В сельву виза не нужна
– Хорошо, я сделаю все, как надо. Но что это?
Перуанец дымил сигарой и распространял вокруг себя запах одеколона.
– Документы, – ответил он. Это слово я понял и без переводчика Мигеля.
Я благополучно доехал до столицы Эквадора города Кито, почти сутки изнемогая от духоты в автобусе и изучая испанский разговорник, встретился с человеком по имени Валентино, которому должен был отдать пакет.
– Отлично! – сказал Валентино, похлопав меня по плечу. – Завтра собирайся ехать в Колумбию. Отвезешь кое-что.
Мои познания в испанском расширялись поминутно. Я начинал понимать, что мне говорили.
Валентино проводил меня до границы Эквадора с Колумбией. Там еще раз успокоил: перейти ее несложно. Главное, держать себя уверенно.
В приграничной зоне я познакомился со смуглой, симпатичной девушкой, в глазах которой безошибочно угадывалось намерение перебраться в Колумбию. Красотке явно не хватало компаньона, и русский чудак в старой военной форме, который смешно коверкал испанские слова и не пытался, в отличие от местных водителей, сразу стащить с нее джинсы, вполне ей подошел. Вместе с ней я и перешел границу. Сделать это оказалось и в самом деле совсем просто. Шагая все время по хорошо утрамбованной тропинке, миновав какую-то деревушку, мы через несколько часов добрались до Колумбийского города Паста. Там мы и расстались, хотя молодая мигрантка надеялась на развитие отношений. Но я был озабочен только тем, как быстрее выполнить поручение и заработать деньги. И еще меня удерживало от любовных приключений воспоминания об Анне. Кажется, я скучал по ней.
Я довольно быстро разыскал того, кому надо было вручить сверток. Все повторилось как и в Кито. Меня похлопали по плечу, взамен свертка дали новый пакет и отвезли назад, к границе с Эквадором. Я не очень понимал смысл всех этих манипуляций, но раз за них обещали заплатить, то добросовестно работал, не очень-то задумываясь над тем, что перевожу из одной страны в другую.
На границе все пассажиры автобуса проходили досмотр личных вещей. Полицейские довольно тщательно обыскали объемный багаж двух метисов, проверили содержимое чемоданов группы негров, едва ли не раздели какую-то эмоциональную дамочку. Я был спокоен, я ждал своей очереди, и был готов предъявить к досмотру сумку, в которой лежали кусок мыла, банка консервов, туристский нож да пакет для Валентино. Но полицейские, мельком взглянув на меня, прошли дальше.
Этот Валентино был деловым парнем. Как только я вручил ему пакет из Колумбии, тот сразу закрылся в комнате, и вскоре вынес оттуда небольшую стопку купюр.
– Вот, как договаривались, – сказал он, вручая мне деньги. – Пятьсот долларов за работу, а это – за автобус… Сейчас отдыхай – душ, бассейн, а вечером я приглашаю тебя в ресторан.
Я давно так вкусно не ел, и сначала не замечал ни бронзовых полуобнаженных танцовщиц на сцене, ни лоснящихся от пота усатых лиц своих новых знакомых, которых также пригласил в ресторан щедрый Валентино, и с аппетитом налегал на мясо и овощи. В задымленном воздухе витала испанская и английская речь, хлопали пробки от шампанского, сновали между столиками виртуозные официанты.
– Ты хороший работник, – говорил Валентино, тщательно проговаривая слова, чтобы я мог его правильно понять. – Тебя всюду принимают за американца. Потому у полиции ты не вызываешь подозрений… А нас, попади мы в их лапы, они обыщут с ног до головы… Работай с нами, – продолжал он, – и мы будем тебе хорошо платить. Ты купишь себе автомобиль, и у тебя будет много красивых девчонок.
– А что я должен буду делать?
Валентино пожал плечами и развел руки в стороны:
– То, что уже делал – перевозить в Колумбию и обратно посылки. Все очень просто, дорогой Кирилл!
