База 211. Том первый

«…С цивилизацией экспедиция распрощалась 29 ноября 1910 года. 1 декабря «Терра Нова» попала в зону сильнейшего шквала, приведшего к большим разрушениям на судне: плохо закреплённые на палубе мешки с углём и баки с бензином действовали как тараны. Пришлось сбросить с палубы 10 тонн угля. Судно легло в дрейф, однако оказалось, что трюмные помпы засорены, и не в состоянии справиться с непрерывно черпаемой судном водой. В результате шторма издохли два пони, одна собака захлебнулась в потоках воды, пришлось слить в море 65 галлонов бензина. 9 декабря начали встречать паковые льды, 10 декабря пересекли Южный полярный круг…»

Характерные штрихи. Почему плохо закреплены? А нет порядка. А нет его потому, что самый главный просто не знает, как руководить. Или не хочет этого делать. Вот ещё один штришок:

«…Скотт решил использовать триаду тягловых средств: моторные сани, маньчжурских лошадей и ездовых собак. Пионером использования пони и моторных средств в Антарктике был Шеклтон, который убедился в полной практической бесполезности и того и другого…

…К собакам Скотт относился крайне отрицательно, его дневники полны жалоб на сложности обращения с этими животными…»

«Для чего тогда были взяты те, кто умеет обращаться с собаками и сами собаки? Если вы знаете, что два из трёх средств передвижения непригодны, зачем вы их берете? Денег девать некуда? Ах да, не нравятся собаки… А вот не нравятся и всётут. Это моё мнение. Как говорили в начале века, ИМХО. Типичное поведение упёртого, и не в хорошем смысле этого слова, человека. И денег не хватило потому, что Скотт банально не умел их ни зарабатывать, ни тратить. И после своего вояжа, если бы выжил, провел остаток дней в нищете».

На очередной фотографии Влад остановился. Что-то кольнуло взгляд. А раз кольнуло, значит, он успел увидеть что-то интересное. Это не интуиция, нет. Это работа подсознания. Мужчина внимательней всмотрелся в фото.

В правом нижнем углу пояснение. «CAPTAIN SCOTT&OFFICERS «TERRA NOVA». Нанёмбыли офицеры, сам Скотт, в цивильном, как тогда говорили, платье. А вот прямо за ним стоял смутно знакомый человек. В костюме-тройке…

«Очки» – пролетела мысль.

А дальше память размоталась. И Влад недоуменно нахмурился.

«Определенно. Это он» – вспомнил он рисунок Нади.

Молодой человек, в круглых очках. На первый взгляд, лет двадцать пять. Но вот эти мимические морщины у рта, выдают, что ему под тридцать или чуть больше. И совершенно точно именно его нарисовала Надежда.

Влад коснулся кнопки включения жестового управления на сенсорной панели борткомпа и погрузил кончик указательного пальца в голопанель. Он вошёл в свою папку, на облаке и открыл тот самый рисунок Надежды.

– Точно он, – пробормотал мужчина и, перейдя по контекстному меню, сделал поиск по фотографии.

* * *

Подъехав к клинике и припарковавшись, Влад покосился на экран. Поиск так ишёл. И это было как-то странно. Если нет таковой фотографии, то просто бы выдалось, что нет. А тут поиск идёт и идёт. Вздохнув, мужчина закрыл вкладку и свернул голопанель. Побарабанил пальцами по рулю.

– Ерунда какая-то, – пробормотал он.

Он хлопнул дверью машины, на автомате кивнул проходящей мимо и улыбнувшейся девушке, которая работала в основной части клиники, кажется, на ресепшене у косметологов. Влад коснулся кнопки на дисплее брелка сигнализации авто.

– Ну, и? – озадаченно произнёс он, несколько раз коснувшись пиктограммы.

А машина не реагировала, продолжая негромко рокотать мотором. Влад, чертыхнувшись, попробовал ещё.

– Как интересно начинается день, – пробормотал он, садясь обратно.

