В поисках врат Стылой Тени

Глава 2

Род Ситоле когда то был сильным и многочисленным. Но во времена Третьей смуты, затянувшейся на более, чем двадцать лет, глава рода принял решение встать под знамена одной из сторон, претендовавшей на власть в Империи Кенин – великого клана Нтули.

Великий клан Нтули проиграл – и прекратил свое существование. Все члены этого клана, включая несовершеннолетних детей, были захвачены войсками победившего великого клана Фири, доставлены в столицу Империи и принародно умерщвлены путем усекновения голов на празднике, посвященном восшествию на престол нового императора Кенин – Чибузо Первого.

Ситоле же, в процессе развития конфликта, были вынуждены, вслед за сюзереном, оставить сначала центральные области метрополии, где находились их основные владения, а после разгрома объединенных сил Нтули в генеральном сражении у Шипящих скал и вовсе бежать на территорию сопредельного королевства Н’Гиро. Тут с давних времен роду принадлежал небольшой участок земли, на котором стояла фактория, используемая, как база снабжения для исследовательских и торговых экспедиций на север. Кроме этого клочка каменистой земли род потерял все.

Много воды утекло с тех пор в священной реке Самнези, многое изменилось за более, чем триста лет, прошедших с момента окончания битвы у Шипящих скал. Но время не смогло затянуть раны Ситоле. Все это время род медленно умирал.

И сейчас захиревший род ютился все там же – на северном побережье полуострова Спящих. Осталось только два представителя рода: глава рода по имени Симба и его молодой племянник. Главе рода было уже за пятьдесят, но он был по-прежнему крепок и полон энергии. Племянник же был чуть менее, чем вдвое его моложе, и сейчас учился в столичном Императорском университете на медицинском факультете.

На принадлежащем роду участке располагалась центральная усадьба – трехэтажное здание, сложенное из блоков песчаника, где, собственно, и обитал Симба Ситоле, немногочисленная прислуга и наемные работники, занятые в приусадебном хозяйстве и на производстве. К центральной усадьбе жались хозяйственные постройки и небольшие цеха, угольная яма, соседствовавшая с котельной и энергоузлом. Чуть поодаль возвышалась причальная мачта, к которой швартовался единственный дирижабль рода.

Всю остальную площадь участка занимал крааль, в котором содержались тяки10. Наряду со скотоводством, весомый вклад в бюджет семьи вносила и охота. Наличие дирижабля, пусть и не новейшей модели, позволяло добывать уфаву – крупных ластоногих, обитающих на холодных побережьях безлесных, насквозь продуваемых свирепыми северными ветрами островов. Шкуры и жир уфаву ценились на материковых рынках. Шкуры животных обрабатывались тут же, тут же тушилось и консервировалось мясо тяков – в специализированных цехах на территории усадьбы. Консервированное мясо тяков, жир уфаву и кожа – вот эти нехитрые товары и позволяли держать на плаву утлое суденышко финансов рода.

– Аккуратнее сгружайте, неумехи,– беззлобно покрикивал старший механик Уоссва Пегий на двух одетых в фиолетово-синие комбинезоны увальней из транспортной компании, сгружавших баллоны с газом иланга, без которого ни один дирижабль не поднимется к облакам.

Пегим Уоссву звали уже давно, хотя родился он черноволосым. Причиной же возникновения прозвища явилось то, что однажды он неравномерно и внезапно поседел. Теперь все выглядит так, как будь то на его идеально-белую шевелюру, ляпнули несколько пятен черной краски. Столь оригинальная расцветка досталась ему после того, как изрядно наглотавшись вараги он, очевидно пребывая в беспамятстве, забрел в Урочище Каменных Хороводов – это место такое, нехорошее, над берегом моря, в двух небольшим километрах от усадьбы. Там из огромных гладких серых валунов, неизвестно кем и неизвестно когда, выложены круги, внутри которых не растет трава и иногда по ночам загораются и пляшут холодные нездешние огни. А если взглянуть на этот участок земли с высоты птичьего полета, то отдельные валуны, канавки и окружности складываются в какие-то затейливые геометрические фигуры, слишком крупные, что бы быть распознанными непосредственно с поверхности.

