Гладиаторы: Сумерки Аида
Зрители бешено зааплодировали и закричали:
– Maste!
– Всех троих рассчитанным ударом в горло! Точно в просвет между панцирем и шлемом!
– Так может только настоящий мечник!
– Арторий настоящий римлянин!
– Вот такие и завоевали мир!
– Слава Арторию!
– Марк! Ты неподражаем!
Арторий убрал свой меч и поклонился гостям. Он снял шлем. Глаза его сверкали, по лицу разлился багровый румянец, под кожей перекатывались желваки мускулов.
– Эти воины не были настоящими бойцами! Я бы хотел сразиться по-настоящему. Многие варвары думают, что они бойцы, а сами мечи держат как палки. Дайте мне настоящего противника! А то я уже жалею, что не выпил больше вина! Мне не нужны дешевые легкие победы! Разве за этим я пошел в гладиаторы?!
– Сейчас будет настоящий боец, Марк! – крикнул Феликс.
– Так давай его! Где он?
– Но не хочешь ли ты передохнуть перед схваткой? Ты сразил троих, и сразу же начинать новую схватку небезопасно.
– Нет! Я не устал! Давай сюда твоего бойца!
Артория стали останавливать. Никто не хотел, чтобы римлянин проиграл бой.
– Ты уже показал, на что способен, Марк. Пусть сражаются гладиаторы!
– Я тоже гладиатор! Феликс, дай мне настоящего бойца!
– Как скажешь, Марк! Дакус! Тот, кого на арене прозвали лев из Дакии!
***
Юлия металась по комнате и искала выход. Она знала, что её муж собирался убить Децебала, даже если он победит своих противников. Что же делать? Как спасти его?
Она заперта в своих покоях и перед дверью стоят рабы, которые её скорее убьют её, но не выпустят. Как выбраться?
Ответ на этот вопрос женщине дала сама судьба. На сей раз, эта капризная дама выбрала своим орудием куртизанку Аспазию. Она сумела улизнуть с пира незамеченной во время кровавой потехи, когда взгляды пирующих были прикованы к бойцам.
Аспазия, отлично знавшая виллу Феликса, сумела незаметно пробраться к покоям Юлии. Туда вела тайная лестница, которую часто использовал богатый всадник, проникая к своим любовницам незаметно. Куртизанка проникла в комнату, где сидела взаперти несчастная.
– Кто здесь? – Юлия вздрогнула, увидев постороннюю женщину. – Это ты, Аспазия?
– Я. И пришла только за тем, чтобы спасти тебя и твоего гладиатора.
– Спасти? Ты? Я никогда не поверю этому.
– И напрасно. У тебя нет других шансов спасти его от неминуемой смерти. Дом окружен тридцатью убийцами. И меч твоему любовнику в этом случае уже не поможет. Они расстреляют его из луков. Твой муж приказал не выпускать Дакуса живым.
– Но ты, почему хочешь его спасти? – в глазах молодой патрицианки сверкнула ревность. Ведь черноволосая Аспазия была очень красивой женщиной. И что главное – она была моложе Юлии.
– Не ревнуй. Твой гладиатор даже не знает о моем существовании.
– Тогда почему? Зачем тебе рисковать, спасая его?
– Он дак.
– И что с того?
– И я дакийка.
– Ты? – не поверила её Юлия. – Но все знают тебя как гречанку!
– Этот оттого, что меня еще девочкой продали в рабство, и я попала в Грецию. В Афинах я стала куртизанкой. Затем меня купил другой рабовладелец и вывез в Капую. А, уже получив вольную, я перебралась в Помпеи. Правда о том кто я и откуда никто уже не знает, но я не забыла своей родины, от которой меня оторвали еще ребенком.
– Вот как? И ты знаешь, как нам спастись? Если дом окружен, то можно уйти чрез сад…
– Нет. В саду тоже засада. Там рабы Феликса с дубинами и крючьями.
