Как спасаться в миру?
А на покаяние, на что-то такое истинно глубокое, духовное, человек не способен. Вот и получается, что вдруг он просыпается в одно прекрасное утро и чувствует, что никакого Бога нет! Нету! И для него Его действительно нет. Потому что Он ушел из его сердца. Поэтому потеря веры всегда связана с потерей чистоты. Чистоты ума, чистоты сердца и чистоты тела. Вот поэтому-то мы должны помнить об опасности, нужно охранять наших детей, которые нам вверены, внуков от всякой духовной, душевной и телесной нечистоты.
Мы сами часто воспитываем в молодом поколении сладострастие, любовь ко всяким чувственным переживаниям.
Если раньше руководителями народа, (а особенно в древности) могли быть лица духовные: монахи и особенно выдающиеся священники, то позже такими руководителями стали учителя, профессора и другие люди. А теперь кто руководителем народа стал? Все, кто является кумирами у большинства населения. Артисты и спортсмены. То есть те люди, которые культивируют одни – чувственности, а другие – тело. А где же место духу? Нету! И поэтому, естественно, это гипертрофированное развитие чувственности и телесных возможностей очень быстро превращает человека в обезьяну. А она есть животное весьма чувственное и с огромными физическими возможностями – может на руках ходить и вообще очень выносливое животное. Вот как это все опасно. Поэтому мы являемся живущими в последние времена, среди людей, которые живут по своим страстям, и, естественно, мы все заражены этим. Заражены через все, ведь любое прикосновение к миру человека заражает. Поэтому по возможности нам надо из мира выходить. Каким образом? Значит ли это, что надо взять, собраться и уехать в какую-нибудь глухую деревню? Нет! К сожалению, мы и там от этого не скроемся. Нигде! Сейчас невозможно уйти в пустыню, везде нас будет окружать мир. Нет такой возможности теперь для человека. Что же нам нужно делать? Нам нужно стараться свое сердце сделать неприступным для влияния мира. То есть нужно стараться сердце оградить броней, нужно стараться укреплять в себе веру, нужно стараться не смотреть, не впитывать в себя то, что нас окружает.
Это очень трудно еще в силу того, что вся наша предыдущая жизнь была направлена на то, чтобы к этому миру прирасти. Вот поэтому мы с этим миром связаны многими бесчисленными нитями, через книги, театры, кино, форму одежды и так далее. Так вот, всегда оплотом и, как говорится, гвардией Церкви Христианской считалось монашество. Почему? Потому что монах, инок являет собой иное бытие. Поэтому его и называют: инок, от слова – инаковый, то есть другой. Почему так? Потому что необходимо кому-то противопоставить миру свою жизнь. И наша жизнь должна быть внутренне противопоставлена этому миру. Каждый христианин должен являться таким Христовым воином, который не внешне, не одеждой должен отличаться от мира, а своим внутренним духовным состоянием. Нужно нам научиться, живя в мире, не принимать его.
Апостол Иоанн нас призывает: «не любите мира и того, что в нем». То есть нужно от этого отвращаться, а у нас к этому пристрастие. Пристрастие к одежде, пристрастие к застольям, пристрастие к удовольствиям, пристрастие к развлечениям, ко всему тому, чем живет мирской человек. Поэтому апостол Павел пишет: «Станут люди более сластолюбивые, нежели Боголюбивые». То есть человек любит удовольствия, себе доставляемые, больше, чем Бога. Вот человек беседует с друзьями. Может часами с ними беседовать, сидят, покуривают, рассуждают, рассказывают. Все вроде благопристойно, и он готов заниматься этим очень долго. К тому поедет, к этому, там поговорит, повеселится, там еще что-то. А молитва? – А молится с трудом. Надо вставать, надо себя заставлять. Читает молитвы рассеянно, скорей бы дочитать. Почему это происходит? Потому что сердце сластолюбиво, оно любит себе доставлять удовольствие. Сердцу нашему более люб грех, нежели благодать. В чем должна заключаться цель нашей христианской жизни? В том, чтобы сердце свое научить Бога любить. Чтобы сердце было более боголюбиво, чем сластолюбиво. Полюбить Бога, полюбить благодать, полюбить жизнь духовную, полюбить молитву, полюбить Евангелие, полюбить храм, полюбить православных христиан, полюбить все, что относится ко Христу. Его жизнь полюбить и полюбить Его Самого. И если мы будем все время, постоянно, над своим сердцем таким образом трудиться, Господь нам в этом поможет. И тогда сердце наше будет неприступно, дьявол нас не сможет прельстить. Когда мы познаем, кто такой Христос, нас уже ничем не обманешь. Почему мы так легко склоняемся на сторону дьявола и так легко впадаем в грехи? Потому что наше сердце еще не познало Христа. Когда наше сердце познает Христа, то никакой грех нас просто не сможет соблазнить. Как человека, у которого есть сундук с бриллиантами, не прельстишь ни какими-то гайками, ни медными монетами. Он скажет: «Ну что это, буду ли я этим набивать карманы?»
И когда будет перед нами стоять выбор – что нам делать, куда идти, что читать, наше сердце будет направлено к чтению Священного Писания, а ноги наши сами будут нести нас в храм. Вот часто мы стоим перед выбором. Позвали на день рождения куда-нибудь или на поминки, или еще куда-то в субботу вечером. Ну что делать? Идти на всенощную или идти на какой-то праздник. И вот человек мучается, что ему делать? Человек мирской, собственно, не задумывается. Он в церковь придет только тогда, когда ему надо. Маму или папу помянуть или кто-то у него заболел… Он придет, когда ему надо. Ему надо! А христианин православный, если и не пойдет на праздник, не пойдет на всенощную, то его сердце будет обливаться кровью. Свою любовь он принесет в жертву. Пойдет не с удовольствием, а именно чтобы не обидеть приглашающего и будет там сидеть и страдать. Почему? Потому что в это время там «Воскресение Христово видевше» поют. Вот когда сердце прилепляется к Богу и истинно познает его. Тогда у него не будет стоять вопрос выбора, он знает, где его дом, знает, где его пастырь, он знает, где Слово Божие. И он туда стремится. Вот и нам нужно всю жизнь нашу так стараться перестроить, чтобы нас, живущих в мире, мир не касался, чтобы он не задевал нашего существа. И это возможно, хотя и очень трудно. Поэтому святые отцы говорили, что в последние времена люди будут спасаться скорбями и болезнями. Потому что живя в таком сложном мире, сердце не может не страдать, сердце не может не испытывать боли. И очень скорбно в этом мире жить. И, конечно, от этого всякие могут быть у нас и болезни. От такого ужасного несоответствия внутренней жизни и окружающего бытия. Но выжить единственно можно именно так – внутренне отделившись. Жить, но не приживаться. Вот это очень важно нам понять. Но сможем мы это сделать только возлюбив Христа, познав Его Церковь. Каждый человек имеет душу. И вот как мы познаем эту душу человека? Через общение с ним. А как мы с ним общаемся? Мы видим его глаза, уши, рот, слышим слова. То есть душа его содержится в теле, а когда душа уходит из тела, мы уже не можем с этим человеком общаться. Вот так и Христа мы познаем через тело Его, через общение с Церковью. Поэтому если Церковь пока не стала для нас самым главным в жизни, самым светлым, самым притягательным, самым любимым, самым драгоценным, то можно с уверенностью сказать, что мы еще не знаем Христа, мы не знаем Бога. У нас есть какое-то внутреннее ощущение Его бытия, но познать Бога можно только через Церковь.
Вот поэтому один святой, по-моему, Нил Синайский, так говорил, что есть верный признак, когда душа отвернулась от Бога, это когда человек стал равнодушен к богослужению. Вот поэтому нужно всегда стараться возгревать в себе к этому любовь. Только через это мы можем прикоснуться к истинной Божественной жизни.
Протоиерей Димитрий Смирнов. Как жить и спастись в современном мире? Ионинский листок, № 36 (365), 2006.
Карьера и вера: христианство – в нерабочее время?