По словам Уоссвы, протрезвел он мгновенно, когда из сгустившегося ночного воздуха, в нескольких метрах от него, материализовался полупрозрачный дух-умойя11 и, раскрыв объятия, неспешно поплыл к нему, намереваясь, вероятно, крепко обнять, как старого друга после долгой разлуки.

Как потом рассказывал наш потерпевший, никогда в жизни, ни до, ни после, он не бегал так быстро. И так долго. На территорию усадьбы он вполз, когда серый рассвет уже предпринимал робкие попытки разогнать липкие клочья ночного тумана. Обессилевший, грязный, и… пегий.

Все когда-нибудь заканчивается. Вот и разгрузочные работы завершились, а баллоны с газом обрели свое место в сарайчике около причальной мачты. Фиолетово-синие сотрудники транспортной компании погрузились в кабину видавшего и лучшие времена фиолетово-синего же грузовичка, который, окутавшись облаками пара, натужно шипя и позвякивая, потихоньку двинулся по бетонным плитам дороги, уводящей его прочь из усадьбы.

А Уоссва Пегий, широко и с наслаждением зевнув, извлек из одного из многочисленных карманов песочного цвета рабочего комбинезона увесистую связку ключей, мечтая о том, что вот сейчас он обеспечит сохранность вверенных ему материальных ценностей и пойдет вздремнуть пару часиков. Но не сложилось.

– Не закрывай – сейчас все равно к вылету готовиться будем, – механик вздрогнул от неожиданности и обернулся. Со стороны котельной к нему широко, размахивая руками, бодро шагал рослый пожилой человек, одетый в светлую рубаху с закатанными рукавами, серые брюки-галифе и высокие рыжие сапоги. Глава рода и по совместительству капитан родового дирижабля «Алигета» Симба Ситоле. Если бы не аккуратно постриженная шкиперская бородка и спокойные серые глаза, то морщинистое лицо его, покрытое северным загаром, очень напоминало бы тщательно вырезанную из темного дерева маску демона Пембе. Из тех немногих, сохранившихся до наших дней, масок, использовавшихся в кровавых ритуалах демонического культа Куокоа Укатили. Этот древний мрачный культ достиг пика своего могущества в середине Сумеречной эпохи, и был полностью уничтожен позднее, в эпоху Светлеющих Небес, адептами и ныне процветающей религии Мунгу Ва Утату.

– Господин Симба, так третьего дня только причалили же, только-только разгрузились, – вежливо выразил свое удивление старший механик, хотя связка ключей, как по мановению волшебной палочки, тут же исчезла в глубинах объёмистого кармана. А это говорило о том, что Уоссва Пегий готов без каких бы то ни было возражений незамедлительно исполнить любое распоряжение капитана. И не только, и даже не столько потому, что любое промедление, если оно будет иметь место быть, чревато неприятными последствиями, а, скорее, по причине того, что старший механик, как, впрочем, и любой другой член небольшого экипажа «Алигеты», глубоко уважал своего начальника.

– Отдых отменяется, к сожалению, – Симба оценивающе глянул на стойки с газовыми баллонами, – нужно в спешном порядке готовиться к вылету – так что, дорогой Уоссва, засучите рукава, обеспечьте рабочее давление в баллонах «Алигеты», проверьте двигатели, ну и вообще, готовьтесь… Времени у нас – примерно до середины завтрашнего дня. И найдите старшего помощника, я буду ждать его в своем кабинете через полчаса.

Пока Симба ожидал прибытия старшего помощника, в голове его роились невесёлые мысли о том, что пора бы уже привыкнуть к тому, что суровая реальность вносит свои беспощадные коррективы в процесс воплощения наших планов в жизнь. Так и сейчас, верный человек из приморского города Энайола сообщил, что одна из торгово-промышленных гильдий Империи снарядила и отправила экспедицию в Северные моря. Мало того, корабль уже, наверное, с неделю, как покинул порт.

А ведь это, скорее всего, не случайность. Да, никаких предположений о том, где и как могла произойти утечка сведений о его поисках, нет. Он был предельно осторожен, но… это определенно не случайность. Тем более, вовсе не обязательно, что именно сгенерированный его поисками информационный шум явился причиной жгучей заинтересованности гильдии «Черное золото» в изучении земель, лежащих севернее самых северных пределов материка Бара. Возможно, у них есть и свои источники информации, а уж квалифицированные аналитики для обработки и интерпретации этой информации у них должны быть обязательно.