– Тогда мы погибли! – в отчаянии заломила руки Юлия.
– Нет. В этом доме есть тайный ход. О нем знает только Феликс и я. Вот ключ, – красавица-куртизанка бросила Юлии большой железный предмет.
– Но где же этот ход? Я никогда о нем не слышала?
– Он здесь в твоей комнате.
– Здесь? – удивилась патрицианка.
– Сейчас мы вдвоем отодвинем ложе и под ним есть люк, что ведет вниз в подземный ход. Но это еще не все. Тебе нужно тайно провести сюда Дакуса. Сейчас он сражается там в зале, и может быть останется жив.
– Но меня не выпустят слуги.
– Оденься в мои одежды и прикрой голову покрывалом. У нас похожие фигуры и никто не отличит меня от тебя. Тем более что гости твоего мужа изрядно перепились.
– А ты?
– Я уйду отсюда. Мои рабы ждут внизу, и никто мне не посмеет помешать. Быстро переодевайся – если хочешь жить. Твой муж уже вынес тебе приговор. И берегись Квинта. Он настоящая змея…
***
Децебал отразил щитом второй удар Марка Артория и отскочил назад. Этот римлянин отлично владел мечом и мог легко убить его, если бы он хоть на секунду открылся. Клинок в его руках походил на острое жало, что искало малейший просвет в обороне противника.
«Вот достойный противник был бы для Давида, – мелькнуло в голове дака. – А мне с ним, пожалуй, не сладить. Этот римлянин не пустобрех, а настоящий воин».
Римлянин тоже оценил искусство Децебала. Дакикец научился держать меч в руках, и с ним приходилось быть крайне осторожным.
– Ты отличный боец, Дакус! – громко произнес он по-гречески. – Но твои удары во многом еще сыроваты!
– Не уверен в этом, римлянин.
Арторий провел новую стремительную атаку, которая была отбита.
– В обороне ты хорош. Не составляешь даже просвета, но решишь атаковать и погибнешь.
– Поэтому я и выбрал такую тактику, римлянин. Теперь победит тот, кто сильнее и выносливее. А ты выпил слишком много вина.
Марк понимал, что Децебал прав. Скоро он начнет уставать и его ноги станут передвигаться не столь быстро и грациозно. Атакующий тратит вдвое больше энергии, чем защищающийся.
– Это верно, дак, но ты не учел одного.
– Чего же это? – поинтересовался Децебал.
– У меня есть несколько особых ударов в запасе. Вот попробуй-ка отразить один из них, которому меня научил один самнит, старый гладиатор, что в конце-концов погиб на арене цирка.
Он резко пригнулся и метнулся вперед, подобно пружине. Его клинок поразил бы дака, если бы тот вовремя не отпрянул в сторону. Лезвие только слегка оцарапало ему руку.
– Неплохо! – воскликнул римлянин. – Этот удар до сих пор парировали наихудшим способом – собственным телом. Ты достоин того, чтобы ему научиться.
– Весьма польщен! А вот мой удар! – он рванулся в сторону и метнул свой клинок в ногу противника. Лезвие гладиуса пробило незащищенное бедро римлянина, и тот упал на пол.
Децебал метнулся к поверженному телу и придавил своим коленом грудь противника. Окровавленный клинок был извлечен из раны и приставлен к горлу Артория.
– Ты можешь убить меня, дак. Это твое право, – прошептал Марк. – Никто не осудит тебя за это. Это был честный бой гладиатора с гладиатором. Я дал клятву умереть на арене.
Децебал не стал добивать противника и убрал свой меч.
– Ты слишком хороший мечник, чтобы я мог убить такого мастера, – он поднялся и подал руку поверженному. – Да и ты ведь еще не передал мне секрет своего удара.
– Я был наказан за излишнюю самоуверенность. Не стоит пить так много вина перед настоящей схваткой…
***
Децебал снял с себя доспехи и сдал оружие. Он снова одел свою легкую тунику и был готов вернуться в свою казарму. Но слуги не выпустили его.
– Мой господин, Гай Сильвий Феликс, приглашает тебя откушать и выпить. Затем тебя отнесут в твои казармы на носилках.
Отказаться было нельзя, и гладиатор последовал за рабом. Но за первым же поворотом раб был сбит с ног ударом по голове. Некто прятавшийся за ширмой нанес ему удар небольшой медной статуэткой. Тот рухнул на мраморные плиты с раскроенным черепом.
Децебал отпрянул в сторону от неожиданности. Перед ним была незнакомая женщина в ярких одеждах.
– У нас мало времени, храбрый Дакус.
– Юлия? Это Ты? – он с трудом узнал возлюбленную.
– Я. Но сейчас нет времени для болтовни. Твоей жизни угрожает опасность. Тебя ждут убийцы. Мой муж не выпустит тебя из дома живым. Идем! Здесь потайная лестница.
Она схватила его за руку и потащила за собой.
В комнате она подбежала к скрытому люку и вставила ключ в замок. Сухой щелчок! Двери к спасению были открыты.
– Спускайся за мной, – произнесла она и ступила на лестницу.
– В вашем доме есть подземный ход?
– Я сама об этом только недавно узнала.
– Ты говоришь, что меня везде ждут убийцы, но может они и подле выхода из этого лаза? Юлия, я должен пойти туда один.
– Ты думаешь, что мне не угрожает такая же опасность, как и тебе? Феликс не простит меня. А о ходе никто не знает кроме мужа. Он не станет раскрывать его тайну. Я думаю, что этот ход был построен мужем во времена Нерона. Тогда каждую секунду к тебе в дом мог явиться центурион и передать смертный приговор. Муж оставил себе лазейку именно на такой случай.
– А сейчас Веспасиан тоже может сделать такое? – поинтересовался Децебал.
– Веспасиан Флавий добрый император, но кто знает, что придет ему в голову завтра? Кстати, а ты знаком с Аспазией?
– Аспазией? Нет, а кто это такая? – не понял Децебал.
– Да так, никто. Я просто так спросила.
Гладиатор снял со стены факел и пошел вслед за женщиной. Ход был хорошо укреплен и достаточно широк. Интересно сколько рабов его строили, и что с ними потом стало? Ответ был очевиден для каждого, кто знаком с рабовладельческими порядками. Кому нужны лишние свидетели да еще из рабов.
Подземный ход с виллы Феликса выходил в безопасном месте, и они могли спокойно удалиться, минуя ловушки так старательно расставленные Квинтом…
***
Пир в доме патриция подошел к концу и рабы развели гостей по отведенным для них покоям. Феликс не думал ложиться и вызвал Квинта. Он ждал голову гладиатора.
– Ну? Где его голова? – спросил он рутиария.
– Его головы нет, господин. Гладиатор спрятался где-то в вашем доме.
– Как это спрятался?
– Из дома он не выходил. За это я ручаюсь. Но и к столу, где было приготовлено для него угощение, он не пришел. Больше того – он убил раба, посланного за ним.
– Что? Убил моего раба? А разве у него было оружие?
– Оружия не было, но разве такому как Децебал нужно оружие, чтобы убить дворового раба? Он воспользовался статуэткой. Заподозрил мерзавец, что его хотят прикончить.
– И что дальше? Где он?!
– Я не хотел тебя огорчать во время пира, господин. Мы перевернули весь дом кроме комнат госпожи. И думаем, что он там. В её покоях. Более негде.
Феликс побледнел. Страшная догадка мелькнула в его голове.
«А что если? Но она не знает о ходе! Нет. Он там!»
– Где твои люди?
– Ждут. Нам нужно только твое разрешение войти туда.
– У вас оно есть! Убейте его и принесите мне его голову!
Квинт ушел.
«Она спрятала его у себя. Этот точно. Мерзкая шлюха. Хуже куртизанки. Связалась с подлым рабом, с варваром. И сейчас об этом узнают посторонние. Квинт вытащит со своими людьми этого героя из постели моей жены. Вот будет о чем плебеям и рабам почесать языки на рынке. Жена Гая Сильвия Феликса – мерзкая потаскуха!»
Но Квинт явился назад быстро.
– Господин, на этот раз ты обманул меня!
– Что?
– В её комнате подземный ход! Люк был открыт и они давно упорхнули из расставленной мной ловушки. Я перекрыл все выходы и везде расставил засады. Но мерзкий гладиатор снова сбежал! Если бы ты сказал о ходе, то десяток моих людей ждали бы его у выхода и он теперь напоминал был ежа, а не человека! А так мерзкая свинья сбежала!
Феликс видел, как убивается рутиарий, и поразился силе его ненависти.
– Я не мог этого сделать, Квинт! И теперь, когда тайна хода стала известна – для меня это большой удар.
– Но ведь твоя жена знала о ходе! Зачем же нужно было устраивать эти все засады?!
– Кроме меня и Аспазии о ходе никто не знал, Квинт. Это точно. Аспазия проникала ко мне через него, когда мы не хотели разглашать нашу связь.
– Но ни твоей жены, ни гладиатора в доме нет! Хотя… – Квинт вспомнил о чем-то. – Аспазия тоже покинула твой дом. Её рабы унесли носилки в самом разгаре пира. Ты знаешь об этом, господин?
– Нет. Я совсем не заметил, когда она ушла. Да и зачем мне было обращать на это внимание? Она свободная женщина хоть и куртизанка. И может делать все что хочет.
– И выпускать из дома твоих врагов? Разглашать тайну твоего подземного хода?
– Да с чего ты взял, что это Аспазия выпустила гладиатора? Она видела его только на арене и личного знакомства с ним не водила. Аспазия дорогая куртизанка и заводит отношения только с обеспеченными клиентами.
– Неужели ты не знаешь женщин, господин? Все они шлюхи, и могут запятнать себя связью с рабом. Я это отлично знаю. Плохо, что ты доверился женщине.
– Ну, ничего. Денег мне не жалко. Успокойся. К тому же гладиаторы доставили мне и моим гостям удовольствие. А за удовольствие нужно платить. Придумай новый план. А у меня безумно трещит голова, и я хочу спать.
Квинт вышел из покоев всадника, не поклонившись. Он придумает как отомстить. Пусть гладиатор пока посмеется над ним со своей шлюхой…
Глава 2
Оружие.
Придорожная харчевня.
Аристомен и Клеобул.
В просторном зале было светло. На каждой из четырех стен хозяин укрепил по пять факелов.
Аристомен вошел и сразу направился к очагу, в котором горели большие сосновые поленья. Они давали тепло, но заполняли комнату сизоватым смолистым дымом. Перед очагом располагался длинный стол, сколоченный из досок, заваленный блюдами, тарелками и амфорами. Здесь совсем недавно гуляла и веселилась крупная компания.
– Аристомен? – к нему вышел толстый грек в промасленном хитоне. – Вот послали боги хорошего гостя. Ты давно не захаживал в мой уголок.
– Далеко от Помпей. А я ведь еще раб и не могу располагать своим временем по своему разумению, Клеобул. К тебе заходил мой посыльный?
– Смешной грек верхом на осле? Был. Сожрал целое блюдо колбас, двух куропаток, выдул амфору фалернского и завалился спать. Он и сейчас здесь. Храпит наверху.
– Проклятый пьяница и чревоугодник, – без злости в голосе произнес старый раб. – Он сказал тебе, зачем я послал его?
– Нет. Напился в стельку и не успел.
– Ну и пусть себе храпит. Я сам все тебе расскажу. Этот пьяница все равно ничего толком не знает. Ты один?
– Да. В этот час здесь никогда никого не бывает. Мое заведение совсем не процветает. Садись за стол.
Аристомен уселся на ближайший стул и запустил руку в ближайшую тарелку. Он прямо пальцами выудил мясо из подливки и стал его жевать.
– Угощайся, старый друг. Я могу предложить тебе вина. Настоящего хиосского.
– Давай, – ответил раб, прожевав мясо. – От глотка вина не откажусь.
Раб выпил большой фиал вина залпом как простую воду.
– Ты видно уже понял, что я пришел к тебе не просто так? – спросил Аристомен. – Я хоть и послал к тебе человека, но затем подумал, и решил прийти сам. Он, тот пьяница, что спит у тебя, знает мало. А в таком деле не стоит никому доверять.
– Неужели ты снова задумал бежать? – удивился толстяк.
– Бежать? Нет. В этот раз я вляпался в кое-что похуже.
– Похуже? Не понимаю тебя.
– Заговор против Римской империи и против цезаря.
Клеобул вздрогнул от услышанного и огляделся по сторонам.
– Страшные вещи ты говоришь, друг мой. Это попахивает оскорблением величия, и раба за это ничего хорошего не ждет.
– Да погоди ты дрожать, – Аристомен выпил еще вина. – Я тебе еще ничего не рассказал, а ты уже оглядываешься по сторонам. И чем ты меня думал напугать? Что они смогут отнять у меня теперь? Жизнь? Да плевал я на такую жизнь. Я встретил настоящих людей, и они предложили мне бороться. Понимаешь? Я смогу умереть в борьбе за свободу. А не сдохнуть на конюшне моего господина толстобрюхого римского всадника.
– Аристомен! Опомнись! Ни слова более!
– Значит, я пришел к тебе напрасно, и твоя некогда горячая кровь превратилась в воду.
– Нет. В воду моя кровь не превратилась, но не верю я в возможность борьбы с Римом. О чем ты говоришь, Аристомен? Десяток рабов задумали удить надсмотрщика? Это что ли твоя борьба за свободу?
– Скоро ты увидишь, как наши провинции запылают в огне рабского восстания! И тогда ты поймешь, что я был прав.
– Хорошо, чего ты хочешь от меня. Если денег, то их у меня нет.
– Нет не денег. Мне нужны лошади.
– Лошади? – удивился Клеобул. – Но зачем? Чтобы драпать от римских когорт было удобнее?
– Для нашей конницы. У нас будет немало отличных всадников из сарматов, аланов, фракийцев, даков. Но нам нужны лошади!
– Как много?
– Больше сотни голов.
Клеобул даже присвистнул.
– У меня на конюшне стоит мерин с разбитыми ногами. А ты говоришь о сотне кавалерийских лошадей. Да ты хоть знаешь, сколько они могут стоить?
– А мне плевать на то, сколько они стоят. Я же не собираюсь их покупать. Но у тебя под боком есть конюшни Аэция Флака.
– Есть. Но этот купец продает лошадей для ипподромов.
– Вот именно. И значит это отличные лошади и вполне нам подойдут. Выясни, когда к нему доставят новых лошадей. Это ведь легко?
– Купец Флак ведет свои дела открыто. А в Риме при новом императоре Веспасиане эта потеха вошла в моду больше, чем гладиаторские бои.
– Вот именно! И поэтому я здесь. Мы должны отогнать его табун в нужное место и когда начнется восстание посадить на него наших воинов. Успех восстания во внезапности! В захвате первоначального преимущества.
– А оружие для воинов у тебя есть? Ведь посадить на коней сотню-две рабов мало – их нужно еще и вооружить.
– За это не беспокойся. Первоначально они отберут оружие у стражи, а затем добудут его в бою.
– Хорошо. Я по старой памяти помогу тебе, но дальше в дело меня посвящать не стоит. Мало ли что.
