Будь моей ведьмой

Машина двинулась с мягким шуршанием шин, Генри протянул поднос с «Раффаэлло», Стужев звякнул нашими бокалами и произнес тост:

– За нас!

Я залпом выпила.

Мужжжж… млин, мой муж развернул мне конфетку, сунул в рот и протянул бокалы Генри, чтобы тот их снова наполнил… За окнами лимузина проносился вечерний город, нам сигналили машины и улыбались прохожие, а я… я замуж вышла. Сижу на белоснежном сиденье кожаного салона, в замурзанных джинсах, рубашке не первой свежести, с растрепанными волосами и ошалевшим взглядом… и да, с печатью в паспорте!

– Классная свадьба получилась, – заметил счастливый Князь, протягивая мне полный бокал. – Быстро, здорово, без суеты и напутственных речей.

– Ыыы… – кажется, после свадьбы все тупеют, я так точно.

– У новобрачной шок, – вежливо заметил Генри.

– Ща вылечим, – уверенно заявил Стужев.

Забрал у меня бокал, отодвинул от нас поднос с конфетами, наклонился и поцеловал. Да, стало легче. Сразу. И даже когда, привлекая меня к себе, Стужев усадил на колени, продолжая целовать, было однозначно легче. И когда сжал в объятиях и, не отрываясь от моих губ, простонал «Ритка», тоже легче было, а потом… потом Александр оторвался от меня. Уже сидящей на его коленях лицом к нему, и спросил:

– Рит, а ты чего-нибудь хочешь?

Тяжело дыша и глядя на него изумленными глазами, я прошептала первое, что в голову пришло:

– Книгу.

– О вкусной и здоровой пище? – не понял меня Князь.

– Неа, мою, ягушенскую, – пояснила я, почему-то снова приникая к его губам.

Магия, наверное, а может, и взятка…

– Угу, – произнес Стужев, даря очередной головокружительный поцелуй. А потом резко оторвался и уже не мне: – Ужин свадебный накрыть к нашему возвращению.

– Понял, – отозвался с переднего сиденья Генри.

Зеленое сияние струйкой дыма потянулось из ладоней Стужева, окутывая нас обоих. И глядя на перламутровые переливы, я откинула голову, подставляя шею умелым губам…

Темень перехода, тихий стон сжимающего меня Стужева, свет… бревенчатый потолок и близкое «Хм». На мне торопливо поправили рубашку, а после я, продолжающая потолок разглядывать, услышала:

– Мам, пап, познакомьтесь – моя жена, Стужева Маргарита Игоревна. Ритка…

Продолжаю смотреть в потолок.

– Ритка, соберись.

Собралась, посмотрела на Стужева.

– Не на меня, – на его губах воцарилась счастливо-ироничная улыбка, – прямо по курсу, на два локтя ниже.

Повернула голову прямо, взглянула чуть ниже – за низкими столиками сидели прямо на подушках, разбросанных на полу, Кощеевы родственники. Индивидов сорок! В различной одежде, от сарафанов до плащей и платьев с высокими воротниками а-ля «Дракула убейся». За ближайшим ко мне столом расположились уже знакомые Снегурка с мужем, Марья Кощеевна, тоже, по-видимому, с супругом.

– Это, короче, мои предки, – проявил чудеса этикета Князь! – С ними тетка и дядя, ну ты их уже видела, это предки Яна. На остальных можешь внимания не обращать, я и сам их от силы раза три в жизни видел.

Я в шоке. Присутствующие – так же, и только Стужеву море по колено.

– Пап, – крикнул он оторопевшему родственнику, – руку протяни.

Мечеслав, если рассуждать логически и от отчества Стужева отталкиваться, протянул могучую мозолистую длань – в ту же секунду золотые наручники намертво сковали нас с отцом, обнаглевшим от наглости няшки.

– Так, дополнительные меры безопасности, – объяснил мне… муж.

Затем развернулся и покинул прибалдевшее собрание.

Осталась я, прикованная к абсолютно неизвестному мне мужику, застывшая Снегурка, нервно хихикающая Марья Кощеевна и почему-то тоже тихо ржущий ее супруг. Ну, Мечеслав молча изучал меня пару секунд, после чего вежливо произнес:

– Присаживайтесь, Рита.

