Женщина XP

© Виктор Сергеевич Елманов, 2015

© Виктор Сергеевич Елманов, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Я сначала отказался от этого дикого предложения! Но настойчивость этих людей, финансовые обстоятельства, недовольство тем, что я делаю последние пять лет, сломили мой отказ. Я согласился. Суть предложения в том, что я в течение года должен буду прожить… с андроидом.

Боже! На какую мерзость я согласился! А все этот диктат комфорта, рабами которого становимся все мы. Вот он наш убийца! Вот он наш насильник!.. А если я все-таки откажусь? Если я откажусь… В том-то и дело, что не откажусь…

Вот до чего дошло! Я продаю себя в добровольное рабство! Я становлюсь чем-то наподобие подопытного кролика!

А может быть эта жертва ради будущего?

Только не надо лицемерить! Когда люди сдают кровь или сперму за деньги они ведь не кричат о будущем.

Срок действия моего загранпаспорта закончился. Я его оформлял пять лет назад, когда ездил в Англию по приглашению фонда Томсона знакомиться с документалистикой Туманного Альбиона. Тогда оформление заняло у меня почти два месяца. Сейчас все упростилось и паспорт мне должны сделать за неделю.

Вообще-то меня эта тема – человек-андроид – интересует давно. Правда, я смотрел сначала на эти примитивные японские роботы с усмешкой. Лающие собачки и мяукающие кошечки на колесиках, девушки с раскрашенными пластмассовыми лицами, говорящие какими-то металлическими голосами примитивные фразы, типа: «Здравствуйте», «Меня зовут…», «Я рада вас видеть» или воспроизводящие теми же консервными голосами японские шлягеры, – все они казались мне не более, чем игрушками для взрослых.

Новый загранпаспорт. Вернули и старый с пробитыми дырками. Послезавтра надо быть в Москве на собеседовании с представителями этого пока таинственного для меня учреждения (оно, кстати, находится в Штатах).

А может отказаться от всего этого? Плюнуть?

Я всегда думаю вот о чем: почему стиль жизни окружающих заставляют нас делать то, что нам не хочется? Так я купил дачу. Мне она была не нужна, но вот этот общий психоз заставил. Так я стал автолюбителем, закончил эту не нужную мне автошколу, а потом в течение полугода сдавал в ГИБДД экзамен по вождению. Каждый раз делал что-то не так и тут же экзаменатор-гибэдэдэшник, с каким-то необъяснимым сладострастием ставил мне 5 штрафных баллов… На дачу я езжу два раза за лето, машина месяцами простаивает в гараже. А какие были планы! Вкушать мгновения нирваны на природе, поездки к друзьям, путешествия!

Бессонная ночь в поезде. Ярославский вокзал. Серые, безрадостные лица людей. Этот ужасный суррогат растворимого кофе со сливками в пластиковых стаканчиках и обязательно за соседним столиком бомж. Мы вообще-то стали материально жить лучше, но не веселее. Что-то нас постоянно гнетет.

Долгий поиск в районе метро Киевского вокзала этого офиса штатовской фирмы, ну и, разумеется, к назначенному времени для собеседования я опоздал. Сначала дали заполнить анкету из 40 (!!!) пунктов. Здесь и вероисповедание, и не состоял ли я в однополом браке, и мои цветовые предпочтения, какие операции перенес, и, цитирую, «не склонны ли вы в сексе к садо-мазохизму?».

После заполнения анкеты мне предложили перейти в другую комнату. Оказалось, что я не единственный претендент на этот эксперимент. Любопытно было переглядываться с теми, кто так же, как я, дал согласие на участие. Но у меня не возникло ни малейшего желания победить в подобном соревновании. Наоборот. Мне захотелось бросить все и уйти. Опять мне кто-то навязывает свои интересы, и опять я им должен подчиниться?!

Собеседование было очень коротким.

– Вы работали режиссером в филармонии…

– Да, пять лет.

– Кто ваш любимый композитор?

– Шостакович.

– Седьмая симфония?

– Нет, я больше люблю пятнадцатую.

Тот, кто задал этот вопрос, смутился. Видно, понял, что его знания Шостаковича достаточно банальны.

– Подождите, через полчаса мы объявим свое решение.

Официальная формулировка моего приглашения в Штаты – чтение лекций по истории русской документалистики 20 века в высших учебных заведениях г. Портленда. Я подписал контракт с общественной организацией, которая будет посредником, и должен прибыть в указанный город не позднее 1 августа. Визу в посольстве США надо получить лично.

Кто-то, кто стоит в этой очереди у посольства, едет в Америку в гости, кто-то учиться, кто-то работать, для кого-то это деловая поездка. Кто-то уезжает навсегда, он уже не вернется в Россию никогда! Он уже живет в другом измерении. Он уже там. А что его ждет там? Но он едет туда не со страхом, а с какой-то романтической надеждой, что там все будет хорошо! Он едет туда, как будто перелетает на другую планету.

Сборы были недолгими. Я взял с собой ровно столько вещей, сколько поместилось в самую большую черную сумку на колесиках. И вдруг подумал, спускаясь по лестнице: «А, может быть, уезжаю навсегда…»

Я прожил в этом городе десять лет. Я пытался дважды создать семью. Первая попытка закончилась трагикомично: перед самой свадьбой невеста сбежала к своему первому парню. Вторая попытка закончилась разводом через год совместной жизни. Жизни, наполненной бесконечными выяснениями отношений, ссор, ревности, ненависти. Однажды дошло до того, что я ее начал бить. Я бил и не мог остановиться. Она вырвалась, в одной сорочке выскочила на улицу. Что-то остановило меня, чтобы не броситься за ней следом.

Я шел на вокзал по ночному городу и смотрел на все как-то уже по-иному, чем в обычные дни. Временами чудилось, что кто-нибудь выскочит из-за угла того или другого дома, нападет на меня и на этом моя поездка закончится.

Я позволил себе купить купейный билет. В купе никого не было. И уже перед самой отправкой, разгоряченные, громко переговариваясь между собой, обсуждая, как они чуть было не опоздали, ворвались две девушки. Я не люблю дорожные знакомства, но тут все произошло как-то само собой. Мы познакомились, стали разговаривать, заказали чай, девушки достали очень дорогую коробку шоколадных конфет, печенье. Девушкам было лет по 20. В меру худые, ухоженные, хоть и не сестры-двойняшки, но очень похожие друг на друга. Ничуть не смущаясь, они разоткровенничались. Они едут в Москву, чтобы заниматься «секс-услугами».

– Заработаем…

– Много…

– Много, много денег…

– И уедем…

– И уедем в Америку!

– В Америку!

– А что будете там делать? – спросил я.

– Выйдем замуж…

– Американцы западают на русских девушек…

В какой-то момент мне показалось, что девчонки предложат мне заняться с ними «секс-услугами». Они загадочно переглядывались друг с другом, хихикали. Та из них, которая побойчее, очень своеобразно села на полку, оголила до невероятности свои ноги и достаточно откровенно стала смотреть на меня. Я расхохотался. Это единственное оружие в таких нелепых ситуациях.

Всю ночь они кому-то звонили, что-то уточняли. Мне даже показалось, что эти девочки из какой-то мафии. Утром их как будто подменили. Подавленные, молчаливые они пили кофе и курили прямо в купе.

До отлета предстояло проболтаться в Москве целый день. Я сдал сумку в камеру хранения и помчался подальше от вокзала, к которым у меня в последнее время все большее и большее отвращение.

Я поехал на Арбат. Зашел в кафе «Прага», съел шпикачки с гречневой кашей, – наше любимое блюдо, когда мы бегали сюда перекусить из ГИТИСа.

Заглянул во двор своей альма матер. Абитуриентов – яблоку негде упасть. Сидят на лавочках, на бордюрах, а кто-то (явно выказывая свою оригинальность) – прямо на асфальте, подстелив пластиковый пакет.

Ах, какое это сладостное чувство – поностальгировать здесь по своим студенческим годам! После гигантского конкурса на вступительных экзаменах нашу группу из 12 человек собрали в большом зале на втором этаже и ректор, почтенный старичок, поздравил нас. Мы чувствовали себя небожителями! Мы почти ничего не знали друг о друге, но уже были скреплены узами студенческого братства.

Уже 4 часа в полете. Осталось еще 7. Только сейчас с необыкновенной тяжестью навалилось: «Какая удивительная, безмозглая беспечность! На что согласился?! Ради чего буду подопытным кроликом?! Как только прилетаю, беру билет назад и улетаю!». А другой голос: «Да брось ты! Все ты прекрасно понял! И знал, на что идешь! И никуда ты сразу обратно не уедешь. Твое любопытство выше твоего «подопытного кролика!».

Уже 8 часов в полете. Ощущение, что летишь на Марс. Рядом со мной молоденькая девушка. Она – полька. По-английски говорит плохо. Летит, если я ее правильно понял, на какую-то стажировку. Белокурая, синеглазая, с шикарным бюстом и талией.

Через час мы будем на месте, т. е. в Сиэтле. От него до Портленда (точные данные по карте) 280 километров.

Меня встретили два наших эмигранта на шикарном джипе. Один из встречающих, Аркадий, еврей, другой – Махмуд, чеченец. До Портленда почти 3,5 часа езды. Говорили о разных пустяках. Аркадий рассказывал о своей внучке, о дочери, которая вышла замуж за американца.

– Я в эту семью вложил почти полмиллиона баксов. Продал свою фирму в Москве.

– А чем вы занимались?

– Квартирами. Но сейчас этот бизнес стал слишком криминальным. Того и гляди башку оторвут!

Махмуд вел джип. Несколько раз звонил кому-то, что-то уточнял.

– А вы уже сколько лет здесь? – спросил я у него.

– Пятнадцать.

– По-русски уже говорите с американским акцентом.

– Я говорю по-русски мало. Хотя в Портленде очень много из России. Есть Русский парк, магазины, школы, рестораны.

– И бордели есть русские, – добавил Аркадий.

Я смотрел на дорогу, которая то, петляя, поднималась в гору, то опускалась в долину. Вспомнил, как девушку-польку встретил в аэропорту розовощекий мужчина лет пятидесяти. Его поцелуй и то, как он обнял девушку, явно говорили о близости между ними. «Вот она, какая стажировка!»

В Портленде меня пересадили на другую машину. Это был черный BMW. За рулем сидел парень лет 30. Он хорошо говорил по-русски. На заднем сиденье была мулатка лет… А вот, сколько ей лет? Как и всем мулаткам определить всегда сложно. Она говорила только по-английски. Неожиданно между ней и парнем вспыхнула небольшая ссора из-за каких-то банковских счетов.

– Извини, у нас тут небольшие проблемы, – сказал мне парень по-русски.

И вот я в доме, где буду жить. Типичный американский двухэтажный дом с гаражом, двумя спальнями, двумя ванными комнатами, рабочим кабинетом, кухней и гостиной. Из кухни выход на балкон-веранду. Могучий орешник на три четверти закрывал его сверху своей кроной. Внизу, в центре небольшого участка, довольно разросшаяся ветвистая слива просто усыпанная плодами.

В холодильнике нашел я замороженные пельмени, копченую колбасу, сало, соленые огурцы, черный хлеб. То есть, почти весь стандартный набор продуктов, которые для американцев ассоциируются с Россией. И даже не забыли бутылку «Столичной» с немного кривовато приклеенной этикеткой. Я сварил два десятка пельменей, выпил апельсинового сока и кружку крепкого кофе. Пельмени оказались просто первоклассными!

В рабочем кабинете небольшая библиотека: русская классика на английском языке (вот удружили!) и альбомы по современной авангардной живописи. Огромный телевизор, компьютер и всего одна фотография-коллаж: сексапильная обнаженная женщина в виде кентавра. К чему бы это?

Весь вечер смотрел американские новости, программы, фильмы.

Шутка в американском стиле:

«Перед смертью он улыбнулся и сказал: «Не закапывайте меня слишком глубоко, мне будет жарко».

Очень плохо спал. Сказывается разница во времени суток. Проснулся и удивился тишине. Встал, выглянул в окно. На улице ни машин, ни людей. Вышел на балкон-веранду. В кроне гигантского орехового дерева щебечут птицы.

Белка! Она сидела неподвижно, вцепившись в ствол дерева своими лапками.

– Привет! – сказал я.

Белка сделала несколько резких прыжков вверх, а потом, перепрыгивая с ветки на ветку, скрылась в кроне.

Итак, сегодня в двенадцать состоялась встреча с руководителем фирмы, с которой я буду сотрудничать. Фирма где-то за городом. При въезде на территорию фирмы, меня попросили выйти из машины и пройти по длинному коридору. Думаю, пока я шел, меня просветили со всех сторон. Далее ко мне подошла стройная белокурая девушка лет 25, мы познакомились.

– Натали, – представилась она.

– На-та-ли… – пропел я фразу из знаменитого французского шлягера.

Она, как мне показалось, на какое-то мгновение растерялась.

– Это известный французский хит. – Я вновь пропел: «На-та-ли…» – Ваши родители французы?

– Нет, мои родители белорусы, – сказала она по-русски с безупречным произношением. Может быть даже слишком безупречным.

– Вы здесь давно?

Она вновь задумалась, пытаясь что-то вспомнить.

– Что вы сказали?

– Вы давно в Америке?

– Да… я… давно… – как-то неуверенно ответила она.

Пока мы шли по территории фирмы к высоченному зданию этажей в пятнадцать, я рассказал Натали, что два года жил в западной Белоруссии в старинном городке Гродно.

– Я, к сожалению, там не была.

– А не тянет на родину?

– Я родилась здесь, о Белоруссии знаю только по рассказам моих родителей.

– Они с вами говорят на родном языке?

– Да, и на родном, и на русском, – ответила она мне.

Мы вошли в здание. На первом этаже в просторном холле огромная статуя динозавра, высеченная из цельной каменой глыбы. Вся стена, параллельно которой поднималась на второй этаж широкая металлическая лестница, сплошь в фотопортретах, я так понял, сотрудников фирмы. Очень хорошие, остроумно снятые фотопортреты. Ни одного в цвете, все – черно-белые.

Натали кивнула в сторону одной фотографии.

– Узнаете себя?

– Господи, как она здесь оказалась?!

Это была давнишняя фотография из студенческой жизни. В одной руке я держу бутылку вина, в другой – томик Горация.

Мы поднялись по лестнице на второй этаж и оказались в причудливой полусфере сплетенной из ивового прута.

– Вам сюда, – Натали показала мне на огромную массивную дверь из натурального дерева. – А я подожду вас здесь.

Меня встретил полноватый мужчина с густой шевелюрой на голове и бородкой клинышком. Мы говорили по-русски.

– Вы хорошо устроились?

– Да.

– Поживите, акклиматизируйтесь, познакомьтесь с городом.

Я все пытался узнать подробности моего эксперимента с андроидом, но Вольфганг, так представился руководитель фирмы, он же и руководитель проекта, уклончиво посоветовал не торопиться.

– Сначала будет предварительная подготовка, – неожиданно перешел он на английский. – Девушка, которая вас сюда проводила, будет вашим инструктором по подготовке. Кстати, как ее русский?

– Хороший. Но немного стерильный. Это естественно. Я, наверное, тоже слишком правильно говорю по-английски.

Мы с ним проговорили еще с полчаса. Вольфганг рассказал, как он пятнадцать лет назад жил в Москве, обнаружилось, что у нас в то время были общие знакомые режиссеры и писатели. В конце беседы он неожиданно серьезно произнес:

– Никто не должен быть посвящен в наш эксперимент.

– Конечно, – ответил я.

Он еще какое-то мгновение смотрел на меня этим взглядом работников спецслужб. И мне стало немного не по себе от этого взгляда. Наивный! Они узнали обо мне очень много, прежде чем начать переговоры и заключать контракт! Нашли даже эту студенческую фотографию!

Обратно на своей машине меня отвезла Натали. Кстати, водит она просто блеск! Я даже позавидовал.

На мое «До свидания!» она протянула флешку:

– Здесь первый этап предварительной подготовки.

Очень странная эта предварительная подготовка! Полдня играл в различные флеш-игры. Были среди них и эротические: одеть или раздеть женщину, ответить на различные дебильные вопросы, типа: «Я тебе нравлюсь?» Или целовать нимфетку огромными красными губами в разные части ее невероятно пышного тела до тех пор, пока у нее не наступит оргазм. Из всего набора этих флеш-игр надо было отметить три, которые мне особенно не понравились.

После обеда я решил прогуляться по району, в котором буду жить как минимум год. Чтобы не заблудиться, я шел по улице прямо, никуда не сворачивая. Удивительное безлюдье и тишина! Минут через пятнадцать-двадцать рядом со мной притормозила полицейская машина. Полицейский, не выходя из машины, поздоровался со мной и спросил:

– Сэр, вы не заблудились?

– Нет, я просто решил немного пройтись пешком.

Он попрощался и уехал.

Вечером познакомился со своим соседом. Его зовут Джон. Он небольшого роста, худощавый. Думаю, ему за шестьдесят. У него целая свора разномастных собак.

В 5 часов после полудня (в Штатах нет наших 13, 14 и т. д. часов) приехала Натали.

– Как вы устроились? – спросила она.

– Хорошо.

– Продукты можете заказывать по телефону или Интернету вам их тут же привезут.

– Хотите, я угощу вас русскими пельменями?

– Хочу.

Я приготовил две порции.

– А водки не хотите? – предложил я, подавая пельмени.

– Ноу алкоголь, – решительно отказалась Натали. И вдруг неожиданно спросила: – А как их едят? Ложкой, вилкой или руками?

– Если они с бульоном, то – ложкой, если без – то вилкой. Китайцы едят палочками.

Натали, хоть и с некоторой осторожностью, съела пельмени, поблагодарила.

– Извините, мне пора. До свидания.

Она уехала также внезапно, как и приехала.

Весь вечер смотрел телевизор. Понравился документальный фильм об американском сленге. У нас это называется местный диалект. Угроза, что могут наступить времена, когда из-за диалекта южане перестанут понимать северян, Америке не грозит. Американцы диффузны по жизни, постоянно перемещаются.

Полдня снова убил на то, что играл в разные флеш-игры. Примитив невероятный! Есть, но очень мало, игры, сделанные с юмором. Думаю, что флеш-игры пользуются повышенным спросом в тех странах, где процветают до сих пор рисованные комиксы.

И вновь в конце сегодняшнего пакета флеш-игр эротика. Самые изощренные – японские. Скромные девочки-школьницы с пышными бюстами и талиями в самых извращенных ситуациях. Сколько живу, а таких пышнотелых японок в жизни не видел! Тоска у них что ли по таким формам?

Во второй половине дня изучал Портленд по съемкам из космоса. Дом, в котором я живу, находится в юго-западной части города.

Утром и вечером мой сосед выгуливает своих собак. Только сегодня заметил, что у одной вместо задних ног протезы. На меня такие вещи очень действуют.

Отправлять по почте или электронке письма мне можно только, согласовав их текст со специальной службой безопасности фирмы. Звонить, общаться по скайпу по специальному перечню. Думаю, что когда я выхожу из дома, за мной тут же начинается слежка.

Вот уже неделю играю в эти флеш-игры. Мне начинает казаться, что их виртуальные персонажи постепенно превращаются в реальных людей. Или у меня начинается шиз?

По каждой игре и по каждому персонажу я должен заполнить тест, ответив на 30 вопросов. Среди них есть и такие: «С кем бы из персонажей флеш-игр я мог остаться на необитаемом острове? Отправиться в путешествие? Кого бы внес в список своих друзей?»

Приехала Натали в экстравагантной одежде. Морская тельняшка, ремень с солдатской бляшкой времен СССР и черная кожаная мини юбка.

– Не хватает офицерской фуражки, – пошутил я.

Но Натали, как говорится, даже и бровью не повела. Второй мой прокол с юмором. Или я неудачно шучу или она холодна к моим шуткам.

Приехала Натали не только ради дефиле. Она привезла показать свои фото работы. Одна из них мне особенно понравилась. В ствол дерева вонзилось острие железной ограды. Дерево, вырастая, постепенно клонилось в сторону железной ограды, и это острие медленно входило в него. Железное острие как бы тянулось к дереву, а дерево, подчиняясь необъяснимому влечению, которое грозило ему смертью, наклонялось к железному острию. Я тут же придумал подпись для снимка:

– Сильна, как смерть, любовь.

– Это из «Песни песней» царя Соломона, – словно отвечая на вопрос из кроссворда, тут же выпалила Натали.

– Да, это оттуда.

Какова, однако! Знает Библию!

Когда Натали уехала, до меня дошло: «Она же надела все это, чтобы сделать мне приятное, а может и чтобы понравиться!»

Флеш-игра с неожиданным юморным финалом. Я пытаюсь познакомиться с девушкой. Она задает вопросы, я отвечаю. Мне надо правильно ответить на них. После нескольких попыток завоевываю симпатии девушки. Она позволяет погладить ее, но тут же пресекает мои поглаживания, если они слишком нахальные. Садимся в машину и едем до ее дома. В комнате я начинаю раздевать ее, снимаю платье, туфли. А дальше начинаются сюрпризы. Бюстгальтер снимается вместе с фальш-грудями. Волосы неожиданно сваливается с головы девушки, открывая лысину, покрытую бородавками. Черные чулки тают словно глазурь, превращая стройные ноги в кривые и волосатые. У девушки выпадает искусственная челюсть, кожа на лице покрывается морщинами и она превращается в ужасную, отвратительную старуху. Игра заканчивается нравоучительной надписью: «Не занимайтесь сексом с незнакомыми девушками! Опасность заражения СПИДом!»

Познакомился еще с одними соседями. Семейная пара. Их дом справа от моего. Им обоим что-то около тридцати. Она, мне кажется, беременная. Они радостно поздоровались со мной, будто знали меня с детства.

Натали вновь удивила меня своей эрудицией, но уже не в области Библии, а в знании литературы. Мы начали говорить о значении слов и я сказал, что можно, не меняя слова в предложении, изменить смысл его на противоположный.

– Есть такое стихотворение у одного не очень известного писателя, называется оно «Вечная трагедия».

– Я знаю его.

– Да?!

– Цвет меняет смысл. Первая строчка написана красным: «Я люблю тебя!», а вторая черным: «А я тебя нет!» Эти строчки повторяются еще три раза, но с каждым повтором первая строчка из красной становится черной, а вторая из черной – красной. «Я люблю тебя!» приобретает смысл «Я не люблю тебя!», а строчка «А я тебя нет!», наоборот, значение «Я люблю тебя!». У первого любовь угасает, а у второго…

– Или второй, – вставил я.

– Или второй любовь разгорается. Вечная трагедия. К тому, кто не отвечает на нашу любовь, мы охладеваем, а тот, кто вначале холоден к нам, начинает нас любить.

На какое-то мгновение мне захотелось, как в тех эротических флеш-играх, сдернуть с Натали одежду и заняться любовью. Я с трудом сдержался.

Проснулся очень рано и долго не мог заснуть. Приснился фантастический сон. День. Ясный, солнечный. Я ищу в доме Натали. Зову ее. Заглядываю в одну комнату, в другую. Выхожу на задний двор. От сливы до орехового дерева натянуты веревки, на них сушится белье: простыни, пододеяльники. Из-за простыни выглядывает Натали.

– Натали, я зову тебя, почему ты молчишь?

Она как-то, и виновато, и загадочно улыбается. Выходит из-за простыни, и я вижу, что она в виде того кентавра-женщины на фотографии, которая висит у меня в рабочем кабинете. Она подходит ко мне. Ее лицо на уровне моего. Она легонько касается своей щекой моей щеки и тихонько шепчет: «Погладь меня… Поцелуй…» Я проснулся, но, не открывая глаз, попытался, нет, не продлить этот сон, а продлить это необыкновенное состояние, которое охватило меня во сне.

Опять до одури играл в флеш-игры. Человеку хочется испытать разные эмоции, которых в его реальной жизни не хватает. Для этого он читает книги, смотрит фильмы и… играет в подобные игры. Хочется почувствовать себя сверхчеловеком. Почувствовать, как это управлять другими людьми, пусть и виртуальными. Они, эти виртуальные люди, наделены каждый каким-то одним инстинктом. Я с ними сражаюсь, отправляю сражаться и наблюдаю, как они гибнут. Я предаюсь с ними виртуальным сексом. В этих играх разрушаются все табу. Я ни за что не отвечаю. Все согласны делать то, что я хочу.

Я почувствовал, как постепенно эти виртуальные персонажи поселяются во мне. Они смешиваются с реальными людьми, становятся частью существующей действительности. А не наступит ли момент, когда я не смогу жить, чтобы не общаться с ними? Это своеобразный виртуальный наркотик. Бесконечно длящийся сериал. Возможно, для кого-то они стали идолами. Под них делают прически, макияж, одежду и обувь. Им подражают во всем – от поцелуя до соития.

Сосед, у которого целая свора собак, каждый вечер (каждый!) стрижет газон перед домом газонокосилкой. Я решил делать тоже со своим газоном. Для поддержания физической формы. У себя на даче я косил траву косой, потом, когда мне подарили бензокосилку, стал косить этим шумным до рези в ушах агрегатом. Он был очень капризным. В конце концов, я вновь стал косить косой. Газонокосилка, которой я стал косить здесь, оказалось очень удобной, почти бесшумной.