В предоставленной этим же агентом аналитической записке упоминается о том, что гильдия эта за последние пять лет снарядила и отправила, как минимум, три серьезные экспедиции в труднодоступные уголки планеты. А это говорит о том, что поисковая деятельность проводится системно, с размахом, и, видимо, инициаторы этой активности рассчитывают в итоге получить профит, позволяющий окупить произведенные затраты и с лихвой вознаградить себя за приложенные усилия.

Обидно будет, если наши интересы пересекутся – в открытом противостоянии с хорошо вооруженной, полностью экипированной и укомплектованной гильдейской экспедицией, шансов почти никаких. А ведь до сегодняшнего дня все шло если и не быстро, то сравнительно гладко. И никаких конкурентов не просматривалось…

Полгода назад он получил ответ на свой запрос из открытой части архивов податного ведомства империи. И ответ этот содержал окончательное подтверждение того, что найденные им в студенческой молодости, при подготовке работы по истории развития имперской торговли, упоминания об одной странной экспедиции, с высокой долей вероятности могут привести к обнаружению еще одного нетронутого храмового комплекса секты Милеле Нжиа. Да, никто из тех, кто полтора века назад отплыл из морского порта города Бадд – самого северного города Империи на западном побережье материка Бара, не вернулся назад. Добротный ледовый фойст «Бокари», принадлежавший гильдии Бережливых из города Бадда, так и затерялся где-то там, в бескрайних ледяных полях. А в год, следующий за годом отплытия «Бокари», грянуло крестьянское восстание, позднее названное историками восстанием Трио Блаженных. Восстание, как, впрочем, и все крестьянские восстания, ему предшествовавшие, было жестоко подавлено имперскими импи, но север Западного побережья материка был надолго превращен в пустыню. Не миновала чаша сия и Бадд, разграбленный и сожженный дотла озверевшими селянами. Но если портовый город через десяток лет хоть и с трудом, но поднялся из руин, то память о гильдии Бережливых, о ее успехах и неудачах стёрлась, как будто ничего этого и не было вовсе. Поэтому нет ничего странного и в том, что немногочисленные документальные свидетельства факта отправки ледового фойста «Бокари» на север безмолвно погрузились на самое дно пыльных имперских архивов.

Годы ожидания ответов на осторожные запросы. Годы пристального изучения ветхих документов из немногих открытых архивов гильдий, годы кропотливого просеивания огромных информационных массивов в поисках тех немногих записей и свидетельств, что помогали пролить свет на то, какие цели ставили перед собой руководители той экспедиции и какими маршрутами они предполагали воспользоваться для достижения этих целей… Наконец-то этот этап позади. Сопоставлено и верифицировано множество событий и фактов. Мозаика сложилась.

Скорее всего, главной целью поисков был храмовый комплекс Милеле Нжиа – загадочной секты мистиков, хранителей невообразимых знаний. Знаний, которые, наверное, вообще не должны были появиться в этом мире. В народе адептов этой секты считали магами невероятной силы, способными утопить во всепожирающем колдовском пламени целый город, исцелить от неизлечимых болезней, летать без каких либо технических средств, убивать словом и взглядом и многое другое. В сказках и легендах эти таинственные мистики наделялись зачастую прямо таки божественной силой. Но они исчезли, ушли из мира, растворились во времени. Причем исчезли они ещё задолго до наступления Сумеречной эпохи, оставив храмы, каменные стеллы с нанесенными на них угловатыми знаками и многие другие следы своего существования. От того, что они оставили в населенных местах, остались только полуразрушенные стены. И странно было бы, если бы это было иначе – людям свойственно присваивать или уничтожать все, что не имеет сильного хозяина, и особенно, если сделать это можно совершенно безнаказанно.

Казалось бы, все это сказки для легковерных, ищущих чудеса там, где их быть не может. Но ведь столичная гильдия алхимиков «Братство реторты» заложила фундамент своего финансового благополучия два с небольшим десятка лет назад именно благодаря приобретению у группы безвестных авантюристов странной книги. По словам этих самых авантюристов, артефакт был ими найден в заброшенном храме, спрятанном в каменных лабиринтах экваториальной части хребта Нимх, что пересекает весь западный материк с юга на север. Переплёт этого тома был изготовлен из матового, чёрно-синего металла, а многочисленные тончайшие страницы – из гладкого материала цвета зрелого цветочного мёда. И покрыты эти страницы были какими-то схемами, чертежами и значками, удивительно напоминающими знаки на каменных плитах храмов Милеле Нжиа. Кроме того, бросалась в глаза удивительно высокая степень сохранности этой, явно антикварной, вещи, изготовленной из совершенно никому неизвестных материалов.

