Спасти сказку!

В сказочном царстве

Дети тихо и быстро разбежались кто куда, а Варя всё стояла и оглядывала окрестности. Ну, и где здесь прятаться? За сараем уже устроилась Даша, Серёжка ловко залез на дерево. Ох, поищет его Мишка в этот раз. В густых кустах мелькнула красная юбочка Милены.

– Семь, восемь, девять,– громко считал Мишка.

Сзади зазвенел колокольчик, Варя оглянулась. Соседская коза Мура неторопливо пощипала траву, подошла к трём берёзам. Завернула за берёзы и вдруг исчезла. Варя тряхнула головой, зажмурилась на секунду и снова открыла глаза – Муры не было. Берёзы росли как будто из одного корня, переплетались ветвями, но между стволов было ещё много места, просвечивало яркое солнце. Она как раз зависло над верхушками берёз. На земле вокруг густо зеленела крапива. Куда делась коза?

– Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, – продолжал Мишка.

Варя побежала к берёзам. Делать нечего, придётся сидеть в крапиве. Если она не спрячется, то опять придётся водить, а её и так слишком часто находили первую – деревенские дети хорошо знали все укромные места. Вообще-то Варя совсем не хотела играть в прятки, она бы с удовольствием зашла в интернет или переписывалась с подружками в телефоне. Но телефон бабушка выдавала только вечером, а интернет и телевизор, на выбор, разрешала включать на два часа в день. Посмотреть фильм или интересную передачу.

Папа возмутился, что бабушка устроила Варе армейские порядки, но та категорически заявила:

– Если вы хотите получить к осени здоровую и отдохнувшую девочку, то не надо меня учить. А если вас устраивает, что Варя в девять лет часто болеет, плохо ест и спит, то забирайте её обратно в город!

Папа попытался объяснить, что болеет Варя не из-за телефона и интернета, а из-за вирусов, которые летают в воздухе, тогда к бабушке присоединилась мама.

– У Вари огромная нагрузка: школа, английский, плаванье, шахматы. Пусть хоть летом организм отдохнёт.

Варино мнение о том, что со своим организмом она прекрасно разберётся сама, лучше всего дома, в городе, никто выслушивать не стал. Тогда она обиделась и ушла в свою комнату. Из-под двери было хорошо слышно, как мама уговаривает папу не мешать бабушке оздоравливать Варю.

Родители уехали в город, вечером бабушка позвала Варю ужинать. Варя хотела отказаться и из вредности лечь спать голодной, но в животе предательски забурчало. Так и быть, она будет ужинать. Но пусть бабушка не надеется, что ей удастся испортить Варино лето. Всю зиму и весну мечтать о каникулах и провести их без интернета! Нет, нет и нет! За свою свободу Варя будет бороться до конца. Варя шмыгнула носом – противный насморк мучил её регулярно, и пошла на кухню.

– Варвара,– строго сказала бабушка, – ты большая девочка и должна понимать: не всё, что нам нравится, нам полезно. Если ты позволишь мне заботиться о твоём здоровье, то весь год и учиться будет легко, и в плаванье своём любимом первые места займёшь.

Варя молчала и задумчиво размазывала по тарелке творожную запеканку. Запеканка крошилась и не размазывалась. Пришлось добавить в неё сметаны.

– Если нет, – продолжала бабушка, – будешь последней. Синей, бледной, уставшей девочкой с кривой спиной.

Замечание про спину Варю задело. Она выпрямилась на стуле и гордо вскинула подбородок. Бабушка улыбнулась.

– Творог, – она кивнула на запеканку, – очень полезный продукт. И для тела, и для мозгов. Так что мы решили?

Варя посыпала запеканку сахаром и положила в рот полную ложку. Вкусно. Вспомнила, как зимой, после вирусной ангины, кружилась голова. В школе Варя долго думала и плохо соображала. На секции плыла так медленно, что тренер махнул рукой и не стал засекать время.

