Мгновение длиною в жизнь… или История одной жизни

От автора

Жизнь как жемчуг

Жизнь как ЖЕМЧУГ!.. Вы замечали?

Начало её как песчинка внутри.

Питается тем, что тебя наполняет.

Чем ярче душа, Жизнь прекрасна вдвойне.

Увидев свет солнца, жемчуг сияет.

А жизнь твоя в тех переливах лучей

Как глубина, что пловец покоряет,

Чтобы достать этот жемчуг на дне…

Не раз разбиваешься в щепки, в осколки,

И путь твой как угли в горящем костре.

С ошибками ты всё мудрее… богаче!

Всё ярче моменты, мгновения те.

…Кого-то мы любим, кого-то теряем,

Кого-то и вовсе не замечаем!

Обиды, предательство всюду взираем…

А как же любовь?!.. Мы о ней забываем!

Умея прощать, плачем, сердцем стеная.

А если не плачем?.. То воет душа?

Забыв о гордыне, рассудок теряем.

«Люблю!» говорим, потеряв… уходя.

«К чему же сравнение?» – бровь подымая,

Вы спросите тут же, забыв все слова.

Ответить смогу я… А впрочем, не знаю.

Ведь жизнь-то у каждого нынче своя!

Поступками в жизни свой мир изменяем.

Всю серость и сырость прошедшего дня

Меняем на фальшь блеска мнимого счастья

…и напрочь забыв: жизнь в руках у ТВОРЦА!

Вся жизнь словно ЖЕМЧУГ на нить собираешь.

Здесь детство, и юность, и зрелость сполна!

…и если лица своего не теряешь…

Достойна она – ОЖЕРЕЛЬЯ ОГНЯ!

– …Знаешь, в чём наше отличие от остальных, живущих на этой планете? – вопрос, ею заданный, оживил моё и так неподдельное внимание ко всему, что она говорила. 

– Мы уже одной ногой у черты, которая при каждом удобном случаи столкнет нас в пропасть, из которой не выбраться. И только в борьбе эта черта сменится воздушным шаром и покажет тебе все прелести жизни на Земле…

Глава I

…Стоял знойный июль. Волнение Анны было настолько сильным, что периодически мокрели руки и по спине бежали капли пота, вызывая ещё большее неудобство. Через несколько шагов поисков уже показался угол клиники, а её сердце стало выбивать чечётку. Страх сосал под ложечкой, и слюна подкатывала к горлу, вызывая тошноту и частое сглатывание. Анна боялась. Все происходящие события как в пелене и как будто не с ней.

В настоящее её вернул голос медицинской сестры с вопросом:

– Вы записаны на приём?..

Анна что-то невнятное ответила, на что последовал следующий вопрос и негодование медсестры.

– Вы боитесь?… Не Вы первая, не Вы последняя, – сказала белокурая девчушка в белом халате, недоумевая, что могло так испугать вошедшую с улицы молодую женщину.

А для Анны в её словах уже прозвучал приговор. Слёзы и ком к горлу не заставили себя долго ждать. Анна расстроилась, и её настроение выдавали неумелые действия по надеванию бахил и дрожь в руках. Получив пропуск, она направилась в регистратуру клиники, за карточкой. Время текло медленно, оборачиваясь по сторонам, она вглядывалась в лица присутствующих мужчин и женщин.

«Какая история у каждого из них???» – мелькало в её голове. Непонимание вносило в её подсознание раздражительность и желание как можно быстрее покинуть это место.

Окликнув молодую женщину, администратор вручила карту и талон на приём. Анна прошла в длинный коридор и стала искать номер кабинета, теребя карту, что оказалась в её руках, и мимолетно взглянув на монитор. Коридоры и кабинеты были ухоженные и настолько белы, что порою это резало глаз и лишний раз заставляло внимательнее вглядываться в номера на кабинетах. Сердце уже выпрыгивало из груди, и казалось, что его бешеный стук невольно слышали все посетители клиники. И вот, вот та дверь и номер, указанный в талоне очереди.

Собравшись с духом, Анна несмело открыла дверь, а навстречу ей уже поднялся молодой доктор. Он мило улыбнулся, тем самым немного успокоив её, жестом руки показал, куда ей присесть, и начал беседу:

– Зовут меня Алексей Ильич Невзоров, и я буду наблюдать Вас в период обследования.

«Сама признательность», – мелькнуло в её голове, а он говорил, и всё время вглядывался в её лицо, и внимательно слушал её ответы.

– Хорошо, – ответила Анна, прислушиваясь к его советам и рекомендациям. Побежали долгие часы обследования и монотонности переходов из кабинета в кабинет. Суета, жара и многочисленные очереди досадовали и уже исчислялись днями…

Анна была подавлена происходящим и не заметила, как оказалась на улице, а в её голове стучало:

– Результаты будут готовы 17 июля, мы Вам обязательно перезвоним, – сказала администратор клиники и при этом поинтересовалась, все ли анализы и пробы сданы Анной. Время в ожиданиях остановилось, а мир вокруг замер и приобрел серые краски волнения.

Сидя в душной электричке в метро, в который раз она возвращалась к событиям прожитого ею мая. 9 мая – день смерти дорогого мужа.

…Весть о его смерти была неожиданной, чем повергла Анну в картину, полную мрака и сомнений.

«Как коротка жизнь?!» – думала она. Мы не задумываемся об этом на протяжении жизни: в суете дней, в гонке за ступенью социального статуса, какого-то мнимого понимания счастья, и такая весть реально застаёт нас врасплох, невзначай. Последствиями ставит в недоумение, рождает в наших душах тревогу…

Глава II

– Привет, – сказал Илья.

– Привет, – ответила Анна и сердцем почувствовала, как он стал улыбаться, здороваясь на том конце провода.

– Как дела у тебя, и что говорят врачи? – было следующим её вопросом.

Ей было важно всё, о чём он говорил. А жгучая слеза уже текла по женской щеке, оставляя мокрый след и горечь, что они не рядом. Она стала прислушиваться к каждому сказанному им слову, и они искренне радовались, что он шёл на поправку. Елизавета Александровна сказала, что готовит Илью на выписку и Анна сможет забрать его домой по её приезду 14 мая. Говорили они долго. Незаметно бежало время в воспоминаниях о молодых годах и встречах. Вспомнили и сватовство, и свадьбу. Рождение первенца – доченьки и сбывшуюся мечту – рождение сыночка. Ближе к полночи договорились о звонке с утра.

– Я люблю тебя, – сказала Анна.

– А я тебя! – ответил Илья.

– Спокойной ночи, милый! До завтра! – были последними ее словами.

Анна тихонечко прошла на кухню, выпила стакан холодного ситро, заглянула к детям и направилась в свою спальню. Открытое окно, запах цветущих деревьев и звуки колес пригородных электричек располагали ко сну и тихо укачивали уставшую за день Анну.

– Нелегкий труд отстоять две смены и провести инкассацию магазина, – подумала она. А усталость уже сковывала тело, и закрывались отяжелевшие веки.

Единственным утешением были заработанные ею деньги и помощь детей деньгами, отправленными для поддержания лечения Ильи…

Ничто и никто не предвещал того, что случилось.

…Утро 9 мая ничем не отличалось от утра предыдущих дней. Разве что теперь на смену серости в окна заглядывало солнышко, намекая на то, что день будет жарким. Суета!

Как обычно проснувшись, члены семьи Анны спешили на кухню выпить чашечку чая и разбежаться по намеченным с вечера планам. Мысль пожарить шашлыков в лесу манила её детей к действиям. Праздник! А Анна собиралась обещанным утренним звонком набрать Илью и скрасить его пребывание на больничной койке. День выходной, обхода врачей не будет, и она хотела разбавить некую грусть в его голосе вчера, подарить солнышко и отличное настроение. Приготовила немного смешных историй и в хорошем настроении предвкушала их разговор. Как гром среди ясного неба, настойчивый и неожиданный телефонный звонок заставил всех оглянуться и замереть. Сердце колотилось от неожиданности, время раннее, и, кажется, никто звонить не должен. Недоумевая, трясущими руками Анна нажала трубку вызова своего айфона. На том конце был слышен голос её любимой мамочки.

«Что случилось? Так рано звонок?! Кажется, мы договаривались, что позвоню я, поздравить отца с Праздником Победы», – Анна мысленно вспоминала их последний разговор и, не скрывая своего волнения, ответила:

– Привет, мои дорогие! С праздником!

…а то, что услышала Анна вслед, холодными мурашками покрыло всё её тело. От неожиданности земля стала уплывать из-под ног, и, как в кошмарном сне, доносились до нее слова мамы.

– Доченька, у меня плохая весть. Илья умер! – эхом стояло в ушах у Анны.

Всё закрутилось, происходило как в тумане и как будто не с ней и не с её близкими. Прожито всего лишь 50 лет… И только начинали сбываться мечты… А Его не стало… Ильи больше никогда не будет рядом с ней. Какой ужас!!!..

Не сразу она сообразила, что на неё устремлены взгляды её детей с вопросами.

– Что???????? Что случилось? – тряс её сын. – Ты белая как стена. Не молчи!!

– Папа умер… – дрожащим голосом выдавила из себя Анна, и из её глаз брызнули слёзы.

Она понимала, что расслабляться ей нельзя и все заботы сейчас будут только на ней. Она должна быть сильной и быть опорой и детям, и родным.

Собрались Анна с сыном быстро. Собственно, собирать ничего и не стали. Все самое необходимое, телефон и деньги, были в руках, и уже через час Анна с сыном ехали в поезде туда, где, казалось, навсегда поселились ночь и зимний холод. Их трясло от услышанного, но все звонки и распоряжения Анна делала с холодным расчётом и в твёрдой логике. Умом просчитывала всё, давая указания приготовить необходимое к её с сыном приезду. И только там, глубоко в душе, она кричала от боли, а расстояние Москва – Киев было пропастью во времени.

Глава III

День похорон запомнился ей дождём и огромным количеством людей, пришедших проводить Илью в последний путь.

В их взглядах читалось разное. И благодарность, и осуждение, и жалость, и даже нескрываемая ненависть.

«Слетелись вороны», – подумала Анна, с осуждением глядя по сторонам и вспоминая события накануне.

Шествие к кладбищу растянулось на несколько сотен метров. Накрапывал дождь, и, казалось, небо плакало вместе с Анной.

«Илья заслуживал таких проводов в последний путь своими трудом, отзывчивостью и добродетелью», – думала Аня, глядя на растянувшееся шествие. Она склонилась над его бездыханным телом и шептала всё, что не успела сказать ему при жизни…

Их ссора затянулась … Она уже миллион раз пожалела о том, что не могла простить ему его ничем не объяснимого отъезда и того, что он оставил её одну расхлебывать их проблемы в чужой стране. Впрочем, как и всегда…

Обиды! Всему случившемуся объяснением были обиды. Как тяжело осознавать и принять действительность и то, что время ими упущено, и его не повернуть вспять. Он больше не будет радовать её своей улыбкой, больше не будет петь песен, рассказывать смешных историй. Уже ничего не будет. Его больше нет!..

Каждый, кто подходил к Анне и её близким, выражал свои соболезнования. А вот то, какой смысл вкладывался в сказанное ими, чувствовала только Анна. И от этого ещё сильнее было ей не по себе, и выть хотелось уже по-волчьи. В такие минуты ты определенно понимаешь, кто враг, а кто друг. Кто просто проходящий мимо, измеряя время долгой дружбой. Пустота! Мрак и бессилие!..

Сидя следующим утром на могиле, Анна все так же безутешно плакала. Она разговаривала с Ильёй, просила прощения за непонимание. За то, что не оказалась рядом в последнюю минуту. За то, что дочь была далеко и не смогла с ним проститься ввиду не зависящих от нее обстоятельств. Невидящими от слёз глазами, в ударе, подняв их к небу, Анна в сердцах обвинила Бога в случившемся.

– Боже! Ты украл его у меня! Я этого не хотела и не желала, – в сердцах закричала она.

На миг ей показалось, что небо потемнело и вокруг опустились сумерки.

«А время-то было к обеду, – недоумевала Анна. – Минутное затмение?.. Потом светлая полоска на небе вернула на землю день. Происходило что-то странное. И это был знак! Но что он нёс в себе, она поняла уже многим спустя.

Ночь опустилась на землю, посеяв темноту, а в душе у Анны пустота и печаль. Глубокий сон практически свалил её с ног.

– Ничего удивительного, этому предшествовали бессонные ночи впереди, – сказала мама и прикрыла пледом плечи уставшей дочери. И в этой наступившей тишине Анне снился сон.

