Край Вечного Камня

Решетников ступил за калитку первым. Сразу же за ним во двор вошел участковый. Зиновьев последовал за ними. Группа, не забывая об осторожности, внимательно осмотрела все вокруг. Проверили каждую комнату, чердак и даже пространство под досками пола. Внутри дома и на прилегающей территории никого не обнаружили. Ни единого следа чужого присутствия.

– Похоже на то, что друган нагостился уже, – улыбнувшись, изрек Старкин, обращаясь к Вениамину – сам же видишь.

– Все же мне не до смеха, – ответил Зиновьев, – никто не выдаст гарантию безопасности.

– Забор у тебя довольно высокий, а вот дверцу придется новую поставить, – попытался участковый успокоить парня.

Майор в отличие от своего коллеги был менее разговорчив и все это время, размышляя, поглядывал в сторону леса. И тут вдруг спросил:

– Стремянка у тебя в этом месте была установлена?

С помощью стремянки Веня перемахнул через забор, и когда он проделал это, то из-за прыжка лестница упала. Теперь же она лежала не на земле, а была приставлена к ограждению и в совершенно другом месте.

– Я ее здесь не устанавливал, – ответил Вениамин, понимая, что майор уже догадался об этом.

Получается, что Лебедев последовал примеру товарища и выбрался за пределы дворика, используя стремянку. Бессмысленно и дико. Собственно как и сам визит Павлика.

– Вениамин, не беспокойся, – продолжил Решетников, – мы сейчас же проверим этого типа по месту жительства. – Называй адрес.

Лебедевы проживали в дальнем конце улицы. Их кирпичный домик с высокой завалиной чем-то напоминал крепость на скале. При его строительстве хозяева не поскупились залить побольше бетона в фундамент. Готическая крепость. Таково было первое впечатление. Кроме того, дом располагался на отшибе – вдали от соседних домовладений, а за ним – лишь поросшие кустарником овраги, плавно переходящие в лес.

С другого края к дому прилегал участок земли. Вся эта территория вместе с крепостью обнесена двухметровым металлическим забором. Ограждение изготовлено из сваренных между собой арматурных прутьев. Через такой забор просто так не перемахнуть. Слишком уж большой риск напороться на заостренные металлические пики, тянущиеся в серое осеннее небо. Жутковатая глушь графа Дракулы. По- другому и не скажешь.

Все здесь отличалось от общего деревенского ландшафта и содержалось в безукоризненной чистоте. Ничего лишнего.

Амбарного навесного замка на калитке не оказалось, а на деревянных ступеньках крыльца сидела пожилая женщина и плакала навзрыд.

– Вы обязаны найти Пашеньку – мою деточку! – истерично кричала женщина. – Ему нельзя выходить на улицу! Он там не выживет! Весь больной же! Инвалид третьей группы, между прочим! Ее пристальный взгляд через толстые линзы очков источал маниакальную ненависть к присутствующим.

Участковый Старкин на какое-то мгновение почувствовал себя нашкодившим школьником, которого прямо сейчас отчитывала строгая учительница. Из рассказов сельчан он знал, что Лебедева и в самом деле работала когда-то в местной школе учителем начальных классов. Только карьера учителя была не продолжительной и завершилась после громкого скандала с родителями детей, проявившими обоснованное недовольство в отношении методов ее воспитательной работы.

По результатам проверки, директор школы принял решение об увольнении Лебедевой. И теперь она трудилась на местном заводе по производству мороженного. Вот, пожалуй, и все, что было известно участковому о деятельности этой мадам.

– Спокойно, гражданочка! – пробасил баритоном Старкин, вернувшись к роли милиционера. – Эта деточка, между прочим, может топором людей на моем участке знатно покрошить!

– Какой болезнью страдает ваш сын, Светлана Юрьевна? – спросил Решетников.

– У него МКБ F-20! – выкрикнула Лебедева, и глаза женщины через стекло очков вновь полыхнули яростью.

– Никогда не слышал про такую болезнь, – пробурчал Старкин, – звучит, как наименование наркотика.

– Параноидальная шизофрения, – объяснил Станислав Витальевич.

– Это, когда голоса несуществующие слышишь в голове, – вспомнил вдруг участковый. – Уже задницей предчувствую неприятности!

Лебедева резко встала и подскочила вплотную к Старкину. Тот и глазом не успел моргнуть. «Эта женщина чертовски опасна!» – Старкин поспешно отступил назад. Участковый не сомневался, что если бы в ее руке оказался нож, то она незамедлительно перерезала бы ему горло. «Нет! Не перерезала бы! Сейчас она находилась в полной готовности перегрызть ему глотку зубами».

– Неправда! – громко прошипела она, брызгая слюной. – Пашенька никогда не жаловался на голоса! Болезнь проявлялась только в его внезапной агрессии ко мне!

«Небеса всемогущие, – тревожно подумал Зиновьев, – эту семейку будто бешеный упырь покусал!» Веня изумленно отметил, что женщине удавалось терроризировать не только его, но и этого толстого увальня участкового. Вместе с тем, Решетников казался невозмутимым и был задумчив.

«Мог ли мальчишка-шизофреник устроить кровавую резню в лесу?» – задался вопросом майор. «Все может быть», – ответил его мозг почти сразу.

– Павел нападал на вас? – спросил Старкин, уже осторожничая.

– Пашенька и пальцем бы меня не тронул! – Лебедева сорвалась на визг. – Вместо этого он крушил мою мебель и свои вещи! Я ему уже третий компьютер покупаю!

– Светлана Юрьевна, вы не переживайте, – внезапно проявил милую заботу Решетников. – Вы когда последний раз сына видели? Ранее он сбегал из дома?

– Да вы что! – возмутилась она. – Где-то раз в полгода мне приходится заступать в ночную смену. Я так вчера торопилась на последний автобус, что перед уходом забыла приковать Павлика к батарее. Я вернулась утром, но его уже не было. Он исчез! Понимаете? Пашеньку срочно искать нужно!

– Вы сына на цепи тут держите? – поинтересовался Старкин, осознавая лишь ничтожно малую часть безумия Лебедевой.

– Это рекомендации медиков, – нерешительно ответила она, а ненависть за стеклами ее очков вдруг сменилась на глубинный страх. И Лебедева зашлась в рыданиях.

– Старкин, выведи рапорт о проверке данного факта, – поручил ему начальник уголовного розыска. – Светлана Юрьевна, мы обязаны проверить. Как давно вы ограничиваете сыну свободу?

– Посмотрите, к чему это все привело! – взорвалась Лебедева. – Он сбежал от меня! Мой ребеночек в опасности! Вы совершаете должностную халатность, бездействуя! На улице не май месяц! Ребенок ушел в одном спортивном костюме! Он получит осложнения! И вот вы, и вы, ответите за это!

Потом сварливая женщина впервые посмотрела на Зиновьева, будто ранее не замечала его присутствия.

– Это их влияние! Из-за них он таким стал! Дебилы!!!

– Вы просто ненормальная сука!!! – Веня не сдержал переполнявшие его эмоции и к собственному удивлению обрушился ором на Лебедеву:

– Это ваше влияние! Ваше воспитание! И по вашей вине Паша взял в руки топор и вполне себе может дел натворить! Я лишь разбитой калиткой отделался, а кто-то может с жизнью распрощаться! И не надо тут оскорблять и обвинять меня! Я терпеть этого больше не стану!

Женщина закрыла морщинистое лицо руками и в очередной раз зарыдала.

ИНФОРМАЦИЯ ИЗ ГАЗЕТЫ «КРАЙ ВЕЧНОГО КАМНЯ», ВЫПУСК ОТ 30 ОКТЯБРЯ 2010 ГОДА:

Рапорт участкового уполномоченного милиции Старкина И.С. послужил основанием для установления всех обстоятельств жуткого происшествия, имевшего место быть много лет назад в Соловеево.

Накануне, двадцати двух летний Павел Лебедев, являющийся инвалидом третьей группы и страдающий заболеванием «F-20» (синдром параноидальной шизофрении), покинув свое домовладение, совершил порчу имущества, принадлежащего гражданину З.

Взяв в руки топор, Лебедев подошел к дому гражданина З., которого знал с детства, и разломал деревянную калитку. Предполагается, что Павел совершил данные противоправные действия вследствие симптомов обостряющегося заболевания. Никто не пострадал. Хозяин дома успел сбежать и обратился в милицию. Прибывшие сотрудники на месте происшествия подозреваемого не обнаружили.

По месту жительства Павла Лебедева опрошена его мать – С. Женщина заявила, что долгое время держала сына на цепи, так как опасалась за чистоту и целостность своего имущества. Кроме того, она уверяла, что сын отказывался принимать полезную для организма пищу и становился сговорчивее, только когда был прикован металлической цепью к батарее отопления.

Данное обстоятельство послужило основанием для проведения прокурорской проверки, в результате которой установлены поистине шокирующие события. Обыскными мероприятиями подтверждено, что большую часть жизни Павел провел на цепи: не выходил за пределы своей комнаты и по необъяснимой для следствия причине испражнялся там же. Если в других комнатах дома царила чистота музея, то в комнате Павла господствовало царство смрада и червей. Но и это еще не все.

В колодце, расположенном во дворе дома Лебедевых, обнаружены скелетированные останки пропавшего без вести мужа С., являющегося Павлу родным отцом.

Лебедева задержана по подозрению в совершении указанных преступлений и уже созналась в совершенном более двенадцати лет назад убийстве мужа. Пояснила, что покойный обвинял ее в умопомешательстве и хотел через суд отобрать сына. Поэтому С. целенаправленно нанесла мужу смертельную рану топором, а тело сбросила в колодец. Погибший был признан без вести пропавшим.

В заявлении о розыске С. указала, что муж вышел из дома купить сигарет и обратно не вернулся. Тогда ей удалось убедить сотрудников милиции в том, что супруг вел разгульный образ жизни, и ранее, когда они ругались, часто уходил к другим женщинам. Видимо, на тот момент эта версия всех устроила и розыскное дело через некоторое время прекратили.

Правоохранительные органы приступили к мероприятиям по поиску Павла Лебедева. Уважаемое население Вечнокаменского района, будьте бдительны. Разыскиваемый, вследствие своей болезни, неуравновешен, вооружен и опасен: подозревается в совершении группового убийства, произошедшего накануне возле сторожевой будки лесничего.

Не оставляйте свои домовладения доступными для проникновения посторонних лиц!

Голоса в голове не умолкали всю ночь и последующий день. Разговаривали с ним на различных языках мира, среди которых Пашок мог совершенно точно распознать немецкий, английский и французский. В какой-то момент к звучанию голосов добавился еще и стук. Он был подобен глухому стуку умирающего сердца, из последних сил пытающегося протолкнуть кровь в сузившиеся сосуды. В голову, будто кувалдой, забивали штырь. Невыносимая пульсирующая боль при каждом ударе ядовито растекалась по телу.

В лавине обрушившихся на него голосов, тот самый женский голос, что пришел первым, являлся голосом абсолютного зла. Без всяких сомнений. Этот голос был понятным и четким. Именно он беспощадно издевался над его сознанием: «Дурачок, выходи! Ослушайся хоть раз в жизни свою мамочку. Воняешь, как дерьмо, потому что твоя жизнь и есть дерьмо! Вся твоя жалкая жизнь – сплошное дерьмо! Ты слушаешь меня, придурок? Но в одном мамаша у тебя была права: у твоих дружков все хорошо. Они забыли о тебе и развлекаются! Ты никому не нужен, поганый дебил!»

– Заткнись!!! – крикнул Лебедев. – Пошла к черту! Уходи, сука!

Боль на мгновение парализовала его. Затем биение умирающего сердца возобновилось. Пашок схватился за голову.

«Я вылечу тебя, дружок. Ты расслабься. Здесь все пропахло твоим дерьмом. Время погулять, малыш. Папа ждет возле колодца. Папа знает, как облегчить страдания. Станет легче и боль отступит. Вот увидишь. Ну же!»

В доме оставаться не было смысла. Теперь ничто не могло удержать его здесь. Схватившись за голову, он открыл дверь комнаты и, пошатываясь, прошел по коридору к выходу наружу. За ним, – по идеально чистому полу, – тянулась дорожка следов, состоящих из его экскрементов. Он покидал родительский дом навсегда.

Отец ждал во дворе – у колодца. Павлик хорошо помнил его внешность: интеллигентного вида высокий плотный мужчина с усами и вьющимися черными волосами. Он нисколько не изменился. Даже не поседел. Но следовало признать, что некоторые странности, все же, имели место быть: из глаз и ноздрей папы что-то лезло – мерзкое, склизкое и извивающееся. Кажется, черви. Но это совсем не смутило Павлика. С папой ему будет лучше. Словами не выразить накопившуюся в нем тоску за все эти годы.

