Зов. Цикл «Невоскресший». Книга первая

1

«Столько лет прошло», – думал майор Максимилиан Коган, сидя в баре «Койот» и сжимая в руке старенький диктофон. Жилистая рука крепко держала устройство. Большой палец напряженно завис над кнопкой «PLAY». Решение нажать давалось ему тяжело, поэтому он перевалился через барную стойку и взял первую попавшуюся бутылку, а вслед за ней и стопку. Он наполовину наполнил миниатюрный стеклянный стакан и поднес к губам. Резким движением руки Макс опрокинул рюмку, и жидкость приятно обожгла горло. Постепенно, волнами, тепло начало расплываться по всему телу. Взглянув на этикетку, он довольно улыбнулся и нажал на «PLAY». Динамик хрипло затрещал. Спустя несколько секунд помехи исчезли и раздался равнодушный механический женский голос:

– Контрольная запись номер тридцать четыре. Сделана восемнадцатого…

Большой палец надавил на другую кнопку и диктофон, мерно зашипев, перемотал запись. Спустя несколько секунд из динамика раздался низкий, приятный, размеренный мужской голос:

– Запись идет? Отлично, – из динамиков донесся посторонний шум и помехи. – Слышно будет хуже. Я положил диктофон на стол, но думаю… – голос стал тише, но все еще был разборчив. – Запись не для отчета или другой подобной ерунды, так что это не критично. Ее я делаю для семейного архива и своей любимой жены – Киры. Она вот-вот должна вернуться со смены из госпиталя, и я приготовил для нее сюрприз, – на несколько мгновений повисла пауза, после чего из динамика раздался треск. – Так! Вот! Она кажется уже пришла. Все готовы? Отлично! Тогда как репетировали. Тихо вы! Она идет!

Почти полминуты динамик просто шипел, но вскоре послышался звук открывающейся двери и раздался мелодичный женский голос:

– Макс, я дома. О господи!

Десятки голосов слились в один и полились из динамика:

– С днем рожденья тебя! С днем рожденья тебя! С днем рождения Кира! С днем рожденья тебя! – в окончание поздравления из диктофона раздались восторженные крики, аплодисменты и множество различных возгласов.

– Тихо народ! Тихо! Вы ее напугали!

Динамик притих. Лишь изредка из него доносились обрывки чьих-то разговоров, но вскоре тихое шипение вернулось, а вместе с ним и голоса:

– Макс, – растерянно произнесла Кира. – Не может быть, это оно? Это правда, оно?

– Ну что же ты стоишь, дорогая. Подойди, посмотри.

Из динамика раздались звуки приближающихся шагов. Голос Киры стал громче и отчетливее:

– Макс, но как? Где ты смог её раздобыть? Это же настоящая детская коляска, а это! Господи! Да это же детский манежик! Как тебе удалось?

– Вообще-то, это не только моя заслуга, тут еще и… – речь Макса оборвалась на полуслове, некоторое время из динамика раздавался только фоновый шум, но вскоре голоса вернулись:

– Да вы на них посмотрите, – раздался еще один голос из динамика. – Ничего не стесняются! И как вам не стыдно? Оторвитесь уже друг от друга. Если вам уж совсем невтерпеж, то пойдите и уединитесь!

– Да ладно, старик! – раздался голос Макса в ответ. – Разве муж и жена уже не могут обменяться страстным поцелуем у себя дома?

Из динамика прозвучал слегка смущённый смех Киры, и она попыталась перевести разговор на другую тему:

– Ах! Какой у вас стол! Где вы все это раздобыли?

– И это еще не все! – торжественно прозвучал еще один голос, и раздался звук открывающегося шампанского.

– Ох, нет! – быстро прокомментировала Кира – Я кормящая мать, мне нельзя. Макс, – ее голос стал тише и тверже, – пойдем поговорим.

Из динамика вновь донеслись резкие звуки. Большой палец опять нажал на перемотку и спустя несколько секунд отпустил кнопку.

– Ты опять был там, да? Опять работал с контрабандистами? Я же тебя просила. Нам ничего…

– Т-с-с, – Макс произнес это очень нежно и любя. – Не шуми. Он спит.

– Макс. Не увиливай от ответа, – уже тише, но с тем же напором звучал голос Киры. – Я же тебя просила. У нас все есть. Такие мелочи, они ни к чему. Это пустой риск. Ты мне нужен здесь и живой.

В ответ из динамика прозвучало только молчание.

– Что вы делали там на этот раз? Ответь мне Макс, или я…

– Мы почти нашли то, что искали, – перебил ее тот. – Почти.

– Господи, милый. Я же просила. Забудь об этом. Прошлого не изменить.

– Но я должен знать! – резко ответил Макс. – Я так не могу. Всю жизнь прожить во лжи и неведении, и когда предоставляется возможность приоткрыть завесу, то что? Просто взять и отойти?

– Мне нужен ты, Макс, а не твое прошлое.

Из динамика раздался резкий звук, как будто кто-то вломился в дверь.

– Гай? – удивленно произнес Макс. – Чего тебе?

– Парни из Песчаной Бухты, полчаса тому назад дали «добро». Если мы хотим застать груз на месте, то надо выдвигаться сейчас.

Из динамика вновь стали доноситься непонятные звуки. Макс и Кира стали о чем-то оживленно спорить, но было сложно разобрать, о чем, так как пленка была старая. Точно было понятно лишь одно: спор намеревался перерасти в скандал. В разговор вмешался третий голос, который попытался угомонить обоих. После этого несколько долгих мгновений из динамика раздавались только шипение и треск, но неожиданно все помехи исчезли и прозвучал гневный голос Киры:

– Максимилиан Коган! Я тебя заклинаю! Не вздумай меня вновь оставить одну, твои подарки тут не помогут, а не то!..

Голоса на диктофоне стали еле различимы, а после исчезли совсем.

2

Янтарная жидкость наполнила рюмку. Жилистая рука отложила диктофон и, взяв рюмку, вновь отправила содержимое согревать нутро. Коган покрутил опустевшую стекляшку в руках, пытаясь рассмотреть в гранях свое отражение: щетина, тронутая сединой, острые черты лица и отрешенно-усталый взгляд, но все это Коган и так видел в себе каждый день. В гранях рюмки он пытался найти то, что давним-давно утопил на ее дне: самого себя. Затем, со стуком вернув рюмку на барную стойку, наполнил ее вновь.

Дверь в бар открылась, и рослый офицер в форме зашел внутрь. Его добродушная улыбка, озорной взгляд и густая ухоженная борода была известна всем в Инкубаторе. Не раздумывая, он прошел к барной стойке и сел рядом с Коганом.

– Так и знал, что найду тебя здесь Макс, – бросил офицер одинокому человеку за стойкой и подал сигнал бармену. – Сделай чаю и сообрази поесть.

Бармен бросил косой взгляд на захмелевшего Когана, после чего продолжил натирать бокал:

– Пайков больше нет. Осталось только рагу.

Офицер протянул два талона и произнес:

– Один оставь себе, а на второй придумай что-нибудь.

Бармен удовлетворенно улыбнулся и, кивнув головой, ушел на кухню.

– Смотрю, ты только разгоняешься, – продолжил офицер. – Сколько уже уговорил? А-а, вижу! Почти половину бутылки.

Коган, со слегка отвисшей челюстью и затуманенным взглядом, уставился на офицера, после чего опрокинул рюмку и, тут же наполнив ее снова, подвинул офицеру.

– Нет, Макс, я воздержусь.

– Расслабься, Гай, – не спеша пробормотал Макс. – Пятница! На вылазку только в воскресенье, сегодня можно и отдохнуть.

Вернулся бармен и принес тушеную картошку с мясом и чайник с чаем. Гай поблагодарил того дежурной улыбкой и взглядом попросил, чтобы он им не мешал. Бармен пару секунд подумал, потом осмотрел зал и пошел протирать столы и собирать пустые рюмки.

– Эх, Макс, – тяжело вздохнул Гай и налил себе чаю. – Ты уже неделю расслабляешься. Я третий рапорт забираю из штаба, и как думаешь, почему на тебя жалуются?

– Мне сейчас угадать нужно? – Макс подтянул к себе тарелку и начал есть.

– Было бы неплохо, чтобы ты не появлялся перед кадетами и своими подчиненными в таком вот виде.

– Да насрать, – промямлил тот с набитым ртом. – Как хочу, так и появляюсь.

Гай снял фуражку, медленно выдохнул, сбрасывая накопившееся напряжение от разговора, и провел рукой по гладко выбритой голове. Его взгляд невольно упал на диктофон.

– Ты же знаешь у меня повод, – Макс отодвинул тарелку.

– Опять слушал запись? – очень терпеливо начал Гай. – Старик! Ты не первый, кто потерял близкого человека, но это не означает, что надо превращаться в распутника, алкоголика и мразь. Как-никак, уже пятнадцать лет прошло.

– Шестнадцать, – торжественно произнес изрядно захмелевший Коган и взялся за рюмку.

– Тем более!

– Не надо меня лечить! – сорвался Макс на крик и ударил кулаком по столу. На него обратили внимание немногочисленные завсегдатаи бара.

Гай учтиво показал бармену рукой, что все в порядке, и наклонился к Когану.

– Старик, ты вообще в курсе или нет? У тебя двое детей.

– Они уже взрослые, – парировал Макс и выпил еще.

– Это не означает, что им не нужен отец. Наоборот, ты нужен им, особенно юнцу. Я его крестный, но я не могу выполнять твою роль, чёрт бы тебя побрал! – Гаю было тяжело держать себя в руках.

– Это была ее идея, – разбито произнес Коган. – Крестить Кирилла. Она верила в бога, а я нет. Что же это за бог такой, который…

– Макс, – перебил того Гай. – Он ведь как ни крути, потерял мать. Пусть он и не помнит о том, как это произошло.

– А я потерял жену! – вновь вспыхнул Коган и упер взгляд в Гая. Он попытался его ударить, но не удержался на стуле и свалился. Гай встал и помог другу вернуться на место.

– Не смей говорить о ней! – запинаясь, произнес Коган и налил себе еще, при этом немало расплескав.

– Ты в курсе? – продолжил Гай и отпил чаю. – У твоего паренька девушка появилась, а твою дочь хотят повысить до капитана и перевести к свирепым.

В ответ Макс уставился на своего друга так, как будто его молнией поразило.

– Вот так номер, а я и не знал, – слегка ошалело пробубнил Макс.

– Во-во! И я о том же, – Гай принялся за картошку, которую не доел Макс.

Коган провел рукой по отекшему лицу, многодневной щетине и потряс головой.

– Надо же, – уже более адекватно произнес Макс. – Девушка. А ты ему объяснил, что там и как, ну, чтобы он не это, ну, ты понял.

– Я-то объяснил! – недовольно произнес Гай. – Да вот только это должен был ты сделать! – он ткнул пальцем Когана в грудь. – А почему-то вместо тебя им шестнадцать лет занимаюсь я. Мне иногда кажется, что он больше сын мне, чем тебе…

Гай осекся, он сказал то, что думал, а не то, что хотел сказать. Макс тяжело вздохнул и уставился на рюмку. Его рука потянулась к ней, как вдруг он остановился и спросил:

– А зачем ты пришел?

– Ну наконец-то, я уж думал, что ты не спросишь. Смотрю, еще не все мозги пропил, – с облегчением произнес Гай. – Я надеялся застать тебя еще трезвым, но, видимо, не успел.

Коган задумался. Гай встал, надел фуражку и собрался уходить.

– А на кой я тебе был трезвым нужен? – остановил его Макс.

В ответ Гай обернулся и посмотрел в глаза Максу:

– Не могу тебе не сказать, это все-таки важно. Парни с внешних рубежей доложили о появлении объекта «Индиго».

Услышав эту новость, Коган чуть не упал со стула.

– Как! Не может быть, прошло ведь пятнадцать лет!

– Шестнадцать, – поправил того Гай.

– Ну да-да, верно! – Макс встал со стула и походкой моряка подошел к Гаю. – Шестнадцать лет, и вот теперь! Это не к добру. Тем более что последние месяцы в секторах четыр…надцать… и там еще, других, ну ты понял…

– Продолжается повышенная активность, – кивнув головой, продолжил за него Гай. – Поэтому я и пришел к тебе, но, как вижу, ты не в кондиции.

– Что ты! – выпалил Коган. – Я как морпех! Всегда готов!

– Я-то вижу, – усмехнулся Гай. – Что ты готов!

– Я с тобой, друг! – Макс положил руку на плечо Гая. – Ты же меня знаешь, я хоть куда.

– Так! – сурово произнес Гай. – Сегодня мы никуда не поедем, выспишься, а завтра рванем, договорились?

– Само собой! – твердо произнес Макс и направился за бутылкой. Гай только и смог, что вздохнуть, и направился к выходу.

– Если ты прикоснешься к ней! – уходя, бросил Гай. – Мы больше не друзья.

Коган остановился как вкопанный. Он посмотрел на бутылку, обернулся, взглянул на друга, стоящего в проходе, потом снова на бутылку и взял ее. Ноздри Гая расширились от гнева. У него было непреодолимое желание подойти к Максу и как следует того отделать, но этого не потребовалось. Коган замахнулся и швырнул бутылку в стену. Та разлетелась вдребезги, изрядно всех напугав. Макс повернулся к другу и улыбаясь, пошатывающейся походкой направился к нему. Подойдя, он театрально поклонился и собрался выходить.

– Эй! – воскликнул бармен. – А за выпивку кто платить будет? Или мне комендантов вызвать?

Коган перевел хмельной взгляд с бармена на друга и обратно, после чего торжественно произнес, указывая на Гая:

– Лысый за все заплатит.

С этими словами Макс развернулся и вышел. Гаю ничего не оставалось, как достать еще два талона и положить на стол.

– А моральный ущерб? – нагло воскликнул бармен. – Пострадал и я, и репутация.

– Да завали ты, – раздраженно выпалил Гай. – А то не только репутация пострадает. – с этими словами он вышел вслед за Максом.

3

Наутро Макс, потягивая горячий кофе и явно мучаясь головной болью, сидел в штабе с утра пораньше, дожидаясь своего старого друга Гая Ричарда Кеннета. Тот пришел как всегда в девять и, не ожидая увидеть друга так рано, да еще и в себя кабинете, чуть не уронил фуражку.

– Ты как тут оказался? – возмутился Гай изучая старого друга. Лицо было еще немного отечным, но чисто выбритым. Глаза красные и заспанные. Темные волосы с сединой зализаны назад, обнажая высокий лоб, делая и без того волевой подбородок еще более выдающимся под стать носу растущему подобно скале на безмятежной равнине. – Откуда ключ?

– Не ори. Голова раскалывается, – зашипел на Гая Коган.

– Да я и не ору! Я возмущаюсь!

– Расслабься, – раздраженно бросил Макс и приложил бутылку с водой из холодильника к голове. – У меня дубликат был.

Негодование на лице Гая говорило лучше всяких слов, мол лучше бы тебе объясниться.

– Жена твоя дала, – Макс понял, что Гаю просто жизненно необходимо объяснение, и решил, что проще будет ему его дать.

Брови Гая медленно поползли вверх от удивления.

– Я про ключ, если что, – такой ответ явно не удовлетворил Гая, и Макс продолжил оправдываться. – Я ее встретил утром на торговой площади, она сказала, что тебя лучше не будить, мол, ты там работал всю ночь. Дала мне ключ и предложила подождать тебя здесь.

– Подождал? – резко произнес Гай. – Теперь верни!

– Да больно надо, вон, на столе лежит, – Макс указал пальцем. – Разобрались? Теперь давай к делу.

– Да-да, – тут же серьезно отреагировал Гай и схватил ключ со стола. – Я ночью набросал примерный план и связался…

– Да я не о том, друг, – устало произнес Макс. – Мне бы от головы что-нибудь.

Гай оперся руками на стол и, усмехнувшись, произнес:

– Нет. С тобой серьезно никак нельзя.

Друзья улыбнулись друг другу, и Гай полез в аптечку.

4

Коган следовал за Кеннетом по коридору снабжения. Вокруг сновали курьеры, курсанты и офицеры. Мимо пробежал молодой парень и окликнул обоих:

– Привет, Гай! Привет, пап, – парень свернул в один из коридоров и скрылся в толпе.

– Это твой сын был, узнал? – как бы между прочим бросил Гай.

– Очень смешно, – пробубнил Макс. – Конечно, узнал. Куда он так спешит?

– На совещание, скорее всего, – спокойно ответил Гай.

– А как же занятия? Он же кадет.

Гай обернулся и усмехнулся:

– У него две недели назад был выпускной экзамен. Погоди, ты что, не знал?

– Знал! Знал! – начал выкручиваться Коган.

– Я охреневаю с тебя, Макс! – рассмеялся Гай и покачал головой. – Ну да ладно, сейчас не об этом, – оба подошли к двери, которую охраняли два солдата, и показали пропуска. Те изучили документы, отдали честь и пропустили их. – Через двадцать минут с поверхности отходит таран-колонна. Я договорился, что нас добросят до Колыбели, а там возьмем багги и рванем к внешним рубежам.

– Звучит неплохо, – вставил Макс. – А что с завтрашней вылазкой, успеем?

– Я все продумал, – Гай подошел к лифту и нажал кнопку вызова. – На обратном пути заскочим в Иерусалим и передадим все разведданные. Они у меня с собой. А командованию скажем как всегда… – подъехал лифт, и оба зашли внутрь. Двери захлопнулись, и кабинка не спеша поползла вверх. – …мол, так и так, была срочная информация, не было времени получать новый разнаряд. Всё как всегда.

– Только в прошлый раз нас заставили рапорт писать на десяти листах, а так ничего, – нарочито спокойно произнес Макс.

– Забей ты на это, – махнул рукой Гай.

Лифт поднялся, и оба вышли в огромный ангар. Кругом стояла военная техника, грузовые лифты работали без остановки, спуская и поднимая технику, припасы, оружие и разнообразное оборудование. Они шли по зелёному коридору, предъявляя пропуска и проходя личные досмотры и процедуры идентификации, до одной из восьми гигантских грузовых платформ, на которых могли поместиться четыре танка и еще несколько багги.

– Здорово, сержант! – приветливо бросил Кеннет и помахал одному из солдат, следящих за погрузкой. Тот помахал в ответ. – Найдешь для нас местечко?

– Извините, майор. Этот уже битком, сейчас отправляем. Только если сверху ляжете, – с улыбкой сказал он, но тут же добавил: – Но так не положено.

– Прости, сержант, – сухо бросил Коган и стал забираться на коробки и мешки. – У нас через пятнадцать минут колонна уходит, нам ждать нельзя.

– Извини, друг, – Гай похлопал сержанта по плечу. – Майор Коган не любит ждать.

Услышав эту фамилию, сержант вытянулся по стойке смирно и запоздало отдал честь. Макс даже не обратил на него внимания. Он просто плюхнулся на мягкие мешки в центре платформы и закрыл глаза.

– Извините, сэр, не узнал вас, – стал оправдываться сержант.

– Ничего, – ответил вместо Когана Гай. – Он не злопамятный, наоборот! Ты теперь у него будешь на особом счету. И потом: где ты еще сможешь похвастаться тем, что помог самому, – он вскинул палец вверх, – майору Когану?

– Конечно, сэр, рад помочь! – прокричал сержант в ответ, как будто пытаясь докричаться до Макса; в ответ тот лишь вскинул вверх руку с оттопыренным большим пальцем. Сержант чуть не просиял от счастья.

– Ну ладно, бывай, – Гай залез на платформу и сел рядом с Коганом. – Через два дня увидимся!

Сержант дал команду, и платформа медленно поехала вверх. Груз на платформе был не тяжелым, поэтому она поднималась быстро и легко, иногда позвякивая механизмами и щелкая замками.