Неспящие. Кровавый след

Все события и персонажи данного произведения вымышлены.

Любые совпадения случайны.

Пролог

«…Существование нечистой силы не такая уж и тайна. В каждой эпохе, в каждой стране появлялись группы людей, наделенных сим знанием. Их было от нескольких десятков до нескольких тысяч. Одни канули в Лету, другие продолжают борьбу, передавая накопленные знания и опыт из поколения в поколение.

Люди, обладающие Даром, обречены узнать правду. Рано или поздно каждый из них вступает в вечную борьбу добра и зла. И лишь пятеро избранных, по доброй воле утративших часть собственной души, поддерживают шаткое равновесие. Ибо без света не может быть тени, как без тени свет перестает быть собой…»

(выдержки из Серого тома)

Часть 1. Кровавый след

Глава 1. «Гатчинский мясник»

Окрестности Гатчины

27 октября 2000 г. 9:00

Шурша шинами, автомобиль съехал с асфальта на засыпанную гравием дорогу, ведущую к пустырю. На неровной дороге милицейский «Уазик» начал подпрыгивать, влетая в рытвины то одним колесом, то другим.

– Одинцов!

– Да, товарищ майор! – отозвался водитель, не оборачиваясь.

– Тебя кто так водить учил?

На заднем сидении «Уазика» сидел сам майор Кривозуб, гроза местных преступников, старший следователь и глава Гатчинского УВД.

– Дык, товарищ майор, дорога-то какая… – попытался оправдаться водитель, совсем ещё молодой сержант.

– Дорога нормальная, это у тебя руки кривые! Здесь останови, вон уже оцепление видно.

Скрипя тормозами, автомобиль остановился рядом с «Газелью» ППСников, обнаруживших труп.

Кривозуб, щурясь на неяркое осеннее солнце, вылез из машины. Вопреки должностным привилегиям, майор предпочитал лично выезжать на места происшествия, а не узнавать подробности из протоколов. Хотя ему было уже за пятьдесят, на пенсию майор даже не собирался, продолжая добросовестно выполнять свою работу.

– Весь отдел здесь! – буркнул он себе под нос. – Щас затопчут всё, как слоны на водопое!

Навстречу майору от оцепления приближался один из постовых. Он был бледен, губы дрожали, а руки ходили ходуном. На вид ему было лет двадцать пять.

– З-з-з-д-д-дра-в-в-вия ж-ж-жел-л-лаю…

– Веди – оборвал заикания старлея Кривозуб.

«ППСник» кивнул и пошёл в обратном направлении, показывая дорогу. Майор и водитель последовали за ним.

Пройдя метров десять по грязному осеннему снегу, быстро таявшему под лучами солнца, три милиционера оказались перед большой ямой.

– Т-т-там – указал старлей рукой. Кривозуб и Одинцов заглянули в котлован.

На воткнутом в дно ямы арматурном пруте, красном от крови, как на шампуре висела молодая девушка. Одежда на ней была разорвана, тело страшно изуродовано. Чуть ниже ключиц, явно ножом, было коряво вырезано: «Шаман».

Водитель не выдержав зрелища, отвернулся и, согнувшись пополам, попытался удержать рвотные позывы. Даже майор, повидавший всякого за время службы, отвёл глаза.

– Что за ублюдок мог сотворить такое?! – прошептал Кривозуб. – Одинцов, у тебя сигареты не будет?

– Вы же не курите, товарищ майор.

– Давай!

Сержант посмотрел на своего начальника, но пачку из кармана достал.

– Пять лет не курил… – пробормотал майор, щелкая зажигалкой. – Эй, старлей, кто обнаружил тело?

– Строители – ответил «пэпээсник». – Они с утра в магазин через этот пустырь всегда ходят.

– Ясно. Вызывай криминалистов! А сами никого сюда не подпускайте. Я пойду, осмотрю там всё внимательно. И ещё… строителей этих тоже пока попридержи. – С этими словами милиционер полез в яму.

Встав в двух метрах от трупа, он достал из планшетки чистый лист бумаги, авторучку и принялся составлять протокол.

– Значит так. Жертва – молодая девушка… – майор задумался. – Эй, Одинцов!

– Да, товарищ майор!

– Личность покойной установлена?!

– Не знаю.

– Ну, так узнай!

Голова сержанта скрылась за краем ямы, и майор вернулся к работе. На описание у него ушло полчаса. Когда он практически закончил, сверху раздался голос сержанта Одинцова:

– Товарищ майор, тут такое дело…

– Ты личность покойной узнал?

– Нет. Документов на месте преступления ни обнаружено… – Одинцов замялся. – Товарищ майор, здесь прокуратура…

– Ясно! – милиционер сделал последнюю запись в протоколе и, сложив листок вчетверо, убрал его в нагрудный карман. – Помоги вылезти отсюда.

На краю ямы Кривозуба уже ждал следователь прокуратуры. Он стоял в пальто, накинутом поверх мундира, и что-то писал в своей планшетке. Вокруг уже суетились опера, натягивая заградительную ленту.

– В чём дело… – милиционер замялся, так как не знал ни имени, ни звания этого прокурора.

– Майор Кривозуб, я полагаю? – тот оторвал взгляд от планшетки и взглянул на собеседника поверх очков в тонкой оправе. – Я капитан Нечаев. Что вы делали на месте преступления?

– Хотел осмотреть и составить протокол. – Кривозуб начал злиться, так как прекрасно понимал какую именно фразу скажет сейчас капитан.

– Этим делом займётся прокуратура. Вы можете быть свободны. И ещё… если подобная ситуация повторится, немедленно сообщайте нам.

– Повторится?! – майор начал выходить из себя. – Девчушку растерзали, словно в мясницком цеху,… и вы надеетесь, что это повторится?!

– Майор, вы слишком импульсивны. Успокойтесь! В вашем отделе и так много нераскрытых дел. Занимайтесь лучше «бытовухой», а подобное оставьте нам – капитан надменно посмотрел на собеседника, показывая своё превосходство над ним.

– Одинцов!

– Да, товарищ майор! – отозвался сержант.

– Отпускай «ППСников», мы уезжаем.

– Слушаюсь!

Кривозуб зло сплюнул себе под ноги и направился к «Уазику». Возле машины его догнал Одинцов.

– Куда теперь, товарищ майор? – спросил он.

– Давай в отдел, сдаётся мне, нас там уже ждут.

В машине Одинцов долго не решался задать мучивший его вопрос. Видя, в каком настроении пребывает начальник, сержант боялся лишний раз открыть рот. Но в итоге любопытство взяло верх над страхом, и водитель решил начать разговор:

– Товарищ майор…

– Чего тебе?! – Кривозуб отвечал неохотно, но уже без злобы в голосе. Заметив это, Одинцов продолжил:

– А что теперь будет?

– Да ничего не будет. Это дело ведёт прокуратура, так что нам и хлопот меньше. А почему ты спрашиваешь?

– Ну, понимаете, пока вы были в яме, я успел со строителями поговорить, и…

Закончить Одинцов не успел, майор резко перебил его:

– Останови здесь, пойдем кофе выпьем! Там и поговорим.

– А как же отдел?

– Подождут.

Скрипнув тормозами, машина остановилась напротив небольшого кафе с красивым названием «Летний сад». Милиционеры зашли внутрь и, взяв по чашке чёрного кофе, расположились за одним из столиков, покрытых белоснежной скатертью.

День ещё только начинался, поэтому в кафе было практически пусто, лишь у барной стойки молодой парень пытался познакомиться с симпатичной официанткой. Девушка строила глазки молодому человеку и неловко улыбалась. Одинцов пил кофе, наблюдая за действиями парня и любуясь ножками официантки. От этого занятия его оторвал майор Кривозуб.

– Так что тебе удалось узнать от строителей?

Сержант поспешно поставил чашечку на блюдце и ответил:

– Ну, в общем… Таджики эти вчера не спали где-то до полуночи,… что-то там доделывали. А после двенадцати они забрались в свой вагончик и легли спать…

– Одинцов,… ты надо мной издеваешься? – как-то уж очень спокойно спросил майор. – Они что, все дружно спали и ничего не слышали и не видели?!

– Вот здесь-то и начинается самое интересное: один из них ночью, около трёх, выходил на улицу по нужде. Он-то и видел…

– Что видел?! – Кривозуб даже подался вперёд.

– Непонятно что… Дальше он понёс какой-то бред про «Шайтана с когтями», гулявшего по пустырю. – Одинцов сделал паузу. – Я вот что думаю: может этот «Шайтан с когтями» и есть наш маньяк?

– Молодец, Одинцов! – Кривозуб улыбнулся. – Помог следствию! Почему ты в следователи не пошёл, не понимаю?

– В следующем году поступать буду, Олег Михайлович! – видя расслабленного начальника, сержант рискнул обратиться к нему по имени-отчеству. – А вы его искать не собираетесь?

– Ты же слышал, – вздохнул Кривозуб – это дело ведёт прокуратура. Нам только «бытовуха» достаётся.

– Товарищ майор, я ведь вас знаю не первый год…

– Может, и займусь,… но не в ущерб работе.

– Возьмите меня к себе в напарники, это ж, какая практика! – глаза Одинцова восторженно загорелись. – Мы этого маньяка…

– А ну, тихо! Разошёлся, Шерлок Холмс! Поживём, увидим. Ты кофе допил?

– Да.

– Тогда поехали, меня в отделе ждут.

Гатчинское УВД

6 ноября 2000 г. 0:10

Майор Кривозуб сидел в своём кабинете. Помимо двух столов, поставленных буквой «Т», в помещении было шесть стульев, у стены стоял небольшой диван, а в углу помещался сейф с облупившейся от времени краской. Над диваном висела карта района, на которой красными флажками были отмечены места, где были обнаружены жертвы «Гатчинского мясника» – так окрестила маньяка бульварная пресса. На его счету было уже восемь жертв: все – подростки в возрасте до восемнадцати лет. Убийца долго пытал их, прежде чем убить, орудуя каким-то странным ножом, изогнутым, словно коготь хищной птицы. На груди несчастных подонок оставлял странные послания: «Горын», «Крот», «Запал», «Шаман».

Правда, у других жертв надписей не было, их объединяла с остальными лишь крайняя жестокость, с которой они были лишены жизни. Такие тела обычно находили по одному в месяц и всегда в городском парке.

«Гатчинский мясник» орудовал уже пять месяцев, однако в последнее время, словно с цепи сорвался! Четыре трупа за девять дней – это было крайне серьезно! Но хуже всего было то, что преступник словно испарялся с мест преступлений – оперативные группы ровным счетом ничего не находили, свидетелей не было, а служебные собаки, с помощью которых пытались отыскать след, только скулили и наотрез отказывались куда-либо вести людей. Создавалось впечатление, что животные были сильно напуганы.

Показания таджика-нелегала о «Шайтане с когтями» к официальному делу, разумеется, добавлены не были – об этом майор узнал от знакомого следователя прокуратуры. Правда в руке одной из жертв нашли клок собачьей шерсти, но ведь не собака же их всех убивала?

Дело «Гатчинского мясника» переросло у Кривозуба из служебного в личное после того, как позапрошлым утром было обнаружено изуродованное тело сержанта Одинцова, ставшего девятой жертвой маньяка. Майору не давала покоя мысль, что мог делать сержант той ночью в промышленной зоне. Его тело нашли распятым на воротах одного из пустых складов. Запястья и голени были пробиты огромными гвоздями, а по всему телу шли глубокие порезы. На груди убитого была надпись: «Шрам», а на спине еще одна – «Неспящие».

Вечером накануне смерти Одинцов позвонил майору и сказал, что нашёл зацепку, но ему нужно всё проверить. А утром его нашли мертвым.

Просидев до полуночи над папкой с делом «Гатчинского мясника», майор решил сделать себе кофе. Спать Кривозубу не хотелось,… он вообще стал плохо спать в последние четыре месяца, а до конца дежурства оставалось ещё целых восемь часов.

Майор включил электрический чайник и полез в стол за кружкой, когда услышал голос дежурного из коридора.

– Куда прёшь?! – громко спросил тот у кого-то. – Я тебя сейчас…

На этом фраза оборвалась и снаружи началась какая-то подозрительная возня. Решив разобраться, в чём дело Кривозуб покинул кабинет.

Подойдя к дежурке, он увидел двух молодых людей в чёрных плащах. Одному на вид было лет семнадцать-восемнадцать, его неровно подстриженные волосы были абсолютно седыми, а от середины лба через правую бровь к скуле тянулся узкий шрам. Второму было не больше шестнадцати, у него было худоватое лицо, коротко стриженные по-спортивному волосы, а нос слегка свёрнут влево.

Седоволосый держал дежурного за волосы, вытащив его голову в окошко, а второй что-то ему говорил, глядя прямо в глаза. Когда он закончил, седой отпустил милиционера.

– Проходите… – сказал сержант лишённым эмоций голосом, садясь на место.

Ночные посетители собрались отправиться дальше по коридору, но встретились взглядом с майором Кривозубом. Теперь милиционер мог рассмотреть их более внимательно.

Седой был высок и слегка сутул, но атлетически сложен. Зелёные глаза смотрели на майора из-под изогнутых бровей цепко и внимательно. На шее поверх футболки на тонкой цепочке висел маленький кулон в форме капельки, больше подходящий женщине, чем мужчине. На ногах у незнакомца были высокие армейские ботинки со стальными полосками на носках и каблуках. Серые джинсы не привлекли внимания майора, зато его заинтересовала верхняя одежда седого: обычный кожаный плащ, с прикреплёнными на уровне ключиц металлическими кольцами, которые позвякивали при ходьбе. С левой стороны напротив груди одежда слегка топорщилась. Опытный глаз милиционера безошибочно распознал рукоять пистолета.

Второй парень был среднего роста, его серые глаза с любопытством разглядывали майора. Незнакомец был полностью закутан в такой же кожаный плащ, на воротнике которого лежал капюшон чёрной ветровки.

Ещё раз скользнув взглядом по седоволосому, майор потянулся к кобуре, висевшей на поясе. Заметив его движение, парень отодвинул левую полу плаща, демонстрируя рукоять огромного револьвера, и сказал:

– Не нужно. Я быстрее.

Говорил он спокойно, но именно этот спокойный, можно сказать холодный голос остановил руку Кривозуба.

– Нам надо с вами поговорить – произнёс второй парень, глядя в пол. – Открывать здесь стрельбу в наши намерения не входит. Если можно, давайте пройдём в ваш кабинет.

Понимая, что слова этих двоих не лишены смысла, майор жестом велел неожиданным посетителям следовать за ним.

– О чём вы хотели поговорить? – спросил он, усаживаясь в кресло.

Парни обошли кабинет по кругу, знаком показав офицеру, что нужно помолчать. Закончив обход, младший подошёл к рабочему столу Кривозуба и, взяв из стаканчика авторучку, написал несколько строк на чистом бланке, а затем развернул лист так, чтобы милиционер смог прочесть:

«Твой кабинет прослушивается. Выйдем на улицу».

Майор понимающе кивнул и встал со своего места. Седой, подойдя к столу, несколько раз стукнул пальцем по раскрытой папке с делом «Гатчинского мясника». Милиционер взял её с собой.

Сойдя с крыльца, седоволосый направился к курилке, его товарищ пошёл рядом, и Кривозубу ничего не оставалось, кроме как проследовать за ними. Втроём они расселись на лавочках. Седой закурил, лязгнув бронзовой зажигалкой, затем, протянув пачку майору, предложил:

– Угощайтесь.

Кривозуб машинально потянулся к сигаретам, но в последний момент отдёрнул руку.

– Спасибо,… я бросил.

Собеседник понимающе хмыкнул и выпустил струю дыма.

– Мы хотим предложить вам помощь в деле с «Гатчинским мясником» – заговорил второй. – Мы располагаем кое-какой информацией, касающейся этого дела…

– Ребята, вы не по адресу. Вам нужно обратиться в генпрокуратуру и дать там показания. Если они действительно помогут в расследовании, то этого ублюдка найдут и арестуют…

– Мы не заинтересованы в аресте «Гатчинского мясника» – спокойно сказал седой. – Вы не дадите мне взглянуть на то, что вам удалось нарыть?

Майор протянул парню папку, а сам спросил:

– Если вам не нужен его арест,… тогда что?

– Его голова! – не отрываясь от папки ответил парень. – А ты, майор, можешь нам помочь в этом вопросе.

Кривозуб, настолько обалдел от подобной прямоты, что даже не обратил внимания, что собеседник обратился к нему на «ты». В нём играли противоречивые чувства. С одной стороны, майор желал смерти этого ублюдка, но в то же время милицейская честь не позволяла ему чинить самосуд.

– Ребятки,… я правильно вас понял? – осторожно уточнил он.

Седой оторвался от созерцания дела и спокойно поглядел на милиционера. Этот взгляд был настолько безразличен, что тот даже вздрогнул, когда незнакомец ответил:

– Да. Живым он нам не нужен.

– Ты хоть понимаешь, что ты мне предлагаешь, юнец?! – прошипел Кривозуб, едва сдерживаясь, чтобы не заорать в голос, с прибавкой всевозможного мата! И было из-за чего: ему вот так вот запросто заявляли, что собираются совершить убийство! За всю свою службу Кривозуб не встречал ничего подобного!

