Книга Русская война: дилемма Кутузова-Сталина - читать онлайн бесплатно, автор Лев Алексеевич Исаков. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Русская война: дилемма Кутузова-Сталина
Русская война: дилемма Кутузова-Сталина
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Русская война: дилемма Кутузова-Сталина

Как оригинальный самостоятельный комплекс это представление возникло вне академической школы, а развивалось на некоторых начальных философских посылках, вырастая в процессе практического миропостижения, и крайне интересно взглянуть на исходные пункты этого восхождения, полного результата которого мы уже никогда не узнаем.

В «Кратком курсе истории ВКП(б)», который он вроде бы написал, но несомненно давал вводные и редактировал, бросается в глаза прямо-таки упоение гегелевской диалектикой. Материализм как общесистемное представление там заявлен, но богатство и страсть примеров обрушены именно на диалектику. Она и особенно два её первых закона – объект его чувственного поклонения.

Являя ситуацию как калейдоскопическое сочетание разнородных процессов, противоречивых сторон, восходящих и нисходящих кратковременных и долговременных промежуточных форм, она вырабатывала у него привычку искать главное, определяющее, т. е. формировала его мышление как аналитическое и логическое, а не интуитивное, можно сказать, что он был лучше защищён от самого изощрённого злонамеренного замысла, нежели от обычной глупости.

В то же время, воспринимая людей и события как явленный итог противоречий, он видел их в своём представлении шире и глубже общепринятого, ощущая присутствие скрытых закраин бытия, и в этом смысле мог понять А.Гитлера глубже и образней, чем Рузвельт и Черчилль, представления которых лежали в рамках количественной непрерывности, а всё не укладывающееся в неё, как этот ефрейтор – просто неприличный сатанизм, о котором можно только гадать.

И, наконец, следует сказать о наполняющей всё это несгибаемой неистовой внутренней силе, ожогами вольтовых разрядов гальванизировавшей, окружающих. Ф.Шаляпин на всю жизнь запомнил то чувство возникшего тигра, когда Сталин в мягких сапогах прошёл через гостиную на встрече у М.Горького. У.Черчилль писал в мемуарах, что даже он, воспитанный в нелицеприятных традициях английского парламентаризма испытывал инстинктивное желание вскочить и замереть с вытянутыми руками по швам, когда советский лидер входил в зал очередной конференции. Впрочем, это не мешало двум заядлым «совам» с интересом общаться друг с другом до 2–3 часов ночи, но вряд ли усыпляло насторожённость советского вождя, 4 личных помощника которого сбежали на Запад.

***

Итак

Канун 2 мировой войны И.Сталин встретил в расцвете опыта, предвидения и воли, сложившимся военно-политическим деятелем, в полном владении всеми навыками государственного, политического и идеологического управления, в обострённом внимании зоркого, насторожённого интеллекта, в способности воспринять любую жестокую правду реальности и ответить на неё предельно беспощадным, ничем не ограниченным решением.

***

Как оценивалась угроза войны в 1939 г. и насколько реально было оказаться втянутыми во 2 мировую войну с самого начала?

С середины 1938 года война уже не грезилась в пиренейском отдалении, а полыхала на территории СССР:

– в июле 1938 г. происходят бои у озера Хасан на Дальнем Востоке; начавшиеся с неудач– первые атаки у Хасана привели к гибели массы легкобронных танков на японском противотанковом рубеже;

– в феврале 1939 года пала республиканская Испания; завершение борьбы приносит крайне тревожное известие – советская авиация утрачивает тактико-техническое равенство с ВВС вероятного противника, в последних боях новые немецкие пушечные истребители Мессершмидт-109 Е со скоростью 570 км/час бьют советские И-16 со скоростью 460 км/час;

– в мае 1939 года начинаются крупномасштабные боевые действия у Халхин-Гола в Монголии, и опять неудачи; первые воздушные бои завершаются поражением советской авиации, вооружённой самолётами И-15 и И-16 первых серий;

На Западе вот-вот должен рухнуть польский буфер под ударами вермахта и тогда опаснейшая угроза войны на обоих театрах, Европейском и Азиатском, становится злободневной реальностью!

В июле 1939 года И.Сталин делает последнее отчаянное усилие создать систему взаимной безопасности в Европе на Англо-франко-советских переговорах в Москве, но когда обнаружилось, что в ответ на предложенные К.Ворошиловым 136 дивизий Англия (Дрэкс) и Франция (Думенк) готовы раскошелиться на 10–16, стало ясно, что с ними надо кончать.

***

Была ли угроза войны с Германией летом 1939 года реальной и требовало ли действительное положение СССР той поры отсрочки военных событий; стоила ли она того, чтобы давать А.Гитлеру свободу рук в Европе?

Если бы не советско-германский пакт о ненападении, Гитлер в условиях японской поддержки на востоке бросился бы на нас несомненно – летом 1939 года он бросился бы на кого угодно, даже на Господа Бога в защиту попранных арийских прав Сатаны.

К лету 1939 года выполнение военной программы 1934 года поставило Германию, которая, в отличие от СССР, не обладала хозяйственной автаркией, на край экономической катастрофы – все ресурсы и источники поступления валюты были израсходованы, клиринговая торговля зашла в тупик, кредитные рынки исчерпаны. В мае министр финансов Шахт доложил рейхканцлеру, что с июня-июля будет вынужден начать приостановку платежей за кредиты и по краткосрочным обязательствам. Это означало неминуемый крах сначала экономики, потом режима:

– германская промышленность не могла функционировать без шведской железной руды и т. д.;

– немецкий транспорт не мог существовать без румынской, советской и прочей нефти;

– германское население не могло обойтись без русского хлеба, а сельское хозяйство без жмыхов.

Только одна карта имелась на руках – не вполне готовый к полноценной войне, но уже обладающий мощным аппаратом вторжения вермахт.

Только одна перспектива оставалась у гитлеровской элиты – безоглядно ринуться в войну, которая снимет все долги и уничтожит всех кредиторов!

По условиям июля 1939 года налицо был «небогатый» выбор – либо Пакт, либо война на 2 фронта в условиях, когда Германия и Япония не будут изолированы от мирового сообщества и его ресурсов, а СССР окажется в политическом вакууме. И это в ситуации, когда испанские и дальневосточные события показали крайнюю необходимость срочной технической модернизации, а бои на Дальнем Востоке – и несостоятельность части высшего комсостава (В. Блюхер у Хасана, Фекленко на Халхин-Голе). Приходится напомнить сторонникам «демократической», «антифашистской» войны в 1939 году, что впервые бегство наших дивизий с поля боя мы увидели до 1941 года, на Халхин-Голе (84 Пермская стрелковая), и это зрелище, вскрывшее низкую боеготовность запасных частей, настолько поразило присутствовавшего в районе конфликта маршала Г.Кулика, что он впал в пораженчество и стал требовать сдачи Халхин-Гола; только твердая позиция нового командующего Г.К.Жукова восстановила положение. В этих условиях Сталин проявил выдающееся чувство реальности, разом повернувшись навстречу той ситуации, что определилась летом 1939 года, отодвинув все сомнения, переступив через мгновенно опавшее «обожание» «мировой», «демократической» и прочей общественности и вырвав в условиях крайнего дефицита политических рычагов максимум из Пакта;

– перемещение западной границы, т. е. грядущего рубежа вторжения на 400700 километров далее, мимоходом решив историческую задачу, недостижимую для русского царизма, – воссоединение украинского и белорусского народов;

– и нарушил, как представлялось летом 1939 года, а в действительности расколол немецко-японское военное сотрудничество, усилив «морскую» антиамериканскую «партию» в противовес «сухопутной» антисоветской в правящих кругах Японии.

Неведение этих фактов равносильно признанию профессиональной несостоятельности к занятиям историей – не видеть их выдающегося исторического смысла и последствий могут только ангажированные «органчики».

***

Ослабило ли заключение Пакта чувство военной тревоги у Сталина? Стал ли он полагаться на 10-летний (до 1949 года – по букве договора) мирный период?

Факты показывают другое:

– в сентябре 1939 года утверждена кадровая система прохождения службы в армии, в полном объёме восстановлена всеобщая воинская обязанность, что увеличило численность армии вдвое, а расходы на её содержание в 3,5 раза;

– одновременно введён особый режим работы в промышленности: начинается нарастающий перевод производств на выпуск военной продукции;

– резко ускоряется строительство заводов-дублёров на Востоке.

Куда, скажите, поместились те 1523 эвакуированньх предприятия лета-осени 1941 года – в коровники? кинотеатры? рестораны? – да, и туда тоже, но в ледяных пустынях Сибири легче найти ярангу, чем кинотеатр…В основном, в недостроенные, но с подведёнными пром-коммуникациями коробки заложенных в 1938-40 годах корпусов! Иначе при всём сверхуспехе эвакуации пуск производств через 3–5 недель на новых местах в Сибири и на Урале был невозможен!

Тревога Сталина нарастает с непередаваемой силой по мере успехов вермахта на Западе. Два его мероприятия, имевшие огромное значение для скорой военной поры прямо говорят об этом:

– летом 1940 года он вопреки мнению всего военно-промышленного руководства страны вводит запрет на производство старых образцов вооружений из уже имеющихся запасных частей и комплектующих и о переходе на выпуск только новейшей, даже и не вполне доведённой техники, бросив свои известные слова «на старых самолётах легко летать, но их легко и сбивать», что означало омертвление огромных ресурсов, недополучение тысяч единиц танков и самолётов. Как показали будущие события, это решение оказалось правильным – и дело не только в том, что к 22 июня РККА получила 2650 новых самолётов и 1840 современных танков, но особенно в том, что переход на выпуск новейшего вооружения был завершён до войны, к весне 1941 года, и промышленность более не нуждалась в стратегической перестройке производства до 1945 года по модернизационному запасу принятых в 1939-40 гг. основных типов вооружений против немецкой, вынужденной начать этот мучительный процесс в 1942 году ввиду исчерпанности модернизационного запаса принятых в 1935-З6 гг. основных образцов вооружений; или английской, первые полтора года войны тяжело изживавшей имевшееся производство старого вооружения наряду с новым;

– в условиях невозможности преодолеть в краткие сроки превосходства Германии в выплавке алюминия (1-е место в мире), что обеспечивало её превосходство в выпуске цельнометаллических боевых машин, принял решение не на «долгий вариант» преодоления отставания строительством новых алюминиевых комбинатов, полагаясь на Пакт, а запустил «пожарное решение» перейти в производстве самолётов на деревянные конструкции по типу разработок Фоккера, что позволило, подключив переданные 20 сборочных и 20 моторных заводов к имевшимся 6 авиационным и 6 авиамоторным, получить полуторное превосходство в мощностях авиационной промышленности над Германией уже к марту 1941 года.

В отрицательной части это решение означало 2-3-кратное сокращение сроков службы самолётов и оправдывалось только соображением, что в войне «век истребителей краток», при условии, что она рядом, иначе деревянные машины могут просто преждевременно сгнить!

***

Допускал ли Сталин возможность войны в 1941 году?

А. М. Василевский свидетельствует, что в 1940-41 годах Сталин неоднократно говорил ему о перспективе войны «далее 42-го года мы в стороне не удержимся», подразумевая её внешне-принудительный к советской политике характер. На 1942 год была ориентирована и огромная военная программа 3й пятилетки. Но война – действие двустороннее, а если Германия нападёт в 1941 году?

Ряд фактов говорит, что уже с середины 1940 года Сталин начинает оценивать обстановку как нетерпимо опасную:

– прекращается строительство Стратегического Большого Флота и все силы и средства бросаются на краткосрочные военные программы;

– принимается неслыханная программа формирования 25 танковых корпусов, и не в старой модели М.Тухачевского, тысячные стада «легкобронных скакунов» без какого-либо сопровождения других родов войск, а как объединения разнородных взаимодействующих на поле боя сил «огонь– броня-мотопехота» со сроком комплектации личным составом к лету 1941 года;

– резко ускоряется формирование стратегических и мобилизационных запасов.

Но сразу следует признать – гигантское взрывное усиление Германии в результате Западной кампании 1940 года, когда англо-французские союзники вместо ожидавшегося военными наблюдателями года были сокрушены за 40 дней, вследствие чего за 2 месяца военный потенциал вермахта более чем удвоился (запасы стратегического сырья, современное вооружение 160 дивизии, военная промышленность всего континента) не могло быть преодолено к лету 1941 года. Только с апреля начиналось массовое поступление новой техники в войска и какого-либо ощутимого результата насыщения армии этими средствами и средне-терпимого уровня владения ими следовало ожидать к октябрю, после проведения летней учебной кампании танковыми и авиационными соединениями. Более того, начальный период переучивания сопровождается падением боеспособности войск, ещё не овладевших новым вооружением, что следовало особо учесть. Самый опасный период этого состояния временного падения боеспособности приходится на первые 2/3 летней военной кампании, которая в условиях Европейской части СССР длится с 10 мая по 20 сентября, т. е. 142 дня – далее знаменитое русское бездорожье, которое немецкие специалисты оценивали хуже африканского по разнице температурных разбросов и воздействию на технику – и с 10 ноября зимняя кампания. Было известно:

– немецкая армия не имеет зимнего обеспечения (обмундирование, ГСМ, средства преодоления бездорожья), одно из следствий «рывка» 1935-39 гг;

– более того, она оснащена только с учётом условий войны в Западной Европе (ширина гусениц бронемашин, транспортные узлы орудий, состав и количество автотранспортных средств, обеспеченность средствами полевого аэродромного базирования).

Т.е. зимняя кампания для неё совершенно недопустима и своих целей она может и должна добиваться только в летней кампании.

Учитывая темпы стратегического наступления на Западе (приблизительно 10 км в сутки при 400-километровом продвижении) по несравненно лучшей дорожной сети, для поражения важнейших центров в Европейской части СССР вермахту требовалось не менее 140–150 дней, т. е. германские планировщики только-только укладывались в рамки отпущенного природой срока.

Таким образом, если решение о нападении на СССР принималось, оно должно было осуществляться не позднее 2-й декады мая – после войны выяснилось, что первый утверждённый вариант плана «Барбаросса» определял срок нападения 12–15 мая 1941 года! Ряд мер Сталина свидетельствуют, что он понимал серьёзность этой угрозы:

– февральский 1941-го года пленум ЦК ВКП(б) прямо ориентирует партию, государство и общество на военную опасность;

– в марте-апреле 1941 года была проведена операция «Туман» – массовая депортация антисоветских и профашистских элементов из западных приграничных районов в глубь СССР, нанесён упреждающий удар по выявленным центрам немецкой разведки; такие «чистки» обычно приурочивают к кануну войны, с тем, чтобы в самый острый момент её начала лишить противника каналов информации (вспомните массовые расстрелы деклассированных элементов в парижских фортах в августе 1914 г. или превентивное заключение в концлагеря германской диаспоры в Англии в 1914 и 1940 годах);

– в апреле начинается выдвижение 4-х армий из внутренних округов в приграничную зону;

– в феврале-мае 800 тысяч военнослужащих запаса 1-й очереди призваны на повторную военную службу;

Но это были ответно-пассивные меры на возраставшую угрозу, которые сами по себе не могли остановить запущенный военный каток – надо было сорвать немцам всю подготовку начала летней кампании каким-то неординарным ударом по самой германской военно-политической машине. И тут возникает крайне интересный Югославский эпизод!

27 марта группа патриотических офицеров во главе с Душаном Симовичем свергает профашистское правительство Цветковича-Мачека. С неслыханной быстротой 5 апреля 1941 года Советский Союз подписывает договор о дружбе, ненападении и дружеском сотрудничестве в случае нападения 3-х стран с Югославией. Возникает то ли видимость, то ли реальность двухфронтовой, Советско-Балканской коалиции, в которой кроме Югославии просматривается Греция, уже ведущая войну против Италии; насторожившаяся против немцев и итальянцев Турция; обиженные на итоги Венского арбитража королевские круги Румынии; английский экспедиционный корпус; болгаро-русские симпатии…

Гитлер, которого со времён 1-й мировой войны преследует кошмар 2-го фронта, реагирует предельно остро и истерично – 6-го апреля вторжением в Югославию начинается Балканская кампания вермахта, завершившаяся 2 июня штурмом Крита. Таким образом, лучшее время удара по главному стратегическому противнику Гитлер разменял на второстепенный в стратегическом плане блестящий частный успех. Но был ли Югославский вариант единственным? Что полагал Сталин, если Гитлер пренебрежёт Балканами как второстепенной целью и обрушится на Союз?…Только в 20-х числах мая началась переброска немецких танковых и мотомеханизированных соединений в Польшу и лишь в начале июня, после тяжёлой Критской кампании, началось перемещение авиационных частей, что означало достижение полной готовности вермахта в третьей декаде июня и, таким образом, потерю Германией 40–50 дней летней кампании (о чём немецкие офицеры будут так жалеть в октябре-ноябре под Москвой) – а само нападение делало стратегически безрассудным.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Вы ознакомились с фрагментом книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста.

Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:

Полная версия книги