Третья мировая война. Оккупация

В принципе, как и следовало ожидать, выезд оказался мало-результативным. Не то, что захватить никого не удалось, так даже и на след напасть. Но все же кое-какие зацепочки появились. Описания «хуштосыртовских» боевиков совпадало с описанием русских боевиков, напавших на Пензу из других населенных пунктов. То же обмундирование, экипировка, вооружение и характер действий. Это не было уже похоже на безумные героические действия одиночек, большинство из которых к тому же были подростками. Работой профессиональных диверсантов повстанческой группировки это тоже быть не могло. Слишком далеко до зоны боевых действий.

К этим закрытым, в общем-то, данным Штепа получил доступ как переводчик. Комбату необходим был как оперативный перевод сводок из других подразделений, так и отчет о собственных действиях на английском языке для миротворческого штаба.

Поэтому Олесь узнал, что на срочно созванном брифинге отмели и версию, что эти боевики никто иной, как дезертиры из русскоязычной территориальной полиции. В самом начале в ее ряды брали всех подряд. В том числе и русских. По оружию и экипировке вроде бы и похоже, но организация и профессионализм, с которым была исполнена вчерашняя акция… Нет. Те дезертиры-мародеры способны разве что грабануть какие-нибудь склады и толкнуть награбленное налево. Не более того.

Простимулировав информаторов, понатыкав по округе разведдатчиков и занеся в базу данных убиенных полицейских и старосту, укрбат отбыл в свое расположение, где, едва скинув берцы и куртку, Штепа завалился спать.

17.11.2024 г. Пенза.

На трескучем морозном воздухе люди кутались в, нелепые для этого времени и места, яркие и некогда модные теплые пуховики, дутые пальто и облезшие шубы. Первый день, когда снег еще толком не лег на землю, но температура серьезно упала, и на замерзшей грязи обочин особенно гулко отдавались шаги подтянувшегося полицейского оцепления. Оно отсекало от мостовой уже приличную, начавшуюся собираться еще полчаса назад на Привокзальной толпу. Это были в основном пенсионеры, женщины и дети. Детей, впрочем, совсем мало. Кто-то сжимал в закоченевших руках свертки с теплой одеждой, почти все свертки с продуктами. Это чтобы как можно быстрее передать их своим, которых поведут из лагеря для перемещенных лиц, что располагался на берегу Большой Суры, на станцию Пенза-2, и там сразу погрузят в вагоны, чтобы отправить далеко на запад.

В русских кварталах города не то, что интернет, телевизор был только у каждой десятой семьи, да электричество подавали через четыре дня на пятый, поэтому старшие по улице просто расклеивали обычные бумажные объявления на стенах, заборах и столбах. Таким образом, миротворческая администрация дала знать жителям о том, что производится плановая ротация контингента лагеря для перемещенных лиц. По каким-то своим причинам миротворцы никогда не оставляли в этих лагерях граждан, задержанных на близлежащих территориях, а периодически отправляли их куда подальше. Взамен откуда-то привозили других. Поэтому у родственников практически никогда не было шансов подкормить и вообще чем-то помочь своим. Людей-то продолжали забирать, то за нарушение паспортного режима, то по подозрению в пособничестве терроризму, а то и просто зачищая ту или иную деревню.

И вот такая неслыханная щедрость. С чем это связано пензяки гадать не стали. Просто собрали последнее и пошли. Если есть возможность помочь своим (пусть совершенно чужим людям, но все равно своим), то нужно спешить. А своему родному брату, мужу или отцу тоже кто-нибудь где-нибудь тоже поможет. Мир не без добрых людей. Собирались не только из русского гетто Пензы, но и из окрестных, еще не выселенных сел.

Впервые на обеих сторонах улицы заволновались, зашумели, когда какие-то пронырливые шустрые молодые люди начали буквально насильно пихать стоящим в первых рядах коробки с конфетами, искусственные цветы и какие-то красные флажки, перечеркнутые крест накрест белыми линиями. Как Андреевский флаг, только красный. Кто-то вспомнил, что это вроде бы как официальный штандарт Центральной Восточной России.

Еще больше народ напрягло то, что со стороны Пензы к толпе стали подходить празднично одетые ингуши, дагестанцы и чеченцы. У них в руках был все тот же набор из конфет, цветов и флажков. Кавказцы быстро смешались с толпой, значительно увеличив ее в объемах.

