Книга Интеграл Пьявица - читать онлайн бесплатно, автор Бруно Арендт. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Интеграл Пьявица
Интеграл Пьявица
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Интеграл Пьявица

– Всей или не всей, но это действительно важный эксперимент, – Дон освободил из зажимов обувь и стал вертеть её в руках, тщательно присматриваясь к подошве.

– А со мной поделишься? – Элли заинтересованно убрала с глаз нависшую русую челку.

– Сейчас увидим, что получилось, – он взялся аккуратно надевать сапоги.

Они были Дону явно велики, да и выглядели так, будто их лет десять никто не начищал. Более того, даже не протирал. Но надо отдать им должное, несмотря на свой затрапезный вид, службу в экспериментах мистера Эррея они сослужили добрую.

Надев оба сапога, Дон сделал пару неуверенных шажков. Потоптался на месте. Слегка попрыгал. Сел на стул.

– Странно, никаких изменений, – озадачено произнёс он.

– А что должно было произойти?

– Мне уже кажется, что я и сам не знаю, – буркнул дед.

– Интере-е-есненько, то есть ты сам не знал, что произойдёт? – удивлённо протянула Элли. – А если бы у тебя ноги загорелись? Или взорвались?

– Ну что ты, – усмехнулся Дон, – я ожидал проявления какого-либо из двух эффектов: или лёгкости, или тяжести в ногах.

– Это, даже мне известно, получается путём установки антигравиевых пластин. Разве не так? – сумничала внучка.

– Ты опять пытаешься быть умнее своего деда? – скрывая улыбку, он шутливо сдвинул брови.

– Не то чтобы, но вдруг ты уже забыл…

– Такие вещи, мы, инженеры, не забываем! Дорого это. Очень дорого.

Девочка продолжала вопросительно смотреть на своего деда.

– Пластины, пускай даже с пятипроцентным содержанием антигравия – очень дороги. А вот мой состав стоил бы копейки, а эффект должен был быть таким же, – он вздохнул, и повторил: – Должен был…

– Может, чего не хватает?

– Скорее всего, наверняка я что-то упустил…

– Может, грязи маловато? – съехидничала она, подчёркнуто внимательно рассматривая сапоги.

– Да ну тебя, пыль эта ни при чём.

– В общем, я сказала тебе про тётю Розу. Имей ввиду. Ну и ужин почти готов. Ну и шифр я твой разгадала, в записке история про Эдварда Скрила, а ключевое слово и было Скрил.

– Да, да, хорошо, я сейчас подойду… – Дон погрузился в свои размышления. – Как?! И шифр уже отгадала?! – он изумлённо взглянул на неё поверх очков.

– Ты сам проговорился об этой фамилии, я её и подставила. Всё просто, деда, – мило улыбнулась она, явив маленькую ямочку на правой щеке.

Элизабет покинула его «лаборатории» и направилась к выходу через короткий узкий коридор, встретивший её утробным гулом прорывающегося сквозь щели зимнего ветра. Открыв наружную дверь, Элли быстро закуталась в колючий шерстяной шарф и направилась к своему дому вдоль фермерских построек. Обогнув три купольных дендрария, уже как полгода находящихся в замороженном состоянии, но, всё же, заметно скрашивающих однотипность блоков-сооружений Гильдии Мысли, девочка подошла к участку из самых шатких платформ. Опорные массивы, упирающиеся в гору и поддерживающие угодье, здесь отсутствовали. На минуту она задумалась: «Видимо, деда был сильно увлечён своим «экспериментом», раз не сделал мне замечания, чтобы я не шла опять через это место». Вздохнув, она двинулась вперёд. Пятнадцать шагов – Элли знала эту цифру, которую ей нужно преодолеть. Держась за проржавелые поручни, она уверенно пошла по шаткому, чувствительному к любому порыву ветра переходу. На половине пути её взгляд задержался на обрывке троса, служившего когда-то для проводки кабеля, через который дендрарии питались электроэнергией. Она задумалась: «А ведь платформы стали шататься здесь в тот момент, когда оборвало провод…». Её размышления прервал пронзительный металлический скрежет. Вспомнив, что она находится не в самом безопасном месте и под её шатким мостиком, кроме облаков, добрых метров сто ничего нет, девочка поспешила скорее покинуть ненадёжную сетчатую конструкцию. Уже почти перед домом, типичным железокаменным строением, она услышала долетевшую до неё со стороны стыковочных площадок брань. «Опять ругаются, кто где поедет…» – подумала она и зашла в дом, плотно закрыв за собой металлическую, оббитую тканью изнутри дверь.


– Я всё решил, – начал Дон, закончив приём пищи, приготовленной для него Элли.

– Мы едем тоже? – опередила она его.

– Да, – он задумчиво окинул взглядом дно пустой металлической тарелки.

– А как же остальные?

– Я думаю, они также рано или поздно съедут. – Он поковырял пальцем у себя в зубах, пытаясь вытащить остатки застрявшей овсяной шелухи. Поправив очки, и немного сдвинув их на нос, взглянул на внучку:

– Ты и сама всё прекрасно понимаешь, медлить уже нельзя. Того и гляди паромы перестанут отправлять. Что тогда? Ждать транспортника затерявшегося?

Элли, убирая утварь со стола, внимательно слушала.

– Да и готовились мы к этому давно…

– То есть, ты уже определённо знаешь, куда нам стоит податься?

– Тут, как и с моим «экспериментом», знаю примерно. Но, я думаю, тебя это не должно так волновать, в твои-то годы, – он улыбнулся. – Уж о тебе-то я позабочусь.

– А кто позаботится о тебе тогда? – прищурилась она.

– И в правду, ты смышлёная не по годам.

Элли скорчила гримаску. Не проходило и дня без этих дедовых слов.

– Значит, завтра вечерним паромом отправляемся в Примум. Там у меня есть знакомые, которые помогут втянуться в городскую жизнь.

– Мне всё собирать по списку?

– Да, будь так добра. А я попытаюсь отобрать всё самое необходимое из моих личных вещей, – он кивнул в сторону своей «лаборатории».

С момента прибытия последнего торгового корабля на фермерское угодье номер десять-десять прошло более восьми месяцев. Запасы провизии подходили к концу. Новое Правительство молчало. Староста Мэтью Сигл, не оповестив никого из жителей, улетел первым. Для всех остальных это послужило негласным сигналом к началу вынужденного переселения.

Список вещей, необходимых в путешествии, Дон составил давно. Всё самое ценное, включая скромные сбережения в виде трёх тысяч семи ста пятидесяти трёх монет нового правительства, спрятанных в чемодане, ждало своего часа. Элли же была отведена почётная роль ответственного за экипировку их экспедиции по вышеуказанному списку.

– Деда, – обратилась она к нему, – я вот подумала, а что если с тобой что-то произойдет? – её голос задрожал.

– Элли, ну ты чего? – тут же взялся приободрять её Дон, хорошо знавший, как тяжело далась девочке уже однажды пережитая ей потеря близкого человека.

– Ну как чего, вот уедем, и вдруг я там останусь одна?

– Даже и думать не смей. Одна ты не останешься! – уверенным голосом произнёс Дон. – Во-первых, я никуда не денусь! Это исключено! Думать забудь! А во-вторых, мы приедем к моим хорошим знакомым, и мы больше не будем одни!

Девочка умолкла. Она не хотела продолжения этого разговора. Элли просто испугалась своих мыслей о том, что могло бы произойти с ней или её единственным родным человеком.

Уже засыпая, завернувшись в пуховое одеяло, оставленное ей семьей Мьюз при отлёте, она подумала: «Кто же они, эти дедушкины знакомые?

И насколько хорошо он их знает? И почему он ничего мне не рассказывал о них раньше? А может, и нет никаких знакомых, и он это говорит, чтобы я не волновалась о том, что может случиться? И почему деда всегда говорит, что я умная не по годам, но при этом никогда не рассказывает всё подробно? Может, он и сам ничего не знает? Нет! Такого быть не может. Он действительно самый умный человек из всех, кого я знаю…».


«Что это такое… тяжёлое… давит…» – Элли сквозь сон чувствовала тяжесть у себя на груди. Просыпаться еще не хотелось, она любила хорошенько выспаться, впрочем, как и её дед. Но сон уже был нарушен. Она перевернулась на бок и приоткрыла глаза. Лучи солнца уже вовсю пробивались через металлические жалюзи окна. Взглянув на электронные часы на тумбочке, она невольно фыркнула.

– Деда?! – позвала она на всю двухкомнатную постройку, служившую им домом. – Ау-у-у-у, ты дома? Электричества опять нет.

Её голос отразился эхом от металлического каркаса стен. Элизабет поняла, что кроме неё в доме никого нет.

– Уже сбежал, – поднимаясь с кровати, пробурчала она. – Так, а мне что делать? Точно, список, – напомнила она сама себе.