– Хорошо, – тяжело вздохнула Варя. – Давай оздоравливаться.

Зря она сегодня надела шорты. И вот теперь придётся лезть в крапиву, потому что бабушка настаивала, чтобы Варя как можно больше гуляла и играла с детьми в «активные игры». Вообще-то с ребятами было весело, но бегала Варя хуже всех, на велосипеде кататься не умела, а залезть на дерево просто не могла.

Вблизи крапива под берёзами выглядела как-то странно. Вроде и крапива, но листья не вытянутые, а закруглённые. И уж очень их много, этих листьев, весь стебель зарос. Варя осторожно дотронулась до кончика листа – опять неожиданность. Крапива, первый враг Вариной деревенской жизни, не жглась! Варя осмелела и провела по растению ладошкой. Не щиплет. Удивительная крапива.

– Двадцать пять! – торжественно объявил Мишка. – Я иду искать!

Варя, не раздумывая, нырнула в густые заросли. В голове зашумело, перед глазами замелькали яркие цветные вспышки, Варя вскрикнула, не удержалась на ногах и завалилась на бок. Вдруг стало темно, как будто наступила ночь. Варя испуганно закрыла лицо ладонями, прислушалась. Пели птицы, тихо шелестели ветки берёз над головой. Варя открыла глаза, подняла голову. Ничего не изменилось: та же удивительная крапива, те же три берёзы, то же синее, словно только что помытое, небо. Варя тихонько выглянула из зарослей и ахнула.

Знакомой деревенской улицы не было. Не было домов, палисадников с выглядывающими из-за забора праздничными головками цветов, не было магазина с надписью «Промтовары». Перед Варей стоят высокий терем с маленькими, вытянутыми вверх окошками, резными ставнями, с ажурным балконом. По двору ходили незнакомые люди в старинной одежде. Может быть, здесь снимают кино про древнюю Русь? Терем – всего лишь декорация, люди – актёры. Только она, Варя, как здесь оказалась? Переместилась в пространстве? Тогда её сейчас, конечно, отправят домой. Уходить из такого интересного места Варя не хотела. Дождалась, пока двор опустел, и быстро побежала к терему.

Терем оказался настоящим. Варя вошла в полумрак то ли прихожей, то ли коридора, услышала на улице голоса, торопливо поднялась по массивной деревянной лестнице, толкнула первую попавшуюся дверь.

Комната, вероятно, была столовой. В центре широкий стол, на нём миски, плошки, тарелки. Вокруг стола и возле стен комнаты скамьи украшенные цветными накидками, массивная русская печь, топчан, похожий на длинный диван, со множеством пышных подушек. Подушки зашевелились, Варя взвизгнула от неожиданности.

Из подушек, медленно и лениво, вылез кролик. Серый, с розовым, блестящим носом. Он посмотрел на Варю, пошевелил ушами и спрыгнул на пол.

– Ты кто? – спросил кролик.

– Ой, мамочки! Говорящий кролик! – поразилась Варя.

– Я заяц, – поправил Варю зверёк.

Заяц приподнял одно ухо, прислушался. Ухо, как локатор, покрутилось туда-сюда.

– Прячься! – скомандовал Заяц. – Иван-царевич идёт!

И подтолкнул Варю лапой в сторону печки.

За печкой было темно и сухо, что-то подозрительно шуршало в углу. Варя понадеялась, что в таком красивом и уютном тереме нет вредных насекомых. Она удобнее устроилась на полу, посадила Зайца рядом и выглянула наружу. Обзор из-за печки открывался хороший, Варя видела почти всю комнату. Дверь скрипнула, вошёл молодой нарядный мужчина в кафтане и красных сапогах с серебристыми пряжками. В ладонях мужчина принёс лягушку.

– Не печалься, Иван-царевич, – нежным, мелодичным голосом сказала лягушка. – Я твою беду рукой разведу. Сходи в баню и ложись отдыхать, будет тебе утром каравай для батюшки.

Лягушка говорила сама! Не Иван-царевич, не спрятанная где-то актриса, а сама лягушка, большая и пупырчатая, открывала рот и произносила слова! А Иван-царевич гладил её по спинке и грустно вздыхал, словно собирался заплакать.

Варя чуть не вывалилась из-за печки, но заяц вовремя толкнул её обратно.

– Сиди тихо! – сердито прошептал он. – Это жена царевича. Пришлось ему обещание сдержать и на лягушке жениться. Эх, бедняга.

Иван-царевич сел за стол, посадил лягушку рядом с тарелкой. Лягушка уверяла Ивана-царевича, что её каравай будет не хуже, чем у других. Иван-царевич кивал, вздыхал и, кажется, не верил.

Варя внимательно слушала и грызла ноготь на мизинце. Мама долго отучала Варю от вредной привычки, но в сложные минуты руки сами тянулись в рот. Варя и не замечала, как это происходит. Заяц попробовал ей помешать, но Варя не обращала на него внимания и начинала грызть другой мизинец. Она узнала сказку про Царевну-лягушку. Царь дал троим сыновьям по стреле. В чей двор попадёт стрела, там стрелок и должен выбрать себе невесту. Варя не одобряла подобного варварского способа жениться, но мало ли что происходит в сказках! Старший и средний братья нашли себе жён, а стрела младшего, Ивана-царевича, попала в болото к лягушке. Правда, потом лягушка станет прекрасной царевной, но до этого Ивану-царевичу придётся решить не одну проблему.

Заяц ещё раз попытался убрать Варины пальца из её рта, покачал головой и куда-то ускакал. Вернулся с малюсенькой банкой из бересты, в которую, по очереди, бесцеремонно обмакнул Варины пальцы. Иван-царевич как раз позвонил в колокольчик, в комнату зашли слуги с подносами еды, вкусно запахло мясом и пряностями. Валя засунула в рот палец, сморщилась, едва сдержала крик. Из глаз брызнули слёзы.

– Что это? – прошептала она зайцу.

– Перец,– сообщил заяц. – Помогло, да? Дорогущая штука, заморская. Только в царскую семью и поставляют.

Варя глубоко дышала, высунув язык, как собака. Заяц протянул ей кусок чёрного мягкого хлеба. От хлеба жжение во рту быстро прекратилось, но Варя всё никак не могла успокоиться.

– А если у меня живот заболит?

– Так не понимаешь по-хорошему, – объяснил заяц. – Не заболит. Есть хочешь?

Варя кивнула.

– Потерпи немного, скоро они уйдут, и ты поешь. Расскажи мне про себя, только тихо.

Варя рассказала, как играла в прятки, как случайно нашла портал в сказочный мир. Обед у царевича длился долго. Заяц успел сообщить Варе что терем – царевича, а он в тереме вроде домашнего животного. Зайчонком царевич спас зайца от ястреба.

– Я тоже хочу имя, – заявил заяц. – Зови меня Гром.

– Почему Гром?

– Хорошее имя. Грома все боятся, я буду страшный заяц. Весной гроза была, как гремело-полыхало! Даже Ванечка мой побледнел.

– Кто? – не поняла Варя.

– Царевич. Он добрый, хороший, только вот женился видишь как… Неудачно, – вздохнул заяц.

Наконец, Иван-царевич поел и ушёл, прихватив с собой жену-лягушку. Пока не появились слуги, Варя поспешила к столу. Еда была непривычная, но вкусная. Особенно Варе понравился компот.

– Пошли теперь в царские закрома, найдём тебе одёжу. Смотреть на тебя жалко, – сказал заяц и критически осмотрел Варю с головы до ног. – Чего штаны короткие, совсем бедно живёте, даже сукна не хватило?

Варя рассмеялась. В закрома она, конечно, пошла, как же отказаться от такой экскурсии? Хотя была уверенна, что одежды её размера они не найдут.

Варя ошиблась. В царских сундуках было всё. Шубы, тулупы, меха, шёлковые и полотняные одежды. Украшения из вышивки, бусин, бисера, серебряных и золотых нитей. Варя выбрала себе голубой, расшитый цветами и птицами, сарафан. На талии завязала широкий, наверное, связанный крючком, пояс. Взять бусы постеснялась: сарафан был ей необходим, невозможно ходить по терему и оказаться незамеченной в шортах и майке. А без бус, хоть и очень красивых, она обойдётся. Вещи-то, всё-таки, чужие, и взяла она их без спроса.

– Покажи мне терем, – попросила Варя Грома. – Может, я больше никогда в жизни в сказку не попаду.

Заяц задрал нос, скосил глаза и покрутил ушами.

– Да уж. Скучно вы в своём мире живёте – ни тебе волшебства, ни чародеев, ни леса заколдованного. Капуста-то хоть растёт?

– Вы – весело, – засмеялась Варя, рассматривая тяжёлый подсвечник. – Света нет, интернета нет. Каменный век.

Гром гордо вскинул голову:

– Пошли! Посмотришь, как нормальные люди живут!

Варе было всё интересно: и кухня с пышущей жаром печью, с развешенными по стенам огромными сковородами, тяжёлыми ножами и ещё какими-то непонятными инструментами. И подпол с запасами круп, окороков, вкусно и остро пахнущих колец колбасы. В комнатах, или как называл их Гром, в покоях, Варя разглядела резные украшения на мебели, ручной работы ковры и пледы. На конюшне полюбовалась лошадьми и смешными длинноногими жеребятами.

Наступил вечер, в воздухе появилась свежесть и прохлада, Варя заторопилась домой.

– Я завтра обязательно вернусь, – пообещала она Грому. – Что тебе принести из моего мира? Телефон покажу, фоток наделаю, вот ты удивишься!

Гром благодарно потёрся мордочкой о Варину руку.

– Морковок захвати и капусты немного, вдруг она у вас другая, попробую.

Варя чмокнула Грома во влажный холодный нос и зашла в заветную крапиву. Присела, зажмурилась. Ничего не произошло. Совсем ничего! Портал не работал! Варя выскочила из крапивы.

– Гром, не получается! Что делать? Я не могу вернуться назад! Скоро ночь, бабушка с ума сойдёт от страха.

Варя представила, как её, с фонарями, будет искать ночью всё село, как побледнеет от ужаса бабушка, и заплакала.

– Не реви. Не реви, Варвара, – уговаривал Гром. – Думай давай. Может, слово какое заветное есть, или ещё чего? Сюда же ты попала, значит, есть этот твой, как его, портал.

Варя вытерла слезы и задумалась. Слово? Нет, она молчала, когда залезла прятаться в крапиве. Ни о каком портале и волшебстве не думала, и об этой сказке не думала тоже. Кстати, а почему она попала именно в эту сказку, с царевной-лягушкой? Потом окажется что она не лягушка, а красавица Василиса Премудрая. Вот у кого надо спросить, где выход! Премудрая же!

Варя и Гром побежали назад в терем.

– В кухню пошли, – уверенно сказала Варя, – царевича жена ночью хлеб будет печь, там её и дождёмся.

– Как она его печь будет, лягушачьими лапками? – удивился Гром.

– Увидишь, – загадочно сказала Варя.

В кухне, в самом тёмном углу Варя нашла небольшой бочонок и забралась внутрь, Гром спрятался за котлами. Долго ждать не пришлось: едва село солнце, на кухню прискакала лягушка.

Она немного постояла, оглянулась по сторонам, прислушалась. Вдруг лягушка начала расплываться в большое зелёное облако, оно засветилось, заискрилось и рассыпалось фейерверком, осветив самые дальние углы. Из облака вышла красивая, с длинной русой косой, девушка. Аккуратно положила на пол лягушачью кожу, надела белый фартук, достала с полки огромную миску, развязала мешок с мукой.

В бочонке Варе было неудобно, она немного повозилась, стараясь поменять положение тела. Бочонок опасно заскрипел, закачался, упал на пол и покатился по кухне. Гром выскочил из своего укрытия, попытался остановить бочонок. Тяжёлый бочонок едва не раздавил зайца. Тот запрыгнул наверх и поехал на нём, быстро-быстро перебирая лапками, как настоящий циркач. С подпрыгивающим Громом бочонок докатился до царевны и остановился. Из него выпала Варя. Царевна-лягушка охнула и уронила на Варю сито с мукой.

Чихая и отряхиваясь, Варя поднялась с пола.

– Вы не пугайтесь, пожалуйста, Василиса Премудрая, – сказала она. – Я сейчас всё объясню.

Василиса растерянно хлопала глазами и плюхнулась на открытый мешок.

Она слушала Варю и теребила кончик косы. То наматывала на палец, то распускала. Гром сначала держался в стороне, потом подошёл ближе и прижался к ногам Василисы. Та растерянно погладила его по пушистой шубке.

– Я хоть и Премудрая, но про портал впервые слышу, – призналась Василиса. – Только раз ты, Варя, к нам попала, значит, и назад вернуться можешь. Просей пока муку, схожу на то место, может, что и придумаю.

Василиса ушла, а Варя и Гром взялись просеивать муку. Мука белым облачком разлеталась по кухне, Варя и Гром громко чихали и протирали глаза. Вернулась Василиса.

– Место волшебное, но мои заклинания не действуют, – сообщила она. – Ничего, утро вечера мудренее, разошлю завтра гонцов по всем знакомым волшебникам, кто-то да знает его тайну.

Варя печально опустила голову. До завтра ещё целая ночь, как же бабушка? Василиса отряхнула с неё муку, оглядела проделанную работу и покачала головой.

– Ой, повара! Надо всё с начала начинать. Не мешайте мне, а то к утру не управлюсь.

– Наколдовала бы хлебов и все дела, – посоветовал Гром. – Чего возиться?

– Зачем? – удивилась Василиса. – Разве я не хозяйка, сама каравай не испеку?

Она принялась за дело. Просеяла муку, замесила тесто, слепила каравай. Из остатков теста Василиса ловко вылепила птиц, коней, зверушек и украсила ими хлеб. Когда она достала из печи горячий, румяный и праздничный каравай, Варя и Гром замерли в восхищении.

– Теперь спать! – объявила Василиса. – Отведи Варю в дальнюю горницу, – сказала она Грому.

Василиса покрутила головой, потом присела и стала шарить руками по полу.

– Кожа! Где моя лягушачья кожа?

Варя и Гром опустились на пол, на четвереньках обыскали все углы и закоулки. Кожи не было. Василиса всхлипнула.

– Всё пропало. Ах, Иван-царевич, Ванечка мой любимый, не видать мне больше тебя, ясного солнышка!

По лицу Василисы потекли крупные, прозрачные слезинки. Варя достала платок. Да уж, сразу видно, что царевна. Даже плакала Василиса красиво. Когда плакала Варя, нос сразу краснел, лицо морщилось, и Варя становилась похожей на страшненькую, в бардовых пятнах, обезьянку.

– Далась тебе, Василисушка, эта кожа! – уговаривал Гром. – Ты без кожи-то вон как хороша!

– Мне её ещё неделю носить, – причитала Василиса. – Или неделю носить, а потом девушкой с Иваном-царевичем жить, или к Кощею проклятому возвращаться!

– Её Кощей заколдовал лягушкой прыгать, – сообщила Варя Грому. – На три года и три дня. Если раньше снимет, Кощей её к себе заберёт. Кстати, Василиса, а за что он тебя так?

– За то, что замуж за него не пошла. Только всё ещё хуже, Варюшка. Если сниму я кожу лягушачью, три года и три дня не проношу, то красота моя только в Кощеевом царстве останется. Захочу к людям уйти – буду старухой сморщенной, пострашнее бабы Яги.

От подобной жестокости Варя онемела. Какой он, оказывается, подлый! Бедная Василиса. Лягушачью кожу надо срочно искать, иначе Василиса уже сегодня окажется в Кощеевом царстве. Ход сказки нарушится, Иван-царевич не увидит её на пиру у царя-батюшки в настоящем облике. Значит, не влюбится и искать не будет. Пропала лягушка и пропала, чего её искать? Может, на болото к себе ускакала, по свежим комарикам соскучилась. Или цапля проглотила. Иван-царевич повздыхает и женится на другой. А несчастная Василиса всю жизнь проведёт в ненавистном Кощеевом царстве. Или проживёт дряхлой старухой на окраине села. Варя не знала, что хуже.

С улицы послышались людские голоса, уныло заскрипел колодезный журавль. Утро!

Варя решительно встала. Надо спасать ситуацию. И думать, как выбраться из сказочного царства.

– Берите каравай и идите в ту комнату, где Иван-царевич обедал, – распорядилась она. – Я скоро приду.

Варя вернулась быстро. Гром взволнованно прыгал по комнате, Василиса сидела на скамье прямо, смотрела в большое, висящее напротив зеркало, словно прощалась сама с собой.

– Василиса, лезь под топчан, – сказала Варя. – Я за печку, Гром под стол.

Варя достала из-за пазухи и посадила на пол лягушку. Та квакнула, поскакала к выходу, словно хотела убежать.

– Это кто? – округлила глаза Василиса.

– Дублёрша твоя, – улыбнулась Варя. – Только она, видишь, всё время сбежать хочет. Я буду её из-за печки возвращать, ты, если надо, из-под топчана обратно в комнату толкни. А Гром под столом проконтролирует.

– Она же настоящая. Она говорить не умеет, – растерялся Гром и лапой повернул лягушку обратно в комнату.

– За неё Василиса будет говорить.

– Ерунду ты придумала, Варвара. Ивана-царевича не проведёшь, – сказал Гром.

Он прислушался, поднял одно ухо, потом второе, потом закрутил оба в спираль. Раскрутил. Ухо, как локатор, повернулось в сторону.

– Идёт!

Варя метнулась за печку, Василиса быстро и ловко залезла под топчан, Гром подвинул лягушку поближе к себе.

В комнату зашёл Иван-царевич. Увидел на столе каравай, замер. Подошёл ближе, потрогал хлеб, зачем-то понюхал и отщипнул снизу маленький кусочек. С удовольствием съел.

– Мастерица моя, рукодельница! Такой каравай не стыдно батюшке нести! Где ты сама-то?

Гром из-под стола подтолкнул лягушку к ногам Ивана-царевича. Та возмущённо квакнула и поскакала в противоположную сторону. Иван-царевич нагнулся, взял «жену» в ладони, благодарно погладил по спинке. Лягушка не желала сидеть в ладонях и активно вырывалась. Иван-царевич отпустит её на пол.

– Устала, хозяюшка? Как же ты смогла каравай испечь?

– Любовь, Иванушка, и не такие чудеса делает! – ответила из-под топчана Василиса.

Лягушка, вероятно, решила спрятаться за печкой и активно запрыгала подальше от «суженого».

– Не уходи, милая, поговори со мной, – попросил Иван-царевич.

– Бери, Ваня, каравай и топай к царю, – шёпотом ответила Варя, выталкивая лягушку назад в комнату.

Лягушка упиралась, и чтобы вытолкнуть её незаметно, Варя легла на пол. Что у неё за сказочная жизнь? То в бочонке сидишь, то за печкой лежишь. Вредная лягушка упорно рвалась под печку, Варя отправляла её в комнату. Лягушка разворачивалась и возвращалась обратно. Иван-царевич удивлённо крутил головой и наблюдал за её передвижениями.

Наконец, лягушке надоело бороться с Варей, она поскакала по комнате, почему-то кругами.

– Что батюшке от тебя передать, суженая моя? – спросил Иван-царевич.

– Передай мой поклон низкий и уважение, – нежным голосом ответила из-под топчана Василиса.

– Дай хоть попрощаться с тобой по-человечески! – попросил Иван-царевич и кинулся догонять лягушку.

– Ваня, ты уйдёшь или нет? – сердито зашипела Варя из-за печки.

Уже утро, дома бабушка переживает и ищет Варю, а Иван-царевич тянет время, гонясь по комнате за лягушкой! Надо найти Василисе её лягушачью кожу. Отправить гонцов, чтобы выяснить секрет портала, а царевич всё никак распрощаться не может! По-человечески! С лягушкой, которую Варя поймала у пруда.

Испуганная кваква носилась по комнате, как угорелая. Варе показалась, что она слышит из-под топчана смех Василисы. Пару раз Иван-царевич почти поймал «суженую», но она ловко выскользнула. Лягушка метнулась под стол, Иван-царевич за ней. Пока он пролез под длинным столом и на выходе запутался в бахроме скатерти, Гром поймал лягушку и бросил её прямо в раскрытые ладони царевича. Усталая и испуганная, лягушка притихла в его руках.

– До вечера, жёнушка моя, – вздохнул царевич.

Нежно положил квакву на подушку топчана, взял каравай и вышел.

Мозговой штурм устроили на берегу пруда. Гром привёл Варю и Василису в самое укромное место, подальше от хозяйственных построек и людей. Василиса села на землю, ласково погладила рукой траву.

– Травы вы зелёные, цветы лесные и болотные, деревья высокие, мох мягкий, – тихо заговорила она. – Несите к каждому, кто силой волшебной владеет, просьбу мою. Как у трёх берёз в портал войти, в другом мире оказаться, Варе домой вернуться?

Потом Василиса выдернула из косы волосинку, завязала в узелок и опустила волосинку в воду пруда.

– Вода ты холодная, чистая, текучая и болотная, – начала красавица.

Варя толкнула Грома локтем:

– Гром, ничего что она в пруд свой заклинание говорит? Пруд не река, куда оно потечёт?

– Не понимаешь в волшебстве и не суйся, – тихо посоветовал Гром. – Вода на всей земле перемешивается и из одной жизни в другую переходит.

Варя задумалась. Гром прав: в одном месте вода испаряется и становится облаками, в другом падает на землю дождём и снегом. Стекает в реки. Реки питают водой озёра и моря. А потом вода опять испаряется.

Василиса сняла с головы платок, помахала им в воздухе.

– Птицы вы быстрые, звери рыскучие, маленькие прыгучие, змеи ползучие!

Варе показалась, что в кустах кто-то затаился. Она прислушалась. Неизвестная зверушка дослушала Василисин призыв, и Варя услышала, как животное, громко топая, ушло в сторону леса.

В пруду что-то плюхнуло, по воде пошли крупные круги. Варя подошла ближе. Под темной толщей воды угадывалось очертание крупной рыбы. Рыба отплыла от берега, вернулась, над поверхностью показался большой, блестящий хвост.

– Щука? – охнула Варя. – Какая огромная!

Гром заглянул в пруд.

– Русалка. Наверное, приплыла на Василисин зов. Или просто поздороваться.

Василиса приподняла сарафан, зашла в пруд по щиколотку. Сняла с себя бусы и протянула их над водой.

– Русалочка, умница, серебряная красавица! Помоги нам Варю домой вернуть, к бабушке родимой, к матушке любимой, – напевно уговаривала Василиса. – Спроси Водяного сердитого, зелёного да угрюмого.

Из воды показалась тонкая, с длинными перепончатыми пальцами рука. Варя отпрянула в сторону.

– Гром, она нас не утащит? Я читала в сказках, что русалки заманивают людей в воду и топят.