Приятели Валентино дружно рассмеялись. Я сделал вид, что мне тоже смешно. Бокал терпкого красного вина легким хмелем вскружил голову. Мне было жарко. Пот тонкой струйкой стекал по ложбинке между лопаток. Я снова пригубил бокал – на языке висела фраза, которую я давно готовился сказать. Собственно, ничего страшного. Они либо ничего не поймут, либо попросту убьют меня.
– Но Августино обещал мне больше, – наконец сказал я, цепляя вилкой кусок мяса и заталкивая его в рот.
– Какой Августино? – спросил один из дружков Валентино.
Я медленно жевал мясо, размахивая в такт челюсти вилкой. Над столом повисла тишина. Я чувствовал, как мужчины уставились на меня. Пусть подождут, ведь не обязан же я давиться?
Я запил глотком вина, вытер губы салфеткой и кинул ее на тарелку.
– Августино Карлос.
– А что он тебе обещал? – спросил Валентино.
– Свою дочь мне в жены. Валери.
За столом рассмеялись. Напряжение спало. Мой ангел-хранитель вывел меня на правильный путь.
– А где ты встречался с Августино? – спросил Валентино, подливая мне в бокал вина и кладя руку на плечо.
– Месяц назад я видел его в Пукальпе. А потом он куда-то пропал. Ни его, ни Валери.
– Да, – кивнул Валентино. – Это правда. Сейчас он в Боливии, на своем участке.
– А где это – на участке? Ты знаешь точно, где это?
Валентино усмехнулся, склонился над моим ухом и зашептал:
– В сельве, где много золота… Ну ты пей, пей, а потом еще расскажешь сказку, как Августино хотел женить тебя на Валери.
Я продолжал есть, чувствуя на плечах тяжесть руки. Бронзовая танцовщица спорхнула со сцены, пошла, раскачивая лоснящимися, как у лошади, бедрами, в проходе между столиков и неожиданно водрузилась на колени одному из приятелей Валентино. Я почувствовал запах ее духов. Танцовщица смотрела на меня, улыбалась, потом сложила губки клубничкой, словно целовала воздух.
Я угостил ее сигаретой и предложил бокал вина. Самое умное, что я могу сделать, подумал я, это как можно быстрей, как можно тише и незаметнее убежать отсюда.
Танцовщица оказалась на моих коленях. Я почувствовал тяжесть сильного мускулистого тела, запах пота, скользкую и гладкую кожу ее руки.
– Как тебя зовут? – спросила она. – Ты – янки?
– Нет, он из России, – ответил за меня Валентино. – Но ты не знаешь такой страны. Иди, девочка, иди. У этого парня уже есть невеста… Я правильно говорю? – спросил он меня.
Я кивнул. В ушах все еще стоял громкий шепот Валентино. Боливия, Боливия. Круг замкнулся. Эти изнурительные поездки по Южной Америке оказались бессмысленными. Августино в Боливии, в сельве, на своем участке. Может быть, это даже недалеко от Ла-Паса.
Я поднял тост за удачу и любовь. Поскучневшая танцовщица вернулась на сцену, оставив мне свой окурок, выпачканный в губной помаде, который я тотчас раздавил ногой. Валентино, подмигнув мне, словно напоминая о том, что ему известно о моей тайне, крепко чокнулся со мной, пролив на стол немного вина.
* * *Я не спал до полуночи, прислушиваясь к храпу хозяина за стеной. Затем неслышно поднялся с нар, оделся, закинул сумку за спину и вылез в окно. Огромная луна отражалась на черной поверхности воды бассейна. Пальмы, словно взъерошенные куклы, застыли вдоль дорожки, выложенной красной плиткой. Ко мне беззвучно подскочил огромный дог, молча ткнулся мокрой мордой в руку. Я вздрогнул от неожиданности, но пес меня не тронул, я подкармливал его, и он быстро привык ко мне.
