Ангел с янтарными глазами

Глава 3. Одиночество в ночи

После выпитого кофе я почуствовал себя намного лучше и подумал о том, что не помешало бы съездить за продуктами. Я взял те двести долларов, которые оставил Билли и пошел к машине, выпустив Ангела в недавно сооруженный вольер. Но отправиться за покупками мне так и не удалось, повернув ключ в замке зажигания, я увидел, как загорелась лампочка на топливном указателе, свидетельствующая о том, что бак почти пуст. Делать было нечего, и я отправился за продуктами пешком. Делая покупки в ближайшем супермаркете, я взял новый выпуск "Press-Telegram", в надежде, что мне удастся наткнуться на какое-нибудь объявление о работе. Сейчас я находился в таком положении, что был рад любому заработку, который мне подвернется. По возвращении домой я сразу насыпал Ангелу полную миску сухого корма, и завалившись на диван стал просматривать газету. На этот раз мне улыбнулась удача. В одном из объявлений требовался уборщик на лодочную станцию. Не долго думая, я сразу позвонил Билли, и попросил его привезти мне пару галлонов топлива. Затем позвонил управляющему на станцию и договорился о встрече. Примерно через час, Билли появился у моего порога с канистрой в руках. Не теряя времени на болтовню, я заправил машину, и помчался на встречу, с управляющем лодочной станции. Управляющим станции оказался полноватый, с добродушным лицом мужчина, примерно пятидесяти лет. После недолгого разговора с Джефом, так он мне представился, я был принят на работу. В мои обязанности входили уборка территории и помещения от мусора, присматривать за порядком и в случае необходимости оказывать услуги спасателя, так как, лодочная станция являлась центром отдыха и обучения началам яхтинга. Хотя заработная плата не была высокой, зато позволяла жить достойно. Домой я возвращался в отличном настроении. Впервые за последнее время мне улыбнулась удача, и я надеялся, что с этого дня моя жизнь изменится к лучшему. Но что значит для меня лучшее, я пока и сам этого не знал. Вернувшись домой, меня снова ждал неприятный сюрприз в виде дурно пахнущей кучки в моем тапочке. Когда я спешил на встречу к управляющему, то позабыл выпустить Ангела в вольер. Сейчас он плотно наевшись, лежал на диване и лениво помахивал хвостом, тем самым видимо приветствуя меня. Но мое хорошее настроение не испортила ни  его подлянка, ни испорченный тапочек. Кстати второй тапочек лежал рядом с ним весь изгрызанный и исслюнявенный.

Я сел рядом с ним и взял его в руки. Он оказался удивительно тяжелым, его живот был сильно раздут, и по его кряхтению было заметно, что ему не хочется двигаться. Я положил его на колени и стал почесывать за ушами. Мой щенок стал игриво покусывать пальцы, тяжело при этом дыша.

– Значит, предлагаешь мне купить новую обувь, да? – сказал я, поглаживая его шарообразный живот. – Кстати, эти тапочки мне еще послужили бы. Отвлекшись на собаку, я случайно наступил ногой в его “сюрприз”. Я снял носок и пошел выносить щенка на улицу. После этого стал убирать его проказы. Когда я вошел на кухню, то увидел растерзанный пакет, из-под сухого собачьего корма, на полу. Он съел приличное количество, почти вдвое превышавшую дневную норму. Оставшиеся подушечки были разбросаны по всему полу.

Чувствуя в душе свою вину за случившееся, ведь это из-за меня он ничего не ел целых четыре дня, я собрал оставшуюся еду в пакет. Так прошло несколько месяцев.

Моя жизнь, в Лонг-Бич, текла в размеренном, ленивом темпе. Я ходил на работу, встречался с друзьями, правда чаще только с Биллом Кантером, и по-прежнему напивался, как в былые времена. Только сейчас я серьезнее относился к своей работе, ведь заработок от нее был моим единственным доходом. Я не прогуливал и старался не опаздывать. Джеф, мой босс, был доволен тем, как я отношусь к своим обязанностям, которые я выполнял добросовестно. В моей работе не было ничего сложного и это нравилось мне. Моя зарплата была не большой, но позволяла мне жить и пьянствовать, особо не напрягаясь. Мне было тридцать четыре года, и я был алкоголиком. Умом я это понимал, но не хотелось признаваться в этом даже самому себе. Многие годы, прожитые мной, были потрачены впустую, оглядаваясь назад мне особо нечего было вспомнить. Вся моя жизнь прошла в алкогольном дурмане и порою, лишь похмельный синдром давал мне знать о том, что я еще жив. В душе я надеялся, что что-нибудь изменится, что я обрету настоящую жизнь, что буду достойным человеком, но никаких усилий со своей стороны, для этого не прилагал. Ангел, за эти последние несколько месяцев, заметно вырос и стал похож на настоящую собаку. Он был весь темно-коричневого цвета, только белое пятно на груди немного разрослось в крапинку и стало похожим на гроздь винограда. Еще его передние лапы покрылись белыми носочками. К моему огромному облегчению за это время он перестал делать дома свои дела, и всегда, когда я надолго оставлял его дома одного, терпеливо меня дожидался, сдерживая природные позывы. Он перестал грызть разные вещи, в частности мои тапочки и провода от электроприборов, но не отказывал себе в том, чтобы например, стащить покрывало с моей кровати на пол и использовал его в качестве своей подстилки. Мне пришлось заменить проволочную сетку в вольере на металлическое ограждение, потому что она сильно провисла, из-за того, что Ангел, часто прыгал на нее всем своим весом, предварительно перед этим основательно разбежавшись. Пару раз ему удавалось перепрыгнуть, и он оказывался на свободе совершенно свободным псом. Совершал он свои побеги именно тогда, когда меня не было дома. По возвращении домой я находил его сидящим на крыльце, терпеливо ожидающим меня. Хотя я не замечал за ним какой-либо агрессии к посторонним, а кроме Билла ко мне практически никто не приходил, я решил все же не рисковать и установил новое ограждение. Мой пес не был идеальным, но и не доставлял мне особых проблем, пожалуй, за исключением одной. Ночевать я оставлял его всегда в доме, хотя и пробовал  оставлять на террасе в вольере. Но он с таким энтузиазмом скрябал лапами мою заднюю дверь, что со временем, я уверен, проделал бы в ней дыру. К тому же, при доносившихся, от его действий, звуков, бессонница была мне обеспечена. Несколько раз мне в голову приходила мысль проделать в задней двери лаз, чтобы мой пес мог свободно выходит по нужде на улицу, когда потребуется ему. Но в тоже время мне не хотелось, чтобы он мог проникать в дом, в мое отсутствие. Особенно в ненастную погоду, так как в таком случае мне предстояла бы большая стирка. Стирать пришлось бы все, на чем можно лежать.

Итак, решение было принято. Когда я на работе или где-то еще вне дома – собака на улице, когда я дома, так и быть, ему позволительно было скрашивать мои вечера вместе со мною на диване, перед телевизором. Спать я уходил всегда в свою спальню, когда более-менее был трезвым, оставляя Ангела на диване в полном одиночестве. Но иногда, когда я был в подпитии, засыпал прямо на диване, а мой пес, располагался на моих ногах, вытянувшись во весь рост и клал свою голову на мой живот. Рано утром, просыпаясь на работу, у изголовья моей кровати меня всегда ожидал мой четвероногий друг. Он сидел совершенно бесшумно и неподвижно, терпеливо дожидаясь, когда я проснусь и выпущу его на улицу. Стоило ему только увидеть, что я открыл глаза, как он мигом проносился к задней двери, нещадно царапая ее. Встав на задние лапы, он во всю, полосовал дверь когтями, бешено виляя при этом своим хвостом и сопровождая все это каким-то особенным визгом. Кстати, его визг был настолько громким  и пронзительным, что мой сон растворялся в считанные секунды. Выпустив его на улицу, я обычно шел на кухню, чтобы приготовить кофе, а после принять душ. Проход к задней двери был узким, проходившим между двух стен. Одна из которых разделяла этот проход с кухней. Моя задняя дверь открывалась внутрь дома и при полном открытии вплотную соприкасалась как раз с этой стеной. Выбежав на улицу, мой пес со всех ног мчался к противоположной стенке вольера. Правда, подбегая на такой скорости к ограждению, ему каким-то образом удавалось затормозить, но иногда он слегка ударялся своим телом о металлическую решетку. Быстро сделав свои дела, он так же стремительно набирал скорость, возвращаясь в дом. Только при приближении к дому сбрасывать скорость он не собирался. Перелетев пару ступенек, он всем своим телом налетал на дверь. На такой скорости и при своем весе, он так влетал в дом, что задняя дверь ударялась о стену с оглушительным ударом и такой силой, что сотрясался весь дом. Звенели не только стекла в окнах, звенело и в моих ушах. Первые несколько раз у меня всерьез сердце подпрыгивало в груди и перехватывало дыхание. Но со временем я нашел решение – выпустив собаку, оставлял дверь открытой. Но иногда, по каким-то причинам, она закрывалась. Конечно, я предпринимал попытки, чтобы этого не происходило. Ставил засовы, натягивал сверху жгут на дверь, чтобы она плавнее распахивалась, ставил табурет между дверью и стеной. Засовы вылетали как пробка из бутылки, жгут рвался. Я закрыл дверь на засов, после того как выпустил Ангела, и с довольной улыбкой на губах пошел заваривать кофе. Ангел, сделав дела, набирал скорость и мчался на всех парах на встречу с мясными подушечками. Перелетев террасу, он так смачно ударился в запертую дверь, что казалось, будто в мою дверь бросили свиную тушу. Но он не сдался. Заварив кофе, я вышел из кухни и хотел отправиться в ванную, как вдруг, услышал вновь тот самый смачный звук, и моя дверь, распахнувшись, оглушительно ударилась о стену. Засов, который я приделал к двери, отлетел в сторону как щепка. Я на своем горьком опыте узнал, какому воздействию подвергается ежедневно моя бедная дверь. Ворвавшись в дом, моя собака прямиком налетела на меня всем своим весом. От такого удара я не устоял на ногах и вместе с псом повалился на пол. Моя спина еще долго не давала забыть тот случай. Распростевшись на полу я никак не мог сообразить, что же все-таки произошло. Настолько быстро все это случилось. Лежа на полу, в попытке осознать, цел ли я еще, я посмотрел на своего пса. Он стоял рядом со мною, виляя всей своею заднею частью тела, будто пританцовывая, а с его длинного языка свисающего на мое лицо, обильно текла слюна. Он смотрел на меня таким торжествующим взглядом, будто хотел сказать:  «Что получил хозяин!». Отплевываясь от его слюны и сопливово носа, которым он все тыкал мне в лицо, я кое-как встал.

– Ладно, так и быть, – сказал я, – на сегодня ты победитель. – Но я еще отыграюсь!

Но последние мои слова он уже не слышал. Увидев меня на ногах, Ангел стремглав  бросился на кухню, где его ждала полная миска мясных подушечков. Но на время своего отсутствия я закрывал дверь на специальный, массивный засов.

Как-то вечером, когда мой рабочий день подходил к концу, на станцию подкатил Билли. Увидев меня, он громко закричал: – Эй , Эдвард! Что означало – мой друг навеселе.

Не заботясь о времени и о том, что я еще на работе, Билли потребовал:

– Эд поехали со мной! – Сегодня у нас такая вечеринка, оторвешься на неделю вперед!

– Мальчишник! – сияя хмельным взглядом, выпалил он. – Робби Тодд женится! – Ну, ты помнишь его. Робби Тодда я помнил, вместе с Билли и другими ребятами из моей компании мы в бывалые времена неплохо погуляли. Посмотрев на часы, я ответил:  – Еще двадцать минут и я в твоем распоряжении. Он непонимающе посмотрел на меня.

– Работа.

Примерно минут через сорок я уже сидел за столиком в  «Риджстоуне». Наша компания состояла из шести человек, включая Робби Тодда. В баре было немного людей, которые неспеша потягивали пиво и делились друг с другом насущными проблемами. Мы пили виски, вспоминали различные истории и смеялись, играли в бильярд и все старались убедить Роба  в том, что сегодня заканчивается его настоящая жизнь. Вольная жизнь холостяка. Мне было хорошо со старыми приятелями, и я по-настоящему был рад за Робби, за то, что он нашел свою судьбу. Где-то ближе к полуночи все мы порядком окосели. Особенно Билли. Он сидел на стуле за столом, склонив голову на грудь обсолютно живым трупом. За живого человека его выдавала только дергающаяся время от времени нога. Тогда мне казалось, что всех трезвее из нас Робби Тодд. Может и нет. Меня сильно замутило, и я отправился в уборную. Там я полил лицо холодной водой из крана и меня вырвало. Помню, что какое-то время сидел на полу, в уборной, приходя в себя. Когда вернулся в бар, то из нашей компании никого уже не увидел, хотя и не особо глазел по сторонам. Подошел к бармену и попросил вызвать мне такси. Свою машину я оставил на лодочной станции, потому что после вечеринок я с трудом передвигался на своих двоих, не говоря о том, чтобы сесть за руль. Пока я ехал в такси мой желудок снова взбунтовался, после такой дозы спиртного, меня снова замутило. Мне оставалось ехать примерно двадцать минут до того перекрестка, где от автострады отходила грунтовая дорога, ведущая на побережье океана, туда, где среди песчаных дюн стоял мой дом, под сенью пальм. Я попросил водителя высадить меня и расплатившись с ним, побрел пешком. На обочине меня снова вырвало, но на этот раз я почуствовал себя значительно лучше. Я шел не спеша, по песчаному пляжу, наслаждаясь прекрасной ночью. Прохладный, ночной воздух слегка покачивал верхушки деревьев, а тихий прибой ласкал мой слух. Так как я шел домой не по грунтовой дороге, то мне нужно было повернуть на восток и пройти еще несколько метров от океана. Внезапно, до моего слуха, донесся какой-то звук, похожий на завывание ветра. Пока я приближался к дому, звук становился все сильнее и отчетливее. Наконец я ясно  и отчетливо услышал собачий вой. Стало понятно – воет мой пес. Осторожно, чтобы как-то не выдать себя, я подкрался к ближайщему дереву, стоявшего неподалеку от собачьего вольера Подойти ближе я не решился –   собака непременно заметила бы меня. . . Мне хотелось увидеть Ангела и посмотреть, что именно он делает. На улице было темно, но лунный свет позволял кое-что рассмотреть. Вглядываясь в темноту на террасу, я все же увидел его. Он сидел в моем плетеном кресле, которое я всегда оставлял на террасе, и подняв вверх морду выл громко и протяжно. Я был этому очень удивлен. Никогда бы не подумал, что моя собака будет выть в мое отсутствие. Возможно, ему было грустно и одиноко оттого, что он не дождался меня с работы в положенное время. Бывали конечно случаи, когда я задерживался допоздна, но такое случалось не часто.  «Так он воет наверняка не в первый раз», – подумал я. Вдруг Ангел замолк. Я всматривался изо всех сил, как можно сильнее напрягая глаза. Но видел только легкое шевеление в своем кресле. Наконец я разглядел контуры его тела и заметил, что он смотрит в мою сторону. Я наблюдал. Примерно минуты через полторы я заметил, как, легкая, массивная тень, соскользнув с кресла исчезла на земле. И вот Ангел появился у стенки ограждения напротив того места, где стояло дерево, под которым был я, прижавшийся к стволу. Он встал на задние лапы и просунув нос между металлическими прутьями жадно всасывал воздух, улавливая мой запах. Поняв, что меня обнаружили, я покинул свое «убежище». Его радости не было предела. Взвизгнув, он стал подпрыгивать на задних лапах, передними опираясь на ограду. Потом, сорвавшись с места, бросился бежать к задней двери, и очутившись на террасе, залился громким и забористым лаем, требуя, чтобы я впустил его в дом.

Глава 4. Случай на станции

Всю свою недолгую жизнь Ангел прожил практически, не покидая территорию моего дома. Когда я куда-нибудь уходил, то оставлял его на улице в вольере. В остальное время, когда я был дома, он был со мной. Иногда я брал его с собою на прогулку по пляжу. Ангел не проявлял никакой агрессии  по отношению к окружающим, которые попадались нам во время прогулки. Некоторые даже гладили его по голове, чему он совершенно не противился. Когда я об этом говорил Биллу, тот недовольно качал головой, презрительно поглядывая на собаку.