Он выщелкнул узкую полоску карточки доступа из брелка, вставил в соответствующий порт на панели приборов… И не успел даже набрать пароль на коммуникаторе, как сработали замки на дверях и заглох двигатель. Хорошо, что водительская дверь оставалась открытой…

* * *

Не успел он открыть дверь, как к нему подошла Алла— дежурный администратор. И сообщила, что его хочет видеть Довжан.

– Наконец-то не в выходной, Владислав Алексеевич, – улыбнулась женщина.

Алла очень следила за собой, имела подтянутую спортивную фигуру… И при этом ей на удивление «везло» с мужчинами. Нет, в койку сней многие согласились бы лечь, но вот серьёзных отношений не было. Откуда это знал Влад? А откуда психологи узнают подробности? Из личной беседы, разумеется. А если говорить вообще откровенно, то сюда брали именно таких, которые были не обременены семьёй. И Владислав ко всему прочему, проводил собеседования на приёме.

– Да, действительно, – улыбнулся в ответ мужчина. – Что же, я сейчас буду.

Он показал на дверь кабинета. Алла кивнула и уже собиралась уходить, как Влад открыл дверь…

– Хм, – удивился мужчина, увидев, что вся мебель была сдвинута к одной из стен.

Нет, погрома не было. Но в кабинете явно целенаправленно и тщательно всёобыскали. Даже половое покрытие было снято ирулон был аккуратно сложен у стены. В этот момент тренькнул коммуникатор. Причём одновременно у Аллы и у Влада. Они чуть не синхронно подняли руки.

– Альберт Петрович просит зайти вас, – сказала Алла, поднимая голову и с непонимающим выражением на лице смотря на Влада.

– Да, я тоже получил сообщение, – ответил мужчина, закрывая дверь в кабинет. – Думаю, мне надо сделать это прямо сейчас…

…То, что сейчас будет крайне неприятный разговор, Влад понял, едва зайдя в кабинет. Николаев сидел за столом, сложив руки на столешницу, сцепив пальцы. Жест закрытости и отстранённости. Ему не нравится, что происходит, но он должен. Владислав подошёлк столу, сел на стул.

– Давайте сразу и прямо, Альберт Петрович, – произнёс он.

Николаев посмотрел на него пристальным взглядом, слегка прищурившись.

– Вот за это я не люблю вас, – не спеша ответил мужчина и уточнил. – Мозгоправов.

Он вздохнул, расцепил пальцы и откинулся на спинку стула.

– Я ничего не знаю, – заговорил он. – Но указание было дано чёткое.

– Судя по состоянию кабинета, меня увольняют? – сказалВлад.

В контракте, который подписывали все, кто тут работал, был такой пункт, что руководство может уволить сотрудника без объяснения причин. Несмотря на спокойный вид, на душе у Влада было паршиво. Уход отсюда обозначает, что ему вновь придётся устраиваться в какую-нибудь клинику или вообще в учебное заведение. То есть туда, где уровень дохода ниже раз в десять. А он, честно говоря, привык к своей обеспеченной жизни. Хорошо хоть квартира уже полностью выкуплена…

Николаев молча кивнул. Влад слегка улыбнулся. Невесело.

– На этом всё? – спросил он.

В голове уже выстраивался порядок действий. Пошёл перебор знакомых, которые могли бы помочь с работой, хотя бы на первое время. Пробежала мысль, что его «пожарный фонд» был здравой идеей.

– Нужно подписать, – Николаев жестом активировал излучатель, взмахом развернул изображение к Владу.

И это тоже ожидаемый момент. Подписки. О неразглашении. Хотя это, конечно, больше формальности. Во-первых, Влад прекрасно понимал, что работодатель здесь если не государство, то что-то рядом. То есть структуры, которым вполне хватит сил и возможностей изъять много болтающего человека. Во-вторых, ему тупо никто не поверит. Ну, и, в-третьих, по специфике деятельности Владислав не отличался словесным недержанием.

Влад мазнул по комму, в появившемся экране выбрал функцию подписи и несколько резковатым свайпом отправил в сторону голопанели на столе. Через несколько мгновений цвет фона документом сменился на зеленый и внизу появились его ФИО. Мужчина тут же поднялся.

– Личные вещи я могу забрать? – осведомился он.

Николаев, убрав панель, остро посмотрел на него.

– Надеюсь, вы не будете делать глупостей? – спросил он.

Влад покачал головой, усмехнувшись. И молча развернулся к выходу.

– Не выключайте комма в ближайшее время, Владислав Алексеевич, – произнёс вдогонку Николаев.

Естественно. Они же должны проверить, не рванет ли бывший сотрудник, например, из страны. Хотя… Просто не выпустят, да и все. Скорее всего, это просто мера предосторожности.

Влад вышел в коридор, проходя мимо стойки администратора, улыбнулся Алле. Та сидела со встревоженным лицом. Но ничего говорить не стала. Владислав же дошёл до своего кабинета.

«Допуск ещё есть», – отметил он, когда индикатор на замке сменился на зеленый.

И вот тут, в кабинете, его и догнало. Тоска вцепилась в сердце когтистой холодной лапой. Мужчина преувеличенно аккуратно закрыл дверь, прошёл через кабинет, вытащил кресло на середину комнаты, сел в него.

«А Довжан всё-таки ошибся, – подумалось ему почему-то. – Не смогу я его посетить».

Влад глубоко вдохнул. И снова проиграл в голове только что произошедшую сцену, только представляя еёв черно-белом цвете. Трюк простейший, но позволяет снизить степень эмоциональности события.

Стол стоял у стены, причём ящиками к стене. Влад отодвинул его от стены, благо те, кто обыскивал кабинет позаботились о том, чтобы стол легко скользил, убрав ковровое покрытие.

Несколько плиток питательного бульона, остававшиесяс того времени, как он ночевал у Надежды, мужчина решил оставить своему приемнику. Также как и начатую пачку чая. И канцелярские принадлежности тоже. По сути, получалось, что он так тут и не обжился за почти три года. Мужчинаубрал в карман бейджики, подошел к шкафу, распахнул его. Вытащил плащ, висевший тут с весны. Как-то забыл его, так и… Он вытащил халат…

Сколько было вложено трудов. Это немного было обидно. Всёже: как не абстрагируйся от работы, она, тем более такая, входит в твою жизнь. Хочешь не хочешь— начинаешь сопереживать людям, как не капсулируй их истории в голове.

А вообще, как-то нелогично поступают хозяева этого места. Уход одного из основных специалистов вряд ли не заметят. Особенно пациенты. Нет, Влад не тешил себя мыслью, что он незаменимый, просто это не логично. Сейчас каждый из работников, не имея четкой картины за что, начнет задумываться. Увольняться массово начнут вряд ли, но мысль в голове засядет. Что и с ними могут так поступить. А это неизбежное падение дисциплины. Хотя… Скорее всего, соответствующую историю придумают. Например, разглашение. Под пьяную лавочку.Ну, или что-нибудь подобное.

«А ты-то сам знаешь, за что?» – проскользнула-таки эта предательская мысль.

Влад поморщился. Вот чего он терпеть не любил, так это думать о том, что не мог никак узнать.

«Может, у них вообще есть некий срок пребывания именно такого специалиста здесь? Хм, а может это связано с тем, что он узнал, так сказать, критически много информации? И расчёт на то, что зная столько, любой неизбежно себя выдаст, если будет узнавать ещё?»

Ну, не походили местные хозяева на идиотов. Вот не походили и всётут. Не могли они не просчитать, что человек может обидеться и сделать что-нибудь назло. Да, контроль, да возможности. Но можно и не успеть. Хотя… Возможно расчет именно на то, что они его знают…

Влад перекинул через руку халат, поверх плащ. В последний раз оглядел уже бывший кабинет. Поймал себя на ностальгии, улыбнулся. Сколько не придерживайся логичного поведения, а чувства прорываются. Мужчина тряхнул головой и решительно двинул к выходу.

Встречаться ни с кем не хотелось, поэтому он сразу пошёл к лифту. И уже когда двери распахнулись, комм завибрировал.

– Слушаю, Альберт Петрович, – спокойно произнёс Влад.

– Вижу, вы ещё не покинули здание, Владислав Алексеевич, – так же спокойно сказал Николаев. – К сожалению, о просьбе Олега Александровича я узнал только сейчас.

– Вы хотели, чтобы я с ним поговорил? – поинтересовался Влад.

– Да, если вас не затруднит, Владислав Алексеевич, – кивнул заведующий.

«А Довжан всё-таки оказался прав!»

– Не затруднит, ведь день увольнения считается последним днём работы.

– Благодарю, Владислав Алексеевич, – ответил Николаев. – Разовый допуск я вам предоставил.

И, как всегда, то есть резко и сразу, Николаев отключился. Влад же перевел взгляд на вещи, которые висели на левой руке. И двинул бровями.

* * *

Плащ Влад оставил на стойке администратора. Алла, пока он надевал халат и цеплял бейджик,глядела на него с лёгким удивлением, значит, уже знала.

Замок на двери в палату Довжана послушно пискнул, сменив цвет индикатора на зелёный. Влад шагнул внутрь. Дверь, как много раз до того, закрылась. Мужчина зачем-то втянул воздухносом. По губам невольно пробежала легкая грустная улыбка.

«А с Надей попрощаться не получится. Жаль».

К удивлению мужчины, сегодня Довжан просто сидел на диване. Ни один голоэкран не был развернут.

– Добрый день, Владислав Алексеевич, – обратилсяк нему мужчина, не поворачиваясь. – Жаль, что мы видимся в последний раз.

Влад опять слегка улыбнулся. И, пройдя в комнату, сделал то, что ранее не делал. А именно сел на диван рядом с хозяином.

– К сожалению, вы правы, – произнёс Владислав.

Довжан покосился на него… И почему-то с удивлением на лице.

– Вы уже ознакомились с результатами обследования? – спросил он.

Теперь уже Влад удивленно посмотрел на мужчину.

– Нет, – ответил он. – Просто сегодня я работаю здесь последний день.

Довжан ответил не сразу. Он сидел, молча смотря на Влада. А потом вздохнул.

– Наверное, так будет даже лучше, – пробормотал он еле слышно.

А Владислав не стал уточнять. Он и так уже слишком много знал, а лишние знания об этом месте и здешних пациентах могут без всяких допущений стоить жизни.

– А знаете, почему мы с вами разговариваем, Владислав? – вдруг спросил Довжан.

Влад посмотрел на него с интересом.

– Это прозвучит несколько грубо, – продолжил мужчина. – Но вы… пустое место.

Влад приподнял брови.

– Объяснюсь, – дальше заговорил Олег Александрович. – Подобные мне не просто так сторонятся людей. Тяжёло видеть, как человек, особенно близкий… Имеет то, что у него есть. Я говорю про судьбу. Очень неприятно замечатьстрах в глазах людей. Поэтому я расстался с женой, мне было больно, как вы понимаете, знать, что через несколько лет она всёравно уйдёт от меня. Неприятно наблюдать, как её обнимает другой мужчина, видеть детей, которые у неёродятся.

Довжан замолчал, глядя будто вдаль.

– Вы же, Владислав, словно белое пятно, – тихо сказал он. – Смерть ходит рядом с вами, но она… играет. Вы уже давно и не один раз должны были умереть…

– Олег Александрович, может, перейдём к делу? – несколько резко ответил Влад.

Мужчина повернул голову в сторону Владислава. И на его губах проскользнула улыбка.

– И вы знаете об этом, – с каким-то чувством удовлетворения сказал он.

И тут его лицо словно застыло. Оно стало каким-то восковым, словно у мертвеца. Влад поднял руку с коммом и включил запись.

– Птица взлетела, – заговорил Довжан, как обычно, мертвенным, без обертонов, голосом. – Они увидели её. Они знают о птице. Они поняли, но уже поздно. Проповедь началась и еёне остановить.

Мужчина повел головой, словно к чему-то прислушиваясь.

– Они не успокоятся и не смирятся, – заговорил он снова. – Им не нужен мир на крыльях. Они предпочтут пепелище, где они будут править. Им не нужно небо, им нужна агония. Они падальщики, им так удобнее…

Довжан замолчал, но так и сидел с маской вместо лица.

– Прощай… книжный мальчик, – в голосе мужчины прорезалась светлая грусть. – Прощай… Да пребудет с тобой сила.

Мужчина улыбнулся и обмяк, буквально растёкшись по спинке дивана. Влад выключил запись и тут же поднялся. Он обошёл диван и в этот момент Довжан подал голос:

– Скажешь ему… – голос мужчины был сиплый. – Скажешь… Викингу… Это… Стоило того… Я видел… Он был прав…

Влад постоял, ожидая ещё слов. Но Довжан затих и не шевелился.

* * *

Странное это чувство, когда выходишь оттуда,где провел столько времени, работая. Обманчивое чувство свободы. Завтра уже не надо будет рано вставать, не нужно ждать, что могут позвонить вечером и вызвать на работу. Влад, потворствуя какому-то проказливому чувству, перевел комм в режим «не беспокоить». Отслеживанию это не помешает, но дозвониться не получиться. Мужчина вывел номера из списка «вип», чтобы точно никто не дозвонился. Кстати, интересная идиома. Дозвон. Он как-то специально интересовался, откуда пришло это слово, и выяснил, что оно доехало из той эпохи, когда у людей не было носимых коммуникационных устройств. Тогда были такие штуки, которые назывались телефонами и были они, внимание, стационарными. И соединялись проводами, буквально. А для того, чтобы соединить два телефона между собой, нужно было сначала позвонить специальному человеку, который и соединял две линии между собой. Реально соединял, то есть проводами.

«Пошла реакция» – отметил Влад то, что в голову лезет всякая чушь.

И тут его взгляд упал на то место, где должна была стоять машина. А еёне было. Чертыхнувшись, он вспомнил, что сам отправил свою колесницу в ремонт. И еёуже, видимо, забрали. Быстро работают.

Зайдя в комм, он вызвал такси. Выбрал дешёвое и автоматическое, где нужно было самому сидеть за рулем. Всё, времена достатка закончились. Но он ещё был не готов ехать на общественном транспорте. Однако нужно было немного времени на адаптацию в режим сводящего с концами.

«Вот Машка-то обрадуется! – усмехнулся про себя Влад. – Ну, зато перестанет доставать с деньгами».

На стоянку въехала ярко-жёлтая машина, именуемая в народе «табуретка». Двухместное авто марки «Черри». Китайская подделка, собираемая в Новосибирске. Машинка подъехала к Владу и тот, кинув последний взгляд на клинику, подошёл к такси.

Дверь щёлкнула, приоткрывшись. Мужчина распахнул еёшире, бросил на соседнее сидение плащ с халатом и уселся за руль.

«М-да»

Места было катастрофически мало. Что логично для бюджетного такси. Влад отодвинул сидение максимально назад, откинул спинку и устроился более-менее удобно. И замер, когда потянулся к дисплею (именно дисплею, тут всёбюджетно) навигатора.

«Добро пожаловать обратно, Владик…»

…Он намеренно отрубил все мысли. Очень, кстати, хороший навык, нарабатывается не вдруг и совершенно не свойственен классической психологии. Такой навык нарабатывают всякие эзотерики, которые постоянно борются со «злым» мозгом. Но навык отличный, очень действенный, когда надо отвлечься от мыслей. Например, чтобы уснуть после активного бдения. Ну, или вот так, чтобы не впасть в уныние.

Город проходил фоном. Такси ехало довольно быстро, утренний трафик уже пошёл на убыль. И поэтому то, что почти возле дома, машина остановилась, стало некоторым сюрпризом. Влад даже, по привычке выработанной за года работы, захотел выяснить, что там случилось и нельзя ли… А потом опомнился. И устроился поудобнее на сидении. Все. Торопиться некуда.

Вскоре поток неспешно двинулся. Очень неспешно. Метров через сто машины начали перестраиваться на крайнюю правую полосу. Интересно это, наблюдать за тем, как автопилоты ужимают поток с трёх полос в одну. Словно песочные часы, одна за другой, без какой-либо суеты, поток втягивается в одну полосу. Забавно было смотреть на лица пассажиров. Кто-то был спокоен, смотрел что-нибудь. Другие нервно барабанили по рулю, смотрели по сторонам, будто сами управляли машиной.