Она взялась рыскать по полкам и тумбочкам в поисках маленького клочка зеленоватой бумаги, на котором они вместе составляли список «самых необходимых вещей для путешествия». Попутно, облачаясь в более тёплую одежду, она пыталась вспомнить по пунктам, чем займется в первую очередь.

– Вот он! – радостно вскрикнула она. – Итак, пункт один я собрала, два, три, четыре тоже вроде бы уже в чемодане, – размышляла она вслух. – Вот номер пять и шесть «Запас питьевой воды на день, сухой еды на один день».

Дон всегда возлагал мелкую работу по дому на Элли, и вот уже пару лет как организация еды также закрепилась за ней.

Элизабет решила приготовить им в дорогу овсяное печенье – самое её любимое лакомство. Даже с учётом того, что пекла она его часто, печенье никогда ей не надоедало. Такая выпечка была одной из тех немногих вещей, которые всегда напоминали Элли о её бабушке.

Входная дверь открылась, и на пороге возник низкого роста человек в причудливой шляпе:

– Дона нет?

– Ой! Здрасти! – радостно подпрыгнула Элли у плиты. – А я тут готовкой увлеклась, – затараторила она.

– Так дед ушёл уже? – монотонно продолжил он. Его пухлые щёки при этом слегка порозовели.

– Видимо, да, я его с утра не видела. А может, у себя, – она кивнула в сторону «лаборатории».

– Вы уже собрались?

– Ну, почти, а вы с нами поедете?

– Возможно, если получится.

– А если нет, вы мне часы ваши подарите на прощание? – невинно поинтересовалась она.

– Возможно… если получится, – всё так же сдержанно ответил мужчина.

– Если пойдёте к деду, передайте ему, я всё собрала и приготовила, – Элли улыбнулась гостю и вернулась к своей выпечке.

– Хорошо.

Мужчина аккуратно закрыл дверь. Элли отчётливо услышала удаляющиеся шаги. На минуту она задумалась о том, что, видимо, чересчур сильно увлеклась готовкой, если пропустила приближающийся характерный металлический стук подошв по платформе угодья.

Стрелка механических часов подходила к двум часам дня, что являлось для них с дедом оговоренным временем обеда. Её бабушка Дэйзи всегда накрывала стол за полчаса, зная, что Дон вполне может по рассеянности прийти пораньше. Теперь точно так же поступала и Элли. На удивление, входная дверь открылась ровно в два часа.

– Ну что, всё готово? – оживлённо начал с порога Дон. – А-а, вижу, ты у меня умничка! – минуя два собранных и перевязанных бечёвкой чемодана, он подошёл и слегка обнял её.

– Да, я ещё бы и раньше всё сделала, если бы электричество не так поздно дали.

– Ну, благо, что оно есть ещё. Хотя это нас не очень уже и тревожить должно, через два часа мы отправляемся на поиски приключений! – радостно сообщил он.

Элли в ответ улыбнулась и принялась уплетать уже изрядно остывший суп из солений. Её русые волосы непослушно выбивались из-под повязки и всё норовили угодить в тарелку. Дон обычно в таких случаях подходил и поправлял их, но в этот раз он просто сидел и любовался тем, как увлечённо трапезничает его внучка.

– Кфстафи, тебя дядя Генри ифкал. Утром ещё, – с набитым ртом сообщила она, подтыкая за повязку выбившийся локон.

– Мистер Эстик меня нашёл, – Дон взялся протирать очки. – Не отвлекайся, кушай, у нас будет долгая дорога.

– А чефо он фотел? – с аппетитом отправив в рот огромный кусок хлеба, полюбопытствовала Элли.

– Напутственное слово сказать хотел, вот чего он хотел… И то, что сам пока остаётся. – Дон нацепил очки на нос. – Ах да, он здесь кое-что передал тебе.

– Чафики! – обрадовано вскочила Элли и бросилась к деду.

– Никакие не «чафики»! Ешь сиди! – сдерживая улыбку, строго оборвал он её.

– А что тогда? – Элли вернулась за стол и стала доедать оставшийся на дне тарелки рассольник.

– Вот, – он достал из кармана металлический ключ с позолотой. – Сказал, тебе оно пригодится больше.

– И от чего он? – удивилась она.

– Это ключ от хранилища Гильдии Успеха в городе Примум, – он перевернул ключик на столе и указал на ручку. – Видишь номер триста пятьдесят восемь? Он сказал, что по нему нам предоставят доступ к личному хранилищу.