Глава IV

Была осень. Под ногами шуршали листья. Анна шла узенькой-узенькой тропинкой и несла в руках мокрые стиранные домотканые дорожки. Ноша была тяжёлая и казалась совсем не по ее силе. Она периодически останавливалась, пытаясь приподнять их и посмотреть вперед, на дорогу, которой шла.

Осень, глубокая и уже говорящая о проблесках ранних заморозков, играла буйством красок опадающих листьев. Неожиданно для себя Анна соскользнула и упала в яму с водой, прикрытую опавшими листьями. Страх рос в ее душе и вызывал ужас от мысли, что она может утонуть. В попытках выбраться скользила ногами по глиняному склону. Было обидно и жалко себя, и ничего не получалось. Глаза наполнились слезами.

Вдруг из темноты кто-то подал руку и сказал, чтобы она бросила эти злосчастные дорожки, иначе с ними ей не выбраться. Они тяжёлые и тянут её ко дну.

Анна сомневалась. Было жалко своих усилий и стиранных ею дорожек. Свекровь и так ее недолюбливала, а здесь еще нужно бросить и ее добро?.. Все же приняв решение, что ее жизнь дороже, она подала руку мужчине, выпустив из них мокрые дорожки. Выбравшись из ямы, Анна увидела ещё одного мужчину в белом халате. Перед ней стоял непростой выбор. Дорожка узкая, а идти надо было, подав руку только одному из них. Третьего здесь не дано.

Голос мужчины в белом халате и его взгляд не оставили ей сомнений в выборе, и она пошла с ним, взявшись за руки. В том, как он шёл, чувствовались уверенность и спокойствие. Это действие и умиляло, и завораживало, и наполняло теплом измученную душу молодой женщины. Холод пронизывал Анну в мокрых одеждах, но рядом с ним было тепло и уютно.

– Я его не знаю, – мелькало в её голове, но она покорно шла за ним, боясь разорвать эту связь и удивляясь тому, что что-то очень непривычное и дорогое связывало их невидимой нитью…

В предутренней мгле Анна проснулась под впечатлением. И тут же реальность снова окунула её в произошедшее.

– А её жизнь? Что дальше? Как быть с этим? Как бы поступил Илья? – все эти вопросы поочередно всплывали в её голове. Жизнь как будто остановилась. Слезы обжигали лицо и студили сердце. А сколько выплакано слез и как от боли разрывалось сердце, знала только ее подушка по ночам.

Сын взял на себя заботу о технике. Решая некоторые другие вопросы, всячески старался её поддержать и успокоить. И только Богу было известно, каких усилий ему это стоило. Он повзрослел сразу же и намного лет вперёд.

Всё, что требовало определенного времени для отца, ему давалось легко, и он справлялся со всеми вопросами быстро и умело.

Анна гордилась сыном и его мужским потенциалом.

Наступило еще одно утро без Ильи. Теплое июньское утро. Анне больше не удалось сомкнуть глаз, мысли роем клубились в голове. Она стеклянными глазами смотрела в окно, приветствуя это утро. В одно мгновение её осенила мысль, что в случившемся нет вины Бога. Она не права!

Взвалив на плечи Ильи чувство вины и непонимания происходящего, Анна не видела главного. В происходящем ключевым словом была обида. Обида в непризнании его силы и ее мудрости.

– Уже ничего не вернуть, – вытирая слезы, подумала она, включаясь в процесс перемен.

Потянулись долгие-долгие дни, очень похожие друг на друга. В них были и хорошие, и плохие воспоминания, всплывала улыбка, а порою и горькое разочарование.

Под тяжестью дней в скорби Анна чётко понимала: друзей нет. Их единицы. Даже родственники со стороны Ильи напоминали ей волчью стаю. Их оскал проявлялся в лживой улыбке и в скрытой возможности растерзать её израненную душу и души ее детей и близких, обвинив в том, чего не знали и не понимали… Что есть люди, которые пользовались его добротой и ситуацией в выгодном для них свете… И люди – чьи злые языки, распуская сплетни, по капле отравляли его жизнь. Бог им судья. А она была благодарна своим любимым родителям, детям и близким за понимание и поддержку. Они вселяли в неё веру в завтрашний день.

Глава V

Так уж угодно было небесам… а, возможно, впервые в жизни сбылась мечта Анны – жить в огромном мегаполисе, где жизнь людей во многом отличалась от жизни провинциалов… Во многом, и в первую очередь в самореализации и ее возможностях. Дальнейшая её жизнь потекла в русле огромного многомиллионного города.

Москва! И этим было многое объяснимо. Работа и забота о детях, о родителях отвлекали её от тяжёлых мыслей и воспоминаний. Она пыталась убежать и спрятаться в большом мегаполисе от боли и одиночества, заполняя жизнь новыми знакомствами, дневной суетой и работой 24 часа. Если бы не одно но. Пережитый стресс стал окунать её в проблемы со здоровьем, которые появлялись у нее как грибы после дождя. Организм молодой ещё женщины взбунтовался и толкал её все глубже смотреть на ситуацию, смотреть в корень происходящего, делая выводы, искать решение.

Мысль, посетившая Анну, проснувшись по утру, всколыхнула и удивила ответом на вопрос, много раз ею заданный в ночной тишине:

– Почему???..

– ОБИДА! Снова эта мысль? А ведь всё верно, как ни крути, – удивлялась открытию Анна. – ОБИИИИДААААА!!! Этот вывод звучал в её голове с такой силой, что органная музыка выглядела спокойной симфонией в сравнении с его подачей. Вот где разгадка её уныний и того, что она совсем расклеилась и пустила все на самотёк…

Анна копалась в себе, вспоминая и анализируя прожитую ею жизнь. Вспоминала все, что каким-то образом оставило в её душе неизгладимый след.

Дни в ожиданиях результатов обследования пролетели быстро. Ей снова приснился тот же сон, и в той же последовательности, и в объеме, что и первый.

– Дубль два? – возникшее беспокойство её одолевало, и она пыталась найти ему объяснение, но тщетно.

Измученная ожиданиями Анна снова стояла у двери кабинета, на прием к Алексею Ильичу. То, что она услышала из его уст, повергло её в шок и в такой ступор, что ночь в сравнении со сказанным выглядела простым июльским днем…

Перед глазами всё поплыло. Она бежала, спотыкаясь, останавливалась, поправляя сумку и платье, снова продолжала бежать, не обращая внимания на жару. На неё оглядывались прохожие, кто с осуждением, кто с непониманием. Откуда им было знать, что ей очень хотелось убежать, скрыться с глаз, забиться в щель, дабы защитить себя от слов, которые преследовали её по пятам.

Сколько времени прошло с тех пор, как Анна вернулась, сказать было сложно. Она стояла под душем и, плача взахлеб, слышала раскаты слов доктора:

– У вас РАК!.. РАККККК!!!

И только полностью окоченев под струей холодного душа, она пришла в себя. Минуты времени раздумий показались вечностью. Анна смотрела впереди себя и ничего не видела. Слезы снова покрывали её лицо, и огромный ком стоял в горле.

– КАК же так? Неужели все?! Жизнь закончилась, ещё не начавшись?????

Один за другим возникали вопросы, ответами уходя моментами в ее далекое детство.

Глава VI

…Тепло укутав ноги, держа в руках чашку с ароматным кофе, Анна медленно погружалась в воспоминания.

Где-то там, в далёкой украинской деревне, территориально находившейся недалеко от теплого Азовского моря, в семье учительницы и колхозника, родилась и жила белокурая девочка, с зелёными. как у русалки. глазами. Все вокруг любили ее и нежили. Отец и мама в ней души не чаяли, баловали всем возможным в далёкие 70-е. Ну вот в их семье появился на свет еще один ребенок – мальчик. Все родительское внимание мгновенно переключилось на болезненного малыша. и никто и не заметил. как в маленькой девочке что-то надломилось.

…Девочка изменилась, стала обидчивая и повзрослела не по годам быстро. Ответственность перед родителями за маленького братика лишила ее детской наивности. А бедокурила она лишь с мыслью о том, чтобы ее наконец-то тоже заметили. А вместо этого за каждый проступок Анна была наказана.

«Ты старшая! Как же ты могла?» – звучали родительские наставления, совсем рассеяв ее понимание о детстве.

Став школьницей, вереница ответственности Аннушки не уменьшилась, наоборот… Родители стремились воспитать ее в самых лучших тенденциях советского общества.

Не раз текли слезы из глаз девчонки. И правописание до синевы на костяшках руки, выводя каллиграфические буковки зажатой ученической ручкой, было в числе тех многих пунктов ее родительского воспитания. Каждый раз говорили о воспитании в себе чувства долга и чести. А еще о том, что она должна писать красиво, учиться хорошо, чтобы достигнуть каких-то вершин в этом бренном мире.