Медленно опустилась на подложенную вторым мужчиной подушку. А отец Стужева все так же вежливо поинтересовался:

– Вас уже можно поздравить?

Две пары жадных глаз – Снегурочки и Марьи Кощеевны – нацелились на меня.

– Мне можно посочувствовать, – простонала едва слышно.

Мужчины переглянулись, и муж Кощеевны осторожно спросил:

– Так все-таки поженились?

Молча кивнула. Начало трясти. А еще все смотрят шокированно, особенно Снегурочка. А еще…

– Рита, – отец Стужева похлопал по плечу, видимо, в попытке приободрить, – понимаю, после всего случившегося вам кажется, что Александр принял несколько… мм… поспешное и основанное на негативных эмоциях решение, но…

Внезапно наверху послышался рев, затем грохот, словно там где-то в одной из комнат разошлись раскаты грома и вообще буря надвигается.

– Ой, – прошептала я, – а вообще по какому поводу собрание?

– По поводу получения книги Хранительниц Терры, – меланхолично пояснила Марья Кощеевна. – За этим фолиантом наши семь тысяч лет охотились. А вы здесь с Кошей зачем?

– За книгой, – пробормотала испуганно, осознавая весь масштаб важности учебника магии, выданного мне Ягой.

А наверху раздалось:

– Коша, не смей!

По лестнице прогрохотали чьи-то шаги.

– Кошшша! – орал Кощей.

– Попросишь у Риты, – невозмутимо крикнул в ответ Стужев, – она девочка добрая, может, и даст.

И Князь размашисто-вальяжной походкой вошел в помещение, где все, затаив дыхание, ждали развития событий.

– Все, нам пора, – весело сообщил всем Стужев, и браслеты щелкнули, отпуская меня и Мечеслава. – Ритусь, пошли. – Я торопливо поднялась, и тут он добил: – У нас с тобой самое интересное в браке намечается.

С размаху села обратно.

Испуганно посмотрела на Князя и слабеющим голосом спросила:

– Сссупружеский долг?

Мне вернули удивленный взгляд, после чего Стужев покачал головой и укоризненно так:

– Ритка-Ритка, вечно ты только об одном и думаешь… Я ей о духовном, о размере зарплаты, а она… Эх, ты… Хотя что еще от тебя ожидать, после кина в той лживо-порнографической лужице.

Совершенно пунцовая, я поднялась, – спасибо Мечеславу, поддержал и помог встать, – подошла к Князю и тихо спросила:

– То есть ты мне сейчас зарплату отдавать будешь?

– Конечно, – уверенно подтвердил Стужев, призывая зеленоватый сверкающий дымок. – Сразу после того, как ты мне и супружеский долг, и проценты, и да – по кредитам, зараза бессердечная, расплатишься.

Я остолбенела, только и хватило сил спросить:

– По каким кредитам?!

– Эротическим, Ритусь, – нагло сообщил новобрачный, выдирая нас из сказочного мира.

Нас перенесло в дом Александра, в тот самый, в котором был Генри, и едва под ногами возник ковер с длинным ворсом, чьи-то глотки заорали:

– Мы желаем счастья вам, и оно должно быть таким…

Ненавижу эту песню! Я скривилась, и глотки тут же сменили пластинку, заорав:

– Горько!

Новобрачный с воодушевлением взялся за дело подслащения. Но я уклонилась от его жадных до этого дела губ и огляделась. Гостиная мне была знакома – два скелета и одно привидение тоже. Узрев мой взгляд, уже вдубль пьяная троица радостно завопила:

– Сочувствуем!

Охренеть! Вот просто охренеть!

– Так, балаган прекратили и свалили, – решительно пресек веселье Стужев. – На сегодня свободны.

Два скелета и привидение пригорюнились.

– Свободны, я сказал! – прорычал Князь.

Привидение, ковыряя пол призрачной ногой, подняло на хозяина самый невинный взгляд и так же, ну очень невинно осведомилось:

– А вдруг вам что-то понадобится…

– Вон! – ледяным тоном приказал мой… муж.

Скелеты бросились к дверям, привидение сразу сквозь стену прошмыгнуло, и уже с улицы донеслось его обиженное: