Преодоление страсти аскетическими и психологическими методами

Понимание страсти в восточном христианстве

Человек есть по замыслу Бога существо богоподобное, и потому его нормальная жизнь возможна не иначе, как в общении с Богом, чтобы достигнуть своего истинного назначения и вечного блаженства. История грехопадения Адама и Евы повлияла на все последующее развитие человечества. Принципиальное значение грехопадения наших прародителей заключалось прежде всего в том, что человек перенес центр своей жизни и деятельности с Бога на самого себя. Созданный Богом человек сознательно и свободно решился вместо воли Божией поставить свою волю началом своей жизнедеятельности, самого себя и свою самость сделать центром существующего мира и целью своей жизни. Общение человека с Богом стало для первого в результате грехопадения не радостным удовлетворением его внутренних потребностей, а внешним долгом, страшным и мучительным, отягощенным боязнью подвергнуться наказанию в виде лишений и страданий.

В результате грехопадения предназначение человека должным образом не осуществляется, и главной причиной этого являются страсти, которые сообщают ложное, превратное направление жизнедеятельности человека. Без очищения от страстей душа не врачуется от греховных недугов. По святоотеческим представлениям, страсти – это прежде всего болезни души, и только вторично страдает тело.

Учение о страстях занимает центральное место в христианской антропологии.

Причина появления страстей

В природе самого человека вследствие его отчуждения от Бога произошло коренное изменение, искажение и нарушение гармонического взаимоотношения сил, способностей и потребностей. Силы человека, свойственные низшим, телесным формам жизни, по замыслу Творца, должны были подчиняться высшей, специфически человеческой силе – духу; в результате грехопадения эта иерархия нарушилась и дух стал подчиняться душе, а душа – телу

По мере удаления человеческого духа от Бога гармоничное взаимоотношение сил нарушалось: чувственность, освобождаясь от контроля разума, все более вступала в противоречие с духовной сущностью человека; чувственные, низшие потребности человека увеличивались в своей численности и интенсивности, получив в итоге преобладание над духовными. Разум, порабощенный чувственностью, стал вынужден измышлять себе новые потребности и служить удовлетворению низших потребностей человека.

Расстройство и узкая направленность сил человеческой души на земное наиболее характерно выражаются в так называемых страстях. Страсти становятся как бы второй природой человека, ее односторонним, негармоничным и несвободным состоянием.

«Страсти – суть дверь, заключенная пред лицем чистоты. Если не отворит кто этой заключенной двери, то не войдет он в непорочную и чистую область сердца», – сказал преподобный Исаак Сирин [4, с. 254][1]. Он же сравнивает страсти с непрозрачной средой, препятствующей лучам духовного света воздействовать на внутреннее сердечное око.

Главная причина страстей человека, по мнению многих святых отцов, – самолюбие. Оно лежит на самом дне сердца. Когда человек мыслию, сердцем и желанием отвращается от Бога, а вследствие того и от ближних, то естественно останавливается на самом себе – себя поставляет средоточием, к которому направляет все, не щадя ни Божественных уставов, ни блага ближних.

Корень греха глубоко кроется во внутренности сердца, разрастаясь, выходит из него, как отмечают святые отцы, уже в трех видах: самовозношения, своекорыстия и любви к наслаждениям.

Почему же мы не замечаем грех в себе? – «Потому что не можем, этого не позволяет нам грех», – отвечают святые отцы.

Наиболее уязвимыми в результате грехопадения оказались чувства. Изменение чувств после грехопадения выразилось в особенностях их «неразумного» функционирования: 1) в гедонизме – чувства стали доставлять наслаждение; 2) в искажении чувствами картины внешнего мира; 3) в плотскости – огрублении.

Единое внутреннее чувство распалось на две части: на чувство удовольствия, наслаждения и чувство страдания. Первое чувство стало началом всех человеческих страстей и увлекло в своем падении другую силу души – волю, а второе, чувство страдания, стало субстратом гнева, печали, тоски, страха и отчаяния.

По своей природе душа была сотворена бесстрастной. Страсти есть нечто придаточное, в них виновна сама душа.

«На основании данных святоотеческой аскетической психологии, – пишет С.М. Зарин, – всякую страсть вообще можно определить как сильное и длительное желание, а желание, в свою очередь, – как осознанную потребность, выяснившуюся и определившуюся благодаря прежним опытам ее удовлетворения» [2, с. 238].

Можно заметить по описанию страсти, что она является достаточно сложным состоянием: составляющими в ней являются и чувство предвкушения удовольствия, и стремление достичь удовольствия, реализовать свою потребность, что представляет уже волевые компоненты души. Таким образом, можно сказать, что страсть – это эмоционально-волевое напряжение. В психологии сплав эмоций и воли выступает как мотив, мотивация, движущая нашим поведением сила.

Традиция святоотеческой антропологической мысли рассматривает страсть как проявление раздражительной силы души. Движение раздражительной силы души и вожделевательной взаимосвязаны, часто переходят друг в друга и могут составлять пары противоположностей, как писал святитель Григорий Нисский, например боязливости и смелости, скорби и удовольствия, страха и презрения [см.: 8, с. 124].

В христианской антропологии описаны восемь основных смертных грехов-страстей, которые можно разделить на телесные, душевные и духовные.

Телесные страсти

Телесные страсти касаются пищи, блуда и накопления материальных благ, но источник их находится в сфере душевной: никто не мог бы найти удовольствие, свойственное только телу.

Не пища и удовлетворение естественных потребностей зло, а пресыщение, преступающее потребности, считали святые отцы. Для телесных страстей потребности тела служат только поводом, грехом же является подчинение им души. Сами по себе отправления организма не могут быть названы страстями в отрицательном смысле: таковыми являются только душевные состояния сластолюбия и сладострастия.

В нормальном отношении человека к своим потребностям присутствует самообладание – все дело именно в отношении к своим физиологическим потребностям.

Ненасытность пищей плотской приводит человека в состояние более жалкое, чем животное. Человек, одержимый страстью чревоугодия, пьянства, сладострастием, в стремлении получить удовольствие без меры вредит своему здоровью.

В теле источником страстей является плотоугодие, или упокоение плоти, с которым в непосредственной связи состоит взыграние телесной жизни и чувственное услаждение. Где они есть, там есть похоть блудная, чревоугодие, сластолюбие, леность, изнеженность, блуждание чувств, говорливость, рассеянность, непоседливость, вольность во всем, смехотворство, празднословие, сонливость, жажда приятного и всякого рода угождение плоти в похоти.

Совокупность страстей называется невоздержанием, то есть неумением пользоваться во славу Божию тем, что даровано для поддержания сил на этой земле.

О взаимосвязи плотских страстей говорили практически все святые отцы, в том числе и святитель Игнатий (Брянчанинов): «Предающийся излишнему сну или чревоугодию не может не оскверняться сладострастными движениями. Доколе волнуются этими движениями душа и тело, доколе ум услаждается плотскими помыслами – дотоле человек не способен к новым и неведомым ему движениям, которые возбуждаются в нем от осенения его Святым Духом» [6, с. 28].

Душевные страсти

В душевных страстях человек возводит свой эгоизм в главный принцип жизни.

Так как человек по замыслу Бога создавался целостным, то все страсти его взаимосвязаны – удовлетворение одной страсти влечет другую страсть. Святые отцы, имея огромный опыт борьбы со страстями, пагубными пороками и будучи тонкими наблюдателями, описали, какие страсти от каких рождаются.

К душевным страстям относятся гнев, печаль, уныние.

Духовные страсти

К этому виду страстей можно отнести тщеславие и гордыню.

По учению святого Иоанна Кассиана, тщеславие и гордость совершенно отличаются от других страстей тем, что возбуждаются по сравнению с ними «противоположным» образом – возникают при победе подвижника над другими страстями, вследствие приобретения им добродетелей [см.: 3, с. 246–247].

Те, которые особенно победоносно боролись против плотских пороков, уязвляются тщеславием и гордыней.

В психологической литературе понятие страсти встречается у психолога профессора С. Л. Рубинштейна. Он определяет страсть как «сильное, стойкое, длительное чувство, которое, пустив корни в человеке, захватывает его и владеет им… Страсть всегда выражается в сосредоточенности, собранности помыслов и сил, их направленности на единую цель» [7, с. 174].

В страсти ярко выражен волевой момент стремления. Хотя страсть представляет собой единство эмоциональных и волевых моментов, стремление преобладает в ней над чувствованием.

Страсть – состояние пассивно-активное, пишет С.Л. Рубинштейн: страсть полонит, захватывает человека, он становится как бы страдающим, пассивным существом, находящимся во власти какой-то силы, но эта сила, которая им владеет, вместе с тем от него же и исходит.

В определении страсти известным дореволюционным богословом С.М. Зариным как сильного желания, а желания – как осознанной потребности [см.: 2, с. 238] мы видим удивительное, ярко выраженное сходство с пониманием страсти С.Л. Рубинштейном.

Важным вопросом в понимании страсти является вопрос о взаимоотношении эмоций и потребностей. Поскольку в психологии сплав эмоций и воли часто называют мотивацией, если рассматривать и страсть как эмоционально-волевое напряжение, стремление к реализации определенного мотива, то такое представление можно считать общим для психологии и аскетики.

Страсть как психологическая зависимость

В современной психологии становятся все более актуальными исследования по проблеме психологической зависимости. Наибольшее внимание психотерапевтов и исследователей привлекает проблема зависимости от психоактивных веществ, алкоголя, табака. Но в настоящее время появляется все больше лиц с компьютерной, телевизионной зависимостью.

Психологическая зависимость понимается сегодня как непреодолимое влечение человека к определенному эмоциональному состоянию с помощью какого-то средства (наркотиков, компьютера и т. п.).

Наслаждение, удовольствие, даваемое наркотиком, подкрепляется аффектом, приближающимся по интенсивности и стойкости к бредовой идее.

На психофизиологическом уровне аффект оставляет след в виде доминанты, которая побуждает человека повторять и закреплять поведенческие акты. Человек при этом чувствует себя зависимым и управляемым со стороны. Такая психологическая зависимость может быть представлена в виде образа, символа, имеющего метафорический характер. Часто, как показывают исследования, это образ двойника или монстра с красными глазами, копытами, густой шерстью и неприятным запахом.

Описание психологической зависимости очень похоже на понимание страсти в православной аскетике: порочное, греховное состояние, пленившее в послушание себе волю человека. Страстные состояния часто рассматриваются как результат нападения бесовской силы, которая порабощает человека, и человек становится несвободным.

Порабощение греху начинается с помысла, образа предвкушаемого удовольствия, приражения. Первичное возникновение греховного помысла, как свидетельствуют святые отцы, происходит извне, посылаемое лукавым без участия личности, без ее согласия. Но переход помысла в настрой души совершается уже с участием воли самого пленяемого. Внутренняя борьба помысла с нравственными запретами, как правило, заканчивается уступкой злу, а затем подчинением страсти.

Страсти препятствуют человеку реализовать смысл жизни христианина – освободиться от греха и стяжать Духа Святого.

Святые отцы накопили огромный опыт победы над страстями во внутреннем процессе невидимой брани. Победа над страстью может быть одержана не только в процессе невидимой борьбы с ней, но и при стяжании добродетели. Святые отцы писали, что каждая страсть врачуется еще и противоположной ей добродетелью.

Сегодня мы можем воспользоваться этим 2000-летним опытом аскетической практики регуляции человеком своих негативных состояний и поведения. В данной работе акцент поставлен на преодолении страсти, поэтому рассмотрение становления той или иной добродетели будет кратким.

Представим вначале краткое описание «алгоритма» преодоления страсти, оставленного нам святыми отцами, а затем в последующих главах рассмотрим его более подробно для преодоления каждой конкретной страсти.

Прежде любого согрешения в каждом человеке происходит мысленная брань, сопровождаемая победой или поражением. Эта внутренняя брань подразделяется на следующие этапы:

– прилог, возникновение представления помысла или предмета;

– сочетание, принятие представления;

– сложение, то есть согласие с ним;

– пленение, или порабощение;

– страсть.

В предисловии к «Преданию о жительстве скитском» преподобного отца нашего Нила Сорского о мысленной в нас брани говорится, что прилогом называют помысл простой или воображение какого-либо предмета [см.: 5, с. 5].

Прилог есть внушение врага нашего спасения, как то было Самому Христу Богу нашему: рцы, да камение сие хлебы будут (Мф. 4, 3). Итак, прилог – это какая-либо мысль, образ, ощущение, воспоминание прежнего удовольствия, пришедшие на ум человеку. Потому прилог называется безгрешным, что он не от нас зависит, а приходит, как говорил преподобный Симеон Новый Богослов, после того как диавол с бесами получил доступ к человеку, за преслушание удаленному из рая и от Бога, а в сем состоянии удаления лукавый может колебать мысли и ум каждого.

Сочетанием святые отцы называют собеседование с пришедшими помыслами, согласие с помыслом и произвольное допущение пребывания помысла в нас. Если мы не справимся с помыслами, примем их, то это состояние уже не безгрешно, но здесь важно постараться противопоставить помыслам противным – благие.

Сложением святые отцы называют благосклонный от души прием помысла. О вменяемости во грех данного состояния можно говорить, исходя из уровня духовности человека. Так, новоначальному трудно различать помыслы лукавые, и если он склонится к таковому, то исповедь и молитва помогут справиться с уступкой: Исповедайтеся Господеви и призывайте имя Его (Пс. 104, 1).

Пленение — это состояние души, которое устремляется к пришедшему помыслу и выходит из духовного настроения. В одном случае человек с Божией помощью возвращается в мирное состояние. В другом – нет. Это может происходить от рассеянности и многих бесед.

Пленение – это порабощение страсти, постоянная ей уступка.

Таким образом, страсть становится угнездившейся привычкой. Страстью можно назвать и склонность, которая превратилась уже в привычное состояние. В этом случае происходит очень быстрый переход с первой стадии прилога на следующие стадии сложения и сочетания – «проскакивание» вследствие «рефлекса греха», неконтролируемого автоматизма. Привычное поведение закрепляется в характере человека по пословице: «посеешь привычку – пожнешь характер». Это состояние человека, конечно, подлежит покаянию. Молитва и покаяние соразмерны с виною.

О том, как и чем укреплять себя в подвиге против восстающих на нас вражеских сил, преподобный Нил Сорский пишет: «…не возмалодушествовать, и не унывать, и не останавливаться, и не прекратить дальнейшего течения своего на пути подвига. Хитрость злобы диавольской влагает в нас, когда поражаемся от скверных помыслов, стыдение, удерживающее нас воззреть к Богу в чувстве покаяния и вознести против них моление. Но мы да побеждаем их всегдашним покаянием и непрестанною молитвою и не дадим плещи врагам нашим, то есть не обратимся вспять, хоть на каждый день по тысящи ран принимали от них» [5, с. 7].

И еще преподобный Нил Сорский ободряет, напоминая, что за несение искушений подвизающемуся даруется вкусить мир и утешение.

Борьба с грехом начинается с борьбы с помыслом: «…чрез молитву на помыслы, чрез пререкание им и, наконец, чрез уничижение их и отриновение». Это очень важно: суметь заметить греховный помысл еще только на подходе (святые отцы говорят о необходимости бодрствования и трезвения) и сразу его отсечь молитвой, не вступать во взаимодействие с бесами, ибо мы, как слабейшие, проиграем.

Епископ Василий (Кривошеин), излагая учение святителя Григория Паламы, пишет, что если тело – источник животворящей и содержательной силы, то бесстрастие – новая, лучшая энергия [см.: 1].

Литература

1. Василий (Кривошеин), архиепископ. Аскетическое и богословское учение св. Григория Паламы // Pagez.ru: [Электронный ресурс]. URL: http://www.pagez.ru/olb/358.php (дата обращения: 01.05.2014).

2. Зарин С.М. Аскетизм по православно-христианскому учению. Т. 1. Кн. 2. СПб., 1907.

3. Иоанн Кассиан Римлянин, преподобный. Писания. ТСЛ, 1993. (Репр. с изд.: М., 1892).

4. Исаак Сирин, преподобный. Слова подвижнические. М., 1993. (Репр. с изд.: Сергиев Посад, 1911).

5. Нил Сорский, преподобный. О восьми главных страстях и о победе над ними. М., 1997.

6. Основы правильной духовной жизни. По творениям святителя Игнатия Брянчанинова. Практическая энциклопедия / Сост. священник С. Молотков. СПб., 2003.

7. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1989.

8. Святоотеческое учение о душе / Сост. протоиерей С. Кашменский. Пермь, 2002.

Глава 1

Страсть чревоугодия и современная проблема переедания