«Аллилуйя! Их стараниям – достойный результат», – улыбнулась Анна.

Года летели, день сменялся ночью, и новый день зажигался вновь, сменяя картины жизни уже чуток повзрослевшей девчонки. Она хорошо училась, была активной, доброй девочкой… Занималась танцами, участвовала в любых мероприятиях где ее могли заметить и оценить. При этом зачастую была в кругу и общении с ребятами, которые и научили её никогда не сдаваться и постоять за себя. И тут Анна улыбнулась, вспомнив случай с потасовкой.

…Игорь задирался к ней, дразнил веснушчатым цыплёнком, даже не подозревая о том, чем ему это может грозить. И вот однажды случилось то, что заставило Анну постоять за себя и понять, что никто кроме нее самой её не защитит.

Огромный кулак Игоря мелькнул у нее перед носом и оставил огромный след на ее девичьем лице. В её глазах блеснул холодок, и с прыткостью дикой кошки смазливая девчонка уже повалила его на землю и надавала тумаков во все места, которые могла достать ее девичья рука. Вокруг них образовалось кольцо из ребят. Все они были разного возраста, старше и младше Анны, но ни один из них не вмешался в драку, дав возможность самим решить назревший между ними конфликт. Одержав верх в потасовке, Анна поднялась сама и подала руку выелозенному в грязи Игорю.

С тех пор при встрече с ней дворовые парни с уважением смотрели ей вслед и предлагали помощь, если таковая ей требовалась. С уличными ребятами Анна освоила управление тяжёлым мотоциклом, испробовала езду за рулём «Жигулей». Отважно садилась к парням покорять мотоциклы «Ява» и «Чизетта», ездила верхом на лошадях, на соревнование по военной подготовке. Автомат Калашника стал ее лучшим другом. Даже в этом она брала верх над парнями, тем самым подогревалась её гордость за сделанные ею шаги. Она выделялась среди своих сверстников. В ней одновременно уживалось два образа, две не похожие друг на друга девчонки. Одна – нежная, тихая, славная, послушная и другая – смелая, озорная, сильная и уверенная в себе.

Время летело. Дни сменялись неделями и месяцами, суетой перерастая в года. Ещё не раз на плечи хрупкой девчонки взваливалась ноша не по ее годам… Операция мамы, стирка, порядок в доме, участие в решении взрослых проблем родителей… учеба по приобретению специальности…

Детство и юность для нее закончились, так и не успев начаться. И окончательно повзрослев в отсутствие отца, который в числе первых был ликвидатором аварии на Чернобыльской АЭС… она, совсем юная, уже познала все тяготы работы и взрослой жизни в тяжёлые 90-е.

Руководство предприятием в 1600 рабочих мест было отличной характеристикой уже повзрослевшей красавицы. А многих моментов, как и холод от дула пистолета в спину, даже и вспоминать не хотелось. Одним словом – 90-е.

В серые, трудные, ничем не отличавшиеся друг от друга будни, моменты карточной системы периода «миллионеров», во время падения «деревянного» рубля, краски жизни добавились только с рождением Доченьки и Сыночка… Как же она их любила! Наконец-то в её жизни появилась цель, а вся последующая жизнь была посвящена им и растущей карьере, чтобы стать независимой.

В те тяжелые времена надежды на мужчину у Анны не было. Печать ЗАГСа в паспорте изменила только статус молодой женщины. Ревность свекрови и порой обидные слова в ее сторону, что она рыбка не их пруда, выбивали у неё землю из-под ног. Ревность молодого мужа, подогреваемая словами свекрови, доходила до абсурда. Илья ревновал её ко всему. К мужчинам, к работе, к подругам и к родителям. Даже ее хобби становились причиною ссор и соперничества между ними. А ее желание научиться водить автомобиль и получить водительские права только подлило масла в огонь пылающей страстью ревности. Илью пугала её независимость и возможности, отсутствие страха в достижении своих целей. Ссорились и не раз уходили в «молчаливую» битву и необоснованные обиды в неумении выслушать друг друга. Поэтому порою ей приходилось брать на себя ответственность за обеспечение в семье, стиснув зубы и забыв о том, что она – женщина и в преодолении трудностей ей свойственно плакать.