Нарастающий возмущенный гомон был заглушен звуками работающих моторов. Все стоящие впереди почти синхронно повернулись в ту сторону, а стоящие сзади начали привставать на цыпочки, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.

Наконец показалась процессия. Впереди ехал внедорожник с опущенным тентом, а в нем рядом с водителем стоял расфраченый, весь в каких-то аксельбантах и рюшечках офицер-миротворец. В руках он держал огромный, развивающийся на ветру флаг ЦВР.

За внедорожником ехали два броневика, похожие на большие утюги, затем еще два, похожие на гробы. У последних над корпусом вращались какие-то чудные надстройки.

За медленно ползущими броневиками маршировали миротворцы в новенькой, явно не полевой форме. И при всем при этом играла бравурная праздничная музыка. Это на ехавшем в конце колонны броневике были установлены вращающиеся динамики.

Толпа загудела, подалась назад, но неожиданно для пришедших сюда граждан, сзади она оказалась подперта еще одним полицейским оцеплением.

На несколько минут образовалась небольшая свалка, которую принялись снимать невесть откуда взявшиеся телевизионщики и многочисленные фотографы. Были тут и издавна известные пензенские блоггеры: кудрявый вечно веселый юноша «Сялт», специализирующийся именно на фоторепортажах, татарская активистка «Другая», в свое время прославившаяся борьбой с русскими националистами и блоггер «ВладимБ», наоборот непрерывно боровшийся за соблюдения прав русских, но почему-то исключительно под контролем войск НАТО. Круглое сытое лицо последнего так лучилось от радости, что впору икону писать.

Кавказцы тоже улыбались, махали флажками, бросали цветы миротворцам под ноги, протягивали им коробки с конфетами.

Остальные особой радости не демонстрировали. На их лицах читалась скорее растерянность.

Вот проезжая на броневике мимо пожилой женщины, державшей обеими руками двухлитровую банку с молоком, один из офицеров склонился над ней, взял банку и поднес к губам. Засверкали вспышки фотоаппаратов, забегал с камерой на плече молодой, но уже лысеющий оператор местного телеканала. Отличный кадр. Когда миротворец сунул женщине банку обратно в руки, она, все еще находясь в трансе от происшедшего, банку выронила, но этого уже никто не снимал. Стоящие сзади за оцеплением полицейские в штатском покрикивали на народ, чтобы он делился продуктами с миротворцами, иначе их самих отправят в лагерь для перемещенных лиц.

Колонна прошла, и мероприятие быстро свернули. Сразу куда-то растворились репортеры и блоггеры, как ветром сдуло разодетых кавказцев. И только замерзшая и обескураженная толпа разошлась как-то нехотя, будто все еще надеясь, что к станции поведут того, кого обещали.

17.11.2024 г. Пенза. Миссия ООН

– Этот парень сделал мне день. – Абдель Саллах шейх Мансур негромко, как-то бархатно засмеялся, поправил галстук, который он явно не привык носить, и откинулся от нетбука на спинку кресла.

На небольшом экране, тем временем все еще продолжалось слайд-шоу из фотографий со вчерашнего парада. Эти кадры наводнили все газеты, новостные интернет сайты и ТВ каналы. В основном, конечно, республиканские и городские, но много чего попало и в мировые СМИ.

«Победное шествие демократии». «Русские выбирают свободу». «Центральная Восточная Россия ликует». «После холодной войны горячие объятия» – кричали заголовки.

– Восторженные жители Пензы приветствовали своих освободителей на ежегодном параде в честь дня независимости. – Вторили им комментаторы.

– Как зовут этого парня, вы говорите. – Поднял левую бровь глава миссии ООН в ЦВР. – Степа? Это имя или фамилия?

– Штепа, сэр. Олесь Штепа. – выгнулся дугой офицер по связям с общественностью капитан Мэтью Барроуз. – Он еще и в съемках рекламных роликов помог.

– Они великолепны. – Абдель Саллах шейх Мансур качнул головой. – Особенно мне понравился тот, где американский солдат ведет за руку девочку с плюшевым медведем. Только скажите, Мэтью, почему дети на всех роликах… мнэ-э-э… не совсем славянского типажа.

– Очень сложно заставить русских детей улыбаться, сэр. – Барроуз начал нервничать. – Взрослых можно, а детей практически нет.

– Ну это не важно. – Нахмурился глава миссии ООН. – Вернемся к Чепе. Будет в высшей мере несправедливо, если такой талант пропадет в нашей миротворческой рутине. Его надо как-то отметить и поощрить. И если для этого парня у вояк не найдется достойной его работы, я готов рассмотреть вопрос о его дальнейшем трудоустройстве.

– Я займусь этим, сэр.

21.11.2024 г. Москва.

«Москоу Таймс»: – «Лидер повстанцев, который якобы вел секретные мирные переговоры с правительством Российской конфедерации, оказался на деле самозванцем. Об этом сообщает «Ройтер» со ссылкой на газету «Нью-Йорк Таймс». Ранее эта газета неоднократно сообщала о переговорах с «высокопоставленным представителем повстанцев». Однако выяснилось, что человек, называющий себя Сергеем Линьковым, и трижды встречавшийся с представителями НАТО и конфедератов, является не тем, за кого себя выдает.

Лже-лидер повстанцев встречался даже с президентом конфедерации Вадимом Житниковым. Его доставили на самолете НАТО в Москву и провели в кремлевскую резиденцию, – сообщила «Нью-Йорк Таймс», сославшись на свои источники. «Это не он», – сказал газете анонимный западный дипломат, который участвовал в переговорах в Москве. – «А ведь мы дали ему много денег», – добавил дипломат.

По данным «Нью Йорк Таймс», настоящий лидер повстанцев Сергей Линьков не покидал своей ставки на Урале.

Белый дом попросил журналистов не указывать имен неназванного «одного из лидеров повстанцев и еще двух представителей русских боевиков, потому что это может подвергнуть опасности их жизнь и сорвать переговоры». Поэтому восемнадцатого октября издание со слов анонимного источника просто сообщило, что мирные переговоры включают в себя «всесторонние, лицом к лицу, дискуссии с командирами повстанцев».

Поток сообщений в прессе США и стран Европы со ссылкой либо на анонимные источники, либо на весьма сдержанные официальные заявления, на протяжении последнего месяца создавал впечатление, будто переговоры действительно проходят между представителями конфедератов и главарями повстанцев, при этом на высоком уровне и под эгидой НАТО.

Но после этого высокопоставленные представители властей конфедерации и НАТО сказали, что «переговоры» были не более чем первоначальными контактами между сторонами, которые продолжаются вот уже полгода. В контактах участвовали главный уполномоченный США по конфедерации официальный представитель госдепартамента США Джек Райбек и главный гражданский представитель НАТО в конфедерации Марк Чопорник.

Напомним, ранее главарь повстанцев Сергей Линьков полностью исключил возможность переговоров.

МИХАИЛ ГРИШИН

22.11.2024 г. Где-то в пензенской области.

Я сидел, втянув шею в воротник горки, и ковырял ложкой картофельное пюре, перемешанное с зеленым горошком, похожим на пластмассовый, как по цвету, так и по вкусу. Чемодан, только что смененный на фишке Триплексом, еще только разогревал карбидной грелкой свой паек, а БГ наоборот уже все схавал и выковыривал зубочисткой волокна безвкусного бифштекса.

– Я кажется, себе ногу до крови натер, – Пожаловался Паника, – теперь заражение начнется, а там и до гангрены недалеко.

– Не паникуй, Стас. – Положил ему руку на плечо всегда рассудительный Морда. – А если и раскровил ногу… ну, отвалится и что? Придем на базу, я тебе новую выдам, а Церетелли пришьет.

– Не пришьет. – Поддержал шутку командира Скорый. – Он только резать умеет.

Почти все вокруг тихо засмеялись. Только Паника как обычно надулся, да Баклажан, который стоял чуть в стороне от других, что-то напряженно высматривал в просвете между деревьями.

– Что? – Сразу посерьезнев, спросил у него Морда.

– Да я все этих «раскладушек» побаиваюсь, командир. – Игорь Кувакин поправил ремень от пулемета на плече. – Уж слишком они шустрые и до фига этих штук супостатам в последнее время завезли.

Тут он был прав. Этой осенью у миротворцев появился такой поганый девайс как LMAMS «Switchblade» (Lethal Miniature Aerial Munition System). Если перевести дословно, «складной летающий нож» или «раскладушка», как мы назвали эту пакость.

Это такая небольшая птичка с раскладывающимися крыльями и с боевой частью сорокамиллимитровой гранаты противопехотного гранатомета. Запускается из того же гранатомета. В рюкзаке у какого-нибудь морпеха может поместиться сразу несколько таких, а управляется с экрана обычного солдатского планшета. Если не используется для разведки, фактически одноразовая штука.

Вот сидит себе сейчас какой-нибудь товарищ километрах в сорока-пятидесяти от нас и играется на планшете с такой фиговиной, направляя ее по просекам и лесным дорогам, облетая поляны и взмывая вверх над кронами деревьев.

Почему Баклажан ее опасался? А потому что на ней установлена мини камера, запас лета у нее полтора часа и летает сука практически бесшумно. Мало того, что «раскладушка» и сама сразу уделает того, кого заметит, так еще и какого электронного хищника помощнее на группу наведет. Или вообще MLRS, если их батарея поблизости будет. Или, на крайняк, звено аппачей. Но это уже маловероятно. Вертушки миротворцы использовать опасаются. Уж больно они уязвимы и дорого обходятся. Вот если кого из нас живьем взять задумают, тогда да. И то могут по земле своих охотников направить. Им спешить некуда.

Так что с этими их прибамбасами нам приходится быть втрое бдительнее. Вроде ничего не видишь и не слышишь, а тебя уже пасут и даже на прицеле держат.

Нашу ячейку бог миловал с этой дрянью встретиться, а в других были потери во время недавнего налета на Пензу.

В тот день я снова много стрелял и снова не был уверен, что кого-то убил, так как мы вели огонь издалека, подобравшись к блокпосту, что на мосту через Суру возле района «Северная поляна».

Китайские товарищи хорошо поработали с базой данных по «мирняку» города и области, и теперь у нашей ячейки было по два микрочипа кого-то из недавно убитых гражданских. С этим с недавних пор проблем вообще не было. Если обычные боевые действия миротворцы вели с переменным успехом, то кибервойну они начинали проигрывать. Падали их спутники, взламывались базы данных на личный состав, противника и некомбатантов, по швам трещала система управления войсками, все чаще не слушались дроны.

Конечно, в данном конкретном случае системному аналитику в инфоцентре миротворцев не составит никакого труда вывести нас на чистую воду, но для этого нужно время, а нам его хватит с запасом. Связью мы не пользовались. Оптикой тоже. Рыскающие вокруг города колесные дроны и облетающие округу беспилотники могли легко обнаружить нас по тому или другому.

После долгого марш-броска вышли к шоссе. У меня, как у самого хилого, ничего с собой не было, кроме носимого боекомплекта и запаса продуктов на два дня, и то я дышал, как загнанная лошадь. Что уж говорить об остальных, тащивших на себе фугасы.

Морда еще раз предупредил всех оставшихся, чтобы стреляли без предупреждения в любого, кто попытается нас остановить и вместе с Чемоданом и Саморезом ушел к дороге. Там они тормознули какой-то старый, раздрызганный пазик с большой цыганской семьей, высадили их всех, обождали чуток, и медленно поехали по шоссе к контрольной точке. Теперь по нему шастают только танки и бронетранспортеры миротворцев, машины с журналистами и колонны грузовиков с полицейским сопровождением. Прочим, рискнувшим сунуться на шоссе, никто не гарантирует жизни. Так что цыганам, можно сказать повезло. Их бы запросто могли грохнуть на том самом блокпосту возле моста.

Остановился видавший виды автобус там, где был последний перед мостом поворот, и шоссе выходило на финишную прямую. Нам же предстояло не спеша добраться до реки полутора километрами севернее, изображая из себя местных, собравшихся открыть сезон подледного лова. Там метки наших гражданских двойников исчезнут, но это уже и не важно.

Шли уже налегке, поэтому я едва поспевал за товарищами.

В конце концов, седые от инея кусты расступились, и мы оказались на поляне, с которой просматривался противоположный берег, но до моста еще было минут десять ходу вдоль берега Суры.

Вот и все. Последние минуты тишины. В рейд, кроме меня, пошли одни «старики», так что настраивать никого не пришлось. Разве что меня немного колбасило, хоть и считал себя уже обстрелянным.