и, по странной случайности, сохранившийся среди старых бумаг. Дело в том, что все необходимые документы, свидетельствующие о рождении и браке ее родителей, сгорели в Лестене во время войны.

Дима тоже был автоматически удостоен такой чести, как сын гражданки. Мне же для этого пришлось пройти всю процедуру: от написания сочинения на заданную тему до исполнения гимна. Надюша, занимаясь домом и Димой, этот вопрос просто проигнорировала.

И я, и Катя заканчивали в Риге школы с русским языком обучения, поэтому нам пришлось еще сдавать экзамен на категорию, подтверждающую достаточность наших знаний государственного языка для работы в университете.

А вот с квартирой и дачей нам сильно повезло! Дом наш был послевоенный и построен на государственной земле. А дача была куплена моими родителями еще в до перестроечного времени у хозяйки, которая владела ею еще до войны. Более того, сохранились даже подтверждающие этот факт документы.

В эти трудные для всех годы наши мизерные академические зарплаты изредка подпитывались европейскими грантами.

В общем, скучно нам не было! Но все это сильно отвлекало от науки, и что, особенно жаль, не позволило нам с Катюшей подумать о втором ребенке.

Но мы – молодцы, в основном, справились!

Глава 4.

.... Марта была девушка разумной, аккуратной и пунктуальной. Ставя перед собой задачи, как правило, выполнимые, она последовательно доводила их до конца, не позволяя возникающим жизненным проблемам выбивать ее из намеченного плана и ритма.

A сейчас она была в замешательстве.

Она со своей сестрой Марией, которая с приемными родителями живет в Швейцарии, условились, что, вступив в наследство, первое, что они сделают, это будет ремонт родового имения, унаследованного ими от отца.

Вот уже почти полгода она занимается этим процессом, отнимающим у нее массу времени и нервов, согласовывая с сестрой только финансовые вопросы.

Тетка Эрна, арендовав на время ремонта шикарную квартиру в центре Берлина, моментально устранилась, взвалив все проблемы на Марту, требуя при этом, чтобы ремонт дома и приведение в порядок всей прилегающей территории должен быть закончен к концу года.

Мария помочь практически ничем не может, так как стажируется в Бостоне. В дополнение к этому Марта руководит рекламным отделом фармацевтической компании, единственной владелицей которой является тетка Эрна. И, несмотря на то, что ремонт ведется самым лучшим строительным подрядчиком города, и за этим следит Артур, управляющий имением, конца края работе не видно. И Марте этому вопросу приходится уделять массу времени.

.... Месяц назад, разбирая в библиотеке отцовские бумаги, один заверенный нотариусом документ на красивом бланке, написанный на русском с переводом, видимо, на какой-то восточноевропейский язык, привлек ее внимание.

С удивлением она прочитала, что некто Николай Соколов дает разрешение своей бывшей жене Ольге Соколовой, выезжая на постоянное место жительство в Германию, взять с собой дочь Марию Соколову. Перечитав несколько раз, она с ужасом поняла, что речь идет о ее любимой сестре. Первой мыслью было поговорить об этом с теткой Эрной.

Но, поразмыслив, Марта от этого отказалась. Если это тайна для Марии и для всех окружающих, значит, так хотел папа!

.... Многое в ее сознании теперь становилось на свои места. Она до сих пор никак не могла понять, как ее отец, безумно любящий свою жену Ольгу, мог одновременно какое-то время иметь связь с ее мамой? Ведь Марта была старше Марии всего на десять дней. Это на отца было так не похоже!

По маминым воспоминаниям, с самого раннего детства ее связывала дружба с папой и дядей Эриком. Мама с восторгом рассказывала Марте какой это был прочный и очень трогательный треугольник!

Со слов Эльзы, мамы Марты, она была безответно влюблена в легкомысленного папу, сына богатейшего немецкого финансиста Отто Коха, живущего по соседству их маленького, утопающего в цветах домика. А вот в нее долго и совершено безуспешно был влюблен Эрик, сын садовника в имении Кох.

…. Да, отец никогда не был женат на маме. Но это не помешало ему и его семье меня не только признать, но и принимать участие в моем воспитании. Да, что там принимать, полностью заниматься моим воспитанием. Сколько Марта себя помнила, они с Марией постоянно были вместе и дома, и в школе. Сестричку она покидала очень редко и на очень короткое время, когда мама возвращалась с гастролей. Скучая по маме, она, не в меньшей степени, скучала по Марии, когда их разлучали. Боясь этим обидеть свою маму, Марта старалась не показывать это ей, но та чувствовала. На то она и мама! И маленькая Марта все это мучительно переживала.

Конечно же, работая какое-то время в Латвии, папа мог полюбить женщину, жениться на ней и домой уже вернуться с маленьким ребенком. Похоже, ни у кого это не вызвало ни сомнений, ни вопросов. Для всех: Ольга – его любимая жена, Мария – его дочь и моя сестра.

И если отец, находясь на дипломатической службе, и, будучи еще холостым, в течение трех лет после дедушкиной смерти, успешно руководил семейным фондом, то, вернувшись из Латвии, он бросил службу и занялся, в основном, любимой женой.

…. Папа безумно любил свою жену, стараясь предугадать все ее желания. Из брюзжаний тетки, Марта знала, что папа, потакая жене, растратил уйму средств из руководимого им семейного фонда. Это был капитал, оставленный дедушкой им всем в наследство.

Папина жена Ольга была действительно очень красивая женщина. Улыбка не сходила с ее лица. Ко всем она относилась несколько покровительственно. И, как Марте казалось, все вокруг относились к ней с глубочайшим почтением и даже немножко побаивались. Она чувствовала себя хозяйкой этого большого, красивого и уютного дома. И бабушка, и тетка Эрна как-то молча, да их никто и не спрашивал, с этим смирились.

С Эльзой, мамой Марты, папина жена всегда была очень приветлива и доброжелательна. Когда Эльза приходила за дочерью, Ольга обычно выходила навстречу и, при любой возможности, с удовольствием, вела с ней долгие беседы, от которых мама никак не могла отвертеться. После таких встреч Марта часто видела заплаканное мамино лицо и не очень понимала почему. Ведь все было так мило и так красиво!

К Марте Ольга относилась ровно, как, впрочем, и к своей дочери Маше, как она ее называла. Воспитание дочери препоручала многочисленным гувернанткам.