– Майор, не кипятитесь, вам никто не предлагает его убивать! – вмешался в разговор второй молодой человек. – Мы сами это сделаем, нам нужна лишь информация.

У милиционера встали дыбом волосы.

– Да я вас за такие слова оформлю на пятнадцать суток!!! – вскипел он. – Тоже мне нашлись охотники за головами!

Седой бросил окурок в урну и, отложив дело, достал револьвер.

– Человек, которого пресса окрестила «Гатчинским мясником», дважды стрелял в меня из этого оружия – очень спокойно произнес он. – Не так давно по его вине погибла одна девушка1. За ним должок.

– Поймите, – вновь вмешался второй – только мы сможем его поймать… и убить. Для милиции он неуловим. Вы ищете больного на всю голову маньяка, в то время как он хладнокровный безжалостный убийца, одержимый лишь жаждой мести.

– Мести?! – майор опешил.

– Ну, да. Своими поступками он пытается показать нашу беспомощность. К тому же все эти убийства сильно дискредитируют нас в определённых кругах.

– Да кто вы, чёрт возьми, такие?!

Парень с искривлённым носом улыбнулся.

– В пылу нашего разговора мы совсем забыли представиться. Позвольте мне исправить столь грубую ошибку. Можете называть меня Крот…

– Шрам… – коротко представился седой.

– И чтобы избавить вас от ненужных вопросов, – сказал Крот, глядя на вытянувшееся лицо майора, – отвечу сразу: мы ТЕ САМЫЕ Неспящие.

Шрам вновь принялся изучать содержимое папки, а Крот тем временем продолжал:

– Человек, которого вы ищете, когда-то назывался нашим другом. Однажды он нас предал. В результате из-за его действий погибла одна девушка, да и нас чуть на тот свет не отправили. Сейчас же он нас банально подставляет своими надписями на трупах. Нам непонятно только одно: зачем он так много убивает? Но я уверен, скоро мы сможем выяснить и это.

Майор сидел, переваривая услышанное. Только что эти двое назвали возможного подозреваемого, тем самым сдвинув дело с мёртвой точки. Поняв, что парни его хорошо знают, Кривозуб спросил:

– Вы можете составить его фоторобот?

– Не нужно. Вот его фотография, правда, двухлетней давности – ответил Крот, протягивая бумажный прямоугольник. – Но боюсь, сейчас он может выглядеть несколько иначе. Шрамы, ожоги…

– У него нет кисти правой руки! – Шрам закрыл папку. – Это известно точно. Кстати, вы в курсе, что в этой папке жертвы двух разных нелюдей?

– Что вы имеете в виду?

– Четыре человека убиты не Бизоном. Скорее всего, их порвал какой-то оборотень.

– Кто?! – майору этот разговор всё больше напоминал общение сумасшедших.

– Оборотень, вервольф, ликантроп – проклятая душа в человеческом обличье, обречённая превращаться в волкоподобную тварь в полнолуние. Матёрый оборотень может делать это по собственному желанию, независимо от фазы луны – внёс ещё больше неясности Крот.

– Так, детишки, моё терпение лопнуло! – Кривозуб встал, скрестив руки на груди. – Если вы думаете, что я поверю в этот бред…

– Тебе придётся в него поверить! – сказал Шрам, сверля собеседника глазами. – Присмотрись к нам,… разве мы не живое тому доказательство?!

Взглянув повнимательнее на седоволосого подростка майор, наконец, понял, что его насторожило с самого начала. Эти двое действительно были странными. Только сейчас до милиционера дошло, что седой читал дело практически в полной темноте, при этом его глаза приобрели желтый оттенок и слегка светились. Второй вёл беседу так, словно читал чужие мысли, давая ответы на незаданные вопросы. По спине майора пробежал холодок. В голову закралась мысль, что он оказался в курилке не по своей воле, словно кто-то другой, невидимый, подтолкнул его к этому разговору.

– Я вижу страх в ваших глазах – начал Крот. – Да мне пришлось частично подавить вашу волю, чтобы избежать… хм… нежелательных последствий. Я хочу попросить у вас за это прощения, но поверьте мне – это была жизненная необходимость.

– Крот, заканчивай этот балаган! – хмыкнул Шрам. Посмотрев в глаза милиционера, он добавил:

– Майор, мы рассказали тебе всё, что нам известно о «Гатчинском мяснике» и узнали всё, что нам было нужно. Нам пора… и мой тебе совет – не лезь в это дело!