– Эмм, – задумалась она, – а почему мне, а не тебе? И что там? В этом хранилище?

– В хранилище ничего. Для горожан эта услуга, как я понял, платная, а мистеру Генри она досталась в пору его работы на Успех. А ключ тебе, а не мне, только для того, чтобы ты туда положила вот это, – и он достал из кармана наручные часы серебристого цвета с кожаным ремешком, положив их на стол, – чтобы не потерять, когда будешь «лазить по крышам»…

– Часики! – с ещё большим восторгом выпалила она.

– Ну, в общем да, часики, – Дон продолжал улыбаться. – А личное хранилище нам пригодится, ну и тебе, если ты захочешь убрать туда часы… – на секунду он задумался. – Я даже не знаю, большое ли оно.

Элли взяла со стола механические часы и стала их разглядывать. На обратной стороне с завинчивающейся крышкой был вытеснен круг с расходящимися линиями, в центре которого красовалась большая буква «М». По краю металлического корпуса шла гравировка с трудночитаемыми символами. Всего пара едва различимых царапин говорили о том, что металл, из которого сделаны часы – удивительного качества. Чего нельзя было сказать о стекле, закрывающем циферблат. Тёмно-зелёном, матовом, сплошь покрытом мелкими и глубокими царапинами. Непривычному человеку, беглым взглядом, довольно проблематично было бы определить время через такое стекло. Но Элли при встречах с мистером Генри частенько выпрашивала и с любопытством изучала эти часы.

– А ты не знаешь, что это за язык? – спросила она у своего деда, показывая ему обратную сторону часов.

– Хм-м, – задумался Дон, – по-моему, это немецкий, видишь много «u» и «n»?

– А ты не умеешь читать на немецком?

– Так и не выдался случай его изучить. Вот тётя Роза знала его немного… Она вообще много языков знала… Кстати, о каком чемодане ты вчера говорила?

– Да я когда увидела, что они на паром отправляются, приметила то, что с ней чемодан какой-то странный, квадратный такой и с медными пряжками.

Я его ни разу не видела у неё.

– Ну, значит, просто не показывала она тебе его. А ты сразу – воровка, – усмехнулся он.

– А откуда у неё тогда такие красивые и дорогие вещи? Живет-то она одна, где бы она взяла деньги? – стояла на своём Элли.

Дон знал, где «доставала» Роза деньги, но это был далеко не детский разговор. Буквально до вчерашнего дня он не понимал лишь одного, почему Роза всё ещё жила здесь, хотя практически ни к чему и ни к кому не была «привязана».

– Так! Давай-ка ещё раз пройдёмся по списку, – закомандовал дедушка.

– Есть! – отсалютовала ему рукой, с уже надетыми часами, Элли.

– Теплые вещи?

– Есть!

– Спальное бельё?

– Есть!

– Мыло и зубной порошок?

– Есть!

– Кружки-ложки и тому подобное?

– Есть!

– Еда и вода на сутки?

– Есть, – она указала на завёрнутые кульки с овсяным печеньем и металлические фляжки воды.

– Так, порядок. Свои-то личные вещи собрала?

– Да, и твои, и мои из тумбочек сложила, – сказала она, показав на два походных рюкзака, аккуратно сложенных на кровати деда.

– Умничка! Вот те свёртки тоже убери ко мне в рюкзак, – Дон указал на принесенные им два тюка.

– Мне кажется, я знаю, что там, – пробурчала Элли, вытянув губы трубочкой.

– А ты не умничай, а просто убери ко мне в рюкзак. Всё-то она знает! – ухмыльнулся дед. – Через час нам надо уже быть на остановке. Я немного вздремну, разбуди меня, если что! – наказал он ей.

– Есть, – сказала она, шутливо гримасничая.


Фермерское угодье номер тысяча десять, основной специализацией которого являлось выращивание пиломатериала, находилось в самом конце десятого «кармана» восточной паромной переправы города Примум. «Карманный» паром, прибывая к стыковочной площадке конечной фермы один раз в день в районе пяти вечера, доставлял мелкий провиант и путешествующих туда-сюда жителей. За последние полгода количество навсегда покидавших ферму людей выросло многократно. Люди уезжали. Желающих же вернуться сюда уже практически не было. Но транспорт продолжал послушно выполнять свою функцию, крейсируя между фермами по всей «десятой» ветке натянутых антигравиевых тросов.

– Деда, а нам долго его ждать?

– Не думаю. Время уже полпятого. Скоро прибудет.

Они стояли на открытой стыковочной площадке, протянувшейся к грузовым ангарам расположенных неподалёку складских помещений. Колючий, ледяной ветер казался в этом месте особенно пронизывающим.

Дедушка, как мог, пытался заслонять собой внучку от пробирающих, казалось, до самых костей порывистых шквалов.

– А что, если всё? – стучала зубами Элли. – Что, если вчера был последний?

Даже с учётом изменившегося климата и наличия сколь угодно тёплой одежды более-менее продолжительное пребывание на открытом пространстве становилось довольно мучительным испытанием.

Но вот, по прошествии ещё минут десяти томительных ожиданий, на горизонте появилось, становясь по мере своего приближения вдоль провисших тросов из антигравия всё виднее, транспортное средство. Продолговатая платформа метров двадцати в длину, выполненная из желтоватого, напоминающего сплавы бронзы металла, плавно и аккуратно сблизилась со стыковочной площадкой. Какое-то время ещё слышался звук оканчивающих свою работу парогенераторов, доносившийся из машинного отделения, находящегося где-то снизу.

Элли ещё ни разу не путешествовала на пароме. До сих пор она лишь наблюдала со стороны за тем, как люди входят и выходят, улетают и прилетают на медлительно движущемся вдоль тросов сигарообразном «корытце» раскачивающимся под шквальным ветром. И теперь широко раскрытыми глазами маленькая Элизабет рассматривала зависшее в метре над площадкой, показавшееся ей огромным, транспортное средство. Пока сквозь немногочисленные матовые зеленоватые окна парома она пыталась рассмотреть что-нибудь внутри, глухая дверь открылась. В проёме стоял пожилой человек с седой бородой. Он медленно и, как показалось Элли, торжественно опустил рычаг, находившийся рядом с проходом. Вездесущий ветер тут же ворвался внутрь. Полы широкого мехового плаща паромщика взвились за его спиной, подхваченные шквалом, подобно двум зелёным крыльям. Трап со скрежетом выдвинулся из отделения под входной дверью, опустившись на площадку. Стыковка завершилась.

– Добро пожаловать на борт! – сквозь порывы ветра выкрикнул паромщик.

– Ну вот, а ты переживала, давай внутрь быстрее, – Дон пропустил внучку вперёд, беря в руки оба чемодана.

– И вовсе не переживала, просто замерзла, – поправив съехавшую на бок металлическую фляжку с водой, закреплённую на кожаных застёжках рюкзака, Элли быстро заскочила внутрь, где её гостеприимно встретил тёплый воздух с привкусом машинного масла.

– Вас здесь только двое? – удивился паромщик.

– Ну, пока только я и мой деда, – быстро ответила Элизабет, снимая перчатки и растирая пальцы.

– Ну, ладно, минут двадцать постоим, подождём.

– А вас как зовут? – по-детски просто спросила она.

– Артур, – мужчина улыбнулся, отчего морщинки на его лице разгладились. Сделав лёгкий поклон, и галантно приподняв шапку, он, в свою очередь, поинтересовался:

– А своё имя Вы мне откроете, маленькая леди?

– Я Элизабет, а деда мое… – она не успела закончить фразу.

– Да шучу я, шучу… Знаю я, как зовут тебя и твоего дедушку. Я в этой ветке всех почти знаю.

Элли искренне смутилась оттого, что за столько времени не удосужилась узнать имя старого паромщика, столько лет работающего на данном направлении. Ну ладно, оправдывая себя тем, что лично она с ним никогда не встречалась, уселась на мягкое тряпичное сиденье одной из множества скамеек, выбрав место поближе к окошку.

– Ну, здравствуй, Артур! – радушно произнёс Дон Эррей, ступая на борт.

– И вам не хворать, – улыбнулся в ответ паромщик. – Ну что, теперь и ты решился податься в город?

– Да, все дела здесь завершены, работы не поступает, куда ещё-то?

– На другую ферму, например.

– Можно было бы. Но меня ждут знакомые в городе, уже пообещал им.

– Ещё кто-то сегодня отправляется?

– Даже не знаю. Возможно, Талиенсы соберутся, но они, вроде бы, не определились, куда держать путь.

– В общем, минут пятнадцать или двадцать мы ещё постоим здесь. А там по расписанию отбываем.

– Как скажешь. Дверь я могу закрыть, чтобы тебе не утруждаться, – предложил Дон.

– Благодарю, я сообщу тогда, – кивнул Артур, уходя в «кабину пилота».

– Согрелась? – Дон подошёл к внучке.

