Проклятие правителя Мельсапа
И действительно, Фейрок узнал Солвена, проводившего его брак с Релькией. Он повернулся к Милане и сказал:
– Да, там правда с мамой божество Солвен, всё в порядке, она под защитой.
– Но всё равно, мама, как ты можешь верить далькорам! – возмутилась Милана. – Как божественный наблюдатель может им верить?
– Всё хорошо, Малия! Тебе всего лишь надо собрать до конца лейро и оставшиеся магии, и прийти к далькорам. Их расу нужно спасать, мы поговорили с ними, и пришли к соглашению, – мягким голосом сказал божественный наблюдатель. – Ты сможешь исправить нашу ошибку в отношении их. Мы поступили с ними несправедливо, как и твой предок Торол.
– Меня заберут в Девальвир, и я вскоре свяжусь с вами, – пообещала королева. – Фейрок, заботься о сестре, мы уже совсем скоро сможем увидеться!
– Конечно, мамочка! Я обещаю! – воскликнул корвенский король.
– Малия, дочь! Слушай, что тебе будет говорить делать Лойс, он поможет справиться с задачей быстрее, и ничего не бойся! Все неприятности теперь позади! – ласково сказала королева Мельсапа дочери. «Не-е-е-т!» – билось, как птица в клетке, загнанное в угол сознание настоящей Алесты.
– Хорошо, мам, если ты так говоришь, – произнесла Милана, задумавшись: «Она никогда меня не называла Малией, даже во время разговоров последних, как всё выяснилось, я была Милана для неё… странно!»
– Мам, а ты не сообщала на мою работу в школу, что я увольняюсь? Там люди, наверное, ждут. Я переживаю! – вдруг с сожалением проговорила Милана.
– Нет, забыла! Хорошо, передам обязательно! – ответил Тойвен через Алесту, управляя её телом.
«Маму подчинили!» – сердце девушки охватила дикая боль. Милана никогда не работала в школе, и её мать это прекрасно знала. Принцесса всмотрелась в глаза матери, увидела в них невероятное отчаяние и всё поняла. Но взяла себя в руки, и запретила себе думать, прогоняя все мысли, надеясь, что не услышал о её догадке Лойс.
Когда зеркало с матерью исчезло, она мысленно позвала Лойса. Но ответа не было. Девушка подумала, что он, скорее всего, тоже в другом измерении, и быстро сказала брату:
– Это не мама говорила, она в беде! Это далькор управлял ею, как управлял раньше Ювием. Я скоро не смогу об этом говорить, и мне нельзя об этом думать. Знай ты! Мамочка в беде! – и она разрыдалась, уткнувшись в грудь брата. Фейрок стоял, потеряв дар речи, в ужасе от этого известия и, обняв, крепко прижимал к себе плачущую сестру…
– Умница, Алеста! – похвалил король далькоров несчастную королеву и погладил по голове. – Теперь идём со мной. Тебе предстоит стать моей послушной девочкой! Тебя там уже подруга с Корвена заждалась в компанию. Её тело почти умерло, скоро и ты такой же будешь милой.
Лойс молча смотрел на отца. За всё это время, начиная от офиса, и до этого момента принц далькоров не произнёс ни слова. Ему почему-то стало жаль бедную королеву, тем более она была матерью девушки, которая ему понравилась. Лойс вздохнул, он ничего не мог изменить, всё решает отец. Далькоры телепортировались в Девальвир, сразу в свою лабораторию, где не было тумана, потому что она стояла на самом источнике их родной магии. Они прихватили с собой и королеву. Божественный наблюдатель вышел из дома и отпустил водителя с машиной, затем вернулся в дом и тоже телепортировался в своё измерение.
Алеста, попав в лабораторию, не успела осмотреться, как сразу похолодев от ужаса, увидела прямо перед собой прикреплённую ремнями к какому-то длинному столу Релькию. Бывшая королева Корвена лежала, не шевелясь, и постоянно негромко стонала. Глаза Алесты расширились от испуга. Тойвен заметил и усмехнулся, его тёмные глаза сверкали от предвкушения и, не отрываясь, следили за эмоциями жертвы:
– Сейчас начнём и тебя обращать. Это будет огромное удовольствие для меня, Алеста, дать тебе жизнь после смерти. Даже не сомневайся! А после ты сможешь встретиться с мужем…
Глава 8. Надейся только на себя
Лойс слышал мысли Миланы. Она догадалась о матери. Но принц не стал говорить отцу, так как девушке это могло принести новую опасность. Тойвен любил эксперименты с разумом человека. А Лойсу хотелось, чтобы Малия оставалась самой собой, она оказалась такой смешной и интересной. Он теперь очень часто молча подслушивал её мысли, не выдавая своего присутствия и не мешая девушке размышлять. Принц стоял и смотрел, как отец прикрепляет Алесту к столу для обращения. Инстинкт далькора сработал, внутри Лойса появилось нестерпимое ожидание наслаждения при питании энергией королевской крови.