– Эдвард, какой от него будет толк на собачьих боях, если он огрызнуться не может, – говорил мой друг. – Нам нужен настоящий, бойцовый пес, а не это…Он недовольно махнул рукой в сторону Ангела. – К тому же время подходит. – Скоро я отвезу его в Лос-Анджелес.

За все это время, что я прожил с Ангелом, я к нему привязался, но если Билл забрал бы его на бой, думаю, мне было бы все равно. Я не считал Ангела своим другом, в полном смысле этого слова. Я знал, что когда он вырастет, то принесет какой-то доход, во всяком случае, надеялся на это. Еще я знал, что собаки, участвующие в боях долго не живут.

– Как-нибудь я привезу сюда какую-нибудь псину, и мы научим Ангела драться, – сказал Билл.

– Сюда? – переспросил я. – Ты хочешь сказать, что мы устроим драку прямо здесь?

– Да здесь, в вольере, – ответил Билл. Он выбил из пачки сигарету и закурил.

– Место эдесь хорошее, тишина. К тому же вольер весьма кстати, закроем их там.

– Мне это не нравится Билл, – возразил я, – и я не согласен устраивать травлю у себя дома. – Нет мне эта идея совсем не по душе.

– Тогда настоящую собаку надо было растить! – вспылил мой друг, – а не это…

Он снова сделал жест рукой в сторону собаки. Ангел лежал возле журнального столика, между нами. Каждый раз, когда кто-нибудь из нас заговаривал, он устремлял свой взгляд на говорящего. Таким образом, его взгляд перемещался между нами, подобно маятнику у часов. Иногда я тоже удивлялся характеру своей собаки. Питбуль… Сколько раз я слышал неприятных историй по телевизору про эту породу. То питбуль покусал ребенка, то кого-то еще. Сплошной негатив. Когда у меня не было Ангела, я тоже считал по своему неведению эту породу слишком уж агрессивной и кровожадной. Но мой пес развеял этот миф. Он не был ни агрессивным, ни кровожадным. И если кто-то скажет мне, что питбуль, необузданное, злобное животное, я ему отвечу: ”Приятель, приходи ко мне домой и посмотри на мою собаку, чтобы сделать окончательные выводы”. Конечно, Ангел лаял свирепо на каких-нибудь незнакомцев, которые иногда меня посещали. Возможно, даже мог укусить. Но на улице, вдали от дома, ничего не адекватного в его поведении я не замечал.

Как-то один из сторожей станции, а их было двое, попросил меня подежурить одну ночь. Обычно нас, простых рабочих, никогда не просили этого делать. Всегда, одного сторожа, при необходимости подменял другой, но в этот раз один из них приболел, а другому, Ларсу Квинсу, нужно было ехать в Лос-Анджелес, на юбилей отца. Я согласился. Работа не сложная, спокойная и лишний доллар в кармане никогда не помешает. В конце рабочего дня Ларс, предупредил Джефа, нашего управляющего, что сегодня ночью вместо него подежурю я. Вечером я стал собираться на вечернее дежурство. Положив в свой маленький рюкзачок упаковку пива, я вышел на улицу, чтобы бросить его в машину. Ангел только этого видимо и ждал. Как только я открыл входную дверь, он пулей выскочил на улицу. Раньше он частенько применял этот прием, чтобы вволю побегать на улице. Выбежав на улицу, он не сразу подходил ко мне потом, не набегавшись от души, чтобы я снова не загнал его в вольер. Оказавшись на улице, Ангел подбежал к моей машине, и подняв заднюю ногу, пометил заднее колесо. Тщательно обнюхав «метку» он обежал автомобиль и проделал то же самое с другим задним колесом. Я подумал о том, что сегодня ему придеться ночевать одному и вспомнил тот случай, когда он выл, сидя на моем кресле на террасе. «А почему бы мне его сегодня не взять с собой? , – подумал я, – ведь сегодня я всю ночь буду один и собака на станции никому не помешает». Заперев дом, я поместил свою собаку на заднее сидение, и мы отправились на работу. Последний раз, когда я возил его на машине, он был совсем еще щенком. Ангел озадаченно крутил головой во все стороны глядя на улицу из окон автомобиля.