– Да, здесь уютно…

Получив сигнал на отправку, Дон убрал трап и закрыл дверь. Теперь внутри воздушного парома слышался только стук двигателей из машинного отделения. Элли принялась изучать нехитрый интерьер: потрёпанные временем бордовые сиденья, окна-иллюминаторы, окантованные бронзой, тёмно-жёлтые лампочки, закреплённые в потолке и мерцающие время от времени.

Паром начал своё движение, плавно покачиваясь из стороны в сторону. Элли взглянула через толстое стекло иллюминатора на частые верхушки Гималайской гряды, вздымающейся над чёрными облаками «завесы» и чистое синее небо, украшенное россыпью звёзд.

– Деда, а как вот это созвездие называется? – показала она пальцем в иллюминатор.

– Какое именно? – стал всматриваться Дон.

– То, что над «Поясом Ориона».

– По-моему, это созвездие Тельца.

– И кто им даёт эти названия?

– Ну, ты же знаешь, что задолго до нас их назвали.

– А разве мы теперь живем не по-новому? Так почему бы не назвать их как-то по-другому? – Элизабет посмотрела на деда.

– И как бы ты хотела их назвать? – улыбнулся он ей.

– Я не знаю, но то, что больше напоминает просто букву «V», – так бы и назвала.

– А что будешь делать, если другое будет похожее, но с небольшим изменением?

– Назову его «V два», – сумничала Элли.

– Это было бы определённо лучше того, что сейчас, так? – дед с пониманием взглянул на внучку.

– Мне так кажется, – произнесла она, не замечая его дурашливого тона.

– Как думаешь, а снизу, – она кивнула на «завесу» из чёрных туч, – ещё кто-то живёт?

– В смысле?

– Ну, как раньше… Или почти как раньше…

– Ну, это вряд ли… А почему спрашиваешь?

– Ну, а вдруг кто-то не смог привыкнуть к условиям на такой высоте?

– … и решил для себя, что к расщепляющей всё живое среде привыкнуть проще? – полуутвердительно поддержал мысль Дон.

– Хм-м, – протянула она, – а если под водой? «Мезий» же не попал под воду? – Элли, похоже, снова не заметила иронии.

– Ну да… О том, как он растворяется в воде, точных данных пока нет. И ни я, ни кто-нибудь другой не сможет сейчас с уверенностью рассказать тебе о том, что произошло с мировым океаном и его обитателями.

– За всё время так никто и не проверил?

– Экспедиции были, да, но о результатах я пока не знаю… – тут Дон всерьёз призадумался и взялся пощипывать свои редкие седые волосы на висках. – Видел я труды одного микробиолога, жившего во времена «мирового падения». Дак вот он сравнивал этот газ с жучками, некогда обильно населяющими всю Землю. «Пьявицами». Очень, на мой взгляд, удачное сравнение… Эти прожорливые насекомые в тёплый сезон оказывали на злаковые растения такое же по виду разрушающее воздействие, как и «мезий». Только газ, в отличие от жучков, стал разрушать уже все формы жизни. Штука в том, что «пьявицы» с наступлением холодов всегда засыпали. То есть, если исходить из рассуждений учёного, выходит так, что при условии, когда поверхность земли будет искусственно охлаждена до определённых температурных значений, то…

– Деда? – вопросительно перебила его Элли.

– Да-да? – задумчиво переспросил он.

– Мы вообще-то о море говорили, – скорчив гримасу, напомнила внучка.

– Вообще-то кому-то не хватает терпения дослушивать до конца! – Дон поймал себя на мысли о том, что действительно что-то слишком уж увлёкся. – Так вот, может, газ этот, как и жучки те, не проникает в море, понимаешь? – рассмеявшись, закончил он.

– Мо-о-о-оре-е-е, – снова протянула Элизабет. —Какое оно?

– Ну, ты же видела картинки в книгах.

– Картинки – это одно, – рассудительно заметила она, – а какое оно по-настоящему?

– Ну, не знаю… наверное, как и облака, – сказал он, указывая через иллюминатор на проплывающую мимо бескрайнюю и бездонную небесную ширь, теряющуюся в неизвестности.

– Не-е. Мне кажется, море должно быть другим.

– Вот прилетим в Примум, и там ты точно сможешь найти ответы на свои вопросы. В городской библиотеке. Говорят, она огромная. Думаю, там даже фотоснимки океана должны быть. – Дон поправил ей чёлку.

– Это оттуда твои книжки? Кстати, ты их с собой-то не взял, – подметила она.