– Твое имя знаю только я, и не назову его ни под какими пытками. Не переживай.
– Я передам тебе сведения в Помпеи. Тебя можно найти на старом месте?
– Именно там. Ты пришлешь человека или сообщишь мне самолично?
– Пришлю человека. Не беспокойся – он никогда ничего не расскажет. Немой. И подаст только условный знак. Начертит вином вот такой знак на столе. Это значит, что лошади в конюшнях купца, и ты можешь срочно присылать людей, которые захватят их. Но ты обещал мне, что мое имя, ни при каких обстоятельствах не всплывет.
– Обещаю! Клянусь Зевсом и Герою! Клянусь Афиной Палладой! И да покарают меня боги за нарушение этой клятвы. А человеку, что спит у тебя, отдай вот эти десять сестерциев, и выстави его за двери. Пусть убирается из Помпей.
– Ты считаешь его ненадежным, Аристомен?
– Нет. Но он слаб и не выдержит пытки. А дело вступает в решающую фазу и от таких людей стоит избавляться. Пусть уходит подальше…
Помпеи.
Винная лавка.
Гладиатор Келад.
Келад сидел в небольшой виной лавке и пил вино. Но пришел он сюда совсем не затем, чтобы напиться. Сегодня начиналась реализация планов гладиаторов. Он был убежден, особенно после последних событий, что нужно начинать восстание. А так Децебала могут и убить, и тогда у них не будет вождя.
В последнее время фракиец все больше убеждался в организаторских талантах дака и верил, что боги избрали именно этого человека, для того чтобы возглавить их борьбу. И понимал, что без него ничего не получится.
К Келаду подсела женщина.
– Воин скучает? – спросила она. – Я могу составить компанию. И всего за несколько сестерциев ты недурно проведешь время.
– Лутация? Я жду тебя уже около часа.
– Был выгодный клиент, и я не могла его упустить, Келад.
– Когда ты только насытишь свою плоть, Лутация. Но ближе к делу – ты достала мечи?
– Десять штук. Отличное оружие.
– Никто не спрашивал, зачем тебе мечи?
– Торговцам все равно лишь бы деньги платили. Да и никто не знает о моей связи с гладиаторами. Я спрятала их у себя в каморке. А как ты думаешь переправить их в ваши казармы?
– Не знаю пока. Но что-нибудь обязательно придумаю.
– Но этого слишком мало для восстания, Келад? – спросила женщина. – Разве с десятью мечами можно начинать борьбу за свободу?
– Нам бы только перебить стражу. А там мы захватим склады и казармы. Вооружимся и начнем борьбу.
– Кстати мой сегодняшний клиент, упомянул при мне нечто интересное и для тебя.
– Вот как? – удивился фракиец.
– Некто ищет в ваших казармах гладиаторов-заговорщиков.
– Что? Как это?
– Он сказал, что заплатит мне неплохие деньги за информацию о заговоре гладиаторов.
– Кто же это такой?
– Скользкий тип и пьяница. В последнее время у него появились деньги. Называет себя разными именами. Но ему самому ваш заговор не нужен. Он исполняет чье-то поручение.
Келад задумался. Очевидно, некто из братьев под винными парами в таверне сболтнул лишнее, и власти решили заняться проверкой информации при помощи фискалов. Эти люди бродили среди толпы на рынках, толкались в винных лавках и тавернах. А куртизанки отличные источники информации.
– Скажи, Лутация, а почему ты помогаешь мне, а не ему? Он же хорошо платит.
– Наш храбрый Келад слишком подозрителен. Я была рабыней и ненавижу своих хозяев больше, чем ты можешь себе представить. И не стоит меня подозревать в измене. Я потеряла своего ребенка! Хозяин отобрал моего мальчика и продал за море египетскому купцу. Ты понимаешь, что это такое потерять своего ребенка? Научись доверять.
– Разве я сказал, что не верю тебе?
– Вот и не станем больше возвращаться к этой теме. А тому я сказала, что стану шпионить для него. Пусть узнает информацию через меня. Ведь он может обратится, и к кому-то иному. А в интересах нашего дела знать как можно больше о наших врагах.
– Это ты верно сказала. Нам нужно знать все. Кто и зачем шпионит за гладиаторами и откуда знает о нашем заговоре.
– Я поняла. Но теперь мне пора. И подумай о способе переправки оружия к вам. Найди место, где его можно будет спрятать.
Женщина поднялась и скрылась в толпе. Келад остался один. Ему было о чем поразмыслить. Делу борьбы за свободу угрожала серьезная опасность…
Помпеи.
Винная лавка.
Фискал Сатерн.
Сатерн видел, что Лутация о чем-то оживленно беседовала с гладиатором.
«Она воплощает мой план в жизнь или ведет собственную игру? – думал он. – Эх! Слышать бы, о чем они там говорят. Но в этой таверне такой страшный шум. Но девка ведет себя слишком эмоционально. Она прямо вулкан страстей. Нет. Она не так проста, как прикидывается. И этот громадный гладиатор, не похож на покорную овечку, которую из себя строит. Определенно заговор гладиаторов существует. Ну, может и не полноценный заговор, а так – группа этих скотов собралась бежать. Но ведь это можно подать под соусом настоящего заговора. А это принесет мне деньги. Нужно проследить за этим громилой и узнать с кем он общается».
К фракийцу подсел раб, одетый в грязное рубище. Это не гладиатор, а скорее всего домашний раб в доме господина средней руки. Такие служили привратниками, или выносили помои и чистили нужники.
Сатерн видел, как жадно раб накинулся на вино и жаренные битки. Если узнать имя его хозяина, то можно ухватиться за ниточку, которая приведёт к самому центру заговора.
Гладиатор поговорил с ним, бросил на стол несколько сестерциев и удалился. Раб продолжал насыщаться.
«Пора!»
Сатерн подошел к рабу и произнес:
– Привет тебе, друг. Разреши мне угостить тебя вином.
Раб подозрительно покосился на незнакомца.
– Я сегодня заработал несколько сестерциев и хочу их пропить. Деньги вызывают столько соблазнов, что самое лучшее побыстрее от них отделаться. Но мне нужен товарищ. Не смотри на меня с таким осуждением, друг, – Сатерн подозвал хозяина и потребовал амфору фалернского и жареных колбасок.
– С чего это ты решил выбрать меня? – спросил раб.
– Я философ и сразу вижу человека склонного к размышлениям.
– Философ? – раб криво усмехнулся. – Ты больше смахиваешь на доносчика-фискала.
– Фискала? Почему ты так думаешь, друг мой?
– По твоей роже видно, что ты законченный мошенник.
– Человек умеющий читать по лицам – умный человек. Я не ошибся в выборе собеседника. Для начала я представлюсь тебе, друг. Меня зовут Критий. Я философ и принадлежу к школе стоиков.
– Стоиков? – раб захохотал. – Ты пьяница и чревоугодник. Я, до того как стать рабом, был писцом в славном городе Коринфе, а затем в Афинах. А это родина философии.
– Но, тем не менее я стоик. Разве страсть к вину противоречит учению стоиков, друг? Ничуть. Но скажи мне твое имя. Оно есть у тебя?
– А зачем рабу нужно имя? Какое дело вам свободным до тех, кто беден и нищ?
– Ты прав, назвав меня свободным, но я столь же нищ, как и ты сам. У меня так же нет своего угла. Ты даже в этом плане счастливее меня. Твой хозяин кормит тебя. А я никому не нужен. И моя свобода в том, чтобы однажды умереть под забором. Хотя не подумай, друг, что я жалуюсь на жизнь. Для моих размышлений о человеческой природе и смысле бытия достаточно бочки, какая была у Диогена.