Внимание Георгины устремилось к берегу, вперед, к зеленым лугам и черной полоске леса на горизонте. Она почувствовала, что и тут, на суше, тоже есть жизнь – бурлит в кронах деревьев и под землей, слегка подустав за день, но все равно готовая к переменам. Мир вокруг был соткан из живых нитей. И светлый, еле уловимый дым из шкатулки вплетался в эту ткань, распутывая узелки, связывая обрывки и потертости, превращая ткань жизни в крепкую надежную основу…
“Вот теперь можно и подождать, – сказала себе Георгина через некоторое время. Захлопнула шкатулку и, сунула ее обратно в карман. – В этот раз победа точно будет за мною”.
Глава 4. Шоппинг
Проснулась Вика бодрая, полная сил и готовая к воплощению задуманного. Вчерашние знания отлично уложились в голове, и за столом она удостоилась лишь одного критического взгляда, а устных замечаний не получила вовсе.
После завтрака Георгина заявила, что первое испытание Вика прошла. А значит пора приступать ко второму этапу – выбору гардероба, с которым она отправится в новую жизнь. Вика содрогнулась, вспомнив "ночное одеяние благовоспитанной девушки", которое вручила ей Георгина перед сном. Длинная белая рубашка хоть и оказалась удобной, выглядела как наряд на Хэллоуин. Но эту хламиду хотя бы никто не видел, кроме Георгины и самой Вики. В новом же гардеробе предполагалось выйти в люди, и это настораживало.
Впрочем, кое-что и радовало.
– Мы едем по магазинам? – спросила Вика. Шоппинг был ее любимым занятием.
– Не едем, а идем.
Вика удивилась. Вчера, выйдя на крыльцо, она не заметила поблизости никаких построек – вокруг буйствовала зелень, наглухо скрывая всяческие намеки на цивилизацию. Разве что дирижабль пролетал. “А вдруг это летающий магазин?” – подумала Вика, и интерес вспыхнул с новой силой.
– Я готова, – воскликнула она. – Идемте.
Георгина бросила на нее насмешливый взгляд.
– Тогда следуй за мной.
И она отправилась на второй этаж.
“Может, у нее там метла со ступой или ковер-самолет, и мы сейчас сядем и полетим?” – идя следом, Вика попыталась удержать стремительно убывающий оптимизм.
Метлы со ступой наверху не оказалось. Ковра тоже. Зато обнаружилась гардеробная, полная всевозможной одежды. Вот только выглядела одежда странно – платья на плечиках больше походили на кукольные, столь маленькими они были.
– Та-а-ак, – произнесла Георгина, оглядываясь, – думаю, тебе подойдет вот это, – она сняла с вешалки крошечное платьице с кружевными рюшами. – На-ка, примерь.
Вика растерялась – такая одежка и на кошку бы не налезла, не то что на взрослого человека. Она посмотрела на Георгину и обнаружила, что та не шутит.
– Оно же маленькое!
– Бери, кому говорят! Это платье не только на тебя, но и на бегемота налезет, если понадобится.
“Вот же упрямая старуха!” – подумала Вика, беря протянутую одежду и, чтобы продемонстрировать всю глупость такого утверждения, решила попробовать ее “надеть”, но Георгина остановила.
– Что, прямо так будешь натягивать? Давай-ка, разоблачайся.
“Вот зараза”, – подумала Вика и, увидев в руках старухи “волшебную” палку, положила платье на стул и принялась раздеваться. Едва она рассталась с любимым топиком и юбкой, как Георгина возмущенно воскликнула:
– Это что за безобразие?!
– Это не безобразие! Это стринги и лифчик! Я на них, между прочим, ползарплаты отдала!
– В моем мире такой срамоте не место!
Открыв ящик комода, Георгина вытащила оттуда нечто белое и кружевное. И протянула Вике.
– Переодевайся!
Вика нехотя взяла, развернула… и с ужасом воззрилась на панталоны с рюшами и нечто, напоминающее длинную майку, украшенную оборками. И уже было открыла рот, чтобы возмутиться, но палка, которую старуха переложила из одной руки в другую, заставила ее промолчать.
Зайдя за ширму, Вика напялила на себя все это кошмарище, мысленно костеря вредную старуху.
– Нижняя сорочка, – на ширме повисла еще одна бело-кружевная тряпица.
Чувствуя, что еще немного – и зубы сотрутся в порошок, Вика нехотя повиновалась. Глянула в зеркало – и удивилась, обнаружив, что выглядит не так уж плохо. Интересно так выглядит. Загадочно.
Пораженная этим открытием, Вика слегка растеряла боевой пыл и, подчинившись велению старухи надеть платье, покорно взяла со стула кукольную одежку. Сунула руки внутрь – и охнула, ощутив, как ткань раздалась, делая наряд больше и шире, и вот уже платье налезло целиком, осталось одернуть и расправить подол.
– Что?.. Как это? – ахнула Вика, разглядывая себя в зеркале. И поражаясь, как замечательно смотрится. – Оно же было маленькое!
– Было да сплыло, – довольная произведенным эффектом, произнесла Георгина. – Если вся одежда будет тут в натуральном виде висеть, никакого места не хватит. В следующий раз слушай меня и не упрямься, я знаю, что говорю.
И она отправилась выбирать новые наряды.
– И что, все они на меня подойдут? – спросила Вика, принимая у нее из рук ворох крошечных одежек.
– Они на любого подойдут. Универсальный размер.
В результате Вика стала обладательницей пяти платьев, уютной меховой горжетки, двух шляпок, четырех пар обуви и нескольких комплектов нижнего белья. Баул, выданный Георгиной, набился до отказа, и Вика, подхватив его, спустилась вслед за хозяйкой на кухню, выпить чаю перед дорогой.
Глава 5. Дорога
Чай оказался с ромашкой и еще какой-то неведомой травой, отдающей медом. После двух чашек и кренделька на душе воцарилось умиротворение – Вика была готова ехать куда угодно и делать что угодно. Жизнь казалась замечательной, старушка Георгина – чудесной, а будущее – полным восхитительных событий, в которые Вика была готова окунуться с огромнейшим удовольствием.
– Ну что, в путь! – прозвучал приказ, и Вика с удовольствием подчинилась.
Выйдя на улицу и увидев транспортное средство, она растерялась. "Это ж сколько мы будем на ней тащиться? " – подумала она, глядя на гигантскую зелёную гусеницу, запряженную в повозку вместо лошади. И поймала себя на том, что успела привыкнуть к странном миру.
Гусеница оказалась с сюрпризом – стоило усесться, как она стартанула с такой скоростью, что Вика поняла, зачем бабуля велела пристегнуться, и почему повозка похожа на яйцо и обита изнутри мягкой тканью.
Мчались они прямо по траве – дорогами в этом мире никто не озадачился – и не всегда путь был горизонтальным. То и дело гусеница забиралась ввысь по толстенным травяным стеблям, больше похожим на деревья, и тогда сидения в повозке превращались в лежанки. Спуск и вовсе напоминал американские горки. Вика всякий раз поражалась, почему повозка не переворачивается, двигаясь вертикально вниз. И уж тем более было непонятно, как они не падали, когда двигались вверх ногами.
Георгину происходящее ничуть не смущало, и Вика, глядя на нее, тоже постепенно расслабилась, вернув исчезнувшее было умиротворение. “А чаек-то, кажется, был непростым”, – мелькнула мысль, но эмоций не затронула.
Вика разглядывала мелькающий в окне мир, поражаясь количеству зелени и ее размерам. Порой попадались и насекомые, тоже изрядных габаритов. До повозки им не было никакого дела, они спешили по своим делам, и Вику поэтому совершенно не напрягали.
“Забавный мир, – подумала она. – А я как будто Дюймовка. Вот занесло”.
Мысли текли лениво и, несмотря на экстремальную езду, она начала дремать, перед глазами закружился хоровод красок… “Наверное, я сплю. А как проснусь – окажусь дома”, – мелькнула последняя мысль, и Вика окончательно отключилась.
Проснулась она от того, что ее трясли за плечо.
– Просыпайся, соня, – послышался знакомый голос.