Когда отец распахнул объятия, то Павлик, не раздумывая, ринулся в них. Спиной он мгновенно ощутил прикосновение костяных пальцев: холодных и омертвелых. И боль стала отступать.

– Я бросил курить, сынок, – хрипло произнес родной для сердца голос.

– Очень сильно скучал по тебе, отец, – признался Пашок.

– Я тоже, сын. Я тоже. Вот… Принес подарочек для тебя. – Пашок принял из его рук топор.

– Но, пап, я не понимаю…

– Все ты понимаешь, сын. Ты уже такой большой и самостоятельный. Мы погуляем, а потом я научу тебя кое-чему.

Взявшись за руки, они покинули двор, и пошли вверх по улице. И никто не поведает о том, сколько времени родственные души гуляли в тихой ночи под светом безжизненной луны. Отец и сын, молча, бродили по улочкам Соловеево, а после – по неведомым лесным тропам.

Из леса они выбрались к утру. Павлик предпринял попытку расспросить отца о тех вещах, что тот показал ему в лесу. Но отец заговорил лишь тогда, когда остановился возле домика Зиновьевых:

– Видишь ли, это твоя мама убила меня тогда, – прохрипел мертвец, – я же говорю, что ты и сам все понимаешь. – А главное – теперь ты знаешь, что нужно делать.

Паша посмотрел на топор в руке.

– Но мамой ты займешься позже, – костяной палец указал на дачный домик. – После него. Твой дружок о тебе ни разу не вспомнил, живет в свое удовольствие. Более того, – предал тебя. Это он подговорил остальных не дружить с тобой. Ты остался один и все из-за него.

– Ведь мама запрещала нам встречаться… – промямлил Лебедев.

Мертвец, проигнорировал его и вновь указал на дом Зиновьевых:

– Это он сделал тебя таким! Он делает тебе больно прямо сейчас!

Стук в висках возобновился с неистовой силой, и Паша рухнул на колени, отчего топор выскользнул из рук. Но уже через мгновение рука вновь ощутила его приятный вес. И это подействовало, как лекарство. О том, какие события происходили с ним после, Пашок не вспомнит уже никогда.

Лебедев очнулся, и состояние его можно было бы сравнить с пробуждением после затяжного сна. Павлик сразу же осмотрелся: он находился во дворе у Зиновьевых. Позади – скрипела на ржавых петлях разбитая калитка. Тут же он ощутил ноющую боль в правой руке. Его кисть все еще сжимала топорище, а с лезвия топора капала кровь.

– Папа? Что произошло?

– Ты справился, – ответил вместо отца женский голос. – Твой товарищ визжал, словно поросенок. Ты великолепно поработал, дурачок!

– Где папа?

– Папы у тебя уже давно нет. Он сделал все возможное, чтобы оградить тебя от мамочки, но она убила его. Кровь твоего папаши также стекала с этого топора, как и кровь твоего любимого друга, стекает сейчас.

– Нет!!! – закричал Пашок. Но никто не отреагировал на крик и Лебедев зарыдал. Рядом с ним не было ни души. И только голос женщины в голове продолжал сводить с ума.

– Чего тебе? Чего тебе от меня надо? – бормотал в бреду Лебедев, пробираясь по тропе вглубь леса. – Папка, мой папка…

В левой руке он держал моток канатной веревки, а в правой – рукоять окровавленного топора. В голове несчастного звучал целый оркестр голосов: «Ничтожество. Ты просто никому ненужное ничтожество. Но я направлю тебя на путь истинный. Хотя ты уже и сам видишь правильный выход».

В то время как представители следственного комитета фиксировали признательные показания Лебедевой, а эксперты-криминалисты работали со скелетированными останками, извлеченными из пересыхающего колодца, начальник ОВД по Вечнокаменскому району объявил сбор личного состава по тревоге. На совещании было принято решение о проведении мероприятий по розыску Павла Лебедева согласно двухэтапной системы: 29 и 30 октября 2010 года. Помимо сотрудников различных подразделений Вечнокаменской милиции были задействованы также местные добровольцы.

Осень в этом году оказалась теплой, но крайне дождливой. И прибывала в таком состоянии весь октябрь. Начало поисковых мероприятий пришлось на вторую половину 29 октября. Так, в соответствии с рапортом ответственного за работу поисковых групп от указанного числа: с полудня до восьми вечера осуществлены подворные обходы в пгт. Соловеево и Заболотное. Выставлялись патрули также и на улицах Вечнокаменска. Но вечером мероприятия пришлось приостановить, так как небо в очередной раз обрушило сильнейшие ливневые потоки на район, что создало непреодолимые трудности в работе. Ливень сопровождался всполохами молний и не прекращался до утра. Положительных результатов не было.

30 октября в местной газете для населения была опубликована информация предостерегающего характера, а правоохранители приступили ко второму этапу поисковых мероприятий. Предполагалось, при помощи служебных собак, по максимуму исследовать лесной массив.

Решетников после происшествия с Лебедевыми допускал причастность Павла к убийствам в лесу. Этот парень психически не здоров, агрессивен и способен к совершению неадекватных поступков. Психопату, обиженному на весь мир, предоставляется шанс выбраться из многолетнего заточения: он берет в руки топор, направляется в лес, где возле сторожки учиняет кровавую резню. При этом Лебедев не отдает себе отчета в совершаемых действиях. Проще всего взвалить вину на психически больного. Но в данном случае, имелось множество неразрешенных противоречий. Те же показания матери Павла насчет того, что родненький сыночек ранее никогда не покидал пределы дома, опровергнуть, пока не получилось. Но в любом случае, разыскать Лебедева нужно как можно быстрее, а дальше действовать по ситуации.

«Интересно куда подевался Николай? – тревожился Решетников. – Такой исполнительный сотрудник и вдруг не явился по объявленной тревоге. Не заболел ли? Мог бы и предупредить. Все эти исчезновения людей и убийства. Не время расслабляться подчиненным, а их руководителям работать без помощника». Решетников решил, что обязательно проведет с ним воспитательную работу. «Схлопочет ведь пацан по неопытности первое дисциплинарное взыскание!»

Черная волна преступности охватила не только Вечнокаменск. Об этом свидетельствовали сводки соседних районов, областей и даже страны в целом. Повсюду совершались самые немыслимые преступления. Ничего подобного начальник уголовного розыска не наблюдал прежде. Мир стремительно сходил с ума. И если происходящее в мире ему понять было не по силам, то в своем районе он обязан организовать порядок. Любыми средствами и методами.

Люди, сформировавшиеся в поисковую цепочку, уже несколько часов прочесывали лес. И то обстоятельство, что одна из собак взяла след, несомненно, всех удивило. Влажность воздуха и ряд других факторов должны были значительно затруднить поиск. Но собака продолжала уверенно вести группу вперед по одной из лесных троп.

– Мне знакома тропа, – нарушил молчание Зиновьев, – я знаю ее. Все это время Веня плелся за начальником уголовного розыска, осторожно переставляя ноги по грязи, дабы не упасть.

Веня, внезапно для себя, решил не возвращаться в Вечнокаменск, но и в доме бабушки тоже не хотелось куковать одному. По этой причине он записался в отряд добровольцев. Прошлую ночь парень провел в доме, где ему так и не удалось выспаться. Шум ливня вселял постоянную тревогу и страх: все эти постукивания, и скрипы неизвестного происхождения. Веня заставил себя поверить в то, что звуки приносит стихия, разыгравшаяся за окном. Дома никого не могло быть, ведь перед тем, как запереть дверь на замок, он лично проверил комнаты и даже пространство под полом, откуда любимая бабушка в былые времена доставала банки с земляничным вареньем. Почти всю ночь он провел за монитором компьютера и безуспешно пытался заснуть с включенным светом. Образ обезумевшего друга детства и сейчас не выходил из головы.

– И куда же она ведет? – прервал его размышления Решетников. Станислав Витальевич не остановился и продолжал пробираться по тропе.

– Впереди дольмен, – объявил Зиновьев, – там еще родник неподалеку.

– Доводилось слышать, – майор обернулся и изобразил подобие голливудской улыбки, – похоже, придется еще и побывать.

Через полчаса поисковая группа вышла к месту, где узкая лесная тропинка расширялась до размера небольшой поляны, в центре которой собственно и располагался дольмен. Сооружение высотой в полтора метра было сконструировано из больших валунов, поросших мхом и плесенью. Приподнятая на двух каменных опорах широкая плита отдаленно напоминала стол для трапез первобытных людей. Пространство между опорами было перекрыто блоками меньших размеров. На фасадном камне зияло круглое отверстие. Впрочем, конструкция не особо отличалась от мегалитов Западного Кавказа, Южного Урала и других мест. А вот Павел Лебедев, которого теперь увидели все, внешне очень отличался от живого человека.