«Совсем недавно я устроилась на работу в офис в одну компанию. На собеседовании меня спросили про мое отношение к религии, я сказала, что православная, менеджер на это ответила – это ваше право, но на работе вы не должны демонстрировать свою религиозность, это прописано в наших корпоративных правилах. Я сказала: «Хорошо», а теперь меня мучает совесть – наверное, все-таки христианин не должен скрывать свое христианство? Пока я еще ни разу о православии ни с кем на работе не говорила, в основном поддерживаю всякие светские разговоры. Правда, поставила на своем рабочем столе маленькую иконочку, надеюсь, меня не заставят ее убрать, но, наверное, только иконочка – это мало? Должен ли христианин исповедовать свое христианство на светской работе, как-то миссионерствовать? И правильно ли это, что в корпоративных правилах говорится о религии?» Маргарита.
Прятать свое христианство не нужно никогда, но и демонстративно, нарочито показывать веру – это признак недавно обращенного неофита или человека не очень здорового. Исповедование веры должно быть спокойным, мирным, непоказушным. Я помню рассказ об одном молодом человеке, который в советское время, уверовав, в столовой на работе поворачивался демонстративно на восток, медленно осенял себя крестным знамением и делал поклон до земли. Вся столовая замирала в изумлении. Не знаю, чего в этом было больше – проповеди или соблазна. Хотя его внутренняя небоязнь показать, что он христианин, особенно в то время, вызывает уважение.
Мне кажется, на работе верующий человек должен прежде всего быть идеальным работником. Тогда к нему никто не сможет придраться, сказать – вот ты верующий, а прогуливаешь, или все время опаздываешь, или плохо выполняешь свои обязанности. И я уверен, что, если он будет вести себя как подобает христианину, мирно, с любовью, дружелюбно, уважительно ко всем, люди, узнав, что он верующий, сами будут приходить к нему с вопросами, сами будут вызывать его на проповедь. Потому что духовный голод у людей есть. Но если вера проповедуется человеком, который не вызывает уважения, – это не проповедь, а опорочивание веры. Если человек соблюдает посты, но на работе хамит или плохо выполняет свои обязанности, то как миссионеру грош ему цена.
Апостол Петр говорит, что мы в любой момент должны быть готовы рассказать о своей вере (см. 1 Пет. 3, 15). Я глубоко убежден, что каждый христианин может быть миссионером, но каждый – по-своему. Есть люди, которые могут «зажечь» целый коллектив, у которых есть благочестивая дерзость, как говорят святые отцы. А есть люди, которые так не умеют. Но они могут глубоко и молитвенно отвечать на вопросы, если их задают. Поэтому здесь нет общего рецепта. Если вы чувствуете, что люди задают вам вопрос, и вы видите, что это для них важно, вы не имеете права молчать. Если вы промолчите, то согрешите. Есть порог, за который нельзя переступать, нельзя молчать, если вас, например, напрямую спрашивают, верующий вы или нет. Или если, не ответив на какой-то вопрос, вы соблазните человека. Например, при вас что-то плохое говорят в адрес священноначалия или называют Церковь фирмой по зарабатыванию денег. Если я смолчу, значит, я с этим согласен. Я должен встать и уйти, или я должен противостоять. Но как? Если вы начнете ссориться, раздражаетесь, то ничего хорошего не добьетесь. А вы спокойно приведите пример и расскажите о каком-то своем опыте. Допустим, я знаю священника, который продал сначала свою машину, потом квартиру – и восстановил храм на Волге, сейчас живет там в какой-то деревянной халупе. Вот такой человек. Про такого расскажешь, и аргументы у всех против Церкви заканчиваются. Или если кто-то из ваших сотрудников при вас кощунствует, то можно подойти к нему и сказать: «Вот я сейчас чувствую то же, что ты бы почувствовал, если я бы начал говорить гадости про твоих родителей. Я не могу сидеть здесь, если ты говоришь такие вещи. Если мы будем с тобой вместе работать, пожалуйста, не говори этого при мне».
Конечно, отношение к Церкви у нас в обществе неоднозначное. Я знаю случай, когда православная женщина принесла на Крещение на работу святой воды, чтобы все покропить, а у них в коллективе работала последовательница Джуны, которая устроила по этому поводу скандал. На самом деле, конечно, мы живем в христианской стране с православными традициями, и последовательница Джуны должна была бы сидеть тихо, как мышка, и помалкивать, а мы – свободно исполнять христианские обряды и действия. Так должно было бы быть, но сейчас это не так. Поэтому нужно стараться находить какой-то компромисс. Ну, например, задержаться на работе и покропить, когда все уйдут, или прийти и сказать: «Девчонки, я завтра принесу Крещенскую воду. Давайте покропим здесь все после работы. А кто не хочет, уйдет». И конечно, не должно быть такого – кто против, я того привяжу к стулу и все равно буду кропить.
Что делать, если от человека по каким-то соображениям корпоративной этики начальство требует убрать икону с рабочего стола (например, под предлогом того, что компания многонациональная)?..
Может быть, действительно самый лучший христианский выход из этого положения – не убирать иконы, и пострадать, и потерпеть Христа ради, и даже может быть уйти с этой работы. Конечно, это подвиг. Но предложить это как обязательный выход для всех я не имею права. Или вот другая ситуация: учителю литературы директор школы не разрешает ставить православную икону в классе, опять же ссылаясь на многонациональность. Можно, конечно, пойти на конфликт по этому поводу и уволиться из школы. Но ведь литературу можно преподавать так, что это будет проповедь о христианстве без всякой иконы. Вот я окончил школу в 1985 году, но до сих пор бесконечно благодарен своей любимой учительнице по литературе. Потому что она так преподавала, что душа раскрывалась. Вот это настоящая проповедь.
В миссионерстве должна быть мудрость. Вот пришел человек на работу, а перед ним непаханое поле. Еще ни одного семечка в него не упало. А в непаханую землю сеять семена – это их погубить. Надо сначала приготовить почву. И первое, что надо сделать, – за своих сотрудников искренне начать молиться. Надо попросить Бога, чтобы Он дал слова, которые могли бы коснуться их сердец. И постепенно, может быть не сразу, а за несколько лет, этих людей тоже можно будет привлечь к Церкви.
Протоиерей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана, www.pravmir.ru
Глава 2
Как нас уводят от Бога
Много ли у тебя времени?
Притча
Сатана созвал всемирный съезд бесов. В своей вступительной речи он сказал: «Мы не можем запретить христианам ходить в церковь. Мы не можем запретить им читать Библию. Мы не можем запретить им общаться в молитве с Богом. Как только они устанавливают связь со Христом – мы тут же лишаемся власти над ними. Так пусть они ходят в свои церкви, но мы украдём у них – их время, так что они будучи всегда занятыми – не смогут молиться и каяться в грехах и развивать свои отношения со Христом».
«Вот, что вы должны делать» – сказал дьявол. «Вы должны помешать им войти в общение с Богом и поддерживать эту связь в течение дня». «Как нам это сделать?» – закричали демоны.
«Займите их пустяками и придумайте много способов, чтобы занять их умы всякими ненужными делами. А главное – внушите им стремление к материальным благам и обогащению – к мамоне. Пусть они проникнутся желанием зарабатывания как можно большего количества денег и покупают себе машины, квартиры, дачи. Пусть зарабатывают все больше и больше денег, чтобы ходить в рестораны и кафе, чтобы покупать дорогую, модную одежду, делать дорогой ремонт в квартирах и обставлять их модной мебелью. Искушайте их тратить, тратить и брать, брать в долг, брать многолетние кредиты и таким образом попадать в кабалу банкам. А когда они загорятся желанием – личного обогащения, погоней за мамоной – им уже будет не нужен Христос…
Убедите их жён задерживаться на работе, а мужей – работать 6–7 дней в неделю, 10–12 часов в день, чтобы им некогда было заниматься своими семьями и воспитанием своих детей. Не давайте им проводить время с детьми, чтобы дети их шлялись с утра и до ночи на улице и дружили с дурными кампаниями, тогда они перестанут учиться и из них ничего доброго не получится. Тогда их семьи развалятся и они станут одинокими, а мы им поможем спиться от горя.
Стимулируйте сверх меры их умы так, чтобы телевизоры и компьютеры в их домах работали постоянно, и они как можно больше времени проводили у телевизора и компьютера, тогда им некогда будет молиться. Следите, чтобы в каждом магазине и ресторане мира постоянно звучала не христианская музыка. Это заблокирует их разум и разрушит их единство со Христом…
Разложите на столах в кафе множество журналов и газет. Бомбардируйте их разум новостями и рекламой 24 часа в сутки. Пусть по пути им бросаются в глаза море рекламных щитов. Наполните их почтовые ящики рекламой, каталогами для заказа товаров по почте, информационными бюллетенями и предложениями бесплатных товаров, услуг и ложных надежд.
В Рождество и Пасху отвлеките их праздничной суетой, концертами по телевидению и пьяными застольями, чтобы они не учили своих детей истинному значению Рождества и Пасхи.
Пусть даже с отпуска они вернутся уставшими. Сделайте так, чтобы они были всегда – заняты, чтобы поехать на природу и полюбоваться Божьим творением. Вместо этого отправьте их в парки развлечений, на спортивные мероприятия, игры, концерты и в кино.
И пусть все христиане будут вечно – ЗАНЯТЫ, ЗАНЯТЫ, ЗАНЯТЫ!
Наводните их жизни таким количеством хороших дел, чтобы у них не было времени искать силы у Иисуса Христа.
Скоро они будут жить и работать, полагаясь только на себя, жертвуя своим здоровьем и семьями ради своих дел и денег. Это сработает!»
Это был отличный план!
Бесы с радостью отправились на задание, заставляя христиан повсюду быть всё более занятыми и спешить туда и сюда, оставляя все меньше времени для Бога, для молитвы и своих семей.
Вопрос в том, удался ли дьяволу его замысел? Вам судить!
Что можно читать православным?
Что пишут газеты
Недавно мне в руки попала любопытная тетрадь. В ней собраны вырезки из газеты «Московский комсомолец» за несколько лет, где содержатся сообщения о бытовой смерти.
«Кочегара бросили в топку»; «Утонул, спасая кота»; «Утопила дочку в ведре» – это, пожалуй, действительно смешно. Остроумно, весело, беззаботно. «Трое солдат пали при озеленении улицы». Патетические и «возмущенные» фразы – «чудовищное святотатство», «ужасная трагедия», «то, что произошло, не поддается описанию» – воспринимаются не иначе как дань традиции, необходимый реверанс вежливости. О преступлении положено писать как о чем-то ужасном, поражающем воображение, – на самом деле, мы просто отрываемся. «Трое рабочих захлебнулись куриным пометом» – это класс!
Во многих сообщениях перед нами предстает как бы свернутый сценарий фильма ужасов, когда обычные вещи вдруг становятся кошмарами – «смертоносное сено», «дрель-убийца, «детали от станка гонялись за рабочими по всему цеху». Какой цели служат фильмы ужасов? Подружить человека с адом, наполнить его душу адскими образами еще здесь, на земле, вселить в него страх, тоску, отчаяние. И человек добровольно идет на это, ведь «все, все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья», по словам А.С. Пушкина. Потому-то и находят отклик подобные картины в душах людей, потому-то с особенным старанием культивируют подобные образы журналисты. Сам человек в этих сообщениях изображается как вещь: испортилась – выбросили («задавила собственную дочь», «бабушку выбросили на помойку»).
Конечно, можно сослаться на Даниила Хармса или других писателей, как на пример подобного изображения смерти. Но одно дело – литература, искусство, где речь идет о вымышленных лицах, персонажах и где существует своя, особая, «искусственная» логика; и совсем иное дело – рассказ о реальных людях и о реальной смерти. Да и не найдете вы у Хармса таких выражений, как «расчлененка». А как вам нравится следующее «поэтическое» завершение информации – «Его труп, усыпанный останками люстры, пролежал в квартире несколько дней»? Не правда ли, эффектный конец?
Таинство смерти, величайшее в жизни человека, таинство, решающее судьбу его души, – это таинство опошляется, высмеивается, низводится на физиологический уровень. Какая там вечная жизнь, когда «нашинковал коллегу», «малыш сварился в кипятке», «повесила сына на бельевой веревке»? Глумливое, кощунственное отношение к смерти призвано воспитать презрение к вечной жизни, презрение к личности, презрение к Промыслу Божьему.
Совсем по-другому в православной традиции. Например, в заупокойном каноне также перечисляются умершие от разных видов смерти, самых причудливых – «попаляемые от молнии», «измерзшие мразом» (морозом), придавленные «плинфой», убитые «чаровным напоением, отравою, костным удавлением», «от ядовитых угрызений умершие, от поглощения змиев, от попрания коней и от удавления и обешения от искреннего» – но все это с молитвой, с памятованием, что никто не застрахован от подобной смерти. Из жизнеописаний святых мы узнаем, что часто «постыдная» (т. е. нелепая, уничижительная) смерть посылалась человеку Богом во искупление каких-то его грехов. С другой стороны, на каждой службе православные молятся о христианской кончине своей жизни – «безболезненной, непостыдной, мирной» – такой, которой умирают праведники, как бы засыпая с тихой радостью в сердце. Или такой, как у Пушкина или Гоголя, – в страданиях тела, но с просветленной после исповеди и Причащения душой. Не такой, как у Фадеева или Маяковского…
Смерть – это рубеж, последний рубеж перед Вечностью. А если смерть – ничто, и «перевернутый трамвай становится братской могилой», то и жизнь – ничто. «Ведь мы живем для того, чтобы завтра сдохнуть», – как поет группа «Крематорий». «Покойник в отпуске» (выражение о. Андрея Кураева) – вот каким рисует человека «Московский комсомолец». «Расчленим-ка его, разрежем на кусочки, посмотрим, где у него душа. Нет души, одни органы. Труп можно скормить свиньям».
Так воспитывает нас самая популярная газета. Так она веселит нашу душу. Так она скрашивает мысль о смерти.
Владислав Томачинский. Татьянин день, № 5, 1997
Лжеименные знания
Лжеименное знание – это серьезная проблема, проблема многих так называемых «интеллигентных людей». Интеллигентность – то такое мудреное слово, смысл которого мало кому понятен. Один человек, причисляющий себя к этой категории людей, объяснил мне, что быть интеллигентным – это значит «в чем-то быть профессионалом, а обо всем знать понемногу». Современный человек хочет знать все! Ему хочется почитать Библию, Коран и Бхагавад-Гиту. И многое-многое другое. Мне часто приходится посещать квартиры наших прихожан, приглашающих меня освятить их жилище или совершить молебен на дому, причастить болящего. И я часто поражаюсь тому обилию книг, которые имеются в православных домах: рядом с Библией стоят Коран, Бхагавад-Гита, Агни-Йога, иудейские книги. Это можно было бы понять, если бы все это находилось в квартире православного миссионера, который должен изучать все это, чтобы помочь людям отойти от тех или иных заблуждений. Но когда простой мирянин, не имеющий на то специального благословения, читает все подряд – это очень опасно.
Работая с людьми, оказавшимися в различных сектах, я обнаружил определенные закономерности. Лжеименные знания уводят человека из Церкви и вредят его душе. Я спросил у одного своего знакомого, зачем ему все эти книги. Он ответил, что как интеллигентный человек он должен все это знать. В дальнейшей беседе выяснилось, что все эти книги вовсе не мертвым грузом лежат в его доме. У него, хотя он сам и считал себя православным, были серьезные заблуждения. Действительно, человек не может знать всего, бесплодная погоня за знанием вредит не только рассудку, но, прежде всего, душе. Если ты осознаешь, что православная вера – это истинная вера, Православная Церковь – то та самая Церковь, о которой Господь сказал: «Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18), то на первом месте в твоем доме должны быть православные книги. Вспомните, что сказано в Деяниях Апостолов о том, как поступили люди, ранее занимавшиеся магией, а затем обратившиеся в христианскую веру: они собрали все свои колдовские книги и сожгли их. И даже нашлись люди, подсчитавшие, сколько можно было выручить за эти книги, если не сжигать, а продать их. Но они сожгли их: «Многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои. А из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми, и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм. С такою силою возрастало и возмогало слово Господне» (Деян. 19, 18–20).
Так и мы должны поступать с еретической литературой: или передать ее тем православным священнослужителям, которые по долгу своего служения изучают сектантскую литературу, или сжечь, чтобы зараза эта не пристала к кому-нибудь из наших родных и близких.