При зарождении сверхрасы из-за аномальных магических вспышек на сгустке энергии, образовавшем мир Девальвира, появилась новая магия далькоров – магия тумана и дыма. Она не была ядовита, и далькоры могли свободно перемещаться по планете со скоростью света, не убивая всё живое туманом, как теперь. Магия также находилась и в своём разветвлении от сгустка, образуя во многих местах источники, как и во всех королевствах. Только вот изменённая сверхраса уже не могла её напрямую брать из самих источников. Зато они могли подпитать себя энергией любого королевства из тел девальвирцев. И далькоры тогда не убивали, оставляя часть энергии в человеке, чтобы у него имелись силы пополнить её от источника своей родной магии.
После попытки божеств истребить расу далькоров, туманная магия преобразилась в ядовитую, уничтожающую любую плоть. Она стала сопровождать каждого далькора, рассеиваясь вокруг него на протяжении множества километров, при желании далькор мог распространить её гораздо дальше, но уменьшить это расстояние было невозможно. На тех площадках, где тянулось в землях далькоров разветвление, и в местах источников, магия тумана не распространялась и не сопровождала далькоров. Вот по таким коридорам они проводили к себе свои жертвы, и на таких участках строили лаборатории, что бы обращать добычу, питаясь её магической энергией.
Плоти обращенных магия тумана уже не была опасна, а маги, оставленные на двадцать процентов живыми, могли даже использовать не только туманную магию, но и свою родную, подпитываясь из источников на границе тумана с другими королевствами. Такой эффект почти мёртвых людей был достигнут Тойвеном в результате многих экспериментов над простыми магами, доставленными обращёнными слугами. Они просто похищали нужных людей из королевств для исследований правителя далькоров, пытающегося сделать всё возможное для восстановления своего народа.
Обращённые на сто процентов живые мертвецы получались в результате воздействия на их тела яда, вливаемого в кровь далькорами во время питания, заменяя родную магию жертв. Плоть умирала, кровь насыщалась туманной магией. Такие живые мёртвые могли использовать только магию тумана. И самое страшное, что сознание не умирало, душа оставалась запертой внутри мертвого тела, подчиняющегося только обратившему его хозяину. Они отличались от частично обращенных сильных магов, у которых отсрочка окончательной смерти отодвигалась на двадцать лет. Оставшиеся двадцать процентов живого тела отмирали постепенно, в течение этих двадцати лет.
Тойвен обладал огромной магической силой. Тысячу лет назад он был равен Торолу, а теперь развился ещё больше. И не собирался останавливаться на достигнутом. Основная проблема – это нехватка самой энергии, которая могла поступать лишь с телами девальвирцев. Но заботливо выращенная им в потомках Торола девочка Малия решит все проблемы далькоров. Она будет питать их своей неиссякаемой магической энергией и рожать детей, которых не было вот уже тысячу лет. И тогда правителю сверхрасы хватит сил, чтобы уничтожить божественных наблюдателей. Всех. Он не собирался оставлять ни одного из них в живых.
Алеста перед тем, как её уложил Тойвен на длинный стол, стоящий рядом с такой же подставкой, где лежала стонущая Релькия, успела осмотреть часть лаборатории. Королева Мельсапа надеялась, что может, будет какой-то момент, когда она сможет вырваться и выскочить в туман, чтобы сразу умереть и не служить далькору. Знать бы только, куда выбежать. Помещение лаборатории оказалось круглым, и в нём не присутствовало ни окон, ни дверей. Похоже, далькоры сюда входили только через телепорт. Вдоль стен по кругу находились столы и стеллажи, уставленные различными баночками, пробирками, коробками. На столах стояли какие-то аппараты с трубками и стеклянными колбочками и колпаками.
Оказавшись на подставке, королева увидела, что под потолком висело множество трав и веток. Лаборатория напоминала ту, что когда-то была и у них во дворце Мельсапа. Ничего необычного, кроме отсутствия дверей.
– Можем поговорить напоследок, Алеста, если хочешь, – произнёс вдруг Тойвен, поправляя и аккуратно укладывая рассыпавшиеся по столу пышные локоны прекрасных светло-каштановых волос королевы. Тойвен слегка наклонился над её лицом, и Алеста увидела в его умных тёмных глазах, внимательно смотревших на неё, сочувствие. Она подумала, что ошиблась и ей показалось. Но король далькоров, читавший её мысли через меннон, сидевший в голове королевы, возразил мягким голосом:
– Не показалось, я, действительно, сочувствую тебе. Жизнь – это бесценное сокровище, что есть у каждого человека, подобного тебе. У вас нет бессмертия, присущего нам. А сейчас я отберу у тебя и ту часть, что ты могла бы ещё прожить, – Тойвен замолчал, но не сводил изучающих глаз с лица королевы.
– Зачем ты хочешь обратить меня? – тихо спросила она с надеждой, поддавшись на его сочувствие. – Может, пощадишь?
– И теперь ты это просишь? Спустя восемнадцать лет после уничтожения твоего народа, Алеста? – ещё ласковее произнёс Тойвен. – Знаешь, сколько сотен тысяч твоих подданных так просили: «Может, пощадишь нас, наша королева? Отдать дочь за наши жизни, вероятно, не такая уж большая цена?» Сказали бы они тебе. Тем более, твоя дочь не умерла бы, а жила в богатстве и почёте.
Алеста потрясённо молчала и только слушала. А король далькоров продолжал:
– А ты знаешь, Алеста, как мне тяжело было видеть умирающих вокруг меня мельсапийцев, разрушаемых магией, пока я переместился за девочкой в твой дворец? Думаешь, я поощряю напрасные смерти?! – Тойвен помолчал, затем ещё ниже наклонился к лицу королевы, и ей стало казаться, что она тонет в его чёрных бездонных глазах. – Твой народ не заслужил погибнуть, вместе со своими достижениями и культурой. Из всех государств я больше всего восхищался Мельсапом. И именно это королевство мне пришлось уничтожить из-за тупых правителей! – с последней фразой он повысил голос.
– Но почему мои дети, почему именно они?! Почему ты выбрал именно этот род, Тойвен? – не выдержала Алеста, и слёзы полились из её глаз.
– Потому что за ошибки надо платить. И часто расплачиваются потомки за своих предков, хотят они того, или нет. Но так уж устроен Девальвир! – горько усмехнулся Тойвен. – Торол уничтожил мою расу, потомкам Торола её и восстанавливать! Ты вышла замуж не за того мужчину, Алеста, разделив с ним проклятие его рода! И прими мои соболезнования, я забыл сказать, что твоя сестра недавно погибла, спасая твою дочь. И тоже бесполезная смерть. Твоя дочь всё равно будет у нас, а королевы Фалеппа больше нет. Мельсапа – нет, тебя тоже скоро не станет! Чего добилась, а, Алеста?
– Сестра! – воскликнула несчастная королева и слёзы полились ещё сильнее.
– Вот и умница! – произнёс король далькоров и нежно провёл пальцами по мокрой щеке Алесты. – А теперь я оставлю тебя на несколько часов, чтобы раскаяние, как следует, проникло в твоё сердце!
Лойс понял цель отца. Тот хотел сделать пир вкуснее. По горящей от душевных мук крови королевы энергия будет безудержно носиться, и магические волны накроют с головой, доставляя особое наслаждение тому, кто начнёт питаться магией Алесты.
***
– Еливия! Ты нужна мне, Еливия! – вскричал вдруг Фейрок с надеждой, вспомнив слова богини, говорившей, что она придёт, когда он позовёт её. – Ты обещала явиться по моему зову!
Воздух задрожал, и божественная Еливия начала постепенно проявляться перед изумлёнными взглядами подошедших к Фейроку Орлика и Элвема. Вскоре богиня окончательно сформировалась.
– Ты звал меня, мальчик мой, надеюсь, из-за чего-то очень важного! – строго посмотрело на корвенского короля божество.
– Что может быть важнее матери?! – с отчаянием воскликнул Фейрок. – Помоги спасти! Её нашли далькоры! Я умоляю тебя! – мужчина встал на колени перед божеством.
– Поднимись сейчас же, правитель Корвена! – недовольно произнесла богиня.
Милана и Орлик с Элвемом стояли, молча наблюдая за разговором. В глазах девушки светилась надежда, что маму получится спасти. Это же божество, а они всё могут!
– Я не смогу ничего сделать для неё. Ей надо было лучше думать о своём укрытии на Земле, – вздохнув, произнесла Еливия, отрезая детям Алесты любую надежду. – Мы заблокировали зеркальное средство связи в другое измерение, чтобы Орлик не выдавал местонахождение королевы. Любой далькор во время прохода в измерение Земли может перехватить направление магии связи. Уже за это она должна благодарить нас, ей оставалось лишь найти себе хорошее укрытие. Планета та огромна, я не понимаю, почему королева оказалась так глупа!
– Почему вы не перенесли её в Девальвир?! – накинулась Милана на богиню, совершенно забыв о почтении к божеству.
– Потому что твоя мать была неосторожна в своих действиях и словах в отношении нас с самого начала, как родился Фейрок! У нас не было желания возвращать её сюда! – резко ответила Еливия. – И следи за своим поведением, девочка! Моё терпение не безгранично!
Фейрок взял сестру за руку и сжал, испугавшись, что обозлённая богиня может причинить ей неприятности.
– По поводу Алесты меня больше не вызывай, Фейрок! – произнесла строгим голосом Еливия. – Только, если что-то касающееся тебя лично! Меня не волнуют твои родственники!
Фейрок сначала хотел сказать о божественном наблюдателе Солвене, но потом решил не говорить. Всё равно мать спасать не будут. Так пусть хотя бы что-то навредит этим божкам. Еливия растворилась в воздухе, даже не попрощавшись.
– Я должна быстрее собрать лейро и убить этих тварей-далькоров! Никто не поможет! Надеяться надо только на себя! Не успею спасти маму, значит, хотя бы отомщу! – угрожающе спокойно вдруг произнесла Милана, словно прочитав часть мыслей брата. И все увидели, как её тело начало светиться энергиями пяти магий, уже попавших в кровь. Мало того, девушка при этом впервые не изменила внешность, оставшись собой. Она обвела взглядом троих присутствующих мужчин и сообщила:
– Я не хочу, чтобы вы жертвовали своими жизнями! Справлюсь одна!
– Нет, сестра! Пока в тебе нет ещё двух магий – не справишься, а лишь подвергнешь себя риску быть захваченной далькорами, – мягко возразил Фейрок.
Но вместо ответа Милана, продолжая светиться, потребовала:
– Давайте сюда ваши следующие книги по родным магиям, всё, что я должна знать! Времени нет!
Она создала зеркало и связалась с Кеврием, попросив его о магических книгах Фалеппа. Фалеппийский правитель наладил телепорт вместе с Фейроком между государствами, и Лиора, сестра Кеврия, прибыла в корвенский дворец, чтобы обучить принцессу Мельсапа следующим ступеням фаллепийской магии. После Кеврия Милана создала зеркало связи с королём Коршем и попросила того прислать в Корвен сильного мага, чтобы обучить её всем заклинаниям магии Гивея. Ивьера ещё была слаба, выздоровление шло медленно, поэтому гивейский правитель, обещавший помогать во всём принцессе Малии, прибыл лично, оставив управление государством на тронбрейва Лептока.
Милана начала своё обучение. Она стояла, вся охваченная всполохами пламени из разноцветных оттенков пяти магий Девальвира, и просматривала магические книги, подлетающие к ней одна за другой. В покоях принцессы присутствовали самые сильные маги пяти королевств: Элвем от Ламории, Орлик от Корвена, Фейрок от Мельсапа, Лиора от Фалеппа и Корш от Гивея. Принцесса Малия не позволяла себе ни минуты отдыха, решив изучить все магические книги, сколько бы времени на это ни потребовалось. Следующая часть лейро находилась в воздушном королевстве, и предстояло посетить источник в недружественном Корвену государстве – Вероне. А от правителя той страны доброго расположения никто не ждал.
Торол находился неподалёку от Миланы, молча наблюдая за процессом. После всех книг он собирался передать девушке часть своих знаний – личных открытий. Когда ему рассказали о королеве Алесте, он заявил, что этого следовало ожидать и туда ей и дорога. Милана пригрозила, что никогда больше не вызовет его, и он будет сидеть в селвиоре, пока тот не рассыплется в прах. Сверхмаг, увидев её в пламени из пяти магий, и прочитав реальную угрозу в глазах живого источника, решил не рисковать и замолчал. Этот странный потомок был непредсказуем, возьмёт и правда так сделает!
В момент, когда Милана начала светиться, Лойс потерял связь с сознанием девушки и не мог понять, что случилось. Он решил подождать некоторое время и пока не говорить отцу. Возможно, принцесса всё-таки решилась на очередное заклинание от Орлика. Но ничего, вот наладится контакт, и Лойс её окончательно напугает!
Глава 9 Жизнь с чистого листа, или Жизнь после смерти
Уже прошла почти неделя плавания после того, как правитель Маэлии спас жизнь фалеппийской королевы. Аёвен сидел у кровати, где всё ещё лежала Плея, и задумчиво смотрел на спящую женщину. В его серых глазах стояла печаль. Комната, где находилась королева Фалеппа, ослепляла своей белизной. Кроме кровати с Плеей, стеклянного столика сбоку от изголовья и стула, на котором сидел Аёвен, больше ничего не было. На первый взгляд, в помещении отсутствовали окна и двери, но это впечатление оказалось обманчивым, потому что часть стены отъехала в сторону, и показался входной проём. Вошёл Дейрен, тронбрейв Маэлии.
– Какие воспоминания будем наносить? – спросил он сразу же, как вход снова скрылся за ставшей на место стеной.
– Достань память принцессы Нейрессы, – ответил, не поворачиваясь, Аёвен. – Она успела побывать во дворце и что-то запомнить до своей гибели.
Дейрен кивнул. Нейресса была дочерью предыдущего избранного народом Маэлии правителя, но она погибла вместе с отцом во время прогулки за пределами купола, накрывавшего Маэлию, находившуюся в глубине вод на дне океана. Тогда их корабль по неизвестной причине взорвался и рассыпался так, что даже не удалось и выяснить, из-за каких обстоятельств это случилось. Девочке только исполнилось пятнадцать лет.
Тронбрейв подошел к стене, что была напротив кровати с Плеей, и перед ним сразу же отодвинулся квадратный кусок стены, открыв множество полок с различными стеклянными пластинками, стоявшими на подставках. На пластинках виднелись какие-то знаки. Он взял одну из них и подошёл к Аёвену. Стена автоматически закрылась, скрыв все полки. Правитель Маэлии вытащил стекло из подставки и положил себе на ладонь. Перед глазами понеслись воспоминания принцессы. Он выбрал все, касающиеся своего дворца и обстановки в нём, зачистив разговоры и лица людей. Отобранный материал вскоре был готов для нанесения на память Плеи.
Аёвен приложил ладонь к её затылку и мысленно отправил все отобранные воспоминания в совершенно чистую память королевы Фалеппа. В предыдущие пять дней все сеансы по удалению её воспоминаний прошлого успешно провелись Аёвеном и его тронбрейвом. Затем король маэльцев составил брачный контракт между собой и Плеей, которую отныне будут звать, как погибшую принцессу – Нейресса. Королевы Фалеппа больше не существовало. К жизни возвращалась королева Маэлии и жена Аёвена – Нейресса.
– Сейчас я её разбужу, – произнёс Аёвен. – Ты можешь пока выйти, Дейрен. Я тебя вызову.
Тронбрейв поклонился и вышел. Правитель Маэлии ласково посмотрел на Плею и снова приложил ладонь к её затылку…
«Проснись, Нейресса!» – услышала приятный мужской голос в своём сознании Плея. И он ей понравился, он звал, цепляясь за её мысли. – «Любимая моя, проснись! Нейресса!» Надо же, она кем-то любима. Плея попыталась открыть глаза, но они не слушались. Тогда она попробовала вспомнить, кто же это её любил. В голове стали проноситься какие-то обрывки воспоминаний. Вот она бежит ещё юной девочкой по огромному коридору с красивой обстановкой. Но она же знает, что не юная уже. «Проснись, Нейресса, жена моя любимая!» – а голос всё настойчивее и настойчивее звал её. Так кто же он?
А вот и её спальня, широкая розовая кровать посередине комнаты с золотыми узорами по балдахину. Она помнит, что любила проводить по ним рукой, они такие рельефные… «Я так скучал по тебе, Нейресса!» Кто же по ней скучал? Ну почему нет его лица? Королева усиленно пыталась вспомнить. Значит, её зовут Нейресса, и у неё есть муж, который её любит. Глаза почему-то не собираются слушаться, а так хочется открыть и увидеть его! «Я так люблю тебя, Нейресса! Проснись, жена моя!»
Ох, вот это да! Она вспомнила, как захватило дух, когда она вдруг очутилась вне дворца! О, так это был дворец, надо же, какой он красивый снаружи! Он огромный, и много башен. И все стены красные с золотыми узорами. Если задрать голову вверх, то всё равно не увидеть его окончания, верхушки башен уносятся куда-то ввысь. А это что за чудо?! Вдали, за стеклом, плавали разноцветные рыбы, она хотела бы рассмотреть их поближе. «Иди ко мне, Нейресса! Открывай глаза, любовь моя!» Королева сделала первый шаг по направлению к стеклу с рыбами. «Ещё, милая! Шагай дальше, я жду! Очень жду тебя!» Она шагнула снова, это оказывается и не сложно – шагать на такой приятный голос! Веки дрогнули, и Плея открыла глаза.
– С пробуждением, любовь моя! – ласково сказал Аёвен и, наклонившись, нежно поцеловал свою жену в губы.
«Как приятно!» – подумала Плея и увидела склонившееся к ней лицо мужчины. – «Какой он красивый! А как его зовут? Почему я не помню?»
– Это я, твой муж Аёвен, любимая! Не узнаёшь меня? – произнёс он своим чудесным голосом и снова её поцеловал.
– Кажется, не узнаю… – почти прошептала она, когда он оторвался от её губ.
– Ничего, не переживай, я всё помогу тебе вспомнить, милая моя Нейресса, – нежно улыбнулся он и погладил её по волосам. – Ты пострадала в аварии с кораблём, но твоя жизнь уже вне опасности. Это самое главное! Я так переживал, ведь мог потерять тебя навсегда…
Плея попыталась сесть. Аёвен, поддерживая её со стороны спины, помог.
– Хочешь вернуться в свои покои? Лечение уже позади, любимая! Нет нужды здесь оставаться, – заботливо спросил он её.
Плея кивнула. Аёвен взял её на руки, словно пушинку, и прижал к себе. Не удержался и снова поцеловал. Королева ощутила огромное наслаждение от его поцелуя, ей так нравилось, когда он касался её губ своими. Ей так уютно было в его руках. Она улыбнулась счастливой улыбкой и заглянула в его красивые серые глаза. О, сколько же плескалось в них любви! И это всё для неё, Нейрессы! Он вынес её из белой комнаты в широкий коридор. Здесь был полумрак, и Плея ничего толком не разглядела, кроме магических светящихся шаров, летевших впереди них и освещающих путь. Она положила голову на плечо мужа. И ещё раз подумала, какой он милый. Она, наверное, его любила тоже. Просто надо вспомнить.
Откуда бедной королеве было знать, что Аёвен применил к ней телепатически магию чувств, влияя на её сознание, подчинив его себе и заставив принять все эти эмоции по отношению к нему, как свои собственные. Правитель Маэлии не мог рисковать. Плея сможет жить в его стране только в качестве его жены и под его контролем. Ждать, пока у неё появятся к нему собственные чувства, не было возможным. Именно поэтому он находился все эти дни в печали. Аёвен так никогда и не узнает, полюбила бы его королева Фалеппа всем сердцем по-настоящему сама, как он любил её. Навязанная любовь – искусственная, не любят искренне по приказу. Но зато она будет жить. Хотя бы так. А он никогда не забудет, как обещал ей тогда, в первую встречу, стирая себя из её памяти, что будет помнить её зародившуюся симпатию к нему за них двоих…
***
Алеста лежала, прикреплённая ремнями к столу, и рыдала после ухода далькоров. Сестра погибла, и она больше не увидит её! Хотя, чего она, скоро и сама умрёт. Сестре ещё повезло уйти сразу, а вот её, Алесту, ждёт участь пострашнее – быть в рабстве у этих монстров обращённым мертвецом-магом. И, вполне возможно, её будут выставлять против её же детей и других девальвирцев, и она будет послушно служить своим хозяевам.
Рядом всё так же тихо стонала Релькия. Её стоны не прекращались ни на секунду с момента, как Алеста оказалась в лаборатории. Наверное, обращение – это очень больно. Как королева Корвена здесь оказалась? А Фейрок – король Корвена? Всё очень странно. Милана рядом с братом, это уже хорошо. Может, сыну удастся её спасти от этих убийц. Но, что такое говорил Тойвен? Он не хотел убивать народ Мельсапа? Она и её муж, Варел, виноваты в гибели всех жителей их королевства? Слёзы ещё сильнее полились из её глаз.