Он висел абсолютно голым, будучи повешенным на суку одного из деревьев. Тело несчастного, по всей видимости, подверглось нападкам диких зверей, так как во многих его зонах имелись рваные раны и следы от когтей. Кусков плоти недоставало как в верхней части тела, так и в нижней. На груди, где должны располагаться соски – красовались две страшные ссадины. Правая ягодица была практически полностью откушена. На одутловатом темно-багровом лице трупа застыли потеки слизи и крови, образовавшиеся снаружи под воздействием асфиксии. Язык мертвеца был вывален изо рта. Дождливая погода ускорила процессы гниения, и в воздухе витал соответствующий смрад.

Из ствола судьбоносного дерева торчал топор, на рукояти которого висел спортивный костюм и другая одежда покойника.

– Похоже, навредил он лишь самому себе. – Старкин более других радовался завершению поисковых мероприятий. Из-за лишнего веса передвигаться ему было сложно. Все это время он сильно отставал от группы и с каждым последующим шагом его ругательства с проклятиями становились изощреннее.

– А ведь эту веревку он позаимствовал с моего двора. – Вениамин пребывал в сильнейшем шоке. Парень изо всех сил пытался оградить разум от ужасающего зрелища, поэтому и переключил внимание на отдельные предметы и элементы окружающей обстановки. Он не решался посмотреть, да и вовсе не хотел видеть изувеченный труп друга из детства. В происходящее не верилось. Сегодня он впервые встретился со смертью и ощутил ее смрадную вонь. «Бедный Пашка», – в голове просто не укладывалось. Парень не виноват, что стал таким. «Если бы я мог что-то изменить в этой жестокой и несправедливой жизни!» – кричала душа внутри Вениамина. Кинжалом опровержения ее крик прерывала совесть: «Ты мог! Ты все видел и понимал, но не вмешался. Оставил друга наедине со злом. Помнишь, что предлагали тебе товарищи?»

Он помнил. Тогда Веня был ребенком, но все равно это был он. Именно он убедил друзей не вмешиваться в семейные дела Лебедевых и забыть про существование слабовольного Павлика. А Павлик вовсе и не был слабовольным. Он тоже был ребенком, от желаний и воли которого мало что зависело. Если бы не ряд событий, произошедших в детстве, то сегодня Лебедев мог бы стать выдающейся личностью. Парень был необычайно талантлив во всем, и в нем таилось множество различных желаний. И, разумеется, из всех желаний – желание жить всегда находилось на первом месте.

– Какой зверь мог сотворить подобное? – Старкин, не скрывая отвращения, осматривал кусаные раны на трупе. – Ровным счетом ничего не понимаю.

В это время Решетников размышлял вслух:

– Направился сразу же сюда, – к дольмену. Как интересно…

Майор, конечно, предполагал, что смерть Паши Лебедева могла носить насильственный характер с инсценировкой самоубийства, но что-то твердило ему о другом варианте развития событий. Самоубийство под психологическим давлением? «Стоп! Лебедев же был шизофреником». Игры разума вполне могли подтолкнуть к подобному поступку. Вместе с тем, повреждения на теле Павла были схожи с повреждениями, обнаруженными на трупах из болотной топи. Но тех людей определенно точно убили, а после избавились от тел, погрузив их в трясину. Связь с происшествием возле сторожки была на лицо. «Но откуда, черт побери, эти кусаные раны?» Несмотря на некую связь между происшествиями история становилась только запутаннее.

– Должно быть, все это время он ненавидел меня, – прервал Зиновьев размышления милиционера, – он пришел ко мне, чтобы убить. – Я уверен в этом. Мы хорошо дружили, и я никогда не обижал его. Я был единственным из нашей компании, кто время от времени появлялся в Соловеево. Паша знал об этом. Знал о том, что у меня не хватает духу навестить его. Знал, что у меня теперь новые друзья. Но он не знал, что каждый раз, находясь здесь, я вспоминал о нашей дружбе. Теперь все это будет преследовать меня до конца жизни. Мне так жаль!