Я сделал два шага вдоль стены дома и остановился напротив открытого окна в комнату, где спал Валентино. Белая шторка подрагивала от его могучего храпа. Я осторожно отодвинул ее в сторону. Призрачный свет луны упал на двуспальную кровать. Валентино спал на животе, широко раскинув руки и ноги.
Я положил сумку под окном, вынул из нее нож, опустил его в карман и влез в комнату. Мягкий ковер приглушал мои шаги. Я осторожно приблизился к спящему, просунул ладонь под подушку, пошарил под кроватью. Во всяком случае, в пределах его досягаемости оружия не было.
Я достал нож, наполовину оттянул лезвие, чтобы нож можно было держать как пистолет. Спросонок не разберет. Сел на краю кровати, левую руку завел ему под горло, приставил рукоятку ножа к виску и рывком приподнял голову Валентино над кроватью.
Он дернулся, попытался вывернуться, но я еще сильнее сдавил ему горло и сильно ткнул рукояткой ножа в голову.
– Если ты крикнешь, я выстрелю, – сказал я шепотом.
Валентино замер, лишь шумно и часто дышал.
– Что тебе надо? – наконец спросил он.
– Как найти Августино?
– Я же тебе говорил.
– Где его участок?
Валентино, несмотря на свое незавидное положение, хмыкнул:
– В сельве. Карту никто не составлял. Белое пятно. Может, тебя отвести туда?
– Город? Откуда легче добраться?
– Из Оруру. Но я не советую тебе этого делать.
– Кто в Оруру может помочь? Имя?
– Ты наглеешь, парень.
Валентино дернул своей крупной головой. Моя рука заскользила по его потной шее. Я понял, что долго не удержу его в таком положении. Валентино пытался разглядеть, действительно ли я держу пистолет. Я снова ударил его по виску рукояткой.
– Считаю до трех. Раз… Два…
Я понятия не имел, что буду делать, когда дойду до трех, но Валентино, к счастью, сказал:
– В Оруру сейчас период карнавалов. Там много гринперос – проматывают деньги. Они могут привести тебя к Августино. Если только… если не убьют раньше.
Я оттолкнул его от себя, ухватился за "пистолет" обеими руками, чтобы Валентино не разглядел его истинного предназначения, и стал пятиться спиной к окну.
– Если шевельнешься – выстрелю, – предупредил я его.
– Иди, иди, – ответил Валентино, потирая шею. – Только не напорись на мою собаку, а то она сожрет тебя.
Я не опускал "пистолета" до тех пор, пока не оказался за окном, затем быстро задернул штору, подхватил сумку и изо всех сил побежал к бассейну, а оттуда – к забору. Дог сопровождал меня до пальмы, которая помогла мне перемахнуть забор и лишь один раз гавкнул, когда я помахал ему на прощанье рукой.
Несколько часов спустя я был уже далеко.
6
– Я бы сразу догадалась, что это контрабанда наркотиков, – сказала Анна. – Пятьсот баксов за перевозку маленькой посылочки – слишком круто.
– Ты меня осуждаешь?
Я сидел на подоконнике, завернутый в простыню, как древнеримский сенатор. Всю мою одежду Анна перестирала и развесила для просушки внизу, во дворе, а я стерег ее из окна.
– Оправданием средств к достижению цели может быть сама цель.
Она все пыталась вытянуть из меня правду, все склоняла меня к откровению, но я и без того слишком много рассказал ей. Анна выждала паузу, надеясь, что я сообщу ей что-нибудь новое, но я промолчал.
– И ежели цели твои благородны, то… Короче, дорога к благим целям всегда вымощена преступлениями. Все это уже было. Не терзай себя.
– А я и не терзаю, – ответил я. – Никто ведь не доказал, что я перевозил наркотики. А вдруг это было лекарство для любимой тетушки Валентино, умирающей в далекой Колумбии?
– Что ж, примем это за рабочую гипотезу… Что ты намерен делать, Цезарь?
– Ехать в Оруру.
– А почему не лететь?
– Нет визы.
– У нас осталось три дня.
– У тебя осталось три дня, – уточнил я.
– На что ты намекаешь?
Я вздохнул.
– Анна, я уже устал обсуждать этот вопрос. Не смотри на меня такими страшными глазами. У тебя своя жизнь, у меня – своя. Ты прилетела сюда отдыхать, а я – решать свои вопросы.
Она замахала руками, а потом закрыла руками уши.
– Все! Все! Все! Хватит, не могу слушать твое нытье! Не плачь, я скоро отстану от тебя. Довезу до Оруру, а оттуда сразу поеду в Ла-Пас. Ты говоришь, это недалеко?
* * *Оруру был расположен в самом сердце страны, высоко в горах. Нам показалось, что жители в нем отличаются удивительным жизнелюбием и умением находить для себя всевозможные развлечения. Мы пришли к такому выводу исходя из количества подвыпивших людей, танцевавших прямо на улицах города под вой и хлопки петард и фейерверков. Со всех сторон неслась музыка, причем она не смолкала ни на мгновение даже ночью. Мало того, с наступлением темноты и прохлады гуляние в городе стало более оживленным. По улицам пошли колонны девушек, на которых только при очень большом желании можно было разглядеть одежду, кривляющиеся клоуны в масках и набедренных тростниковых повязках, усатые бронзоволицие мужчины в кожаных безрукавках и целым арсеналом пистолетов за широкими поясами – не разберешь, настоящих или бутафорных.
Анна просто обалдела от этой хохочущей, поющей, танцующей и пьющей толпы и чуть было не поддалась ее воздействию. Я едва успел придержать ее за руку.
– Куда ты?
– Давай пойдем с ними! – крикнула она.
– Ты теряешь голову, Анна. Лучше выпьем по стаканчику пепси.
Мы протиснулись к столикам открытого кафе и сели за свободный.
– Я хочу шампанского, – сказала Анна. – Много. И фруктов!
С официантами здесь, по-видимому, была напряженка. Сколько я ни крутил головой, никто не изъявлял желания нас обслужить. Пришлось самому идти к стойке.
Сильно выпивший бармен едва шевелился за стойкой, и вокруг него уже образовалась толчея. Я протиснулся поближе к нему, меня толкнули, и я нечаянно задел локтем невысокого коренастого мужичка лет сорока в красной рубахе, завязанной на животе узлом и широкополой шляпе, сдвинутой на затылок. Не вынимая изо рта крохотный окурок, который, кажется, уже обжигал ему губы, мужичок пробурчал:
– Понаехали янки, жизни от них нет.
– Извини, – сказал я ему.
– За "извини" тут не наливают.
– Эй, бармен! – крикнул я. – Две бутылки шампанского и бокал портвейна.
Оказывается, для того, чтобы привлечь внимание полусонного бармена, достаточно было сильно хлопнуть ладонью по стойке, приклеивая к мокрой полировке долларовую купюру. Меня обслужили мгновенно.
Бутылки я взял в одну руку, а бокал с портвейном пододвинул обиженному мужичку. Он оценил мой жест, оживился, взял бокал, отпил глоток.
– Ты где сидишь?
Я кивнул на столик, где меня дожидалась Анна и стал протискиваться к ней. Мы не успели откупорить первую бутылку и разлить по стаканам, как к нам подсел мой новый знакомый.
– Хуан, – представился он, кивнув Анне. – Хуан, – сказал мне, протягивая крепкую маленькую руку, на безымянном пальце которой поблескивал золотой перстень. – Оказывается, и среди янки попадаются приличные люди.
– Мы не янки, – ответил я. – Мы русские.
– Русские? – удивился Хуан. – Я сегодня уже встречал здесь русских. Как вас сюда занесло?
Он видел, что я с трудом понимаю его и повторил вопрос медленнее.
– Мы туристы.
Хуан понял, закивал, отпил портвейна, повернулся к соседнему столику, попросил сигарету и снова положил локти на наш столик.
– А я немного террорист, – объяснял он, потягивая из своего бокала. – Нашу группировку немного покусали мартышки, и нам пришлось вернуться в город.
– Кто такие мартышки? – не понял я.
– Правительственные войска… Слушай, у бармена есть "Коррида". Взял бы ты пару бутылочек взамен этой кислятины, – и он кивнул на шампанское, словно был абсолютно уверен, что я купил его для него.
Я вынул из кармана несколько купюр и протянул их Хуану. Он не обиделся, оставил в залог свою шляпу, зияющую в нескольких местах дырами и, расталкивая всех подряд, стал протискиваться к стойке.
– Кто это? – спросила Анна.
– Немного террорист. Кажется, я нашел именно того, кто мне нужен. Это золотоискатель. Их называют здесь гринперос.
– Спроси у него про Августино.
– Рано. Сейчас мы накачаем его как следует, а потом и спросим.
Через минуту Хуан водрузил на стол две бутылки красного крепкого вина, надел шляпу на голову и откинулся на спинку стульчика.
– Вам все это нравится? – он кивнул в сторону пестрой толпы.
– Красиво, – ответил я.
Хуан презрительно скривился.
– Они подражают дикарям, снимают штаны и раскрашивают тело узорами. Но, готов поспорить, никто из них даже близко не видел настоящих дикарей.
– А ты видел?
– Я жил среди них и воевал с ними. Вот! – он снова стащил шляпу с головы. – Эти рваные дыры – следы их стрел и копий. А индейцы племени токано, да будет тебе известно, используют только ядовитые стрелы и копья.
Я через слово понимал то, что рассказывал Хуан, но не перебивал его и кивал головой, как бы стимулируя его дальнейшие откровения. Впрочем, общий смысл его рассказа был мне понятен, и пока он говорил про дикарей, можно было не перебивать и не переспрашивать.
– Мартышки сами ни за что бы не справились, – продолжал Хуан, глядя на "Корриду", как бык на красную тряпку. – Они трусливы и в сельву далеко не заходят. Мы с ними редко когда перестреливаемся. Они не заслуживают того, чтобы на них тратить пули. Их проще подкупить, дать немного золота, и они сразу же забывают про свой служебный долг.
– Ты пей, – сказал я ему, придвигая "Корриду". Хуан ждал этой команды и с удовольствием наполнил свой опустевший бокал. Настроение его улучшилось, и он уже не казался мне мрачным и злым коротышкой. Откинулся на спинку стульчика и, расстегнув рубашку до пупа, стал обмахиваться шляпой.
– Вот янки – с ними труднее. Здесь их никто не любит, потому что наглые и вечно суют свой нос в чужие дела. У них есть вертолеты, и им проще добраться до наших плантаций. Вот они в этот раз вместе с мартышками нас и прижали. Мартышки снизу, янки сверху. Мы еле унесли ноги. Два моих приятеля погибли. Царство им небесное!
Он перекрестился слева-направо, поцеловал кончики пальцев и запил глотком вина.
Кажется, Анна ничего не могла разобрать в его рассказе, и она с мольбой в глазах смотрела на меня. Я понял лишь то, что в джунглях была стычка между гринперос и правительственными войсками.
– Это хорошо, что вы русские, – продолжал тем временем Хуан. – Дикари тоже не любят янки. Они – воры.
– Что значит воры? – я не смог перевести это слово.
– Они делают вид, что борются с мафией, понаставили свои базы, а сами вывозят вертолетами золото, нас же облагают данью.
– Какое золото?
– Обыкновенное! Самородки и песок. Ты что, не знаешь, что почти все реки, которые протекают в сельве, золотоносные?
– Значит, ты ищешь в сельве золото?
Хуан усмехнулся.
– На одном золоте больших денег не заработаешь. Золото надо для того, чтобы расчистить в сельве участок под плантацию, нанять работников, построить дом, пригнать технику.
Слово "плантация" он сказал как "фазенда", что почему-то страшно обрадовало Анну.
– Он фермер? – спросила она меня.
– В какой-то степени, – уклончиво ответил я и спросил, почти уверенный, что Хуан не ответит, какую же культуру выращивает он на своей плантации.
– Коку, – ничуть не смутившись ответил индеец и удивился тому, что я об этом спрашиваю.
Он хмелел не столь стремительно, как бы мне этого хотелось, и я уже мысленно прикидывал, сколько придется еще влить вина в его ненасытное брюхо, чтобы этот производитель коки поведал мне все свои тайны. Я налил ему полный бокал, предложил тост за дам, который не вызвал у Хуана особого подъема чувств, но он все же выпил бокал, как и я, залпом и до дна.
– Послушай, Хуан, – сказал я, вытирая губы от красных "усиков" и заедая кусочком шоколада, который мне подсунула Анна. – Мне рассказывали про одного человека, который хочет объединить индейские племена, чтобы бороться против янки. Кажется, его зовут Августино Карлос.
Хуан поднял на меня плывущий взгляд, поморщился, покачал головой.
– А-а, старый волк Августино!
– Почему волк?
– Потому что хватает сразу за горло и перегрызает так быстро, что не успеешь даже глазом моргнуть. Он не станет воевать против янки, потому что сам продался им! – Хуан неожиданно ударил кулаком по столу, и бутылки на нем подпрыгнули. – Ты думаешь, что он заботится о дикарях? Или о сельве? Думаешь, что он хочет сберечь золото? Эта гадина хочет превратить сельву в свое государство и заграбастать все плантации коки. Он уже собирает армию, в Америке его поддерживают, хотят провести среди дикарей выборы… Ох, мне смешно! Эти разукрашенные гориллы будут выбирать президента! Можешь не сомневаться, они выберут Августино, ведь он сам выходец из какого-то племени. Тогда он станет единственным хозяином всех кокаиновых плантаций, а янки с его разрешения будут таскать золото.
Вдруг кто-то положил руки на мои и Анны плечи и на чистейшем русском крикнул над самым ухом:
– А-а, попались! Вот вы где, голубчики!
Я обернулся и, к своему величайшему изумлению, увидел толстое лицо моего соседа по самолету, который клеился к нам с Анной всю дорогу. Он был в белой рубашке с расстегнутым воротом, гладко выбрит и, кажется, совершенно трезв.
– Откуда вы здесь, черт вас подери! – спросил я, сбрасывая его руку со своего плеча.
– От верблюда! А мы здесь, между прочим, всей группой. Приехали на фестиваль.
Хуан оказал нам медвежью услугу, придвинув толстяку стул. Тот тотчас сел, хотя я и Анна не скрывали своих чувств к нему.
– Давайте знакомиться! – излишне возбужденно сказал толстяк и протянул руку Хуану: – Федор Иванович.
– Шаляпин, – добавил я.
– Представьте себе, не Шаляпин! А всего лишь Трофимов. Федор Иванович Трофимов.
– Мы, собственно, не очень вас ждали, – холодно сказала Анна.
– Да, конечно! Но как мир тесен! Вы посмотрите – неделю назад мы потерялись в этой огромной и загадочной стране, вы успели побывать в Перу, Эквадоре и даже Колумбии, и нате вам! Встречаемся на фестивале в Оруру. Разве не чудо?
– А вы неплохо осведомлены о наших путешествиях, – мрачно сказал я.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Мне нужен Августино Карлос.
2
Карлос в Пукальпе. Я видел его там месяц назад. А зачем он вам нужен?
3
Мы разыскиваем его дочь. (англ.)
4
Это террористы, прячься! (исп.)
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги