Лето волонтёра
– Это не факт. У одного существа был при себе жетон американского солдата. С чего мы решили, что он и есть бывший солдат? Может быть, жетон – трофей?
Я подумал и кивнул. Да, может быть, и трофей. Может быть, у существа все-таки был рот, и оно сожрало бравого американского морпеха вместе с формой и жетоном?
– Но мы не на Селене, мы на Луне, – сказал я. – Вот это точно.
– Нет, – покачала головой Дарина. – Инсеки умеют управлять гравитацией, это не очень-то сложно.
– Или мы в прошлом.
– А вот это им не по зубам, – уверенно сказала Дарина.
Мы вернулись в центральную комнату и первым делом взяли по бутылке воды. Экран перехода все так же светился, дорога домой была открыта.
– Все в порядке? – донеслось из камеры. – Ребята, сдвиньтесь, я вас не вижу!
– Обошли весь корабль, – встав перед камерой, доложил я. – Все пусто. Никого и ничего нет, голые стены.
– Лихачева нет? Десантников нет? Китайцев? – принялся перечислять генерал.
Я молчал, глотая теплую солоноватую воду. Потом покачал головой.
– Чисто. А вы запись просмотрели?
– Ничего полезного, – признался Леонид Владимирович. – Камера опрокидывается, через мгновение из экрана лезут твари.
– Дутики.
Даже хиленький динамик донес до меня вздох.
– Хорошо, пусть дутики. Что происходит, Максим?
– Тут еще одна странность, – признался я. – Сила тяжести слишком высока для Селены. Скорей уж, как на Луне.
– Луны нет. – Генерал задумался. Я услышал, как он кому-то что-то приказывает. – Сейчас, дайте мне пару минут. Тут уже целый штаб…
Я подумал, что, если бы Лунное кольцо чудесным образом собралось обратно в Луну, на Земле бы это как минимум почувствовали. И уж точно сообщили бы генералу. Спросил:
– Что нам дальше делать?
– Возвращаться, наверное, – сказал генерал. – Полчаса еще подождите, готовится вторая группа. Она зайдет, вы вернетесь.
Усевшись по-турецки перед камерой, я кивнул. На душе было очень неспокойно, но ведь мы сделали все, что могли.
Так?
Дарина села рядом, искоса глянула на меня. Сказала задумчиво:
– Мы что-то упускаем, но я не могу понять, что именно.
– Вот то же самое ощущение, – признался я, глядя в искрящийся экран. – Отряд биороботов-охранников я понять могу. Десантников, превратившихся в пухлых белых монстров, – тоже. От Инсека и не такой гадости можно ждать! Но корабль пустой, он спит!
Из видеокамеры донеслось:
– Луны нет, Максим!
– Что? – не понял я.
– Позвонили в Хабаровск, там посмотрели в небо – Луны нет, Кольцо на месте, Селена на месте. Может, ты ошибся насчет силы тяжести?
Я даже не стал спорить.
– Может, только я не ошибся.
– Луны нет, Лихачева нет, десантников нет… – принялась перечислять Дарина.
– Как Милана любит говорить: смотри на то, чего нет, – согласился я. И невольно нахмурился. Мысль, пришедшая мне в голову, была слишком уж неприятная. – Дарина, послушай… Высший дал пинка Инсеку и Прежним. Те не в восторге, верно? Могут они объединиться против Высшего?
Дарина поколебалась. Кивнула.
– Наверное. Только что они способны сделать?
– Продавец однажды сказал мне, что даже Высшего можно уничтожить… – Я оттолкнулся от пола ладонями, встал. – Наверное, это как с Прежними… я убил Мод, уничтожив ее составляющие части. И Высший тоже объединение личностей! Если убивать его элементы…
– К примеру, нас? – резко спросила Дарина.
– Да.
– Наверное, Высший не позволит.
Я пожал плечами.
– Гибель одной клетки организму безразлична. Я думаю, это действительно ловушка, но только не для вояк, которые сюда пришли.
Дарина тоже поднялась.
– Для нас?
– Или для Высшего. Продавец ведь сказал, что опасность грозит всему миру. Вряд ли он имел в виду Вселенную, так? Скорей уж тот мир, который сейчас возникает, который должна создать Милана.
Я прошелся по помещению, поглядывая на снаряжение. Все есть, только людей нет.
– Максим, не уходи из-под камеры! – потребовал Леонид Владимирович. Я услышал, что он опять принялся с кем-то приглушенно спорить.
– Смотри, тут нет никого, – сказал я Дарине. – Мы решили, что их убили, превратили в монстров, что тут включилась какая-то защита, но если все не так просто? Экранные переходы – технология Инсеков! Если он запрограммировал какую-то специальную ловушку для нас? Тогда понятно, зачем утащили Лихачева, он приманка! И мы послушно за ним побежали!
– Но тут нет опасности! – Дарина развела руками.
– Именно! – кивнул я. – То, чего нет. Пока нет…
Я огляделся. Ровный свет, чистый воздух. Гора снаряжения. Можно попить, поесть, поспать. Никаких монстров.
Я ощутил себя в мышеловке, куда мы так отважно забрались. Мышеловка открыта, она просторная, в ней много сыра.
Но почему же она не захлопывается?
– Максим! – донеслось из камеры. Голос у генерала был озабоченный. – Прав ты или нет, но возвращайтесь! Команда заходит, а вы сразу назад, хорошо?
Я смотрел на экран. Шагни – и ты на Земле, в Гнезде на Олимпийском.
Или экран выключится? Половина окажется на Земле, а половина останется в корабле Инсека?
Но нас можно было рассечь на кусочки и при переходе сюда!
Блинский блин, я чего-то все-таки не догоняю!
Я точно близок к истине, но какую-то деталь не пойму!
– Максим! – выкрикнул генерал.
– Что? – Я шагнул обратно к камере.
– Команда вошла?
Я уставился на экран перехода. Круг в стене продолжал мерцать.
– Нет!
– Они вошли. – Голос Леонида Владимировича охрип. – Семь человек. Я их не вижу!
– И мы не видим, – подтвердил я. У меня вспотели ладони. – Их куда-то не туда отправило. Нам возвращаться?
– Подожди. – Генерал явно размышлял. – Ладно. Тут главный эксперт по всей этой мути, уступаю место.
Мы с Дариной переглянулись. Я-то думал, что главный эксперт – это я…
– Макс, Даринка!
Я вздрогнул, услышав ее голос.
Еще и на Селене… или все же на Луне?
Я просто потерял дар речи.
А вот Дарина радостно воскликнула:
– Милана! Ты тут?
– Я в Гнезде! – отозвалась она. – Меня вызвали, как только этот кошмар начался… с работы выдернули!
Ну да. Будущий Высший в лице Миланы учился и работал в университете.
Конечно, она могла бы попросить у властей пентхаус в Москва-Сити, денежное довольствие и лимузин с охраной и водителем. Но Милана не такая.
– Макс, ты меня слышишь? – позвала Милана. – Или язык проглотил?
– Я слышу… – тихо сказал я. Откашлялся. – Неожиданно очень. Милана, ты сейчас Милана? Ты не Высший?
Она рассмеялась.
– Это я! Ребята, не волнуйтесь. Сейчас мы вас вытащим.
– Ты понимаешь, что происходит? – спросил я.
– Пока не совсем. Видимо, вас закинуло в другую зону на корабле. Подлянка от Инсека, зря Высший его отпустил.
У меня чуть-чуть отлегло от сердца. Милана была очень спокойная и, судя по голосу, в боевом настроении.
– А позвать его ты можешь? Или что-нибудь сделать… такое? – Я развел в воздухе руками, вкладывая в этот жест все чудеса на свете, от превращения плутония в свинец и до подзатыльников, от которых Прежние и Инсеки улетают на другой конец Галактики.
– Нет, не могу, – посерьезнела Милана. – Но если мне будет грозить опасность, Высший проявится. Он это мне обещал.
– И ты веришь? – уточнил я.
– Себе? Конечно!
Дарина рассмеялась.
– Милана, я так рада тебя слышать! Куда ты вообще подевалась, а?
В короткой паузе я услышал все, что не хотел и не мог рассказать Дарине.
То, что Милана в своей человеческой сущности по-прежнему любит меня.
Что однажды мы сорвались с катушек, и я изменил Дарине. В этом самом корабле, между прочим…
– Очень много было дел, Даринка… – вздохнула Милана. – Но я исправлюсь. Сейчас я зайду за вами и вытащу оттуда. И Лихачева найдем, обещаю!
– Не надо! – воскликнул я. – Не рискуй! Если переход отключится на полпути…
– То появится Высший, – сказала Милана очень серьезно. – И сделает кому-то такое а-та-та, что он жвалы в задницу засунет. Ясно?
Я понял, что эта реплика адресована не нам, а Инсеку – на тот случай, если он каким-то образом нас слышит.
– Уверена? – спросил я.
– Максим, – ответила Милана спокойно. – Ничто в этой Вселенной не может повредить мне. Ничто!
Я смотрел то на блестящую линзу камеры, то на искрящий экран перехода.
Ничто не может повредить – это здорово.
Но…
– Милана, стой! – закричал я, бросаясь к экрану, из которого, будто из болотистой воды, проступало ее лицо и руки. – Стой!
Я думал о том, что надо втолкнуть ее обратно. Что, пока хотя бы часть Миланы остается с той стороны экрана, – еще можно все исправить!
Меня подвела гравитация. Пусть мы не на Селене – теперь я был в этом уверен, – но даже на Луне сила тяжести слишком мала. Мой рывок пронес меня мимо экрана, а Милана, увидев это, сделала шаг вперед, попытавшись меня подхватить.
Экран за ее спиной погас.
Я заскользил по гладкому полу, затормозил, неуклюже поднялся. Посмотрел на Милану, основу Высшего, который должен принести в Галактику новый смысл… новый мир – без войн и крови.
– Что мы наделали… – прошептал я. – Что мы наделали…
Милана была в джинсах и рубашке, она коротко подстриглась (я вдруг понял, что это стрижка «под жницу», она неосознанно копировала Дарину). Она казалась напряженной, но улыбалась, явно пытаясь нас подбодрить.
– Максим, ничто в этой Вселенной… – повторила она.
– Милана… – Я встал. Посмотрел на Дарину – и увидел ужас в ее глазах.
Она тоже поняла.
– Мы уже не в той Вселенной.
Улыбка на лице Миланы медленно исчезала.
– Это ловушка, – сказал я. – Это мышеловка! Весь корабль был наживкой, и люди в него полезли. Их превратили в монстров. И они утащили Лихачева. Как наживку. Мы пошли за ним, Инсек знал, что мы пойдем…
– И сами стали наживкой… – прошептала Дарина. – Для тебя…
Она неловко подошла к Милане, обняла ее. И зарыдала.
– Подождите, это не обязательно так! – обнимая ее, сказала Милана. – Не обязательно! Нет, нет!
Поверх головы рыдающей Дарины она посмотрела на меня.
– Даринка, да не плачь ты…
– Прости, слезы сами льются… – пробормотала Дарина.
– Ребята, это невозможно! – Милана покачала головой. – Ни у Инсеков, ни у Прежних нет такой силы!
Краем глаза я уловил какое-то движение. Повернул голову.
И увидел Инсека.
Он сидел у входа в один из туннелей – огромный, маслянисто блестящий – и внимательно смотрел на нас. Потом заговорил своим мягким женским голосом, который мне даже приснился однажды в кошмаре.
– У нас нет таких сил. Но ты же знаешь, что в Галактике не один Высший.
Глава пятая
Инсеки похожи, но они разные. Я не так много их видел: «нашего», сидевшего на Селене, мельком – одного в лагере на Саельме, ну и того, на Трисгарде, который очень хотел, но так и не решился отобрать у меня прозрачный кристалл.
В общем, этот, появившийся в корабле, был «наш».
Я вышел вперед, всматриваясь в него. Конечно, даже после второго Призыва я был ему не ровня, что уж говорить о моей нынешней форме.
Но мне показалось, что Инсек занервничал.
– Несмотря на конфликт при расставании, хочу напомнить, что ты мне симпатичен.
– Ты же назвал нас обезьянами, – сказал я.
– Наглыми обезьянами, – поправил Инсек. – Наглость свойственна млекопитающим. Ничего оскорбительного, это научный факт.
Я смотрел на него, не отводя глаз. Я хотел дать Милане время собраться с мыслями.
– На всякий случай уточню, что настоящего меня здесь нет, – сказал Инсек.
Он взмахнул передней лапой, и та легко прошла сквозь пол.
Я нагнулся, взял из ящика банку тушенки и швырнул в Инсека. Та пролетела сквозь глянцевую морду и укатилась в туннель.
– Меня обижают сомнения в моих словах. – Инсек сделал несколько шагов вперед. В движении он больше напоминал ящерицу, чем муравья. – Я лишь слепок личности. Мне очень неприятно это осознавать и признавать, но я малая часть того, кто был в этом корабле. Говоря понятным вам языком, я упрощенная копия в сознании корабля, голографическая проекция.
– И зачем ты здесь? – спросил я.
– Сообщить вам о вашей судьбе.
Милана мягко взяла меня за руку, отстранила, подошла к Инсеку. Я уже видел такое, только в тот раз в ней был Высший, а Инсек боялся пошевелиться от страха.
– Ты посмел нарушить приказ Высшего? – спросила она.
– Высшего тут нет, – сказал Инсек. – Максим все понял правильно. Вы в иной реальности.
– Но Высший остался в нашем мире, – сказала Милана. – Поверь, он будет крайне недоволен. Ваша цивилизация будет наказана, а нас он вернет.
– Нет-нет, – Инсек издал странный булькающий звук. Может быть, смех? – В этом вся прелесть ситуации! Если мы удаляем ключевой элемент, то Высший не возникнет. Будет кто-то другой вместо него, но ты ему безразлична. Понимаешь?
– Вы напали на Высшего, – с нажимом повторила Милана. – Это непростительно.
Инсек заелозил на месте. Хоть он и был голограммой, не контактирующей с материальными предметами, но вел себя словно живое существо.
– Мы не проявляли агрессии, – сказал Инсек.
– Не проявляли? – возмутился я.
– Защита имущества не возбраняется, – ответил Инсек. – Никто не требовал от вас появляться на корабле. Никто не заставлял важные элементы Высшего пройти через экран. Никто не заставлял ключевой элемент покинуть свою Вселенную и оказаться в альтернативной. Ни одно наше действие не нарушает соглашений!
– Тогда открой проход обратно, – велела Милана.
– Я не могу, – Инсек развел лапами. – Я не знаю, как это сделать. Я не обладаю нужными технологиями и энергией. Само время моего существования окончится через несколько минут, что крайне досадно.
Вот это было совсем неожиданно. Инсек создал свою копию и отправил вместе с нами умирать! Зачем?
Самое поразительное, что ответ был только один.
Он хотел позлорадствовать. Он не хотел умирать вместе с нами, но отправил своего цифрового «клона», чтобы тот похвастался расставленной ловушкой.
Как неожиданно мелко!
– Мы донесли свои тревоги и обиды до одного из Высших, который согласился оказать нам помощь, – продолжал Инсек. – Даже на их уровне развития есть конфликты, удивительно, не правда ли?
– Потому что вы создали такой мир, – сказала Милана. – Мир, в котором все ненавидят друг друга и пользуются чужой слабостью.
– Это неизбежность эволюции, – ответил Инсек. – Вы здесь, а Высшего больше нет.
Инсек опять засучил лапами, приближаясь к Милане. Его голова была на уровне ее лица.
– Уверены? – Милана не сдавалась. – Вы рискнули убить Высшего, а если он уцелеет?
– Но мы никого не убили, – сказал он. – Высший просто не появился! А вы живы. И вы будете жить любое доступное вам время. В корабле есть воздух, температура может показаться вам высокой, но она в границах переносимого людьми. В следующем отсеке по этому коридору вы найдете два соска, выступающих из стены на высоте вашего роста. Один сосок подает воду, обогащенную витаминами и минеральными солями, другой – питательную кашицу, удовлетворяющую все потребности организма. Там же находится сток в полу для удаления нечистот. Если вам потребуется медицинская помощь, достаточно лечь на пол и начать громко кричать. Рано или поздно корабль выпустит сенсоры, обследует вас и проведет лечение.
Он снова забулькал. Да, это несомненно был смех.
– К сожалению, мы не озаботились развлечениями, – сообщил он. – Но мы полагаемся на вашу находчивость. Можете предаваться любимым занятиям обезьян – спариванию, дракам и почесыванию друг друга. Не беспокойтесь ни о чем!
Инсек посмотрел на меня и добавил:
– Все, что происходит на Луне, остается на Луне.
Вот же скотина!
– Вы превратили корабль в тюрьму, – сказала Милана.
– О, мы предпочитаем называть это карантином, – ответил Инсек. – Жница!
Дарина ничего не сказала, только молча смотрела на него.
– Я не питал иллюзий насчет людей, – Инсек повернул к ней голову. – Но вы, Измененные, меня очень огорчили. Мы спасли вас от смерти, вам были дарованы быстрое взросление, здоровье, знания, полная путешествий и приключений долгая жизнь… А вы так легко и бесчестно нас предали! Ты не хочешь покаяться?
– Если мы сможем вернуться назад, – тихо сказала Дарина, – я найду тебя. Настоящего тебя. Найду и убью.
– Ожидал такой угрозы, – Инсек кивнул. – Но вы не вернетесь.
– Посмотрим, – пробормотал я, просто чтобы оставить за собой последнее слово.
– Я в любом случае не увижу, – сказал Инсек. – Мое существование теоретически может быть опасно – разумное существо способно ошибиться, передумать, испытать жалость или иные чувства. Вдруг я решу вас выпустить? Или убить? Так что я заканчиваю свое существование с твердой уверенностью в нашей победе и в сладостном ощущении свершившегося возмездия.
– Ты заманал, – Милана сделала шаг вперед. – Давай, выключайся! Стирай свои мозги, чучело.
– Мне нравятся ваша растерянность и беспомощность… – начал Инсек.
– Да тебе просто страшно, – сказал я. – Тебе велено умереть, и ты умрешь. Вот и треплешься, оттягиваешь миг. Но нравится – не нравится, выключайся, красавица!
Инсек посмотрел на меня. Придумывать не стану, никаких эмоций по его морде я прочесть не мог, тут поглощенный смысл не работал. Но мне хотелось верить, что он посмотрел с ненавистью.
А потом он исчез.
– Стер себя или соврал? – спросила Милана.
Я пожал плечами. Какая, в сущности, разница…
Не дождавшись ответа, Милана вздохнула. Подошла к ящику, взяла бутылку с водой. Отпила немного, сказала:
– Меня терзают сомнения… на что будут похожи обещанные «соски» и каков будет вкус воды.
– Вкус будет максимально мерзким, – согласился я.
Милана неожиданно улыбнулась.
– Слушайте… и все-таки как я рада вас видеть!
Как ни странно, но я ощущал то же самое.
Дарина подошла к нам, обняла – и мы несколько мгновений постояли втроем, уткнувшись головами друг в друга. У меня мелькнула шальная мысль, что если Инсек все-таки не стер себя, а наблюдает за нами, то он может заподозрить нас в каком-нибудь телепатическом общении.
– Милана, попробуй позвать Высшего? – сказала Дарина негромко.
– Я все время зову.
– Не отвечает?
– Да, но это ничего не значит. Он никогда не отвечал.
Наверное, она была права.
– Будем исходить из того, что Инсека с нами больше нет, – решил я. – Есть только корабль.
– Он тоже практически разумен, – сказала Дарина. – Инсеки не позволяют машинам осознавать себя, но с нашей точки зрения корабль не глупее человека.
Я подумал о том, что нам придется общаться с кораблем. Если, конечно, мы не собираемся навсегда остаться на Луне.
Интересно, можно ли переспорить машину?
– Пойду, проверю… – сказал я, не уточняя, что именно.
И двинулся по коридору, возле которого появлялся Инсек.
Да, метров через десять обнаружилось помещение, которого раньше не было. Маленький отсек неправильной формы с низким потолком.
В одном углу была небольшая решетка в полу – канализационный слив.
Недалеко от него, метрах в полутора от пола, из стены выступали две выпуклости, напоминающие женские груди. Каждая заканчивалась соском.
Чувствуя себя извращенцем, я нагнулся и прижался губами к металлу. Тот оказался неожиданно мягким и теплым, что добавляло неприятных ассоциаций.
Из одного «соска» потекла тонкой струйкой теплая, чуть солоноватая вода. Из другого – что-то вроде густого молока или жиденькой каши.
Я молоко люблю и кашу ем с удовольствием любую, кроме гречневой. Но это кашемолоко тоже оказалось невкусным.
Инсек постарался.
Вытерев губы, я отошел от стены.
Ладно. Все мы в младенчестве пили мамино молоко. А это вообще не грудь, это металл. Инсек мог придать поилкам и более обидную форму.
Но все-таки поразительно, Инсек ведь разумное существо, превосходящее людей… ну, на порядок, наверное? Знающее тайны полетов через Галактику, умеющее видоизменять живые организмы, строить почти разумные корабли из наноботов. Откуда такая мелочная мстительность и тупой юмор?
Я вспомнил, как отец давным-давно сказал про кого-то: «Умная голова, жаль, дураку досталась». Меня это удивило, я спросил, как это может быть. И отец прочитал мне целую лекцию – про разум, ум, интеллект, мудрость. Выходило, что можно быть гениальным идиотом или мудрым простачком, хоть это и странно.
Видимо, у Инсеков при всем их развитии получилось что-то вроде этого – умные дураки.
А может быть, я зря приписываю им тупые шуточки? Может быть, кормушка (как еще ее назвать) в виде сосков – совершенно нормально с их точки зрения. Привычно и удобно для млекопитающих. Как они своих детей кормят?
Ответ всплыл в памяти. Про Инсеков на Саельме говорили немногое, но все-таки базовая информация была. Инсеки живородящие, проходят стадию личинок, кормят их матери, отрыгивая полупереваренную пищу.
Да, еще они гермафродиты на первом этапе развития, а потом уже осознанно выбирают свой пол. Впрочем, могут и поменять.
Я сплюнул в сток и пошел обратно.
Девчонки занимались обустройством лагеря. Дарина пересчитывала запасы продуктов, Милана раскладывала одеяла. Два спальных места рядом, одно чуть в стороне…
– Может, не стоит располагаться надолго? – спросил я.
Милана покосилась на меня. Сказала:
– А ты нашел выход?
Я покачал головой. Но в этих приготовлениях, в пересчете сухих пайков и банок с консервами была какая-то унылая безнадега.
– Пока нет, – сказал я. – Зато обещанную поилку и кормушку нашел.
Лег на пол. Раскинул руки.
И заорал во все горло:
– А!!! Мне плохо!!! А!!!
Дарина и Милана молча смотрели на меня.
– У меня приступ клаустрофобии! – продолжал я. – Боязнь замкнутых пространств! Это мучение! Я в ужасе, в ужасе, в ужасе! А!!!
– Думаю, закончится инъекцией успокоительного, – предположила Милана.
– Лекарства дадут лишь временный эффект! – выкрикнул я. – А!!! Страх замкнутых пространств! Это болезнь, это болезнь! Это психическое расстройство, оно указано в справочниках!
– Пойду, проверю поилку, – сказала Милана.
И ушла в туннель.
– А!!! – продолжал я жаловаться в пространство. – Помощь, помощь, мне нужна медицинская помощь! Клаустрофобия!
Не знаю, чего конкретно я ждал. Ну не свободы же, конечно. Скорее мне хотелось понять, как вообще корабль отреагирует на требование лечения. Может, удастся с ним поговорить? Понять, насколько он разумен и насколько расположен общаться?
Но корабль не ответил.
Вместо этого купол потолка посветлел и растаял.
– Ох ты ж… – прошептал я.
Над головой были звезды. Целое море звезд, а почти на краю прозрачного купола – Земля. Бело-голубая, со съеденным тенью краем, с сероватыми завитками циклонов.
Дарина подошла ко мне, легла рядом. Помолчала.
– Как красиво. Хорошо, что Земля видна.
– Она всегда видна, – пояснил я. – Луна же одной стороной повернута к Земле.
– То есть она не вращается вокруг оси? Не смейся, я правда не знаю!
Я улыбнулся и на ощупь нашел ее руку.
– Вращается. Синхронно с вращением вокруг Земли. И я не смеюсь, люди часто путают.
Вернулась Милана со словами:
– Инсек – больной ублюдок…
Остановилась рядом с нами, посмотрела вверх, с уважением сказала:
– Ого… Это ты добился?
– Выкричал, – ответил я с гордостью. – Нам, клаустрофобам, положено.
Милана легла с другой стороны от меня. Поколебалась, потом взяла меня за руку. Спросила:
– Я уже и не помню… так и было?
– Ага, – сказал я. – Только еще было Лунное кольцо.
– Точно. – Милана провела рукой над головой. – Красивое… Но его нет.
– И это значит, что мы в параллельной реальности, – заключил я. – Прежняя Мод смогла перенести туда мое сознание. Но у Высших возможностей больше.
– Или мы в прошлом, – произнесла Дарина.
Я подумал, что это все-таки сомнительно. Как я понимал, даже Высшие могли путешествовать лишь по «своей» линии времени, да и возможности вмешательства у них были очень ограниченные. Однако спорить не стал. Мы лежали и смотрели в звездное небо, но взгляд невольно цеплялся за голубой шар.
Прошлое, другая реальность… да что угодно! Динозавры, крестоносцы, мир, где Европа вымерла от чумы и ее открыли индейцы, мир, где не открыли электричество, мир, где люди живут в лесу и молятся колесу… Что угодно! Но оказаться бы там, а не в железной коробке, в которой Инсек заточил нас навечно.
– Корабль тебе ответил? – спросила Дарина. – Хоть что-нибудь?
– Нет, – прошептал я. – Ничего.
Я вдруг понял, что с кораблем не договориться. Никак. Он просто не станет отвечать. У него есть заданные рамки – поддерживать нашу жизнь, лечить по необходимости. Но нам не уговорить его выпустить нас. Не сломать компьютер, не подобрать к нему коды и пароли – это не голливудское кино. Не пробить стены, а если и пробьем – то что нам делать в безвоздушном лунном аду?