Оба молодых человека поднялись со своих мест и направились к выходу с территории отдела.

– Подождите! Если вы те, о ком я думаю, решите тогда проблему с оборотнем! – окликнул их Кривозуб.

– Нам нет до этого дела! У нас на хвосте сидят «гробовщики» и вампиры, своих проблем хватает! – раздалось в ответ.

Понимая, что эти двое сейчас просто растворятся в ночи, майор крикнул первое, что пришло в голову:

– Решите эту проблему, а я уж в долгу не останусь!..

Седой обернулся и, кивнув, ответил:

– Хорошо. Позже мы придём за платой.

Ватикан, резиденция Инквизиции

Днем ранее

За окном сгущались вечерние сумерки, город готовился ко сну. В небольшом зале, стены которого были расписаны сценами из Страшного суда, за столом сидели двое. Люстра на потолке была погашена, и лица говоривших освещало лишь неровное пламя трёх восковых свечей, установленных на серебряном канделябре.

– Ваше Высокопреосвященство, это великая честь для меня – сказал монах, одетый в чёрную рясу. Он был высок и очень худ. Кожа напоминала высохший пергамент, на горбатом, похожим на клюв хищной птицы, носу сидели прямоугольные дымчатые очки. По левой щеке тянулся уродливый шрам. Лысую голову венчала чёрная шапочка.

Его собеседник слегка наклонил голову. Это был один из самых влиятельных людей в Ватикане и католическом мире после Папы Римского – глава отдела тайных операций Инквизиции, Его Высокопреосвященство архиепископ Лоренцо Борджиа.

– Ты достойно показал себя перед лицом Господа, твои деяния не будут забыты! – промолвил он. – Но у меня есть для тебя ещё одно поручение, сын мой.

Монах внимательно посмотрел на кардинала поверх очков.

– Какое?

Великий инквизитор встал со своего кресла. Он был полноват, объёмистый живот не могли скрыть даже свободные одежды. Пухлые пальцы перебирали костяные чётки.

– Ты, сын мой, идеально подходишь для этой миссии – священник пригладил свои посеребрённые сединой волосы. – Странные вещи стали происходить в России. По непроверенным данным там появилась группа людей, именующих себя Неспящими.

– Ваше Высокопреосвященство,… вы хотите, чтобы я покарал бесовские порождения? – осторожно спросил монах.

Архиепископ подошёл к окну. Костяшки чёток в его пальцах перемещались с огромной быстротой.

– Для начала, просто наблюдай за ними. Если увидишь что-то подозрительное, немедленно сообщи мне лично. А я уж решу, как поступить.

– Ясно. Когда мне отправляться?

– Деньги, билет и снаряжение возьмёшь внизу. Самолёт летит завтра в восемь утра. И будь начеку, сын мой – в этой варварской стране мы потеряли семерых агентов за последний год.

– Не беспокойтесь, Ваше Высокопреосвященство, я знаю своё дело и с Божьей помощью готов приступить к этому заданию.

Отец Лоренцо подошёл к монаху и, положив руку ему на плечо, заговорил:

– Да не ослабнет воля твоя, да не опустится рука твоя, да прибудет с тобой милость Божия, ибо наше дело праведное.

– Аминь. – Монах почтительно поклонился и вышел за дверь, оставив священника в полном одиночестве.

– На всё воля Божия… – задумчиво произнес Его Высокопреосвященство, глядя через окно в ночное небо.

В дверь робко постучали.

– Войдите! – громко произнёс инквизитор, не отрываясь от окна.

В приоткрытую дверь проскользнул молодой послушник, исполнявший обязанности личного секретаря. Не решаясь идти дальше, он начал говорить прямо от порога:

– Ваше Высокопреосвященство, отец Эстебан покинул резиденцию. Я выдал ему всё необходимое.

– Хорошо. Что-нибудь ещё? – не оборачиваясь, спросил архиепископ.

Секретарь сглотнул набежавшую слюну, прежде чем ответить.

– Доставлена подозреваемая в колдовстве. Её повели в подвалы, но без вас допрос не начнут.

– Иди с Богом, сын мой. Я спущусь в допросную чуть позже. Пусть пока подготовят обвиняемую.

– Да, Ваше Высокопреосвященство, будет исполнено.

Где-то в Австрии

7 ноября 2000 г. 23:00

Зал заседаний был пуст и погружен в полумрак. Лишь над дальней частью стола горела одинокая лампа, в свете которой Анна и Фредерика резались в карты.