Стоит отдельно отметить, что вышеупомянутые авантюристы в полном составе, то есть все пятеро, трагически погибли при внезапном пожаре столичного постоялого двора «Тембо» в ночь после совершения выгоднейшей сделки с «Братством реторты». Их тела, до неузнаваемости обезображенные огнем, были похоронены на городском кладбище. Кладбище для бедных. Расследование, проведенное столичными подразделениями фойса12, установило, что причиной пожара стал несчастный случай.

А немногим меньше, чем через два года после описываемых событий, эта гильдия алхимиков представила рынку свой новый товар, который буквально перевернул всю экономическую жизнь планеты вверх дном.

Это был малогабаритный нагреватель. Одного нагревателя хватало на то, чтобы поддерживать непрерывную работу паровой турбины, вырабатывающей энергию для полноценной работы трехтонного электромобиля в течение суток.

Это событие неизбежно повлекло за собой революцию на транспорте, в энергетике, и, опосредованно, практически во всех иных сферах человеческой деятельности.

Само собой, секрет изготовления нагревателей удалось сохранять очень недолго – лишь в течении семи с небольшим лет. Затем аналогичный нагреватель был воссоздан в королевстве Меридиан Королевским алхимическим обществом. А к настоящему времени производство компактных нагревателей освоено алхимическими гильдиями шести мировых держав, являющимися признанными лидерами мировой науки и экономики.

Но за эти семь лет гильдия «Братство реторты» буквально озолотилась. Она значительно нарастила собственные производственные мощности и, мало того, вложила весьма крупные средства в производство паровых турбин и поршневых паровых двигателей, специально адаптированных для использования компактных нагревателей. Проектно-конструкторская и производственная деятельность осуществлялась и по сей день осуществляется на производственной базе имперской гильдии «Механом». Кроме того, ходили невнятные слухи о том, что источником грандиозного размера инвестиций, полученных оружейной имперской гильдией «Ассегай» является казна все того же «Братства реторты». Но это всего лишь слухи. А вот то, что «Ассегай» развернул масштабное проектирование и производство скорострельных пароэлектрических орудийных комплексов13, неотъемлемыми компонентами которых являются специализированные нагревательные элементы, произведенные «Братством реторты» – это уже состоявшийся факт.

И, что весьма удивительно, ученый-лингвист Фарэй Илунга, расшифровавший знаки Милеле Нжиа, мировой знаменитостью так и не стал, хотя и приобрел значительный вес в академических кругах криптофилологов и труды его теперь можно найти в любой, мало-мальски уважающей себя, научной библиотеке.

Замок, стоявший на берегу реки Дэви, видел всякое. Видел и кровавые революции, сметавшие с трона древние династии, и реставрации, возводившие на древний трон скороспелых, но харизматичных и решительных аристократов-авантюристов. Видел и опустошительные бунты городской черни, неизменно кроваво и жестоко подавляемые герцогскими дружинами, и виселицы на обочинах Форт Хеол и Долл, стоявшие чаще, чем ставят осветительные фонари. И пышные торжества в честь коронаций, и религиозные шествия, собиравшие бесчисленное количество народу – тоже видел. Большая часть истории королевства Меридиан14 так или иначе связана с этим замком. Замок был древним. Плющ взбирался по его стенам, ища и находя опору на выщербленных камнях карнизов и декоративных завитушек, а красноватый гранит цоколя был затянут мягким пледом буро-зеленого мха.

Но все такими же неприступными выглядели башни и стены королевской твердыни, окутанные вечным туманом, которым славился климат острова Кымру. И, как и столетия назад, на шпиле замковой башни, возвышавшейся над городом Мэхинлэт, полоскался государственный флаг королевства Меридиан, красный дракон на зелёно-белом поле. Да, старинный замок был своеобразным символом незыблемости королевства, символом нерушимости традиций, которые являлись становым хребтом общества островного государства.

Напротив величественного замкового комплекса, на противоположной стороне Форт Хеол и Долл, вымощенной рыже-красным булыжником, были видны кованные ворота, за которыми можно было рассмотреть засыпанную мелким гравием дорогу, петлявшую мимо аккуратно подстриженных кустов и идеальных газонов. Дорога вела к едва заметному в глубине парка трёхэтажному зданию с многочисленными декоративными башенками и балкончиками, окружённому вековыми липами. Такие архитектурные формы были особенно популярны в последней трети эпохи Светлеющих небес. Это говорило о том, что здание тоже может похвастаться солидным возрастом, хоть и не дотягивающим до возраста королевского замка.

Этот дом, вернее, учреждение, которое его занимало уже, без малого, двести лет, было не на много менее важным для королевства, нежели сам королевский замок. Всё дело в том, что находящееся там учреждение, это разведывательный департамент Министерства иностранных дел королевства Меридиан, от чёткой работы которого во многом зависело благополучие государства. Именно этот департамент собирал необходимую для принятия важных решений информацию. И во многих случаях этот же департамент разрабатывал и курировал ход операций, проводимых во исполнение принятых на основании собранной информации решений. Эта деятельность велась работниками управления на благо королевства и во имя продвижения вечных интересов Короны.

Сейчас, когда дневное светило уже провалилось за горизонт, песни цикад немного поутихли, позволив звучать другим, менее громким звукам наступающей ночи. В доме номер 85 по Форт Хеол и Долл, чьи очертания терялись в сгущающихся сумерках и растворялись в прядях вечного тумана, цепляющегося за ветви деревьев, светилось тёплым, дрожащим светом только одно окно на третьем этаже правого крыла. С другой стороны стекла два мужчины, чьи лица в разной степени были изрезаны морщинами и украшены бакенбардами, сидя в глубоких креслах перед камином, являвшимся единственным источником света к комнате, вели неспешную беседу. Компанию им составляла дама, уже оставившая свою молодость позади. Но глаза её светились живым умом, что, вкупе со зрелой красотой, делало её обладательницей неповторимого шарма. Одета она была в строгий брючный костюм, пошитый из голубовато-серого лейс-твида. На ногах – серенькие сафьяновые полусапожки.

На столике перед ними стояла фигурная бутылка с темной жидкостью, ваза с фруктами и большая экзотическая раковина, ранее служившая домом какому-то моллюску, а теперь выполняющая функции пепельницы. Композиционное совершенство этому натюрморту обеспечивали три пузатеньких рюмки различной степени наполненности. Непрестанно двигающиеся отблески пламени, гудящего в камине, делали общую картину менее статичной, заставляя играть бликами стеклянные грани посуды и неравномерно освещая лица присутствующих.

– Ну что ж, мейстр Герваун, вам слово, – сказал сидящий в центральном кресле старик богатырского телосложения, чья голова была покрыта копной совершенно седых, и, тем не менее, густых волос, – доложите обстановку по интересующему всех нас вопросу, – директору департамента разведки, Нейрису ар Махрет недавно стукнуло уже семьдесят один год, но голос его звучал хоть и глухо, но уверенно, без старческого дребезжания.

Тот, к кому он обращался, был начальником отдела в составе седьмого управления, непосредственно отвечавшего за информационное обеспечение и сопровождение процесса мониторинга экономики Империи Кенин. Звали его Герваун ар Падриг. Выглядел он лет на сорок пять – сорок восемь. Причёска его была проста и незатейлива – ёжик темных, коротко стриженых волос, которые забавно перетекали на висках во вполне себе добротные, кустистые бакенбарды. А над верхней губой топорщились роскошные, закрученные кончиками вверх, усы. Пять лет назад он был демобилизован из состава Королевских Сил быстрого реагирования, достигнув к моменту демобилизации звания лейтенант-полковника. Причиной демобилизации послужили последствия ранения, полученного им при исполнении служебных обязанностей во время одной из заграничных командировок. Но, даже после получения солидной пенсии, позволявшей ему достойно предаваться безделью, он решил продолжить службу. Ему предложили пост начальника отдела в седьмом управлении ведомства Королевской разведки. Он с радостью согласился, сменив на этом посту мейстрес Исбайл фехр Нейвион, которая пошла на повышение, заняв должность начальника управления. Как раз она и была третьим собеседником в собравшейся компании.